Читать книгу Время Путина - Рой Медведев - Страница 17

Часть I
Путин – биография
Глава четвертая
Два Президента. Путин и Ельцин
Председатель Правительства Российской Федерации

Оглавление

По свидетельству Бориса Николаевича Ельцина, решение о передаче власти в России Владимиру Владимировичу Путину было им принято еще в конце апреля или в начале мая 1999 года. По его замыслу, появление кандидатуры Путина должно было быть совершенно неожиданным в разгар острой предвыборной борьбы в России, когда решительный характер и жесткость Путина пригодятся в полной мере. «Но не только этот политический анализ, – писал Ельцин, – останавливал меня от последнего откровенного разговора с Путиным, который продолжал руководить Советом безопасности и ФСБ, ведать не ведая о моих планах. Мне его было и по-человечески жалко. Я собирался предложить ему не просто «повышение по службе». Я хотел передать ему шапку Мономаха. Передать ему свое политическое завещание: через победу на выборах, через нелюбимую им публичную политику, во что бы то ни стало удержать в стране демократические свободы, нормальную экономику. Донести эту ношу до 2000 года будет очень и очень непросто. Даже такому сильному, как он»[73].

Владимир Путин действительно ничего не знал об этих планах Бориса Ельцина. Хотя отношения между премьером Е. Примаковым и директором ФСБ В. Путиным были далеко не лучшими, Путин явно не одобрял неожиданного смещения Евгения Максимовича и назначения на его место Сергея Степашина. Через три дня после отставки Примакова его посетила делегация сотрудников ФСБ и СВР во главе с секретарем Совета безопасности В. Путиным. За заслуги в защите и обеспечении государственной безопасности Евгению Максимовичу Примакову было вручено именное оружие. Впоследствии он не раз вспоминал об этой неожиданной для него и приятной встрече.

Только в начале августа Б. Н. Ельцин вызвал руководителя своей администрации Александра Волошина, чтобы обсудить с ним вопрос о назначении Путина на пост премьера. Вопрос был только в сроках: в августе или, может быть, в сентябре-октябре? Решили не откладывать. «Август, – писал Ельцин, – самая отпускная пора. Назначение Путина будет как гром среди ясного неба. Все мгновенно накалится. Но несколько амортизирующих недель, когда людям так не хочется влезать в политику, выходить из благостного настроения, у нас будут. У Путина будет время, чтобы взять разгон!»[74].

5 августа 1999 года Ельцин встретился с Путиным и сказал ему о своем решении назначить его на пост премьер-министра. Борис Николаевич объяснил ему и свои главные мотивы, причем в первую очередь речь шла о победе на выборах в Государственную думу. Набирало силу движение «Отечество – Вся Россия», возглавляемое Юрием Лужковым и Евгением Примаковым, и это обстоятельство больше всего беспокоило президента. Путин сказал Ельцину, что будет работать там, куда его назначит президент, но признался, что не любит предвыборной борьбы и не любит ею заниматься. У него в памяти еще стояли картины унизительного поражения в Санкт-Петербурге. «Да и на кого будем опираться на выборах?» – спросил Путин. – «Не знаю, – ответил Ельцин. – Будем строить новую партию. Для вас главное – работать в правительстве». Из этой беседы стало ясно, что основную тяжесть избирательной кампании возьмут на себя другие. «А если на самый высокий пост?» – спросил Ельцин. Путин замешкался с ответом: «Не знаю, Борис Николаевич. Не думаю, что я к этому готов». – «Подумайте, – сказал Ельцин в конце беседы. – Я верю в вас»[75].

Активен был Анатолий Чубайс, который убеждал Путина отказаться от нового назначения. «Ты просто не знаешь, что это такое, – говорил Чубайс. – Лучше поэтому отказаться сейчас самому, чем позднее под влиянием обстоятельств». Но Путин ответил: «Извини, но это решение президента. Я обязан его выполнить. Ты на моем месте поступил бы точно так же». Тогда Чубайс начал действовать через администрацию и через ближний круг Ельцина – он встретился с А. Волошиным, с В. Юмашевым, с Т. Дьяченко. Чубайс грозил не только протестами Думы, Совета Федерации, но даже массовыми выступлениями трудящихся: «А что будет делать разъяренный Лужков? Он может вывести на Красную площадь десятки тысяч… Все решат, что президент совсем сошел с ума». Чубайс даже согласился вернуться в Кремль на пост руководителя администрации, чтобы поддержать Степашина.

Но Ельцину был нужен не Чубайс, а Путин; 9 августа он подписал указ о назначении нового премьера и выступил с телеобращением к нации.

Всего за несколько дней до назначения В. В. Путина премьером у него умер отец, Владимир Спиридонович. Мать В. Путина Мария Ивановна умерла на год раньше. Владимир Путин прилетел на похороны отца в Санкт-Петербург всего на несколько часов. Он сдерживал себя, но друзья видели, как сильно он переживает случившееся. «Это ведь не показное, – говорил Василий Шестаков, – когда Путин родителей своих постоянно навещал. А у него была такая должность, что времени практически не было, но он все равно находил время, чтобы приезжать, навещать. Это была позиция такая, внутренняя. Его родители ничем не отличались от других людей, своих соседей, – такие же простые люди. Они не жили ни в каких привилегированных условиях. Смерть родителей он переживал очень тяжело. На могилы к ним ездит постоянно. Эмоции не показывает на людях, но то, что переживал, – это несомненно». Об этом же говорил и полковник Ю. Лещев: «Да, безусловно, он сдержан, он умеет скрывать свои эмоции. Когда умерла его мать, а потом тяжело заболел отец, он как-то с горечью мне говорит: «Ну вот, Юрий Сергеевич, понимаете, – возраст уже, возраст». Путин очень переживал, потому что к родителям относился не просто хорошо, а по-настоящему их любил»[76].

Владимир Путин дал согласие на работу главой правительства. Он еще не знал тогда всех собственных возможностей и ресурсов, но он хорошо понимал свои преимущества по сравнению с такими людьми, как С. Степашин, С. Кириенко или В. Черномырдин. Его очень беспокоило и крайне бедственное положение, в котором оказалась Россия.

Хотя Владимир Путин уже занимал посты директора ФСБ и секретаря Совета безопасности, он был для публики практически неизвестным человеком и его назначение на пост премьера вызвало недоумение у большинства политических наблюдателей как в России, так и за ее пределами. А слова Ельцина о том, что он видит в Путине своего преемника на посту президента и что именно Путин «сможет сплотить вокруг себя тех, кому в новом XXI веке предстоит обновлять великую Россию», вызвали раздражение большинства политиков. «Сплошной абсурд власти», – заметил по этому поводу Юрий Лужков. «Акт безумия», – поддержал столичного мэра Борис Немцов. «Клиника», – откликнулся Геннадий Зюганов. Почти все газеты писали о том, что даже предположение о возможности избрания Путина на пост Президента России – это всего лишь одна из наиболее экстравагантных политических фантазий стареющего Ельцина. Впрочем, никаких «массовых выступлений трудящихся» или «разъяренных толп москвичей на Красной площади», которыми пугал обитателей Кремля Чубайс, не было.

Владимир Путин вполне успешно провел обычные для кандидата в премьеры встречи и консультации с фракциями Государственной думы, и его утверждение на пост премьера прошло, вопреки ожиданиям, без долгих прений. «Было как-то невесело и даже немного скучно, – писала об этом заседании Думы газета “Московский комсомолец”. – Знакомая депутатам до оскомины процедура утверждения нового премьер-министра была полностью лишена занимательности и интриги, хотя сам Владимир Путин произвел на многих депутатов довольно приятное впечатление, так как он честно отвечал, что не знает ответов на многие их вопросы»[77]. «Технический премьер для технического правительства», – сказал в кулуарах Думы Владимир Рыжков. Комментируя новое назначение Путина, газета «Известия» писала: «Никогда президентская власть Бориса Ельцина не была так слаба, как сейчас. Похоже, президент пытается в этой ситуации сделать упор на грубую силу. Влияние силовых министерств, в силу характера Путина и приказа Верховного главнокомандующего добиться стабильности в стране, усилится неизмеримо. Мы получаем правительство, выполняющее простые технические решения и команды, или техническое правительство с опорой на бронетехнику»[78]. Однако самые ядовитые комментарии звучали со страниц журнала «Итоги». «Борис Ельцин, – писала здесь Галина Ковальская, – вытащил из своей изрядно замусоленной кадровой колоды маленького, невзрачного директора ФСБ и провозгласил его своим преемником. Что может сделать эдакий блеклый, ничем не запоминающийся, напрочь лишенный не то что харизмы, но малейшего намека на обаяние человек? Думается, что ставка на Путина сделана ельцинской командой просто от отчаяния»[79].

Но уже в сентябре, а тем более в октябре 1999 года, главным образом благодаря быстрым, твердым и эффективным решениям и действиям в Дагестане и на всем Северном Кавказе, В. Путин привлек к себе всеобщее внимание и обеспечил правительству и военным поддержку значительной части населения России. Владимир Путин не занимался предвыборной агитацией и избирательными делами, но именно его работа на южных рубежах России неожиданно и существенно изменила расстановку политических сил в стране, отодвинув на второй или даже на третий план такую, казалось бы, мощную коалицию, как «Отечество – Вся Россия», возглавляемую столь крупными политическими «тяжеловесами», как Евгений Примаков, Юрий Лужков и Минтимер Шаймиев. А ведь именно этот избирательный блок вызывал наибольшие опасения и неприятие у Бориса Ельцина и его окружения. «Этот тандем (то есть Примаков и Лужков. – Р. М.), – вспоминал Ельцин о своих страхах лета и осени 1999 года, – уже на выборах в Думу мог получить такой оглушительный перевес (тем более с коммунистами Примаков договариваться умел, и неплохо), что дальнейшие выборы – президентские – теряли бы всякий смысл. Они могли получить твердое конституционное большинство и вполне легитимную возможность двумя третями голосов внести любые поправки в Конституцию! В частности, отменить институт президентства в стране. В любом случае они получат такой разгон, такой широкий маневр, что дальнейшая борьба с ними станет просто бессмысленной»[80].


Как известно, выборы в Государственную думу принесли неожиданный успех новому центристскому объединению «Единство» с неясными политическими контурами, которое было создано всего за три месяца до выборов. У этого избирательного объединения не имелось еще ни идеологии, ни четких организационных структур, ни ясных политических лидеров. Единственным серьезным политическим капиталом «Единства» оказалась поддержка Владимира Путина, который заявил в одном из интервью, что будет голосовать на выборах в Думу за партию Сергея Шойгу, а еще через несколько недель принял участие в работе съезда этого нового избирательного объединения. Сам Ельцин отстранился от участия в избирательной кампании, не слишком активными были и лидеры «Единства» Сергей Шойгу и Александр Карелин. К тому же в партийном списке «Единства» практически не было имен известных публике политических и общественных деятелей. Поэтому победа «Единства» на выборах в Думу была сюрпризом не только для всех без исключения политических наблюдателей и аналитиков, но и для самого Ельцина, и он признается в этом в своих мемуарах.

Но все попытки собрать какой-то компромат на Шойгу, Карелина и генерала милиции Гурова из «Единства» оказались тщетными. Не удалось найти компрометирующие материалы и на Владимира Путина, хотя такие попытки предпринимались и по его работе в питерской мэрии, и в Администрации Кремля. Что касается обвинений в адрес российских спецслужб в организации взрывов жилых домов в Москве и на юге, а также в тайном сговоре с Басаевым и Хаттабом, то все они были слишком недостоверны и невероятны, чтобы им поверили даже самые доверчивые избиратели.

Да, конечно, Борис Ельцин поддерживал Владимира Путина осенью 1999-го во всех его начинаниях. Однако многие СМИ все время задавались вопросом: насколько прочной и искренней является эта поддержка? Печать всячески раздувала слухи о том, что президент якобы крайне недоволен растущей популярностью премьера. Разговоры об этом возникали столь часто, что даже сам Путин признавал позднее, что он опасался опалы и неожиданной отставки, хотя и надеялся, что ему удастся продержаться на своем посту не менее трех месяцев.

Однако Ельцин не вмешивался в дела правительства и не только не ограничивал, но расширял полномочия главы кабинета. Как говорилось в одной из аналитических записок осени 1999 года, «силовые структуры переданы в доверительное управление премьеру». Безусловность своей поддержки премьера Путина Ельцин подчеркивал и в мемуарах, и нет никаких оснований считать, что Борис Николаевич или его литературные помощники вписали все это уже позднее в книгу экс-президента. Ельцин вынужден признать, что осенью 1999-го не президент, а премьер стал для большей части граждан России гарантом их безопасности. Этой надежды, этого чувства защищенности не могли дать стране ни Черномырдин, ни Степашин, ни Кириенко, ни сам Ельцин. Такая надежда появилась при Примакове, но все же в меньшей степени, чем при Путине. И стиль поведения, и язык заявлений Путина оказались созвучны настроениям большинства населения страны. При этом, думая о Путине, почти никто из нас не думал о Ельцине как об источнике нового поворота в российской политике, в стране в целом и на Северном Кавказе в частности.

Это вынужден признать в своих мемуарах и сам Ельцин. «Путин, – писал он, – дал людям обеспеченные государством гарантии личной безопасности. И люди поверили лично ему, Путину, что он сможет их защитить. Это стало главной причиной взлета его популярности. Он не рисовал образ врага и не пытался разжечь в россиянах низкие шовинистические инстинкты. Я глубоко убежден, что причина популярности как раз в том, что Путин сумел внушить людям надежду, веру, дать ощущение защищенности и спокойствия. Он не играл словами, он искренне и твердо отреагировал на события так, как ожидали от него десятки миллионов людей в России. Страна, загипнотизированная правительственными кризисами, давно не видела столь позитивной идеологии. И то, что создал эту идеологию молодой, только что пришедший во власть политик, произвело на всех очень сильное впечатление. Путин избавил Россию от страха. И Россия заплатила ему глубокой благодарностью»[81].

Ельцин всего этого сделать не сумел, он сам был частью той ситуации, которая вызывала у населения страны раздражение и страх. Именно поэтому он должен был уйти, и он начал готовиться к уходу.

Между тем популярность Владимира Путина продолжала увеличиваться. Рост его президентского рейтинга с двух процентов в августе до 15 процентов в конце сентября был оценен социологами как необычный. В конце октября все говорили о «беспрецедентном росте»: рейтинг Путина поднялся до 25 процентов. В конце ноября, когда у Путина было уже 40 процентов, все наблюдатели и политологи говорили, что рейтинг премьера достиг «запредельных высот» и больше уже не может увеличиваться. Но в декабре, после выборов в Думу, его рейтинг приблизился к 50 процентам. Такой популярности в России не наблюдалось еще ни у одного из действующих политиков, и некоторые газеты и журналы почти открыто призывали Ельцина остановить и одернуть своего слишком возвысившегося премьера. Журнал «Профиль» посвятил теме недовольства и дискомфорта, якобы испытываемого Ельциным, большую статью, выделив слова некоего анонимного «собеседника в Администрации президента».

«Нынешний премьер, – говорил тот, – фигура по замыслу абсолютно протокольная. Но он, вопреки ожиданиям Кремля, оказался профессиональным политиком – как будто бывший шеф контрразведки родился в Кремле, а его папа был генсеком. Этим он напрягает Ельцина и его окружение. Путин не снял и не назначил ни одного министра, а потому не ввязался в войну олигархов. Он выполняет все просьбы администрации. И хотя Путин для президента, как для бывшего члена Политбюро, почти небожителя, никто, потому как снять его можно росчерком пера, но этот “никто” очень умный. Ельцина не может не раздражать, что Путин чрезмерно все правильно делает. Раз так, значит, бережется, значит, какие-то глубинные мысли есть. Вообще Путин не ельцинского духа человек»[82].

Оказалось, однако, что мысли и планы самого Ельцина существенно расходились с мнениями и планами многих людей из его собственной администрации. Именно рост популярности Путина и победа на выборах поддержанной не только администрацией, но и Путиным коалиции «Единство» подтолкнули Ельцина к принятию самых важных для него и для страны, но неожиданных для его окружения решений.

73

Ельцин Б. Н. Указ. соч. С. 315.

74

Ельцин Б. Н. Указ. соч. С. 355.

75

Там же. С. 380.

76

Блоцкий О. М. Владимир Путин. Дорога к власти. С. 412.

77

Московский комсомолец. 1999. 17 августа.

78

Известия. 1999. 11 августа.

79

Итоги. 2000. 21 марта.

80

Ельцин Б. Н. Указ. соч. С. 322.

81

Там же. С. 368, 369.

82

Профиль. 1999. № 45. С. 15.

Время Путина

Подняться наверх