Читать книгу Сокрушенные сердца - Роза Анохина - Страница 3

Как все начиналось

Неделю я раздумывала над своей идеей, которая мимолетно пронеслась в мыслях и наполнила смыслом весь предстоящий год. «Вот, что действительно хочется сделать! Вот чему я могу посвятить себя и чем могу быть полезной людям», – решила я и отправилась к тому, кто мог помочь реализовать мою идею.

С Дмитрием разговор был недолгим и продуктивным.

– У меня появилась идея написать книгу о людях… таких, как ты. Меня поразили до глубины души все эти истории, которые рассказали мне о своей жизни твои знакомые и ты. Это будет вдохновляющая книга, помогающая выбраться из «темноты» всем тем, кто себя туда заточил. Это будет книга, дарящая надежду в то, что всё может быть иначе. Но мне нужна твоя помощь.

– Знаешь, у меня самого были такие мысли, только я не знал, как это реализовать.

– Отлично! Книга будет называться «Сокрушенные сердца». Предлагаю начать с твоей истории.

После этого разговора мы с Дмитрием взяли тайм-аут, чтоб ещё раз всё обдумать, и я начала тщательно планировать реализацию проекта: встречи, вопросы, выбор издательства и т. д. Примерно через неделю наша встреча состоялась.

Знакомство с Зубковыми

Я приехала к Дмитрию домой вечером, когда вся семья уже была в сборе. Детишки занимались каждый своими делами: старшая дочь Вероника делала уроки, средний сын Дмитрий (мы его в шутку называем Дмитрий Дмитриевич) занимался с учителем английского языка, а младшая Ева не отходила от нас, проявляя искреннее детское любопытство. В небольшой городской квартире Зубковых царили невероятный покой, гармония и любовь. Я предложила перейти сразу к делу, но Оксана, жена Дмитрия, пригласила вначале за стол. Она приготовила угощенья: плов, торт, чай. Наша беседа так и началась – за чашкой чая.

Надо сказать, что мой собеседник – высокий, спортивного телосложения (сразу видно: занимался спортом), темноволосый мужчина лет тридцати пяти. Он производит впечатление человека начитанного, окончившего, как минимум, академию. Говорит слаженно, красиво. На вопрос: где ты учился, у Дмитрия первая реакция – широкая улыбка. Потом улыбка сменяется задумчивым взглядом, и Дмитрий начинает рассказ об истории своей жизни…

Школьные годы

Дмитрий признаётся, что слишком рано почувствовал себя взрослым. Курить начал со второго класса. Публично демонстрировал перед друзьями бесстрашие и смелость различными, как ему казалось на тот момент, выдающимися поступками: к примеру, мог разбить окно в жилом доме. Внутренний бунт с каждым годом только возрастал. Это была попытка самоутвердиться, обратить на себя внимание окружающих и доказать, что он на многое способен. Чтобы уважали. Демонстрация силы и смелости проявлялась только перед друзьями-ровесниками. На взрослую публику Дима не играл, всё делал исподтишка. Именно по этой причине за какие-либо проступки больше попадало друзьям и одноклассникам, нежели ему. С раннего возраста проявлял прекрасные организаторские способности: мог организовать любое дело, чётко распределяя роли между ребятами и контролируя весь процесс запланированного.

– Я даже школу толком не окончил. В шестом классе организовал своё первое преступление: украл ключи от квартиры у одноклассника, чтобы через его квартиру проникнуть в жилище богатого соседа. Грабёж удался. После этого зародилась страсть подбирать ключи к различным замкам. Так мог ночью проникнуть в здание школы, побродить по кабинетам, потом спокойно выйти. Образ жизни диктует тебе и окружение. Я стал общаться с взрослыми дяденьками, которые промышляли не совсем законными делами.

Раньше почти во всех отечественных приборах и радиодеталях можно было обнаружить драгметаллы. Дмитрий был смышлёным мальчиком и быстро научился у «взрослых дядь» зарабатывать лёгкие деньги. С седьмого класса Дима ездил в Москву за длинным рублём, сбывая на радиорынке Тушино золотосодержащие радиодетали. Он был не по годам рослым, поэтому особых подозрений не вызывал, а билеты тогда продавались без документов. Из столицы он возвращался с друзьями-подельниками, неплохо подзаработав.

– С этого времени школу я практически забросил. Не видел больше смысла в учёбе. Всё получалось и так, зачем учиться? Стал дерзким. Чувство безнаказанности только разжигало пыл. Если я и появлялся в школе, то без приключений не обходилось. Как-то слишком придирчивому учителю сжёг проводку. После этого учителя стали меня бояться.

Я редко перебиваю Дмитрия вопросами, но этот напрашивался сам собой: «Как ты считаешь, почему в твоей жизни так всё пошло? В чём причина?»

– Причин тут несколько. Мама работала в детском саду нянечкой, отец – сварщиком шестого разряда. Кстати, отец много читал, это впоследствии оказало на меня большое влияние. Мама на работе с раннего утра и до ночи. Где-то в глубине души я обижался – чужим детям внимание уделяет, а для своего сына времени нет. Отец был прекрасным специалистом своего дела, но частенько выпивал, так что тоже вниманием не жаловал. Не хватало мне, наверное, родительской ласки, любви и заботы.

Еще одна причина – нежелание мириться со скромным достатком в семье. Родители работали много, а денег всё равно не хватало. Я часто задавался вопросом: почему одни успешны, а другие – нет? Для меня это было фактом несправедливости, царившей в мире, и я пытался её восстановить. Надо признаться, что я вовсе не наслаждался своими беззаконными поступками. Я искал смысл. Причины всего этого. Много размышлял.

Жизнь родителей казалась мне обыденной и скучной. А тут, в 1988—1989 гг. стали появляться первые видеосалоны, где показывали американские боевики. Мне захотелось походить на героев фильмов. Что для этого нужно? В первую очередь, крепкое телосложение. Я стал заниматься в секции каратэ. Наличие обреза шестнадцатого калибра придавало мне большей уверенности в себе.

С тех пор в школе я практически не появлялся. По окончании восьмого класса мне выдали справку о том, что я прослушал курс и отправили в ПТУ учиться на штукатура-маляра. Но и там с учёбой и преподавателями не сложилось. С учебой не складывалось до такой степени, что я даже не умел писать. Уже намного позже, в тюрьме, я научусь писать…

Помню один случай. Мама пришла с работы и принесла зарплату за месяц – пять тысяч рублей. Я только ухмыльнулся. Бросил ей пачку денег и сказал: вот как жить надо!

Где брали деньги? Промышляли на вокзалах, раздевали людей, отбирали деньги, драгоценности, занимались рэкетом. Что самое интересное, все исправно платили. Это были легкие деньги, и мне даже в голову не приходило, что я делаю что-то незаконное. Я же «вершил правосудие»! Уже позже, после первой отсидки, мой запас оружия расширился. Я ходил с ножом, как у Рембо, изготовленным в колонии, газовым пистолетом. Ели в ресторанах, денег были полны карманы, все нас боялись, никто не связывался. Только изредка бывали стычки с милицией, которые всё больше озлобляли. Жизнь казалась легкой и беззаботной, но мне всё равно не давали покоя мои мысли. Я продолжал искать смысл. Продолжал «самокопание».