Читать книгу Пони Глафира и другие истории - Роза Липшиц - Страница 3

– Кто там спрятался в кустах, как пони в слове «Япония»? – бархатисто проржал неизвестный, обращаясь к миниатюрной лошади Глафире.

Та безмятежно нюхала персидскую сирень.

Незнакомца звали Шаттл. Он был приятным на вид: рыже-пегим, в высоких белых «чулках» и с маленькой звёздочкой на лбу. Узнав, что Глафира составляет пони-словарь, Шаттл, не раздумывая, предложил своё слово – ПОНИ-дельник. Глафира весело заржала.

За последующие десять дней жизнь мини-лошади переменилась. Симпатичный сосед по конюшне рассказал много интересного. Оказывается, пони может служить человеку «собакой-поводырём», заменяя тому уставшие видеть глаза. Именно такую работу поручила Шаттлу дочка старика Вильчинского Мария. Как было написано в энциклопедии, приземистые лошади столь восприимчивы, что даже слышат ультразвук, чувствуют воду на расстоянии и распознают по запаху соль. Чем не ангел-хранитель для сумасбродного деда, впавшего в детство?

Отныне Шаттл сопровождал отца Марии, когда тот ходил за папиросами в невкусно пахнущий магазинчик на углу и на уроки по вокалу к ароматной Сусанне Лившиц. Пони водил старого, но неунывающего Петра Вильчинского в поликлинику, аптеку и на прогулки в парк.

По словам деда, отличное зрение всю жизнь мешало ему разглядеть то, чего не увидишь глазами. Теперь же, когда он почти ослеп, настало время «трогательных» отношений с миром: людей и предметы приходится узнавать на ощупь.

Дед любил гулять под дождём и слушать раскаты грома. «Зонтик – это для неженок!» – заявлял Пётр Вильчинский, и пони Шаттл тихонько ржал в знак согласия.

Старый человек и молодой конь составили прекрасный дуэт (дед пояснил, что так называют двоих, которые с удовольствием поют вместе). Вскоре Шаттл выучил все любимые музыкальные композиции старика и незаметно подфыркивал ему, когда гром особенно яростно лупил в свои наднебесные барабаны.

В один солнечный вторник Пётр Вильчинский загадочно произнёс:

– Коробочка памяти полна. В ней хранится столько всякой ерунды: обиды, ссоры, разочарования… Пора вытряхнуть её и заполнить чем-нибудь действительно приятным!

Шаттл очень старался, но так и не смог понять эту мысль.

В полдень к Петру Вильчинскому заглянула его дочка Мария. Ласково поглядев на Шаттла, она сказала:

– Сегодня ты поведёшь папу в Ботанический сад. Это как рай, только для живых людей. Там всё цветёт и вкусно пахнет. Отец почти не видит, но ведь ты поможешь ему как следует во всём разобраться?

Шаттл разволновался не на шутку: ему поручили такое важное дело! Это будет настоящее путешествие! Через полчаса, нетерпеливо цокая копытами, пони-поводырь увлёк за собой празднично одетого деда. Незрячий старик в тёмных очках, белой жилетке со множеством карманов и соломенной шляпе выглядел весьма необычно.

Вечером того же дня, перед самым сном, Шаттл рассказывал Глафире, какие странные имена носят растения Ботанического сада – взять хотя бы «гвоздику бородатую»! Все эти длинные названия деревьев и кустов были написаны на табличках, и любознательный дед требовал, чтобы их ему немедленно прочли.

Бедняга Шаттл не смог справиться с такой сложной задачей: он был не настолько грамотным, как его новая подружка. Однако пони быстро сообразил отвести старика на экскурсию, и это спасло положение.

Милая девушка-экскурсовод, похожая на стрекозу, порхала от одной таблички к другой. Вроде бы она рассказывала о деревьях и кустах, но Шаттлу казалось, что он попал в самый настоящий зоосад! Вот-вот из-за угла появится «живучка ползучая» (должно быть, это толстая, неповоротливая змея) или, что ещё хуже, выпрыгнет «карликовое молодило»! А вдруг оно кусается?

Некоторые названия растений вполне можно было принять за бранные слова.

– Скучно мы жили, друг ты мой! – посмеивался старик Вильчинский. – А с этого дня даже ругаться сможем весело и со смаком. Я тебе скажу: «Копытень ты хвостатый!» – а ты мне в ответ: «Флокс вы растопыренный!»

Покидая цветущие красоты Ботанического сада, дед выглядел чрезвычайно довольным. Он объявил, что жизнь прекрасна и пора возвращаться домой: приближалось время вечернего шоколада.

– А что там с вашими обидами? – осторожно поинтересовался Шаттл. – Вы их не забыли вытряхнуть из коробочки?

– Оби-и-дами? – задумчивым эхом откликнулся старик Вильчинский. – Благодаря тебе, кажется, ни одной не осталось…

Пони Глафира восторженно внимала своему новому другу. Ей вдруг тоже захотелось стать по-настоящему нужной кому-нибудь.

– У тебя такая нежная звёздочка на лбу, – еле слышно прошептала она. – Как будто кто-то пролил молоко.

Шаттл понюхал Глафирины ноздри и ласково куснул её повыше копыта. С этого мгновения они стали неразлучны и все самые трудные кроссворды всегда разгадывали только вместе.