Читать книгу Нет розы без шипов. Или олигархи тоже плачут - Роза Мительман - Страница 5

Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что много было мне дано от природы. Таланты, которые в силу обстоятельств моего детства, не нашли развития.

Абсолютный слух и музыкальные способности были обнаружены в ранние годы. Старшему брату кто-то из знакомых подарил скрипку, и я пошла с ним в музыкальную школу. Прослушали и меня. Его не взяли, а меня сразу приняли. Но денег на мое обучение в музыкальной школе у семьи не было. Я была средней из троих детей, и все мне доставалось по среднему классу. Мое предназначение было не развивать таланты, а выйти замуж и создать семью.

Потом обнаружили прекрасные голосовые данные. Помню, дежурила по классу, мыла полы и пела. Два раза приходили с других этажей, чтобы посмотреть, кто так красиво поет. А я под парту пряталась, стеснялась. Меня все же взяли в школьный хор, в котором я и стала солировать. Участвовала в конкурсах, занимала призовые места. Выступала на разных концертах. На одном из них, в пионерском лагере, меня и присмотрел мой будущий муж. Ему как раз слуха и голоса не хватало. Потом на вечеринках часто вытягивала песню за него. Но в детстве до моих талантов никому не было дела.

Уже в 61 год, когда я пошла заниматься в спортзал и через три года села на шпагат, тренер во мне открыла еще один талант – природную гибкость. Она сказала, что с такими уникальными природными данными девочек отдают в гимнастику или балет… Ну, а мне пришлось просто быть гибкой по жизни, чтобы сохранять семью. Да и то, как оказалось, зря.

Вот так не получилось из меня скрипачки, певицы, гимнастки и балерины. Время было такое, не до талантов. Мачеха ждала, когда я уже пойду работать. Да и обстоятельства так сложились. Когда отец женился на ней, мы переехали ближе к центру. Рядом была «элитная» по тем временам школа. Меня в нее отдали. Девочки в классе были нарядные, из обеспеченных семей. Их родители ходили в школу, делали учителям подарки. А я, еврейская девочка-полусирота из нищей семьи, в пальто, перешитом из маминого старого. Заикнулась было отцу, что хочу выглядеть не хуже одноклассниц, но он ответил «Все сложно». Никто обо мне не беспокоился, в школу не ходил. Помню, чувствовала себя очень неуютно. В прошлой школе училась на пятерки, была активной пионеркой, а тут стала тройки хватать. Мачеха ругалась. В конце концов, забрали меня из школы и отдали в культпросветучилище на библиотечный факультет, потому что любила читать. Но при бойком характере кропотливое библиотечное дело оказалось не моим. Да и надо было поскорее пойти работать, чтобы никого не обременять и не слушать попреков.

Перешла в вечернюю школу. Стала искать работу. До 18 лет тогда никуда не брали. В 17 лет удалось только устроиться в парикмахерскую «Руслан и Людмила» ученицей мастера маникюра. Когда отец узнал об этом, сказал: «Ты будешь проституткой!». Почему-то ему так казалось, может потому что в парикмахерских работали женщины с прической и макияжем, а это в те времена не приветствовалось? Было обидно, но мне к обидам не привыкать. Главное – свершилось – я наконец-то смогла зарабатывать сама, чтобы бабушке было полегче. Позже выучилась на парикмахера, что дало мне возможность содержать уже свою собственную семью: мужа-студента и детей. Потом училась в техникуме на бухгалтера. Считать семейный бюджет я умела, зачеты по высшей математике получала автоматом. Муж мой тем временем учился в институте, выступал в самодеятельности, пел, сочинял стихи. А материальные вопросы лежали на мне. Говорят, жизнь – это университет, в которой факультет каждый выбирает сам.

С 19 лет на мне уже была моя собственная семья. Так закончились мои университеты.