Читать книгу Размороженный - Роза Сергазиева - Страница 3

ЛАБОРАТОРИИ отдела Полного цикла (всего их 11) располагались на самом верхнем этаже, по периметру вокруг гигантских размеров шахты Переместителя. Агрегат работал круглосуточно, чтобы не тратить лишнюю энергию и время на торможение и перезапуск. Возможности установки позволяли готовить и проводить одновременно с десяток перебросок. Но никакой спешки или того больше – плана не существовало. Каждому оператору в общем пространственно-временном Потоке выделялся определенный канал. Процесс разморозки занимал от 2 до 15 часов, в зависимости от возраста, физических параметров и состояния объекта. Поэтому оптимальную продолжительность смен определили с запасом, на 24 часа. Именно столько оператор мог держать открытым канал в Потоке в ожидании завершения разморозки. И хотя за два десятилетия ни одному из сотрудников максимальная длительность не понадобилась, все равно, следуя должностной инструкции, каждый оператор отдела Полного цикла готовился провести в стенах лаборатории сутки.

Крокер остановился у двери с горящей цифрой «9» на табличке, и приложил палец к считывающему замку. Раздался щелчок, дверь открылась. Ели бы не утренняя перепалка с женой, Крокер пришел бы в контору раньше и заглянул в гости в Гуннару (кабинет начальника отдела находится на том же уровне, но в соседнем крыле) и поздравил коллегу с новой должностью. Но теперь у Крокера в запасе буквально несколько минут, чтобы скинуть рюкзак и занять место перед мониторами.

Лаборатория занимала приличного размера помещение. Понимая, что оператор проводит здесь много часов, устроители организовали пространство максимально удобно. Вдоль глухой стены поставили диван, столик, на который Крокер выложил из рюкзака термос с кофе, контейнер с бутербродами. Можно, конечно, в обеденный перерыв спуститься в зону рекреации, но трудно предугадать заранее, как сложится день. Иногда процесс проходил столь напряженно, что возможности отвлечься и сделать передышку, не получалось. Поэтому, на всякий случай, Крокер приносил с собой запас еды и воды на сутки. В углу располагался шкаф. Крокер забросил туда рюкзак с остатками еды и, сняв с плечиков белоснежный лабораторный халат, быстро натянул на себя. Дверь в вакуумный душ (чтобы освежиться) и туалет находилась в противоположном торце комнаты.

Вторую стену в помещении замещало стеклянное «окно» в рабочую зону. Энергетический блок Переместителя занимал девять этажей вниз. А здесь, в центре зала установили платформу, которую насквозь «прошивал» генерируемый пространственно-временной Поток. Сейчас, пока не началась активная фаза, он представлял собой полупрозрачную, молочно-белую дрожащую пелену, уходящую далеко под потолочный купол. Вокруг платформы, ближе к «окнам» лабораторий торчали стационарные прямоугольники камер разморозки. Кстати, из-за них операторы, находящиеся за «окнами» вокруг Потока, не могли видеть друг друга – центральную часть заслонял вихрь, периферию – блоки камер.

С внутренней стороны у «окна» – пульт управления: дисплеи разных размеров, клавиатура, панели с тумблерами, рычажками, разноуровневыми шкалами и стрелками. Крокер в шутку сравнивал свое рабочее место с командным мостиком космического корабля. Плюхнувшись в кресло, Крокер на сенсорной клавиатуре набрал личный код доступа, система моментально среагировала, открыв оператору в общем Потоке канал на ближайшие сутки. Затем вывел на центральный экран план заданий. Ого, «двойка». Значит, денек предстоит не из легких.

Операторы редко интересовались объектами, которые попадали «за стекло», относились к ним просто как к работе, которую обязаны выполнить. Крокер, наоборот, каждого из замороженных воспринимал как живых, конкретных людей, обязательно читал всю сопроводительную информацию, чтобы узнать, кто они, почему оказались на расстоянии двухсот лет от дома. Пробовал представить себе, как они жили в прошлом. Проводя необходимые манипуляции, вслух разговаривал с людьми, объясняя порядок действий и их значение. Конечно, в реальности Крокеру не доведется ни познакомиться, ни даже переброситься парой слов, но все равно они – люди и достойны его внимания и уважения. Вот и сейчас Крокер озвучил короткую справку:

– Итак, в зоне ожидания двое: Алекс, ему 28 лет, и Виктория, она младше партнера на три года. Молодожены. Парень физически крепкий и полностью здоров. А вот его подруге не повезло… Хмм, тяжелая наследственная болезнь (дальше шло длинное название, набранное латинскими буквами, которое Крокер даже и не рискнул воспроизвести) … Муж не захотел разлучаться с любимой и отправился в непредсказуемое будущее вместе с ней. Лучше толика надежды, чем жизнь без Виктории. Благородный поступок! – похвалил Крокер незнакомого предка.

«Двойки» не были чем-то сверхъестественным, но случались редко, например, те, что за эти 20 лет выпадали на его смену, Крокер мог пересчитать по пальцам. Понятно, больные, у них не было выбора, а вот родственники не часто соглашались на заморозку «за компанию». Все-таки и дороговизна процедуры, и риск никогда не проснуться многих останавливали. Поэтому особое восхищение вызывали родители, которые, отринув сомнения, отправлялись в крио-хранилище вслед за своим больным ребенком в надежде обрести счастье только всей семьей. Такими «строенными вариантами» («тройки» самые сложные для оператора), которые довелось несколько раз проводить и Крокеру, он по праву гордился.

– Ну что ж, приступим, – Крокер, как профессиональный пианист перед выступлением, на миг задержал пальцы над компьютерной клавиатурой. – И пригласим Алекса. Хотя принято вперед пропускать женщин, в нашем случае правильнее доставить сначала объект №2.

По видеоканалу Крокер подключился к крио-хранилищу и дал команду роботам вывезти нужный контейнер. В бункере, где царит почти космический холод, могли работать только автоматы. Они вкатили тележку в отверстие пневмотрубы. Крокер нажал кнопку, и контейнер, пролетев сложный маршрут из подземного уровня соседнего корпуса, втянулся в камеру разморозки за «окном» оператора. Крокер еще раз пробежал глазами параметры объекта №2: возраст, физические характеристики тела, способ заморозки, время, проведенное в крио-хранилище, и еще с десяток пунктов. Потому что для каждого клиента требовалось составить индивидуальную программу разморозки. В том числе подбирался специальный температурный режим. Камера заполнялась сложной газовой смесью, которая помогала клеткам организма «просыпаться». Параллельно тело нагревалось. Очень медленно, аккуратно, постепенно, осторожно, причем в определенной последовательности: от ступней ног к голове.

Крокер закончил набивать длинную цепочку цифр и нажал клавишу «пуск». Загудели насосы, нагоняя в камеру газ. Крокер заглянул в монитор, на котором отражалось лицо объекта №2. Сейчас оно бледное, отстраненное. Но постепенно, час за часом кожа порозовеет, начнут вздрагивать ресницы, двигаться под веками зрачки. Волшебство! Крокер наблюдал эту картину на протяжении двух десятилетий и не переставал восхищаться. К сожалению, окончания процесса – полного пробуждения Крокер не увидит. В состоянии полудремы объект доставят в Переместитель, человек очнется, когда попадет в заданную точку, в привычную обстановку и в свое время. Без лишнего стресса, чтобы не перегружать психику и память ненужными воспоминаниями.

Убедившись, что процесс разморозки Алекса проходит в штатном режиме, Крокер занялся доставкой объекта №1. Прежде всего, заглянул в сопроводительный файл. Виктория Воложаева, 25-ти лет, прошла процедуру разморозки три месяца назад, не в его смену. Девушку из рабочего зала отправили прямиком в медблок. Дальше следовал длинный перечень проведенных исследований и манипуляций, который Крокер намеренно пропустил. Главное ведь итог – подавить болезнь и устранить нанесенный организму урон удалось в течение трех дней. Но в связи с тем, что «обнаружилась беременность (от неожиданности Крокер даже подскочил в кресле) сроком одна неделя, было принято решение понаблюдать за объектом, пока не подтвердится, что и плоду ничего не угрожает». То есть три месяца Виктория спала и не ведала, что скоро станет мамой!

Контейнер с объектом №1 выскочил из пневмотрубы в свободную соседнюю камеру. Крокер включил транспортер, и он вместе со спящей девушкой выехал в зал. Осталась последняя перед отправкой процедура. По инициативе Патрика Самоа каждого размороженного снабжали капсулой с посланием. Представьте, люди заморозились, ожидая, что очнутся в неизвестном будущем, а обнаружили себя в собственном настоящем. Они ведь не подозревают, что побывали на 200 лет вперед и вернулись обратно. Поэтому человеку вкладывали специальное письмо в кармашек футболки. Изначально объекты, вне зависимости от способа заморозки, поступали в крио-хранилище в нагом состоянии, но перед отправкой домой их снабжали легкими предметами одежды (футболка и штаны), чтобы в свое время они попали в приличном виде. После пробуждения человек обнаружит капсулу, прочтет, где побывал и что здоров.