Читать книгу Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда - Ручир Шарма - Страница 29

Считается, что деньги кричат, а истинное богатство шепчет, но в Москве оно пляшет на стойке бара. Эта мировая столица – яркая витрина состояний чванливых нуворишей

Развивающиеся страны нередко называют «землей контрастов», но Россия другая, она экстремальнее и сюрреалистичнее. Это страна открытых, явных противоречий. Здешнее правительство жестко контролирует все, что говорят по телевизору, но не то, что пишут в газетах. Средний доход россиян на душу населения составляет около 12 тысяч долларов, но, вероятно, это единственный относительно богатый народ в мире, который живет в постоянном страхе отключения электроэнергии. Многие москвичи ездят на превосходных немецких автомобилях, но организованной службы такси в городе нет. Если вы хотите взять такси, вам придется либо вызвать машину по телефону, либо идти на улицу и «голосовать», то есть останавливать личное авто горожан, готовых подработать частным извозом. Будучи крупным экспортером пшеницы, Россия вынуждена импортировать миллионы тонн мяса и птицы для внутреннего потребления. Неудивительно, что приезжим крайне трудно понять, что тут происходит, поэтому они так часто меняют свое мнение. Российский фондовый рынок открылся для мира в 1995 году, в первые годы посткоммунистических реформ, и с тех пор большинство лет заканчивал либо в тройке самых эффективных рынков мира, либо в тройке наихудших.

Считается, что деньги кричат, а истинное богатство шепчет, но в Москве оно пляшет на стойке бара. Эта мировая столица – настоящая витрина состояний чванливых нуворишей, непревзойденных по своему кричащему безвкусию: дикие вечеринки в будние дни, дорогие проститутки, толпящиеся в вестибюлях роскошных отелей, шампанское по 10 тысяч долларов за бутылку. Я видел много удивительного и даже экстраординарного и в других столицах развивающихся стран, но в Москве это выведено на принципиально новый уровень. Я, например, знаком с московскими бизнесменами, которые ездят по выходным в лес за грибами – на вертолете. Для высших слоев здешнего общества характерна настолько безграничная страсть к потреблению, что, по словам местных историков, зачастую ситуация сильно напоминает времена заката Древнего Рима. Однако, за исключением разве что Санкт-Петербурга, прекрасной, изрезанной каналами «северной столицы» России, построенной Петром I, все остальные второстепенные города страны серы и мрачны; они до сих пор советские, и по внешнему виду, и по нравственным устоям.

Путешествие по России напоминает путешествие во времени: Москва и Санкт-Петербург связаны между собой ультрасовременной высокоскоростной железной дорогой, вагоны для которой импортируют из Германии, но средний возраст остальной части российского железнодорожного парка составляет двадцать лет. Это означает, что почти половина используемых сегодня железнодорожных вагонов были произведены еще в советскую эпоху. Путешествие в 700 километров из Москвы в Санкт-Петербург занимает сегодня не более 4 часов, а на поездку примерно на такое же расстояние от Москвы до Казани, которую называют «третьей столицей» России, потребуется целых тринадцать часов. Правительство инвестирует в транспортную систему так мало – всего 20 процентов от ВВП, меньше половины показателя Китая, – что трещины в ней растут просто на глазах. Продажи автомобилей (особенно класса люкс) увеличиваются двузначными темпами, а автодороги вокруг Москвы буквально разваливаются, в результате чего дорожные пробки тут похлеще, чем в любой другой столице мира. Все крупные развивающиеся страны (за исключением Бразилии) в период экономического бума прошлого десятилетия модернизировали свои основные крупные аэропорты, но Пулково в Санкт-Петербурге так и остался устаревшим и изношенным, еще одним реликтом давно ушедших советских времен.

Все эти противоречия нельзя объяснить исключительно культурными особенностями России. Они коренятся и в том, как делаются дела сегодня: Кремль позволяет предпринимателям свободно процветать в розничной торговле и других потребительских секторах и при этом жестко на государственном уровне контролирует стратегические нефтяной и газовый сектора. Результат – две разные экономики в рамках одной системы, первая относительно свободная, другая на редкость авторитарная. В 2007 году я рассматривал эти противоречия как побочный эффект переходного этапа, через который России предстоит пройти на пути превращения в европейскую экономическую державу. Сегодня же эта ситуация представляется мне полупостоянной.

Россия – нефтяное государство, которое сбилось с пути. После распада Советского Союза в начале 1990-х страна прошла через стадию полного хаоса, когда ее экономика изо всех сил боролась за восстановление своих позиций, вспыхивали войны в Чечне, а президент Борис Ельцин усиливал общенациональную нестабильность личной нестабильностью: пьянствовал, постоянно увольнял министров, увеличивал государственный долг страны. Одним из крупнейших экономических фиаско администрации Ельцина была неудачная приватизация государственных отраслей промышленности. Этот процесс быстро переродился в распродажу по бросовым ценам основных активов олигархам с нужными связями в правительстве. После всего этого хаоса страна нуждалась в стабильности, которую ей обеспечил приход к власти Владимира Путина; благодаря новому президенту Россия вступила в десятилетие бурного процветания.

Как и многие другие новые лидеры развивающихся стран, поначалу Путин очень напугал Уолл-стрит. Его предыдущая карьера агента КГБ в сочетании с явными характеристиками сильной и даже жесткой личности породили на Западе опасения, связанные с возвратом к старым советским способам управления, возможно даже, к холодной войне. Скудная информация о стремительном восхождении Путина по карьерной лестнице в кулуарах муниципалитета Санкт-Петербурга способствовала самым невероятным домыслам и предположениям относительно намерений нового российского президента. А поскольку на момент вступления в должность Путину было всего сорок восемь лет, он мог править еще очень долго. Но за первые восемь лет правления он сделал в основном все, что тогда было нужно России. Он заключил сделку, позволявшую олигархам не беспокоиться за свои компании до тех пор, пока они не лезли в политику, и обеспечил жесткий контроль над государственным долгом России.