Читать книгу Заговоры и борьба за власть. От Ленина до Хрущева - Рудольф Баландин - Страница 10

Шел январь 1924 года. ХIII партийная конференция осудила Троцкого и его сторонников. Крупская регулярно читала Ленину материалы этой конференции. На чьей стороне был Ильич? Ответить точно на этот вопрос невозможно. Официальные идеологи брежневского времени мимоходом заявляли, что Ленин был на стороне большинства ЦК. Антисоветский историк А.Г. Авторханов приписывал вождю симпатии к Троцкому.

Способность говорить возвращалась к Ленину медленно и трудно, а восстановилась только частично. Правая рука беспомощно висела плетью. Попытки научиться писать левой окончились неудачно. Ленинской мысли трудно было не только претворяться в дело, но порой даже быть высказанной. В его жизни эта последняя трагедия была самой тяжкой, невыносимой. 21 января 1924 года наступила развязка.

Из медицинского заключения следует, что кровеносные сосуды головного мозга были крайне изношены. Но есть еще версия, высказанная Р.И. Косолаповым, одним из советников последнего советского лидера К.У. Черненко: «…Троцкий туманно объясняет мотивы своего отсутствия в Москве в момент кончины Ленина. Зная все о состоянии Ленина от их общего лечащего врача Ф.А. Гетье, он за три дня до рокового исхода удалился врачевать некую инфекцию на юг. Зачем понадобилось это странное «алиби», до сих пор остается загадкой.

Гетье дважды (выделено Р.И. Косолаповым. – Авт.) посетил Троцкого в последние сутки накануне его отбытия из Москвы. Содержание их бесед с глазу на глаз, естественно, неизвестно». Далее Косолапов сослался на книгу Ф.Д. Волкова «Взлет и падение Сталина» (М., 1992, с. 66): «Орудием для приведения в жизнь своих преступных замыслов, – утверждал он (Волков. – Авт.), – Сталин и Ягода (они ли? – Косолапов) избрали одного из лечащих врачей В.И. Ленина Федора Александровича Гетье – в то время занимавшего пост главного врача Боткинской больницы. Гетье был личным врачом семьи В.И. Ленина (и Троцкого. – Косолапов), и Владимир Ильич вполне доверял ему. «Возможно, Волков и не ошибается, называя Гетье, но он вряд ли точен в остальном».

Поражает неэтичное и даже скандальное отношение к похоронам Ленина со стороны двух очень известных тогда в советской стране деятелей. Троцкий, получив телеграмму Сталина о смерти вождя, ответил, что не успеет на похороны. И это в то время, когда железнодорожники во главе с Ф.Э. Дзержинским полностью ликвидировали разруху на транспорте. В распоряжение Троцкого мог быть предоставлен курьерский поезд. Кроме того, руководитель военного ведомства мог беспрепятственно воспользоваться любым военным самолетом.

Не менее странно поступил Тухачевский. В момент смерти Ленина он находился в Москве. Но демонстративно не остался на похороны и уехал в Смоленск. И эта оскорбительная для памяти вождя выходка сошла безнаказанно. Значит, ему покровительствовал кто-то очень и очень влиятельный.

Кто-то оставил во владении Тухачевского его имение. Кто-то смотрел сквозь пальцы на его частные и обильные продовольственные посылки близким во время голода 1921 года. Кто-то не обратил внимания на подозрительное самоубийство одной из его жен. Кто-то оставил без внимания его связи с женщинами, весьма сомнительными в политическом отношении, но работавшими в его штабе и имевшими доступ к секретным военным документам. Об этом заговорили только после соответствующих настойчивых донесений.

Вскоре после смерти Ленина 16 февраля 1924 года белоэмигрантская газета «Руль» поместила заметку «Тухачевский и советская власть», в которой сообщалось: «Выступление Троцкого против «тройки» заставило ее насторожиться против тех военных начальников, которые особенно близки к председателю реввоенсовета. Среди них видное место занимает Тухачевский, командующий Западным фронтом».

В кругах белой эмиграции обсуждался вопрос о перспективах власти в СССР после смерти В.И. Ленина. «Красный Бонапарт» Тухачевский рассматривался как один из кандидатов на роль нового диктатора.

Заинтересовалось Тухачевским и ОГПУ. Еще 2 сентября 1923 года зам. полномочного представителя ОГПУ по Западному краю направил спецдоклад, касавшийся политической неблагонадежности Тухачевского. В декабре 1925 года поступило сообщение секретного сотрудника ОГПУ Овсянникова, где отмечалось: «В настоящее время среди кадрового офицерства и генералитета наиболее выявилось два течения: монархическое и бонапартистское, концентрация которого происходит вокруг М.Н. Тухачевского». В последующем году началось специальное агентурно-наблюдательное «дело Тухачевского». Михаил Николаевич сориентировался в считаные дни, быстро сумев заработать себе репутацию ярого антитроцкиста.

А тогда, зимой и весной 1924 года, курс политических акций Троцкого рос. Ставший его сторонником нач. ПУР В.А. Антонов-Овсеенко прямо грозил Зиновьеву, что в споре Троцкого с Политбюро он, начальник Политуправления РККА, будет апеллировать к армии. В письме В.А. Антонова-Овсеенко от 27.12.1923 была важная фраза: «Среди военных коммунистов уже ходят разговоры о том, что нужно поддержать всем, как один, т. Троцкого».

Через много лет К.Е. Ворошилов пояснил эти слова: «К 1923–1924 годам троцкисты имели, как вы помните, за собой почти всю Москву (имелся в виду Московский военный округ. – Авт.) и Военную академию целиком, за исключением единиц, которая была за троцкистов. И здешняя школа ЦИК, и отдельные школы – пехотная, артиллерийская и другие части гарнизона Москвы – все были за Троцкого». Его дополнил Гамарник (бывший троцкист. – Авт.): «И штаб московского округа, где сидел Муралов, был за Троцкого».

Протроцкистскую позицию заняли партийные ячейки Главного управления военной авиации, Штаба РККА, Главного управления военных учебных заведений РККА, частей особого назначения, их возглавляли А.П. Розенгольц, В.К. Путна, А.И. Корк к другие друзья Тухачевского. Важные военные рычаги находились в их руках. Создавалась реальная угроза, что они запустят эти рычаги в нужном им направлении, когда это станет необходимым.

Согласно устному свидетельству Ф.Ф. Раскольникова, в 1936 году состоялся диалог между И.В. Сталиным и К.Б. Радеком. Boт отрывок из него:

«Сталин:…Bce-таки речь шла о том, что следовало арестовать все Политбюро, чтобы созвать Чрезвычайный съезд и чтобы на мое место выбрать нового Генерального секретаря, Троцкого, не так ли?

Радек: Сколько было слухов.

Сталин: Ты хочешь, чтобы я освежил тебе память? Согласно некоторым планам, молодой командарм Михаил Тухачевский без назначения должен был получить полномочия осуществить переворот по согласованию с Троцким.

Радек: Сколько было слухов. Что ты ворошишь прошлое?

Сталин: В 1924 году ты был секретарем подпольной группы Московского округа? На тебя возложил Троцкий решение задачи наладить связь с Тухачевским и его сторонниками».

Угроза военного переворота была велика. Политбюро висело на волоске. Видный советский «невозвращенец» Г. Беседовский писал, вспоминая политическую обстановку в начале 1924 года: «Москва переживала критические минуты. В течение двух недель мы все ждали переворота. Троцкий мог, как Пилсудский, буквально в несколько минут овладеть властью… Но Троцкий смалодушествовал. Сталин тем временем вызвал из Харькова Фрунзе, быстро все переделавшего, заменившего командный состав своими людьми с Украины. Через короткое время опасность переворота была устранена, а струсивший Троцкий безнадежно скомпрометирован».

После смерти Ленина Сталин умело маневрировал. Он поддерживал конфронтацию между Троцким, с одной стороны, и Зиновьевым с Каменевым – с другой, и искусно использовал опасения Зиновьева относительно Каменева, намеревавшегося унаследовать все ленинские посты, что совсем не входило в зиновьевские планы. Так И.В. Сталин ловко раскалывал двуумвират Григория Евсеевича и Льва Борисовича.

Воспользовавшись недостаточно активной борьбой с троцкистами лидера московских большевиков в 1921–1924 годах И.А. Зеленского (он ориентировался на Каменева), Сталин сделал блестящий кадровый ход. Он предложил перевести Зеленского на пост 1-го секретаря Среднеазиатского бюро ЦК РКП(б) и председателя Среднеазиатской комиссии ЦИК и СНК СССР. Предложение наивыгоднейшее: огромная власть на колоссальных пространствах Средней Азии и Казахстана (называемого тогда Киргизией), гораздо бо́льшая самостоятельность, чем в Москве. Но Каменев таким образом лишился ключевой позиции в МK и МГК.

В целом надежды Каменева стать преемником Ленина были тщетными. Конечно, во время болезни вождя он возглавлял Совет труда и обороны (СТО) и председательствовал в Политбюро. И это в дополнение к его собственным постам зампреда СНК и председателя Моссовета. Но решающие механизмы власти находились в руках Рыкова, замещавшего Ленина в Совнаркоме, и особенно у Сталина, возглавлявшего секретариат ЦК, председательствовавшего в Оргбюро ЦК и курировавшего весь партийный аппарат.

Из воспоминаний Молотова: «После смерти Ленина, когда остались три его заместителя – Цюрупа, Рыков и Каменев, мы обсуждали вопрoc, кого назначать Председателем Совнаркома. Были сторонники Каменева, но Сталин предпочитал Рыкова, потому что тот хоть и был за включение в правительство меньшевиков и эсеров, но против Октябрьской революции не выступал открыто, как Каменев».

Причины были, конечно, глубже. Ленин, ценя Каменева как теоретика, всегда спрашивал: «Но какой же он администратор?!» А именно административные таланты были сильной стороной Рыкова. И Сталин, поддерживая Алексея Ивановича, знал, что Рыков – в отличие от Льва Борисовича – не подвержен внешним влияниям. В той ситуации Сталину лучше было поддержать Рыкова.

Добившись избрания Рыкова на пост главы правительства и избрания Бухарина на освободившееся после смерти Ленина место в Политбюро, Сталин мог больше не опасаться раскола в «тройке»: разногласия в ней начались уже в 1923 годy, но тогда Иосиф Виссарионович не стал примирять соперников.

На состоявшемся летом 1924 года XIII съезде РКП(б) Троцкий потерпел сокрушительное поражение, но вскоре и мнимые победители Зиновьев и Каменев с удивлением обнаружили, что их оттеснили от реальной власти. Победу торжествовал новый триумвират: Сталин – Рыков – Бухарин. Осенью 1924 года Троцкий издал сенсационную брошюру «1917» со статьей «Уроки Октября». Этим он вновь спас Политбюро от неминуемого раскола, проявив феноменальную неспособность к правильному политическому анализу. Он не только не заметил появления нового триумвирата, но и считал, что Зиновьев и Каменев имеют гораздо больший политический вес, чем Сталин. Именно по ним он нанес в своих «Уроках Октября» основной удар.

Молодые партийцы, и особенно комсомольцы (комсомол в Политбюро курировал Зиновьев), вдруг узнали о тяжелейших политических проступках Зиновьева и Каменева в 1917 году. Это было общественным потрясением.

сочинил колкую эпиграмму находившийся в тюремном заключении правоэсеровский лидер А. Гоц. Действительно, политбюро обрушилось на Троцкого. Сталин использовал события с максимальной для себя политической выгодой.

Троцкий, дискредитировав Зиновьева и Каменева, резко убавил их политический вес. В то же время Сталину была оставлена возможность контактов с ним.

Здесь следует дать более подробную характеристику Зиновьеву и Каменеву.

В.И. Ленин, прекрасно зная сильные и более многочисленные слабые стороны Зиновьева, доверял ему до революции и после нее очень ответственные и даже ключевые посты, полагая, что тот не станет центром какой-либо более или менее сильной антиленинской оппозиции. И «Григорий» был верной тенью вождя (правда, не всегда).

Болезнь и смерть Ленина неожиданно для самого Григория Евсеевича выдвинули его на первые роли в партии и Коминтерне. К этому он был совершенно не готов. Впрочем, честолюбия и властолюбия у него было с избытком. Его сторонники быстрыми темпами создавали культ личности Зиновьева, возможно, реализуя его тайные желания. В Петрограде – Ленинграде десятки предприятий и учреждений назывались его именем. Волны Балтики бороздил эскадренный миноносец «Зиновьев». В 1923 году началось издание 22-томного собрания сочинений Григория Евсеевича. В 1924 году родной город Зиновьева Елисаветполь на Украине был переименован в Зиновьевск (до 1935).

Льва Борисовича Каменева Владимир Ильич хотя и очень ценил в качестве оппонента в часто возникавшей между ними полемике, но, по сравнению с Зиновьевым, особенно не выдвигал. Так продолжалось до 1922 года, когда Каменева вместе с Рыковым Ленин сделал своими заместителями по правительству.

Когда триумвират распался, «перед Каменевым встал вопрос, кого из старых товарищей поддержать? Лев Борисович совершил роковую ошибку, выступив в союзе с Зиновьевым против Сталина», – так пишет один из современных биографов Л.Б. Каменева.

Тактику оба выбрали, по их мнению, беспроигрышную: обвинять сталинско-рыковское большинство ЦК в покровительстве троцкизму. Они просчитались, недооценив способность Сталина к гибкому маневру. Сталин заявил, что их требования обрушить на Троцкого суровые репрессии недопустимы. Одновременно он осторожно нейтрализовал Троцкого, делая невозможным создание в 1924–1925 годах единого блока оппозиции.

Однако Зиновьева и Каменева не отрезвило поражение конца 1924 года, когда им не удалось использовать против Сталина прозиновьевское большинство ЦК. В январе следующего года они дали решительный бой на пленуме ЦК PКП(б). Оба потребовали исключения Троцкого из партии и даже его ареста, обвиняя Сталина в покровительстве троцкизму. Сталин взял Троцкого под защиту, одновременно не возражая против ухода Льва Давидовича с поста руководителя военного ведомства.

Тогда Каменев сделал, по его мнению, очень хитрый, а на самом деле очень наивный и примитивный ход. Он предложил в качестве преемника уходящему Троцкому Сталина. Цель этого предложения была понятна всем: предполагалось отстранить И.В. Сталина от партийного руководства.

Сменил Троцкого в руководстве Вооруженными силами М.В. Фрунзе. Многие годы военные теоретики рассматривали его как самого блестящего полководца Гражданской войны. В наше время все активнее пробивает себе дорогу версия, что Фрунзе приписали полководческие таланты начальника его штаба бывшего царского генерала В.Ф. Новицкого – подлинного творца одержанных Фрунзе побед. Аналогами Новицкого у Фрунзе были бывший генерал В.Н. Егорьев у А.И. Егорова, П.Д. Корицкий у М.Н. Тухачевского и так далее. У каждого из «красных Бонапартов» оказывался в ближайших помощниках несравненно более квалифицированный полководец.

Фрунзе был лидером так называемой «молдавской группировки» в руководстве РККА. Она состояла либо из уроженцев Молдавии, либо из лиц, сражавшихся на ее территории. В нее входили Якир, Уборевич, Котовский и военачальники помельче.

6 августа 1925 года был убит командир 2-гo конного корпуса, легендарный герой Гражданской войны Григорий Иванович Котовский. Выстрелы прогремели в молдавском селе Чабановке вблизи румынской границы. Случилось это при до сих пор не выясненных обстоятельствах. О причине гибели Г.И. Котовского существуют различные версии. Мы позволим себе высказать свою. Выстрелы в Чабановке, возможно, были вызваны двумя официальными заявлениями Котовского в том же, 1925 году. В мае он заявил на Всеукраинском съезде Советов о «готовности Красной Армии в любой момент прийти по призыву рабочих и крестьян на помощь братскому населению Бессарабии от насилия румынских бояр». В апреле того же года на 1-м съезде общества бессарабцев он высказался гораздо резче и решительнее: «…Вопрос о том, чтобы сделать Бессарабию красной, мог бы быть разрешен хорошим ударом нашего корпуса, куда входит Бессарабская кавалерийская дивизия… Мы уверены, что, если этот исторический момент настанет, наша красная конница перемахнет одним прыжком через Днестр…»

Бессарабия, отторгнутая румынами в 1918 году, была богатой провинцией Румынского королевства – фаворита Франции на Балканах. Бухарест очень дорожил ею. Там было сильно влияние коммунистов и часто происходили крестьянские волнения. Бессарабцы тогда хотели воссоединения с советской Украиной. А Котовский до революции долго действовал в Бессарабии в качестве «благородного разбойника», защитника бедных и угнетенных, сражался там и в Гражданскую войну. Кроме известности и славы – поистине легендарной – он имел там огромные связи и возможности. Это вызывало самые серьезные опасения у Бухареста.

Радикальные высказывания Котовского только подлили масла в огонь политических страстей, заставив активизироваться румынские спецслужбы.

Красная Армия не успела прийти в себя после трагедии в Молдавии, как на нее обрушилось новое, гораздо более серьезное потрясение. В самом конце октября того же года при не очень серьезной хирургической операции скончался Фрунзе. На эту тему последние 15 лет написано много книг и статей.