Читать книгу Биржевой роман - Руфат Мустафа-заде - Страница 5

Как и предсказывал дядя Билл, в 1971-ом году Бреттон-Вудская система прекратила своё существование – доллар не был больше привязан к золоту. Цена на драгоценный металл, естественно, резко взмыла вверх. Валюты же разных стран, освободившись от привязки к доллару, вступили в период поиска своих торговых коридоров.

Время шло. Моя активность на фондовом и товарно-сырьевом рынках постепенно возрастала. Случались, конечно, у меня неудачи, но, в целом, фундаментальный анализ под чутким руководством дяди Билла позволял мне извлекать выгоду из большинства своих сделок.

Тем удивительнее было для меня открытие, что существуют на рынке трейдеры и даже инвесторы, которые почти игнорируют важные экономические или политические новости, и полностью уповают на так называемый технический анализ, суть которого состоит в изучении динамики движения цен в отрыве от происходящих вокруг рынка событий.

Ярким представителем этой когорты «технарей» был «трейдер в яме» Джонатан. Он был среднего роста, слегка сутуловат, и носил очки с чересчур толстой оправой. Мы с ним были одногодками, и во многом поэтому довольно быстро нашли общий язык. При ближайшем знакомстве оказалось, что Джонатан является потомственным трейдером в третьем поколении. И его отец, и его дед торговали на бирже, что и нашло своё отражение в имени их сына и внука…

Джонатан мне поведал, что именно в кофейне «У Джонатана» в Лондоне с 1698-го по 1748-ой годы собирались брокеры после того, как чопорные англичане выгнали их из Королевской Биржи за чрезмерно шумное поведение. Кофейня «У Джонатана» в Лондоне, являясь культовым заведением, оставила большой след в истории фондового рынка. Считается, что там зародились самые известные слова биржевого жаргона – «быки» и «медведи». В 1748-м году кофейня стала жертвой пожара. Но в 1773-м году был построен «Новый Джонатан», в отношении которого впервые в истории и было применено название Фондовой Биржи (англ.Stock exchange).

Дед Джонатана, в молодости перебравшись из Лондона в Нью-Йорк, сделал себе состояние на Нью-йоркской Фондовой Бирже, купался в роскоши, располагал воистину огромными возможностями, но всё потерял во времена Биржевого Краха 1929-го года. Не в силах примириться со случившимся, он застрелился на балконе уже не принадлежавшего ему дома…

Отец Джонатана, памятуя о семейной драме, вёл торги в высшей степени аккуратно и избегал всякого рода рисков, насколько это вообще было возможно на фондовой бирже…

Джонатан с раннего детства помогал своему отцу-трейдеру. Ночами он рисовал графики, вычислял средние значения стоимости акций и фьючерсных контрактов за разные периоды времени. Из-за отсутствия тогда калькуляторов и компьютеров все вычисления ему приходилось делать вручную. Поэтому он и испортил себе зрение. Но взамен получил огромный материал для поиска закономерностей в движениях цен…

Джонатан с уважением относился к Чарльзу Доу12, как основоположнику технического анализа, однако почти не читал «Дневники Уолл-стрит» (англ.«The Wall-street Journal»). Вильям Ганн13 же вызывал у него пиетет. Джонатан искренне верил, что в его произведениях действительно зашифрованы секреты игры на финансовых рынках.

В отличие от большинства «трейдеров в яме», Джонатан не ограничивался акциями одной—двух компаний, полагая, что техническим анализом можно объять и объяснить движения цен всего и вся практически на всех рынках.

– Для технического анализа самое главное – это объём сделок, – так раскрывал он мне секрет своего универсализма. – Если активность на рынке совсем небольшая, то он становится очень тонок, и случайный инвестор легко может спровоцировать рост или падение цен на акции. Чем больше объём сделок, тем легче предсказать движение цен на рынке с точки зрения технического анализа.

Близким другом Джонатана на бирже был трейдер, которого все звали «свеча Пол». Его прозвище объяснялось тем, что он ещё в 1970-м году (задолго до выхода в свет книги Стива Нисона о японских свечах14) использовал при графическом анализе не столбиковые диаграммы (англ.Bar charts), а японские свечи.

Длинный, нескладный он сам был похож на свечу, поэтому прозвище очень легко приклеилось, прижилось к нему. В свойственных себе эмоциональных порывах он порой забывался и начинал говорить терминами из «японских свечей», чем приводил в состояние безудержного смеха коллег по торговому залу.

– Как там твой повешенный поживает, Пол? Вышел ли он из-за завесы тёмных облаков?15 – подтрунивал над ним брокер Том – главный остряк на бирже.

Пол не обижался. – Вот увидите, через 20 лет никто не будет пользоваться вашими столбиками, все трейдеры перейдут на японские свечи, – его слова оказались пророческими.

Среди обилия «технарей» и «фундаменталистов» был на бирже человек, который одинаково не доверял ни техническому, ни фундаментальному анализу. Это был трейдер, к которому все обращались «хаос Шон». Человек средних лет, непоколебимый скептик, он верил только в теорию Хаоса, в то, что нельзя предсказать будущее, изучая прошлое.

Нужно сказать, что в 70-е годы это было своеобразным откровением, книга Билла Вильямса16, обстоятельно излагающая постулаты теории Хаоса на финансовых рынках, вышла значительно позднее.

– Технический анализ – это иллюзия, самообман. Это попытка объяснить необъяснимое. Вы ищете закономерность там, где её нет и быть не может. Не существует причинно-следственных связей между прошлым и будущим, история не повторяется. Все совпадения случайны, – он довольно часто дискутировал с Джонатаном и Полом. В ответ же они приводили ему многочисленные примеры своих удачных прогнозов, сделанных на основе технического анализа.