Читать книгу Присутствие. Том 1. Искусство покоя и счастья - Руперт Спайра - Страница 7

Для ума, который привык столько лет сознавать лишь объекты – то есть фокусировать свое внимание и интересы только на теле, уме и мире, – неизбежно будет сохраняться желание познать себя как своего рода неявный объект. Мы будем искать осознающее Присутствие и попытаемся сделать его объектом нашего знания и опыта. Однако если снова и снова возвращаться к основанному на опыте пониманию того, что наше Я – это знающий или свидетель всех объектов, то становится ясно, что оно само не может быть объектом.

Простой опыт показывает, что наше Я присутствует и осознает, но не имеет никаких объективных качеств. По мере углубления этого эмпирического понимания попыток поиска нашего Я в качестве объекта становится все меньше. Неспособность познать наше Я как объект не означает, что оно вообще не может быть познано. Это просто означает, что оно не может быть познано как обычный объект, то есть посредством отношений субъект – объект. Наше подлинное Я знается более глубоким и прямым способом, просто через бытие. В самом деле, мы обнаруживаем, что единственный способ знать наше Я – это быть им, не принимая его за какой-то другой объект.

Если кто-то попросит нас обратить внимание на ощущения в теле, на мысль или образ в уме или объект во внешнем мире, это будет не трудно, так же как не трудно удерживать внимание на этих словах. Но что делать, если кто-то попросит нас обратиться к нашему Я, к осознающему Присутствию, которое осознает объекты тела, ума и мира? Попробуй сделать это. Например, попробуй обратить свое внимание на то, что видит эти слова. Некоторые из нас при этом могут начать фокусироваться на ощущениях вокруг глаз или головы, но обрати внимание, что глаза и голова сами являются ощущениями, которые мы осознаем.

Попробуй еще раз обратить внимание на то, что осознает эти ощущения и что само не является ощущением. В каком направлении смотреть? Заметь, что любое направление, в котором движется наше внимание, – всегда в сторону какого-то объекта, явного или неявного. Если мы отводим наше внимание от этого объекта и пробуем обратить его на то, что осознает или ощущает этот объект, то всегда разочаровываемся. Любое направление оказывается неправильным. Как будто мы стоим и пытаемся сделать шаг в направлении своего тела – каждый шаг будет в неправильном направлении. И тем не менее ни один шаг не уводит нас от цели.

В определенный момент попытки найти себя в качестве объекта в теле или уме могут спонтанно прекратиться. Тогда ищущий ум ненадолго исчезает, и в этот момент – по сути, безвременный момент – наше Я получает проблеск или вкус себя такого, какое оно есть, – чистого осознающего Присутствия, не обусловленного никакими убеждениями или чувствами, наложенным на него мыслью.

Хотя это переживание прозрачно, или необъектно, то есть не является мыслью, образом, ощущением или восприятием, тем не менее, когда ум и тело появляются снова, они часто кажутся наполненными новым видом знания, близким и знакомым и в то же время исходящим из неизвестного направления.

Этот прозрачный опыт, хоть и временно, преображает ум и тело, и ум может быть сбит с толку и даже напуган. Однако так как во время этого прозрачного и вневременного опыта ум не присутствует, само это переживание не запоминается. В нем нет ничего объектного, чтобы запомнить. В результате ум в большинстве случаев отвергает этот прозрачный опыт как незначительный или даже несуществующий и возвращается назад, к привычному сосредоточению внимания на объектах в той или иной форме.

Однако это растворение в нашей истинной природе оставляет внутри нас осадок, который никогда не забывается полностью и часто остается десятилетиями как своего рода ностальгия или тоска по тому, что было когда-то в прошлом, в детстве, и по чему мы томимся в моменты тишины или когда прерывается нормальный ход нашей жизни.

На самом деле этого не было в нашем прошлом. Это присутствует в нашем Я. Это и есть наше Я, оно присутствует и достижимо сейчас так же, как и в то первое краткое знакомство.

Если поразмыслить над этим новым, но странно знакомым опытом и постоянно возвращаться к нему, то можно прийти к необычному и глубокому осознанию того, что мы не можем найти наше Я – оно не может найти себя – в качестве объекта, находящегося в пространстве. Мы обнаруживаем, что осознаем все объекты и места, но само наше Я не является объектом и не воспринимает себя как что-то, пребывающее в каком-то конкретном месте. Другими словами, если мы будем держаться простого, прямого знания нашего Бытия – его знания самого себя, – то обнаружим, что у нас нет знания о своем Я как о чем-то, находящемся где-то.

На самом деле именно мысль, первоначально отождествившая наше Я, осознающее Присутствие, с телом, воображает затем, что мы находимся внутри него. Эта мысль накладывается на нашу истинную природу – осознающее Присутствие, но никогда по-настоящему не находит его. Отождествляя наше Я с телом, мысль предполагает, что мы, осознающее Присутствие, обладаем теми же качествами и, следовательно, ограничениями, которыми обладает тело.

* * *

Сможем ли мы найти какие-то ограничения нашего Я, осознающего Присутствия? Ум может вообразить границы, но воспринимаем ли мы их на самом деле? Только наше Я, осознающее Присутствие, знает и переживает все, что знается или переживается. Таким образом, вопрос можно сформулировать по-другому: воспринимает ли наше Я, осознающее Присутствие, какие-либо ограничения себя?

Начнем с того, что воображаемые ограничения, которые ум налагает на наше Я, могут казаться настолько подлинными, что заслонят наш реальный опыт. Однако если мы оставим эти представления в стороне и по-настоящему исследуем, существует ли какое-то реальное переживание границ нашего Я, этого осознающего Присутствия, то поймем, что их нет.

Каждое ограничение, которое внушает ум, оказывается каким-то объектом. Ум утверждает, что наше Я является телом, и, имея это в виду, затем заявляет, что оно имеет форму, возраст, историю, будущее, вес, цвет, национальность, пол и размер. Однако все эти характеристики являются качествами тела, а не Я. Они сознаются нашим Я, но не принадлежат ему. Они ограничивают Я не больше, чем изображение ограничивает экран, на котором оно появляется.