Читать книгу Малыш, ты меня волнуешь - Руслан Альшанов - Страница 2

Мирногорск – город небольшой, но по-своему уютный. Помимо главных достопримечательностей в виде самых больших в России памятника Ленину и колонии строгого режима, последние пару лет наш город прославился ещё и местным маньяком, который вот уже два года похищал девочек-подростков, не оставляя им шанса на долгую и счастливую жизнь в этом не самом оптимистичном месте.

Это был первый учебный день после затянувшихся майских праздников. До окончания одиннадцатого класса оставалось всего ничего, но самая важная часть для выпускников и их родителей – экзамены ЕГЭ, ждала нас впереди. Как и официальное окончание детства.

Ася вошла в здание средней школы номер два, проталкиваясь у входа между учениками младших классов, которые, опережая друг друга, спешили на уроки.

Кудрявые длинные волосы цвета смолы, выразительные карие глаза, пухлые губы и диковинный для местных обитателей пирсинг в носу.

Её стиль в одежде был таким же противоречивым, как и она сама, но потёртые чёрные джинсы и белая блуза с дерзким галстуком умудрялись соответствовать банальному «белый верх – чёрный низ». И даже мрачная куртка с черепом на спине и ярко-зелёный рюкзак с нашивками-цитатами из песен Билли Айлиш выглядели гармонично.

Ася шла по школьному холлу, обращая на себя внимание окружающих: парни посвистывали, бросая пошлые шутки вслед, а девчонки показывали свое безразличие, хотя на самом деле она была им крайне интересна.

Её же это совсем не задевало, напротив – это была её любимая часть адаптации в новой среде. Она обожала производить впечатление, не важно хорошее или плохое.

В 11 «Б» классе все было как обычно: возбужденные прошедшими праздниками ученики сформировались в мелкие группы и делились впечатлениями друг с другом, усиливая свои рассказы самыми отборными матерными словами.

Я же прилежно готовился к предстоящему уроку физики – моему самому нелюбимому предмету, ответственному за единственную тройку в дневнике за все одиннадцать лет в школе.

Прозвучал звонок на урок, дверь в класс открылась. Вошел Илья Владимирович Фролов – наш учитель и классный руководитель, а следом за ним появилась Ася.

– Доброго всем утра, – как всегда приветливо, произнес Фролов, – ребята, знакомьтесь, наша новая ученица – Ася Антипова.

Смешки и шёпот рассыпались по аудитории. Так класс отреагировал на новенькую, которая стояла и нахально улыбалась, демонстрируя всем отсутствие робости.

– Ася переехала к нам издалека, так что… надеюсь на ваше гостеприимство, – добавил Фролов, поправляя очки.

– Могла бы сразу на выпускной прийти, чего мелочиться! – выкрикнул с задней парты Миша Цветков.

Класс взорвался хохотом.

– Цветков, главное – на экзамены успеть… Тебя вот что должно волновать больше всего.

Миша собирался что-то ответить учителю (он любил поболтать), но его девушка – Вика Зиновьева, толкнула его локтем, давая понять, что перспектива быть подругой школьного клоуна ей не особа интересна.

– Проходи, занимай любое свободное место, – игнорируя стёб Цветкова, учитель обратился к Асе.

Ася медленно шла между рядами парт, вглядываясь в лица своих новых одноклассников.

Цветков подмигнул ей и, отвернувшись, демонстративно поцеловал Вику. Он был высокий, худощавый шатен с широкими скулами и хитрым кошачьим взглядом.

По семейным обстоятельствам Миша пропустил год обучения, поэтому когда его перевели в наш класс, он был почти на два года старше большинства учеников, но его это совсем не смущало, а наоборот, будучи старшим, он стал беспрекословным авторитетом для наших парней и героем романтических снов наших девчонок.

Вика Зиновьева была одной из них. Длинноногая блондинка, а также самый популярный блогер нашего городка. Тридцать тысяч подписчиков неустанно следили за её жизнью, прислушиваясь к советам по макияжу и поддержанию страсти в отношениях.

«Людям нравятся котики, и под «котиками» я имею в виду симпатичных парней», – частенько повторяла Вика в своих эфирах и была в этом абсолютно права. Когда в её влогах стал появляться Миша, количество подписчиков увеличивалось пропорционально количеству их поцелуев на камеру.

Ася встала у парты Миланы Игнатовой, собираясь сесть на свободное рядом с ней место, но в эту самую секунду Милана поставила на стул свою дорогую сумку.

– Упс, уже занято! – издевательски ухмыльнувшись, произнесла она.

Ася ответила такой же ухмылкой и двинулась дальше.

«Она либо не знает, чье это место, либо она просто сумасшедшая», – подумал я.

– Привет, здесь свободно? – прозвучало в моём правом ухе.

Я кивнул в ответ.

Она поставила рюкзак на парту и принялась спешно искать на его дне тетради и ручки, шелестя фантиками от конфет, которых у неё всегда было много и на любой вкус.

Фролов подошёл к доске, начиная урок.

Староста класса Оля Гордеева с выражением зачитала тему прошлого занятия, а её соседка по парте Ширин Курбонова продолжила перечислять задачи и параграфы, записанные в тетради.

Ширин родилась в Москве, в семье таджикских эмигрантов. Позже они продали свою маленькую однушку в Бутово и переехали в наш город, где на вырученные деньги выкупили пять домов на одной улице – для себя и для своих многочисленных родственников, переехавших сюда вслед за ними.

Она была единственной девочкой в школе, покрывавшей голову мусульманским платком, чем заслужила моё к себе уважение за смелость и стойкость своих убеждений, ведь стать объектом для травли здесь можно было и по более мелким поводам.

Ася наконец уселась и деловито протянула мне ладонь, представляясь.

– Ася.

Я неохотно повернулся к ней и пожал её теплую руку.

– Никита.

– Тишина, пожалуйста, – послышались замечания учителя.

– Мельнику повезло, наконец! – моментально отреагировал Цветков, бросив очередную порцию шуток, которую класс тут же подхватил. – Ну, лучше поздно, чем никогда! – добавил он и рассмеялся.

Громче всех мне слышался низкий смех Тимура Гаджиева, на секунду он посмотрел на нас с Асей и что-то сказал своему другу – Артёму Чернову, после чего тот тоже ухмыльнулся.

Фролов продолжал выводить на доске формулы и задачи, решение которых для меня всегда было лучшим снотворным. Ася тоже утомилась, весь урок она ёрзала на стуле, не оставляя колпачок от ручки в покое ни на секунду.

– Никогда раньше не сидела за последней партой, – прервав молчание, прошептала она.

– А я всю жизнь здесь сижу, мне нравится, – не отрывая взгляда от доски, произнес я.

– Нравится быть незаметным? – неожиданно прозвучал её вопрос.

Я в замешательстве повернулся, впервые заглянув в её огромные глаза, и растерянно заулыбался, не зная, что ответить – настолько сильно она была права!

* * *

Два урока, два бутерброда из школьной столовой, одна пара наушников на двоих – и я впервые могу назвать кого-то своим другом.

Что именно повлияло на скоротечное зарождение этой невидимой связи между нами – для меня так и осталось загадкой. Она же без сомнений определила, что всё дело в астрологии – благодаря общим планетам в гороскопах мы с ней и говорим на одном языке.

«Планеты никогда не ошибаются!» – повторяла она, отмечая красным в моём телефоне дни, когда мне нужно быть предельно осторожным с окружающими, а зеленым – дни, когда, напротив, окружающие должны быть осторожны со мной. Но больше всего в календаре было дней, помеченных серым цветом. Из серых дней и складывалась вся моя жизнь.

Её голова у меня на плече, а в наушниках звучит плейлист любимых Асей песен, который почти полностью совпадал с моим. Тонкий провод передавал не звук, а энергетику. Мы обменивались ею, становясь все ближе друг к другу.

И вот мы с Асей на уроке физкультуры, на самом верхнем ряду зрительской трибуны, у школьного футбольного поля, которое раз в месяц становилось полем боя между парнями из нашего и параллельных классов.

Физрук Лукьянов называл данную методику проведения уроков «лучшей для воспитания духа конкуренции и физического развития», но мы-то знали, что истинная причина частых футбольных матчей на свежем воздухе была вовсе не в новаторском подходе Лукьянова, а в затянувшимся ремонте школьного спортзала, деньги на который мы сдавали еще в девятом классе.

– Антипова же, да? Форму не забудь на следующий урок. Мельник, а ты – свою справку! – выкрикнул Лукьянов, стоя у нижнего ряда трибун со свистком на шее.

Ася тут же подняла голову и вопросительно посмотрела на меня.

– Астма. Ну, или что-то похожее на астму… Врачи ещё точно не знают, – не дожидаясь вопроса, выложил я свой диагноз.

– Сердцебиение, чувство страха, головокружения? – перечисляла она. – Добро пожаловать в клуб! У меня тоже бывает, но это не астма… это нервная система. Если будут предлагать таблетки, не соглашайся. Лучше пообщайся с психологом – мне помогло.

– С психологом? Вряд ли здесь такой найдётся, – сказал я, иронично улыбнувшись.

– Считай, ты его уже нашёл! – закинув ноги на лавку, она указала на себя.

Внезапно с поля донеслись возгласы и свист. Мы синхронно повернулись в сторону искривлённых ворот нашей команды.

На поле Тимур Гаджиев сцепился с другим игроком. Словно два быка с красными от ярости глазами, они толкались, брызжа слюной в разные стороны. Артём и Миша изо всех сил пытались удержать друга, но это не помогло. Через секунду парень из 11 «Г» класса лежал на траве, схватившись за ногу.

«Гаджиев, хватит! Пошёл вон!» – жестикулируя, кричал Лукьянов, выталкивая Тимура с поля.

– Типичный «тупой качок», – наблюдая за происходящим словно натуралист в дикой природе, охарактеризовала Тимура Ася.

– Тимур? Эм… Он не тупой, – тщательно подбирая слова, я попытался оправдать его, – вообще-то он рэп пишет. Ты послушай его тексты, тебе понравится.

Ася посмотрела на меня, хитро прищурив глаза.

– Ясно. Качок пишет стихи – очень романтично!

Раздосадованный Тимур подошел к зрительской трибуне, которая представляла собой обычные многоярусные лавки, выкрашенные в зелёный цвет. Он швырнул в сторону футбольные «щитки», предназначавшиеся для защиты ног, и сел рядом с Миланой и Викой. Его догонял Миша.

Заметив его, Вика отложила в сторону телефон, в котором провела большую часть матча, и, вскочив с места, никого не стесняясь, подарила Мише страстный поцелуй, который длился по меньшей мере три минуты.

– А этот, похоже – ваш местный «мачо»? – указывая на Мишу, спросила Ася.

– Типа того, – пробормотал я.

– И давно они вместе?

– Не очень, может, пару месяцев. Вообще-то, раньше Цветков с Гордеевой встречался.

– Серьёзно? С ней? – поперхнувшись чипсами, Ася указала на Олю Гордееву, сидевшую неподалеку от нас вместе с Ширин.

Оля, будто почувствовав, что мы говорим о ней, обернулась и посмотрела в нашу сторону, затем достала из пакета сдобную булку с изюмом и смачно откусила большой кусок, запивая газировкой.

Гордееву действительно сложно было представить рядом с самым популярным парнем в школе. Красоткой она не была – типичная девочка-отличница из небогатой семьи. Она носила очки и любила водолазки всех оттенков бежевого цвета, который подчеркивал и без того её пухлые румяные щёки.

Красная карточка мелькнула перед лицом Артёма Чернова. А Миша и Тимур засвистели, поддерживая друга, по их мнению, не справедливо удалённого с поля.

– Вода есть? Пить хочу пиздец, – запыхавшийся Артём обратился к друзьям.

Милана сразу же оживилась и заботливо протянула ему бутылку с водой. Пока Артём утолял жажду, она медленно и по-киношному эротично сняла спортивную куртку, оставаясь в легкой обтягивающей футболке. Собрала волосы в хвост и села на скамью, закинув одну ногу на другую.

– А-а… Милана Игнатова… Она…

– Она нравится парням, – сказал я, опережая вопрос.

– Я и не сомневалась. С такими-то сиськами! – констатировала Ася.

«И откуда в ней столько цинизма?» – задумался я, не понимая, что меня задевало больше – её способность считывать людей или открыто говорить об этом.

– Мыслишь стереотипами, – хмыкнул я, заканчивая пачку чипсов.

– Нет. Просто люблю психологию, читаю много Фрейда – помогает разбираться в людях. И тебе рекомендую…

– Ну, а я тогда кто, уже разобралась? – твердо произнёс я, не желая больше обсуждать сплетни об одноклассниках, так тщательно собранные мною за долгие годы совместной учёбы.

«Когда у тебя нет собственной жизни – ты живешь жизнями других», – было написано в одной из книг, подаренной мне Асей на день рождения двумя месяцами позже.

– Ты? Ну… Ты можешь быть кем захочешь. Главное, оставайся собой.

Она улыбнулась и поправила мою взъерошенную чёлку.

– Ну чё, именинник, поздравляю! Теперь ты официально можешь сам себе бухло покупать! – выкрикнул Миша Цветков, обращая внимание всей трибуны к их небольшой, но шумной компании.

Он крепко обнял Артёма и попытался в шутку поднять его на руки, чем вызвал смех одноклассников.

Вот только сам Артём не улыбался, а сегодня выглядел ещё более сдержанным и молчаливым, чем обычно. Подобное состояния являлось привычным для него последние полгода. От общительного парня плотного телосложения, с густой шевелюрой цвета пшеницы почти ничего не осталось. За это время он сильно похудел: лицо осунулось, под глазами появились синяки, а на шее стали заметны вены и жилы.

– Как будем отмечать? – продолжила тему Вика.

– Никак, – строго произнёс Артём.

– Да ладно тебе. Не гони! Восемнадцать лет раз в жизни бывает. По-любому сегодня будет вписка, хочешь ты или нет, – решительно продекламировал Миша.

– Сказал же, нет желания!

– Не проканает! В «Сказке» можно столик на вечер забить, давай?

Артём отрицательно покачал головой, нервно сплюнув на землю.

– Тим, ну хоть ты скажи ему. Мы до выпуска уже, может, больше и не соберёмся, – обратилась Вика за поддержкой к Тимуру.

Если кто и мог повлиять на решение Артёма, то этим человеком мог быть только он.

– Если не хочешь отмечать… Ну… Можно просто на воздухе посидеть, шашлыки замутить, – предложил Тимур.

– Лучше хату снять! Я найду, недорого, – перебил Миша, спешно набирая чей-то номер.

Артем взглянул на Тимура и вынужденно согласился с друзьями.

– Ладно. Тогда лучше у меня. Отец всё равно в рейсе до понедельника. Только все свои, понял?! – дал он указания Мише.

– Воо… Другой разговор. Узнаю братишку!

Миша радостно «душил» в объятиях Артема, приподнимая его над землей.

– А я только до десяти могу максимум, – разочарованно развела руками Милана, – мать из-за урода этого жесть как параноит. Баллончик мне купила, везде с собой таскать заставляет.

В лице Артёма тут же что-то поменялось, словно кровь в сосудах иссякла, из-за чего кожа на лице приобрела ещё более серый и больной вид.

В воздухе повисла тишина и напряжение, которое Миша поспешил разрядить пошлой шуткой (в них он был мастер).

– Шикарная мамка у тебя. Повезло же твоему отчиму!

– Вот придурок! – отреагировала Милана, одернув Мишу.

Парни засмеялись, вернув в компанию приподнятое настроение.

Артём же молчал и не улыбался, мысленно находясь где-то далеко.

На мгновение их с Асей взгляды пересеклись, они пристально посмотрели друг на друга, после чего Артем перевёл взгляд на Тимура, делая вид, что с интересом слушает рецепт его фирменного маринада для шашлыка.