Читать книгу Спор о карачаевской лошади. Правда и вымысел - Руслан Дотдаев - Страница 3

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ТЕРМИНА «КАРАЧАЕВСКАЯ ПОРОДА ЛОШАДЕЙ»
Глава первая. Термин «карачаевская порода» в царской России

Оглавление

Карачаевская порода лошадей на протяжении столетий разводилась и культивировалась карачаевцами, народом, издавна живущим на территории, прилегающей к Эльбрусу. Разведение велось народными методами, и специфика условий выведения предопределила карачаевскую лошадь как невысокую, но крепкую и выносливую породу.

Термин «порода» в отношении карачаевской лошади применялся еще в то время, когда с горскими лошадьми не велась научная племенная работа, а их разведение осуществлялось методами народной селекции. Надо полагать, что и в те времена термин «порода» означал совокупность лошадей, выведенных определенными народами на определенной территории.

Автор не берется однозначно утверждать, когда именно по отношению к карачаевской лошади был впервые применен термин «порода», но уверен, что этому термину не менее двухсот лет. Обратимся к вышедшему в 1823 году труду известного исследователя Кавказа С. М. Броневского, который пишет: «У них есть мелкая, но крепкая порода горских лошадей, известная под именем Карачаевских»1.

Гостивший в Карачае в 1829 году венгерский ученый и путешественник Жан Шарль де Бесс, характеризуя карачаевских лошадей, писал: «Карачаевцы разводят лошадей прекрасной породы, среди них есть такие, которые в Европе стоили бы до двух тысяч франков (Г-н Клапрот утверждал со слов наемных переводчиков, что в этих краях лошади низкорослые; в действительности же лошади здесь обычно того роста, который пригоден для использования в легкой кавалерии. Кстати, они легки на ходу, и я не знаю другой породы лошадей, которая была бы более подходящей для езды по крутым скалистым склонам и более неутомимой)»2.

После присоединения Карачая к Российской Империи (1828) жизнь и быт карачаевцев стали предметом более подробного изучения, и практически во всех описаниях Карачая стали встречаться упоминания о карачаевской лошади. Можно привести некоторые из них. В этнографическом труде, принадлежащем перу русского военного историка П. П. Зубова (1835), говорилось: «Карачаевцы обитают у северных предгорий Эльборуского кряжа и по трем отрогам оного, простирающимся в виде ветви. Горный хребет, из коего истекает река Баксан, отделяет Карачаевцев от большой Кабарды; на Полдень сопредельны им Суаны (сваны. – Р. Д.), а на Север Алтыкезеки (абазины. – Р. Д.). Главнейшие их аулы расположены по правому берегу Кубани, которую окружает плодоносная равнина. Они большею частию занимаются скотоводством; имеют значительные табуны превосходной породы лошадей. Хлебопашество у них хотя неважно, но достаточно для их нужд»3.

В следующем источнике, «Военно-статистическом обозрении Ставропольской губернии» (1851), составленном капитаном Забудским, сообщалось: «Известны всем на Кавказе их знаменитые Карачаевские бараны, которых насчитывают до 100 000 голов, т. е. по 50 на каждый двор. Рогатого скота считается около 12 000 голов; лошади мелкой породы, но чрезвычайно крепки и известны под названием Карачаевских; их считают до 6500 штук»4.

Тут мы видим опровержение известного мифа о том, что «в трех аулах у карачаевцев не было возможности заниматься коневодством». Дело в том, что развитие коневодства определяется не только количеством и качеством земли, но и желанием и необходимостью этим заниматься. Скотоводство в те времена всегда было основным занятием карачаевцев. Можно приводить данные из разных периодов царского времени в истории Карачая, и легко можно убедиться, что в Карачае всегда было много лошадей (Р. Д.).

Далее, в ежемесячном московском журнале «Москвитянин» карачаевским породам лошадей и овец В. Швецовым (1855) были даны достаточно высокие оценки: «Лошади их считаются из лучших Кавказских пород, – подчеркивает он, – они более ценны смелостию своею в езде по скалистым и крутым тропам; шаг их верен и спокоен: вы, давши свободу своему коню, можете безбоязненно проехать по такому неприступному пути, где только может уместиться копыто лошади вашей и где ни одна из других пород не может сделать ни одного шага, да и вы, сколько бы ни желали, не можете принудить это животное идти по такой почти отвесной крутизне, где инстинкт самохранения удерживает ее со всем упрямством, свойственным животному»5.

Как можно убедиться, карачаевская лошадь характеризуется как крепкая, выносливая в горах, и очевидно, она обладала отличной координацией и чувством равновесия. Эти качества не остались незамеченными, и вскоре карачаевские лошади подверглись настоящему испытанию.

В 1877 году началась Русско-турецкая война 1877—1878 годов. Летом того же года российские войска во главе с генерал-лейтенантом П. Д. Бабичем начали готовиться к переходу через Марухский перевал, чтобы открыть военные действия в районе Сухума. Одним из участников похода был Евгений Дмитриевич Фелицын, известный впоследствии как историк и кавказовед. Его подробный рассказ об этом походе вышел в газете «Кавказ» в 1878 году (№44—46), а также в других периодических изданиях.

Для обеспечения движения отряда через перевал требовались специально подготовленные вьючные лошади, и такие лошади, «которые могли бы преодолеть трудности предстоящего движения чрез главный хребет по местности, покрытой высокими, скалистыми и трудно доступными горами, с глубочайшими теснинами, где с бешеною быстротою несутся холодные воды снежных потоков, опрокидывающие все, что преграждает их путь. Подобным условиям могли удовлетворить исключительно только лошади, рожденные и выросшие в горах, т. е. Карачаевские и принадлежащие горцам, живущим по рекам Большому и Малому Зеленчуку», – писал Е. Фелицын в своей статье (№44 газеты)6.

В газете «Кубанские областные ведомости» (№9 от 1878 г.) со ссылкой на Е. Фелицына также говорилось: «…подобным условиям могли удовлетворять лошади исключительно только карачаевской породы и принадлежащие зеленчукским горцам»7.

Вьючный транспорт насчитывал 1000 лошадей, и автор статьи указывал, что «транспорт формировался преимущественно из лошадей Карачаевской породы, выросших и воспитанных в горах, следовательно, привычных карабкаться по скалам, на вершинах самых высоких хребтов, где, прибавлю, они пасутся почти круглый год…»8.

О примерном количестве вьючных карачаевских лошадей в этой экспедиции судить трудно. По данным же председателя Горского суда и помощника начальника Баталпашинского уезда Г. С. Петрова карачаевцы «…выставили для этого отряда около 400 вьючных лошадей с необходимыми для этой цели принадлежностями и чарводарами (погонщиками. – Р. Д.9.

Данный вопрос требует отдельного исследования, поскольку по некоторым данным уже видно, что «карачаевский транспорт» был главным двигателем этого предприятия, несмотря на то, что сам вьючный транспорт был собран не только из карачаевских лошадей. В журнале боевых действий генерала Бабича, в статье Е. Фелицына, в отношении горского транспорта, как правило, говорится «карачаевский» (Р. Д.).

«Но смело можно сказать, что без горского транспорта отряд не мог двинуться в столь трудный поход. Предполагавшаяся присылка из-за Кавказа черводаров не заменила бы карачаевских лошадей, – подчеркивает Е. Фелицын, – и к тому же потребовала бы огромной затраты денег».

В этом походе карачаевские лошади участвовали не только под вьюком, но и под седлом.

При формировании Горско-Кубанского конно-иррегулярного полка из горцев Кубанской области были набраны две конные сотни. Е. Фелицын так охарактеризовал получившуюся из них кавалерию: «Нужно было видеть этих джигитов, когда сотни собрались на смотр. Щегольски одетые, увешанные богатым оружием, на прекрасных карачаевских и кабардинских лошадях, они олицетворяли собою образцовую и лихую кавалерию, не оставляющую желать ничего лучшего. Выросшие на коне, каждый из них был прекрасным наездником и искал случая щегольнуть ловкостью и достоинствами хорошо выезженного скакуна своего»10.

Цитировавшийся ранее Г. Петров сделал следующее описание внешности карачаевской лошади: «Коневодство также не чуждо карачаевцам, и у них имеется своя особая порода лошадей, представители которой имеют небольшой рост, некрасивую короткую голову, длинную шерсть, толстые ноги с низкими копытами». По его данным, численность скота у карачаевцев в то время составляла: 18 500 лошадей, 32 200 голов рогатого скота, 231 800 овец и коз, 2500 ослов. Было отмечено, что хозяева, имеющие от 5 до 30 лошадей, в Карачае не редкость11.

Цитата Г. Петрова использовалась современными противниками карачаевской породы для создания «базового» мифа, который гласит, что карачаевские лошади были «низкорослые, с длинной шерстью и толстыми ногами». Сторонники мифа максимально утрируют эти признаки, и в результате получается образ карачаевской лошади, сходный почти что с монгольской. Между тем в цитате не сказано, в сравнении с какими именно породами таким образом характеризуются карачаевские лошади. Подробнее этот миф будет разобран далее, на примере тех же карачаевских лошадей старого типа, которым ни один из указанных признаков не был свойственен в той мере, в какой бы это хотелось мифотворцам (Р. Д.).

Летом 1890 года Карачай посетил российский этнограф А. Н. Дьячков-Тарасов. Характеризуя бытовавшие в то время условия коневодства, он пишет: «Некогда знаменитые карачаевские лошади в настоящее время утрачивают свои высокие качества – выносливость, быстроту и осторожность. Хозяева заботятся о количестве голов в табуне, а не об улучшении породы посредством скрещивания с лучшими экземплярами некарачаевской породы… На мой вопрос, обращенный к десятку стариков, почему они не скрещивают свой скот с заводскими экземплярами, я получил следующий ответ: „Пробовали заводить – не выживают. Вот если бы нам дали земли на плоскости, тогда можно было бы и овец завести породистых, и лошадей; а теперь нам приходится арендовать землю на плоскости у осетин, у казаков; у нас есть некоторые, что арендуют землю и в Терской области, в Майкопском, Лабинском отделах. Дали нам земли близ Джегуты, а мало – недостает“»12.

Из этой цитаты можно сделать следующие выводы: карачаевские лошади считались знаменитыми; карачаевцы не скрещивали свой скот со скотом «некарачаевской породы»; другие породы скота не выживали в условиях Карачая, что говорит о том, что карачаевские породы достаточно самобытны; для животноводства арендовались территории вне Карачая, что опровергает миф о том, что «в дореволюционном Карачае не было пространства для полноценного коневодства» (Р. Д.).

В 1895 году в «Алфавитном списке народов, обитающих в Российской империи» говорилось: «Карачаевцы – народ тюркского племени; главное занятие их – коневодство и овцеводство»13.

Карачаевцы были не только коневодами, но и отличными наездниками. Посетивший Карачай в 1896 году исследователь В. Ф. Новицкий писал: «Для горца не составляет никакого затруднения, даже ночью, вскочить на неоседланную лошадь, проехать на ней несколько верст по горам, переправиться через 5—6 холодных горных ручьев и все это часто только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Карачаевцы – смелые и неутомимые наездники; в искусстве езды по крутым склонам гор и скалистым ущельям своей родины они превосходят даже соседних кабардинцев, считающихся лучшими наездниками Кавказа. Карачаевец, отправляясь в дальнюю поездку, совершает ее, обыкновенно, на одной и той же лошади, но, вернувшись домой, пускает эту лошадь в табун, а взамен ее берет из табуна свежую. Сравнительное обилие лошадей, имеющихся здесь у горцев, дает возможность свободно применять этот способ пользования лошадьми для усиленной работы. Лошадь, пущенная в табун, в течении 2—3 недель пребывания на привольи роскошных пастбищ Карачая, совершенно оправляется, набирается сил и становится опять пригодной для больших переходов»14.

Побывавший в 1898 году в Карачае с группой гимназистов этнограф А. Н. Дьячков-Тарасов подчеркивал: «Карачаевские лошади отличаются небольшим ростом, но замечательно сильны и осторожны: когда карачаевцу приходится ехать по узкой тропинке над пропастью, он лошадью не управляет, а только сам твердо держится на седле, упираясь кончиками носков о стремена, – и лошадь сама выбирает себе дорогу»15.

Рассказывая об отправке карачаевских добровольцев на Русско-японскую войну весной 1904 года, учитель П. Никитин писал: «Карачаевцы с малых лет имеют дело с лошадью, привыкают ловко сидеть на ней; порода лошадей очень выносливая, – они легко приучаются к быстрой и с препятствиями езде в горах. С кинжалом и шашкой карачаевцы обращаются мастерски, часто встречаются у них и ружья для охоты в лесах»16.

Н. В. Фон-Дервиз, говоря о коневодстве у абхазцев, отмечал, что они в основном покупают лошадей в Мингрелии. «Реже приобретают кабардинских и карачаевских. Последние очень похожи строением головы и корпуса на кабардинских, но ноги короче и туловище массивнее, грудь и шея развиты лучше. В горах они очень хороши вследствие верности шага, силы и нетребовательности»17.

В трудах «Абрамовской комиссии», исследовавшей в 1906—1907 годах землевладение и землепользование в Карачае, сообщалось: «…скотоводство и коневодство в Карачае имеет огромное значение не только в смысле сбыта живого скота и его продуктов на местные рынки в Кубанской области, но также имеет широкое распространение в пределах Терской области, Тифлисской и Кутаисской губерний, куда сбывают Карачаевцы свой скот и знаменитых карачаевских барашек целыми стадами, а большинство казачьих полков Кубанского войска снабжается прекрасными строевыми лошадьми. В этом отношении местные исследования указывают, что Карачаевское население ежегодно продает 9595 лошадей, 30 787 рогатого скота и 107 552 овцы, на сумму 2 940 660 руб. От продуктов скотоводческого хозяйства население продает: 25 000 пудов овечьей шерсти на 250 000 руб., 6600 пуд. масла на 66 000 руб., кож и овчин на 50 709 руб., а всего на сумму 3 307 369 руб.».


Количество лошадей по дворам варьировало от 1 до 350, а 20% дворов не имели вообще лошадей. По данным той же «Абрамовской комиссии», количество скота в Карачае выражалось следующими цифрами: 33 758 лошадей, 125 027 голов рогатого скота, 497 471 овец и коз и 1460 ослов18.

В то время уже предполагалось, что в формировании карачаевской породы принимали участие и лошади Востока. Б. А. Витмер в 1907 году отмечал: «Дальше к югу ощущается все растущее влияние восточной крови; таковая в большей или меньшей степени проявляется в донской лошади и в северокавказских породах – ногайской, кабардинской, карачаевской и проч.»19.

Кроме разведения лошадей для собственных нужд, карачаевцы выращивали и массово поставляли лошадей в казачьи войска. Большой специалист по животноводству А. А. Атманских, говоря о коневодстве у горских жителей Лабинского, Екатеринодарского и Баталпашинского отделов, подчеркивал роль Карачая: «Карачай в данном случае играет очень значительную роль, снабжая строевыми лошадьми большинство казачьих полков Кубанского войска и сбывая, вообще до 10 000 лошадей ежегодно»20.

Вероятно, именно поэтому в «Справочной книге по животноводству (Календарь сельского хозяина на 1908 год)» среди «Пород сельскохозяйственных животных», в числе кавказских верховых лошадей, отнесенных в книге к легким кавалерийским лошадям, указана и карачаевская лошадь21.

Отдельно следует отметить труд А. А. Атманских «Животноводство в Карачае, Кубанской области. (Зоогигиенический очерк)». Можно предположить, что это одно из первых или первое сельскохозяйственное исследование пород карачаевского скота. В данной работе детально описаны породы: лошадей, крупного рогатого скота, овец, коз. Имеются фотографии животных, таблицы с промерами, и т. д.

Фотографии и подробные промерные данные карачаевских лошадей, напечатанные в его работе, уже опровергают очередной известный миф о том, что карачаевская лошадь старого типа была «низкорослой, с длинной шерстью и толстыми ногами», вроде монгольской. На фотографиях мы видим лошадей без длинной шерсти, с крепкими, но не толстыми ногами, а что касается их якобы низкого роста в сравнении с кабардинскими, то об этом будет сказано в следующей главе (Р. Д.).

А. Атманских писал в своей работе: «Более часто встречающийся тип лошадей в Карачае по своим статьям представляет следующие данные: рост жеребца в среднем 2 арш. 2 вершка (около 151 см в холке. – Р. Д.), редко выше; рост мерина около 2-х аршин (около 142 см. – Р. Д.) и сравнительно редко выше, а кобылицы, даже лучшие экземпляры, не достигают и 2-х аршин… Карачаевские лошади (см. фотогр.) характеризуются небольшой, несколько горбоносой, сухой головой, небольшими ушами, умеренно выпуклыми глазами. Шея у карачаевской лошади нормальной длины, незначительно изогнута спереди назад. Холка хорошо развита. Спина по средине имеет незначительное вдавление, но встречается и с прямой спиной. Длина спины достаточна, с хорошо развитою подпругою. Крестец ниспадающий. Грудь хорошо развита. Ноги у лошадей карачаевской породы сухие, с бабками средней величины и с правильными, крепкими копытами; при сухости конечности не тонки и с хорошо очерченными сухожилиями; колено широко и прочно. Задние ноги поставлены правильно»22

1

Броневский С. М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе: Часть II. – Москва, 1823. – С. 220.

2

Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII—XIX вв. Составление, редакция переводов, введение и вступительные статьи к текстам В. К. Гарданова. – Нальчик, 1974. – С. 335.

3

Зубов П. П. Картина Кавказского края, принадлежащего России, и сопредельных оному земель, в историческом, статистическом, этнографическом, финансовом и торговом отношениях. – Санкт-Петербург. Т. III, 1835. – С. 133.

4

Военно-статистическое обозрение Ставропольской губернии. Т. 16. Ч. I. – С.-Пб., 1851. – С. 132—133.

5

Швецов В. Очерк о кавказских горских племенах, с их обрядами и обычаями в гражданском, воинственном и домашнем духе // «Москвитянин». – 1855. – №№23—24. – С. 51.

6

Фелицын Е. Марухский отряд (несколько слов о движении его в Сухум) // Газета «Кавказ». Под ред. Н. И. Воронова. – 1878. – №44. Четверг, 23 февраля.

7

«Кубанские областные ведомости». – 1878. – №9.

8

Фелицын Е. Марухский отряд (несколько слов о движении его в Сухум) // Газета «Кавказ». Под ред. Н. И. Воронова. – 1878. – №45. Пятница, 24 февраля.

9

Петров Г. Верховья Кубани – Карачай // Памятная книжка Кубанской области на 1880 год. – С. 153.

10

Фелицын Е. Марухский отряд (несколько слов о движении его в Сухум) // Газета «Кавказ». Под ред. Н. И. Воронова. – 1878. – №46. Суббота, 25 февраля.

11

Петров Г. Верховья Кубани – Карачай // Памятная книжка Кубанской области на 1880 год. – С. 144.

12

Дьячков-Тарасов А. Н. Заметки о Карачае и карачаевцах / Алейников М. Карачаевские сказания. – Нальчик, 2009. – С. 6.

13

Алфавитный список народов, обитающих в Российской империи. – C.-Пб., 1895. – С. 39.

14

Новицкий В. Ф. В горах Кавказа. Три поездки в окрестностях Эльбруса летом 1896 года и восхождение на эту гору // Известия Императорского Русского географического общества. Т. 39, 1903. – С. 95.

15

Дьячков-Тарасов А. Гимназисты в горах Карачая // Родник. – 1901. – №6. – С. 619.

16

«Кубанские областные ведомости». – 1904. – №84. – С. 2—3.

17

Фон-Дервиз Н. В. Сухумский округ // Записки КИРГО. Книжка XXV, выпуск 8-й. – Тифлис, 1906. – С. 41.

18

Кубанский сборник: Труды Кубан. обл. статист. комитета. Под ред. Л. Т. Соколова. Т. 15. – Екатеринодар, 1910. – С. 322—323.

19

Витмер Б. А. Заметки по коневодству в России // Ежегодник Главного Управления Землеустройства и Земледелия по Департаменту Земледелия и Лесному департаменту. – С.-Пб., 1908. – С. 240.

20

Атманских А. А. Животноводство в Карачае, Кубанской области. (Зоогигиенический очерк). – С. 85.

21

Справочная книга по животноводству. Календарь сельского хозяина на 1908 год. Под ред. Ф. С. Груздева. – С.-Пб., 1908. – С. 9.

22

Атманских А. А. Указ. Соч., – С. 85—86.

Спор о карачаевской лошади. Правда и вымысел

Подняться наверх