Читать книгу Трилогия Иводзимы - Руслан Галеев - Страница 17

Брабек работает как заведенный. Как Машина, с мозгами, под завязку налитыми цифровыми алгоритмами, которые начисто выдавили все человеческое. Глаза за фиберглассовыми очками сощурены, движения скупые и точные. Ноги выполняют странные танцующие па, каждое из которых функционально предопределено. И все же это именно творчество, творение, потому что результаты по настоящему проявляются, становятся очевидными только на самой грани логики. Художник всегда бежит по лезвию, и всегда под дождем. Тьюринг может подавиться, потому что творение по сути своей неестественно, это чувственное и интеллектуальное извращение, перверсия, в процессе которой художник обязан заходить за рамки дозволенного, общепринятого, привычного глазу. Иначе все это теряет смысл. Иначе зритель не получит своей дозы эндорфинов, и пройдет мимо.

Тако следит за Брабеком из стеклянной кабинки под потолком. Следит, не отрываясь, и это не очень хорошо, потому что, – Брабек чувствует это внезапно вспотевшими ладонями и спиной, мгновенно покрывшейся мурашками, – подходит время очередной дозы. Тако может решить, что Брабеку достаточно, но что он может понимать? Наноамфетамины давно стали такой же неотъемлемой частью скульптора, как руки, кровь, легкие, печень и вдохновение. Выплывая из пространства кайфа, Брабек переставал быть собой, и превращался в биологический конструкт с единственной функцией – поиск наркотиков. Или как называл это Тако, «вырубка».

Тако славный, Тако хороший, но он не в теме. Он умеет чувствовать, рефлекторно, какими-то случайно не атрофировавшимися нервными сенсорами, прошедшими сквозь детство в гетто («Японский мальчик в черном гетто, Брабек, ни одной рифмы со словом счастье, так?»), сквозь нищету, миграцию с одной планеты на другую, сквозь все эти вечеринки вчерашнего дня. Он удивительный субъект в этом своем умении чувствовать. Но Тако не способен создавать, и потому он не в теме. Он только наблюдатель.

А руки тем временем исправно управляют двумя большими лазерными резаками, обтачивая грани блоков из прессованного мусора, любимого материала Брабека. Он прерывается, чтобы выдавить из баллона кляксу полиэпоксидного клея. Совмещает два обточенных блока. Внутри каждого из них выжжена полость, которая теперь хранит волосы Брабека. Скульптор оборачивается к новому блоку, когда слышит сигнал ручной консоли Тако.

– Секунду, – говорит Тако, и идет к двери.

Самое время. Брабек выуживает из кармана трод и прижимает его к телу. Легкий, почти приятный укол там, где нано-механизмы проникают сквозь поры кожи в организм скульптора. Отлично… Лазерные резаки взлетают и начинают обрабатывать новый блок. Отлично. Мусорная стружка мягко опадает на пол. Отлично. Брабек берет баллон и начинает обклеивать полость блока изнутри очищенными печатными платами. Все должно быть по настоящему, точно так, как он увидел, лежа на кафельном полу ванны. Это его последняя скульптура, он не может ошибиться. И потому: отлично, отлично, отлично…