Читать книгу Буквы про жизнь. Сборник - Руслан Лукьянов - Страница 4

Мы хотим любви, которую желаем,

но сами при этом любим

лишь по своему разумению.

Когда ты один, с ума сходишь от недостатка внимания, становишься холодным и черствым.

Когда оказываешься в чьей-то теплой постели, окруженный заботой и лаской, становишься горячим и мягким. А после понимаешь, что это не та постель, в которой желаешь лежать, что это не тот человек, которому хотел бы дарить это тепло… Итог, результат – полный ноль. От чего ушел, к тому и пришел.

Когда был женат, чувствовал себя счастливым, так как имел возможность дарить себя, жить чувствами, наслаждаться гармонией, которую постоянно приходилось подпитывать заботой и желаниями, вниманием и беспокойством, радостью и даже мелкими разочарованиями. Царь Соломон сказал однажды, а он был мудрый мужик: «Все проходит!».

Прошло и это мнимое счастье, как только нарушилась гармония и наступило время жесточайшего анализа и угрызений.

Но потребность в тепле, любви, заботе, уюте – она никуда не девается, лишь затухает на время, когда мы пытаемся временно наслаждаться мнимой свободой.

Каждый хочет, чтобы его любили именно так, как он этого желает, понимает, чувствует и видит. И вот когда у двоих это представление о любви совпадает, оно и является исключением слов мудрого царя, а исключения везде имеют место, жаль только редко. И как ни крути, но всем нам, независимо от ориентации, расы, вероисповедания и бог весть чего еще, просто жизненно необходимо самое обыкновенное, наше личное, настоящее человеческое счастье. И чтобы не только любить без оглядки, но и чуточку любили нас самих. Не за что-то, а просто так – за то что мы есть, такими, коими создала нас природа.

Но на деле происходит иначе. И это «иначе» практически неизбежно. Кому-то удается привыкнуть, кому-то – смириться, а кто-то просто уходит. Иные ищут причину в склонностях и поведении объекта внимания, другие же сходят с ума от непонимания, творя безрассудства и погрязнув во лжи, прочие же и вовсе кладут жизнь на алтарь самолюбия повстречавшегося ему на пути эгоиста и, подобно камню, ждут, пока вода множественными увеличивающимися червоточинами размоет под ним почву и все полетит к чертям.

Но и те, и другие, и третьи одинаково не способны смириться с мыслью о несбывшейся эйфории собственного эгоизма. Они жаждут все больше и больше внимания – ведь они жертвуют собой ради некогда обожаемого объекта страсти, который, как ни парадоксально, испытывает не меньшие муки от своего собственного внутреннего заблуждения, построенного на навязанных стереотипах. И чем глубже они оба погружаются в бытовой кризис, тем больше пропасть между мечтой и «иначе-реальностью»…