Читать книгу Война без победителя - Руслан Мельников - Страница 2

– Справа! Справа заходи! Он где-то здесь!

– Вижу цель! На два часа!

– Огонь!

Три или четыре автоматные очереди слились в одну – длинную, злую, пронизывающую пространство свинцовым градом.

Но за мгновение до того, как дружно и яростно залаяли короткоствольные автоматы Мертвых Братьев, Дмитрий успел нырнуть в укрытие. Его спас большой поросший мхом пень. Вот только надолго ли?

Сжавшись в комок в неглубокой выемке между выпирающими из земли корнями, Дмитрий слышал свист и сухой перестук по деревьям. Это свистели и стучали пули, предназначавшиеся ему. Откуда-то сверху с шуршанием падали сбитые ветки, шишки, листья.

Дмитрий не боялся смерти: Фениксы не умирают. Однако по личному опыту он знал, что автоматная очередь способна даже бессмертного сделать на время беспомощным.

Несколько пуль вошло в пень. К счастью, тот оказался не совсем уж трухлявым. Плотное влажное дерево остановило смертоносные кусочки металла. Дмитрий, прижавшись к пеньку всем телом, ощущал, как ненадежное укрытие сотрясается от ударов, будто с той стороны его яростно рубят топором. На голову сыпались щепа и земляные комочки.

Одна пуля расщепила корягу, до самой земли отслоив кусок темного бока с толстой подгнившей корой.

Это был конец. Ну или почти конец. Мертвяки, взявшие штурмом дачку Бронского, все-таки напали на след сбежавшего Феникса.

Уходя от погони, Дмитрий заблудился в незнакомом лесу. Опасаясь случайно выйти к поселку, от которого следовало держаться подальше, он целую ночь провел на дереве. И, наверное, правильно сделал: несколько раз Дмитрий чувствовал присутствие Мертвых Братьев, прочесывающих местность. Утром он безуспешно попытался выбраться из леса. А к полудню был обнаружен.

Пока преследователей было немного. Четыре или, может быть, пять «тел» – Дмитрий так и не смог определить этого. Но наверняка скоро подтянутся остальные. Да и от этих уже не уйти. Мертвые Братья вооружены. Он – нет.

Автоматы заткнулись. В перепуганной тишине расстрелянного леса послышались щелчки заменяемых магазинов.

– Где он?! – раздался голос одного из преследователей. – Кто-нибудь видел?

Конечно, они видели…

– За пнем прячется! Вон там!

Ему даже не предложили сдаться. Знали, что не поведется.

– Окружить! – прозвучал приказ.

Хруст сухого валежника под чьими-то ногами. Обходят! Причем с двух сторон сразу.

Сто к нулю, что куцые стволы штурмовых автоматов нацелены сейчас на его укрытие.

Дмитрию нестерпимо захотелось врыться в землю между корнями так глубоко, чтобы никакой живой мертвец не смог бы его оттуда выковырнуть. Увы, желание это было неосуществимо: у Орденов длинные руки и острые когти. Достанут. Выкопают…

Если сейчас просто прятаться, спастись не удастся. Спасаться теперь можно только бегством, и притом безостановочным. Но вряд ли удастся увернуться от автоматных очередей и проскользнуть под градом пуль, даже имея за спиной многовековой бойцовский опыт Феникса. Вот если бы вспомнить какое-нибудь подходящее случаю заклинание.

Увы и ах… Магия, которой владел в прошлом Феникс, – это не бессознательные рефлексы, и она все никак не вспоминалась, зараза! Ладно, если бежать нельзя, попробуем хотя бы подраться напоследок, что ли. Конечно, надеяться отнять у противников оружие – глупо. Но это лучше, чем тупо сидеть на одном месте и ждать, пока тебя подстрелят. Смерть, как ни крути, – дело крайне неприятное. Даже для Феникса. Особенно если знаешь, что, воскреснув, окажешься пленником Мертвого Братства.

* * *

Дмитрий прильнул лицом к расщепленному пню. Сквозь проделанный пулей раскол он мог видеть своих преследователей.

Автоматчиков было не пятеро и даже не четверо, а только трое: страх, как всегда, носится с выпученными глазами. Двое в камуфляже. Один – в легком бронежилете поверх пятнистой куртки. Тот, что в бронике, медленно приближался спереди, еще двое чуть быстрее заходили с флангов. Каждый держал на мушке пень, но близко ребята не совались. Осторожничали.

Нет, дохлый номер! Таких голыми руками не взять.

Был бы ствол. Да чтоб в магазине пули с ядреным «тленом».

Ствола не было. Пистолет-пулемет, который Дмитрий отобрал у Кристины, остался в бронированном «мерседесе» Бронского. Да и какой прок о нем жалеть? После перестрелки на даче Магистра-олигарха «Каштан» все равно был пуст.

Мертвяк в бронежилете улыбнулся, словно знал, что жертва наблюдает за ними. «Попался, Феникс!» – говорила его улыбка.

Мертвый Брат остановился и без спешки, с ленцой приложился щекой к прикладу. Его помощники уже совсем скоро обойдут укрытие.

Еще несколько секунд – и прощай, Дикий Феникс. И здравствуй, Феникс подневольный.

Его убьют. Еще раз. Это будет больно, но не смертельно. А когда он очнется, трепыхаться будет поздно. Все будет поздно, бессмысленно и бесполезно. Дальше Дмитрий станет жить исключительно во благо какого-нибудь Мертвого Братства. Он даже не знает – какого. И понятия не имеет, какая это будет жизнь.

А впрочем… Дмитрию было совершенно безразлично, какой Орден пытается его захватить на этот раз. И как он подчинит себе Дикого Феникса. Бронский намекал, что есть способы. И что они не очень приятны.

Дмитрий решил напасть на того, который обходил слева. Не потому, что реально надеялся на что-то. Просто потому, что этот мертвяк оказался немного ближе других. Скорее всего, ему не дадут пробежать и полудесятка метров. Срежут очередями. Но просто сидеть на месте и покорно ожидать своей участи было уже невыносимо.

«Ладно, на счет «три». – Дмитрий мысленно начал отсчет: – Раз, два…»

Досчитать до трех он не успел.

* * *

Все свое внимание Мертвые Братья сосредоточили на пне-укрытии, за которым прятался Дмитрий. «Тела» знали, что беглец один, а потому не смотрели по сторонам и не ждали нападения со спины.

Все произошло внезапно и стремительно.

С дерева за спиной мертвяка в бронежилете свалилась бесформенная куча, оказавшаяся человеком. Причем человеком необычайно быстрым и ловким. Незнакомец был вооружен двумя ножами, похожими на короткие мачете, и явно умел с ними обращаться. Мертвяк только-только оборачивался на шум, а человек-куча уже подскочил к нему.

Пара рубящих ударов – и отсеченные по самые плечи руки живого мертвеца упали на землю вместе с автоматом. Еще один удар понизу срубил Мертвому Брату ногу. Тот повалился навзничь и, как показалось Дмитрию, не успел коснуться спиной земли, когда нападавший нанес заключительный – добивающий – удар по шее. Голова автоматчика откатилась в сторону.

Но важно было даже не то, как сноровисто расчленили мертвяка. Важно было то, чем это сделали.

Тесаки, которыми орудовал незнакомец, будто и не встречали сопротивления. А отсеченные конечности, голова, раны на теле и срез на шее сразу взбухли бурлящей белой пеной, словно залитые из огнетушителя.

Это могло означать только одно: коснувшаяся ходячего зомби сталь была смазана концентрированным «тленом».

Останки мертвеца, задержавшегося в мире живых, дергались и не желали умирать. Но пенистая жижа уже разъедала их, будто кислота.

Два других автоматчика с небольшим запозданием услышали возню сзади: стволы, до того направленные на укрывавший Дмитрия пень, дернулись к нападавшему. Но мясник с мачете успел юркнуть за деревья.

Две автоматные очереди срезали кору и вышибли щепу из толстых стволов. А уже в следующую секунду обоим автоматчикам пришлось думать о собственном спасении.

Грохнул двойной выстрел. Судя по звуку, стреляли дуплетом из гладкоствола. Мертвяк, обходивший Дмитрия справа, пошатнулся и едва устоял на ногах. На изорванном в клочья камуфляже появились частые белые пятна. На сапоги и прелую листву закапала пузырящаяся пена.

Откуда-то из кустов вылетело два округлых снаряда. Кажется, это были обычные лампочки со срезанным цоколем, наполненные через шприц бесцветной жидкостью. Первая ударила в переносицу мертвяка и разлетелась вдребезги. Содержимое лампочки залило ему лицо, попало за шиворот и забрызгало плечи. Второй хрупкий колбообразный снаряд разбился об автомат Мертвого Брата. Руки автоматчика тоже оказались в густой липкой субстанции.

Прозрачное вещество, едва попав на мертвую плоть, обратилось в пену. Опять «тлен»?! Да, вне всякого сомнения – он. Реакция была бурной. Руки и лицо мертвяку разъедало буквально на глазах. Из-под простреленной одежды тоже валила белая масса.

Мертвый Брат ослеп практически мгновенно. Уже ничего не видя, он наугад выпустил веером короткую очередь. Пули ушли поверху, сбивая ветки и листья. Стрелок не сумел удержать автомат. Оружие выскользнуло из осклизлых пальцев, а сам автоматчик отшатнулся к ближайшему дереву. Привалился к стволу. Над головой Мертвого Брата разбилась бутылка. Новая порция «тлена» окатила мертвяка.

Неизвестные тем временем по полной программе обрабатывали и третьего автоматчика. В воздухе замелькали плоские звездочки с заточенными лучами-лезвиями. Их швыряли из кустов целыми пачками.

«Сюрикены! – с изумлением подумал Дмитрий. – Или сякены, хрен их знает».

Дмитрий не был большим знатоком экзотического оружия и путался в названиях. Впрочем, сейчас правильное наименование метательных звездочек волновало его меньше всего. Дмитрий вдруг обнаружил, что уже не прячется за пнем, а, подняв голову, наблюдает во все глаза.

Утыканный метательными пластинками Мертвый Брат тоже успел выпустить очередь – неприцельную, судорожную и длинную, но вряд ли в кого-то попал: ему уже изрядно досталось от неведомых «ниндзя».

Метатели целили главным образом в руки, лицо и ноги мертвяка. И попадали, куда целили.

Бритвенно острые сюрикены входили в живую, вернее, давно уже не живую, а лишь поддерживающую иллюзию жизни мишень на удивление глубоко. Они с легкостью перебивали кость и отсекали пальцы, сжимавшие оружие. Одна или сразу две особенно удачно брошенные пластинки срубили мертвяку правое запястье, обезоружив автоматчика.

Стрельба прекратилась.

Звездочки не застревали в ранах надолго. Лишь какой-то миг Дмитрий видел остроконечные кусочки металла, косо торчащие из головы, рук и ног Мертвого Брата. Потом поток пузырящейся пены попросту выносил инородные тела из размякшей плоти: сюрикены тоже были смазаны концентрированным «тленом», который запускал мгновенную реакцию распада.

Изрезанное звездочками лицо мертвяка превратилось в сплошную пенящуюся массу, вслед за запястьем правой руки сначала повис на сухожилиях, а потом и вовсе отвалился брызжущий пеной обрубок левой. Подломились разъедаемые «тленом» и не способные больше удерживать вес тела ноги.

* * *

К упавшему Мертвому Брату бросились две человеческие фигуры, одетые в странного вида камуфляж. Двое других атаковали «зомби», привалившегося спиной к дереву и еще державшегося на ногах, но тоже залитого «тленом» от макушки до пят и оплывающего, словно пластилин, выставленный на солнцепек. Голову и руки Мертвого Брата уже разъело до костей, да и сами кости быстро размягчались, превращаясь в подобие кальциевого желе.

Обоих мертвяков добивали ножами. Удары наносились часто, быстро и беспорядочно. Мертвых Братьев кололи, резали и полосовали молча и деловито. А судя по тому, что после каждого удара из ран брызгал новый пенный фонтан, на обмазку ножей нападавшие тоже «тлена» не пожалели.

Пока четверо незнакомцев кромсали автоматчиков-мертвяков, пятый, вооруженный мачетеобразными клинками, занялся своей жертвой.

Несильный вроде бы удар – и отрубленная голова Мертвого Брата раскололась под мачете как арбуз, окропив траву мозгами вперемешку с бурлящей пенистой массой. Но, видимо, обладателю тесаков этого показалось мало. Он расстегнул бронежилет на обезглавленном теле и вогнал порцию «тлена» со своих клинков в туловище жертвы.

Валившая из мертвяков пена шипела и булькала. В воздухе стоял тошнотворный запах разложения. На Дмитрия никто не обращал внимания. Зато сам он теперь смог хорошо рассмотреть своих спасителей.

Это были заросшие мужики неопределенного возраста и весьма непрезентабельного вида. Одежда, которую Дмитрий поначалу принял за диковинный камуфляж, на поверку оказалась всего лишь грязным рваньем, которое, конечно, неплохо маскировало своих владельцев в «зеленке», но все же как-то не вязалось со спецназовскими навыками лесных убийц.

Кто это? Грибники? Туристы? Собиратели ягод? Ага, как же. Орудовали они отнюдь не туристскими ножами и не безобидными грибными ножичками. И ягодных лукошек у них что-то не видно. Да и вообще, по прикиду ребята похожи на обычных бомжей. Только откуда здесь взяться бродягам? И вообще, бывают ли бичи, знающие, как расправляться с мертвяками, и – что важнее – умеющие эти знания применять на практике?

А может быть, в дело вмешалось другое Братство? Из-за него, Дикого Феникса, вполне могла возникнуть такая заварушка. И не такая могла бы… А что? Мертвяк у мертвяка Феникса украл – это, пожалуй, было бы самым правдоподобным объяснением в данной ситуации. Было бы, если бы не одно «но»…

Дмитрий прислушался к своим ощущениям, но не почувствовал ни тревоги, ни беспокойства, которые возникали у него в присутствии мертвяков. К тому же незнакомцы на него по-прежнему не смотрели. Не то чтобы не замечали – они не могли не видеть, как он, будто суслик, вставший на задние лапы, пялится из-за пня, – просто не обращали внимания.

Казалось, для них важнее было поскорее прикончить Мертвых Братьев, а не пленить беглеца, спасающегося от погони. Если бы Дмитрий сдернул прямо сейчас, вряд ли бы за ним вообще кто-то погнался.

Именно поэтому он и остался. Вышел из укрытия. Осторожно приблизился к незнакомцам. Встал рядом. Никто так и не сказал ему ни слова.

Странные бомжи-«ниндзя», орудовавшие ножами, явно торопились завершить неприятную работенку. Оно и понятно: из зарослей в любой момент могли появиться новые мертвяки. Вскоре с Мертвыми Братьями было покончено. Ну, почти покончено. Даже сейчас истлевающие и истаивающие останки еще дергались в зловонных пенящихся лужах. Расчлененные, получившие изрядную дозу «тлена» зомбаки цеплялись за не принадлежавшую им жизнь. Но уже было ясно: вновь оживить ЭТО не под силу никакому Магистру.

Незнакомцы обшарили разлагающиеся трупы, но, видимо, не нашли ничего интересного. Брезгливо стряхнув вонючую пену, отошли от своих жертв. Ножи исчезли в ножнах под грязной одеждой. Мачетеобразные клинки тоже скрылись под замызганной курткой. Глядя со стороны, теперь и не подумаешь, что бомжары вооружены.

Один из незнакомцев укрыл полой старого плаща обрез, укороченный настолько, что оружие напоминало скорее длинноствольный пистолет-двустволку, чем ружейный огрызок.

Запах «тлена» смешался со стойким амбре, которым могут «благоухать» только бездомные бродяги.

Двое «ниндзя» по-быстрому собрали метательные звездочки, вытерли их о траву и рассовали по потаенным кармашкам-прорехам в районе пояса. Судя по сдержанной ругани, найти удалось не все сюрикены.

* * *

Мясник, как мысленно прозвал Дмитрий смуглокожего кареглазого головореза, вооруженного двумя мечете, по всей видимости, был главным в этой пятерке.

– Все целы? – он окинул подельников цепким взглядом. Нахмурился: – Кош, что у тебя?

Только теперь Дмитрий заметил на левом рукаве одного из истребителей мертвяков – невзрачного сухонького мужичка – темно-красное пятно. Еще одно подтверждение того, что перед ним – обычные люди, «жильцы», из плоти и крови, а не Мертвые Братья.

Конечно, люди бывают разными. Охотники, прислуживающие Орденам, – тоже из «жильцов». Но опять-таки… Если его, Дмитрия, до сих пор не схватили, значит, эти пятеро не имеют отношения к Мертвым Братствам. Во всяком случае, здесь они появились не для того, чтобы охотиться за ним.

Еще Кош мог быть Фениксом. Теоретически. Но отчего-то в такой расклад не очень верилось. Насколько знал Дмитрий, Феникс все-таки о-о-очень редкая птица.

Тот, кого назвали Кошем, поморщился:

– Мертвяцкая пуля. Задели, гады. Ничего серьезного, Метис. Царапина…

«Метис», – сделал пометку Дмитрий. Кликуху такую мяснику дали не случайно: кожа у этого, с мачете, действительно была заметно темнее, чем у остальных. Хотя, может быть, это просто от въевшейся грязи, и на самом деле Метисом предводителя пятерки прозвали из-за умения обращаться с оружием, более подходящим для латиноамериканских джунглей, чем для подмосковных лесов.

– Дай посмотрю, – велел Метис.

– Да все нормально, – запротестовал было Кош. – Я уже заговорил рану. Кровь почти не течет, а дырка затянется.

«Заговорил?» Ага, еще одна пометочка. Выходит, таинственные незнакомцы владеют магией. Впрочем, иначе и быть не могло. Без знания нужных заклинаний нельзя изготовить «тлен».

Метис все-таки закатал простреленный рукав Коша. Внутренняя подкладка бомжацкой куртки, как ни странно, оказалась чистой. Если не считать крови, конечно.

Но вообще-то ничего опасного, как понял Дмитрий. Пуля прошла по касательной, не задев кости, да и мышцы предплечья почти не повредила. Так, только кожу сковырнула.

Кровотечение и правда останавливалось. Единственное, что могло угрожать раненому, – это заражение. Но он, похоже, не сильно переживал по этому поводу. Наверное, имелись основания.

Метис пошарил в карманах, переложил из одного в другой мятую пивную банку с выдавленным донышком («Что за хрень?! – Дмитрий пялился на него во все глаза. – Бомж мочит мертвяков и между делом собирает тару по помойкам?»), затем вытащил тюбик из-под зубной пасты и выдавил на рану какую-то желтоватую мазь, предназначенную явно не для чистки зубов. Что-то шепнул. Видимо, наложил на руку пострадавшего еще один целебный заговор. Дмитрий решил больше ничему не удивляться. Надо учиться таким вещам, имея дело с мертвяками и общаясь с Охотниками на мертвяков.

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно кивнул Метис. Мазь быстро застывала на воздухе, покрывая рану тонкой пленкой. Кровь больше не текла. – Только дырку на куртке прикрой.

Кош вынул из-за пазухи кусок ткани, оказавшейся такого же цвета, что и внешняя поверхность куртки, отсоединил прозрачную пленку. Ишь ты! Клейкий пластырь…

Раненый наложил пластырь на простреленный рукав и, поморщившись, придавил. Большая заплата закрыла и пулевое отверстие на рукаве, и почти все кровавое пятно. Ну а то, что осталось…

Кош подцепил пятерней жирный чернозем и замазал заплату. Все. Кровь смешалась с грязью. Заплата обрела такой же замызганный вид, как и куртка, на которую была наложена.

* * *

Чуть в стороне лежал заляпанный вонючей пеной автомат убитого мертвяка. Вот бы его взять… Все-таки говорить с незнакомцами будет предпочтительнее, имея при себе оружие. Дмитрий осторожно двинулся к мертвяцкому стволу.

Увы, автомат подняла чужая рука: оружие цапнул Метис. Затем головорез повернулся к Дмитрию. Указал на останки мертвяков:

– За тобой гнались?

С ним, наконец, соизволили заговорить.

– За мной, – ответил Дмитрий. Скрывать очевидное не имело смысла.

– Почему?

Ага, так вам все расскажи. Мол, здравствуйте, я Дикий Феникс. Прошу любить и жаловать и вреда по возможности не причинять. Дудки! Наученный опытом, который никак нельзя было назвать сладким, и не имея ни малейшего представления о том, с кем он сейчас беседует, Дмитрий предпочел пока не раскрывать всех карт.

– Долгая история, – уклончиво ответил он.

В луже белой вонючей пены захрипела рация. Участвовавшие в облаве Мертвые Братья устраивали перекличку.

– Сейчас на долгие истории у нас времени нет, – нахмурился Метис. – Как тебя зовут?

– Дмитрий.

Имя сорвалось с языка само. Ох, напрасно! В целях конспирации все же стоило назваться иначе. Но, как это часто бывает, умная мысля пришла сильно опосля.

– Значит так, Митек. Пойдешь с нами. По пути все расскажешь.

Дмитрия немного покоробил этот панибратский «Митек». Но предводитель бомжей-«ниндзя» говорил таким безапелляционным тоном, что возражать ему не хотелось.

– А ты? – спросил он, тоже без обиняков переходя на «ты». – Ты мне что-нибудь расскажешь о себе и своих людях?

– Возможно.

Прозвучало это как «видно будет, но не очень рассчитывай».

Метис снова повернулся к своим:

– Гриня, Рябой, соберете оружие и прикроете. Если что – уводите погоню к реке. Сами свалите на лодке.

«У них еще и лодка есть?! – подумал Дмитрий. – Хозяйственные такие бомжи, однако».

От группы отделились двое: один мордастый, юркий, другой – с худым, покрытым пигментными пятнами лицом. Метис бросил мордастому автомат, который держал в руках.

– Стволы потом прикопаете где-нибудь, – сказал вожак. – В город с ними не суйтесь.

«Ну, тоже верно, – признал Дмитрий. – Все-таки убитые мертвяки были вооружены не «Узи» скрытого ношения. Такие трофеи не спрячешь под одеждой, как нож или обрез».

Гриня и Рябой собрали оружие Мертвых Братьев.

– Идем, – приказал остальным Метис.

* * *

Шли молча. Довольно. Ни Метис, ни его подручные с расспросами не лезли. Дмитрий тоже не спешил ввязываться в разговор, размышляя над тем, какую бы выдать спутникам легенду поправдоподобней, когда до этого дойдет дело.

Группа выбралась из лесных буреломов на широкую, утоптанную тропинку. Тропка была обильно помечена мусором. Похоже, люди здесь ходят частенько и не таясь.

Вопреки ожиданиям Дмитрия, его провожатые не свернули снова в лес, а скорым шагом двинули по тропе.

– Лещ, глянь, что впереди, – велел Метис долговязому худощавому детине, двигавшемуся мягкой кошачьей походкой.

Тот перешел с шага на почти бесшумный бег и через пару-тройку секунд скрылся из виду. «Типа, головной дозор, – подумал Дмитрий. – Ну-ну…»

– Куда идем? – не удержался он от вопроса.

– На электричку. – Ответ Метиса прозвучал столь же буднично, сколь и нелепо. Словно разговаривали дачники, возвращающиеся в город. – Прибавь ходу, а то опоздаем.

– Куда-куда? – не поверил своим ушам Дмитрий.

Метис покосился в его сторону. Повторил:

– На электричку. – Усмехнулся: – Тебе что-то не нравится? – И, не дав ответить, добавил: – Не знаю, на чем ты ездил раньше, но пока будешь с нами – привыкай к общественному транспорту.

Собственно, Дмитрий не имел ничего против общественного транспорта, но правильно ли будет воспользоваться им сейчас?

– Так безопаснее, – Метис будто прочел его мысли.

На тропе снова появился Лещ.

– Что? – коротко спросил Метис.

– Чисто, – дозорный тоже не был многословным.

Через пару минут они вышли к железнодорожной платформе с ржавым ограждением. Пристроились с краю, чтобы не сильно маячить на виду. Впрочем, других пассажиров здесь пока не наблюдалось. «Чисто», – как выразился Лещ. Чище некуда.

Это был глухой полустанок, возле которого, наверное, еще не всякая электричка останавливается. Какой-то там километр без названия. Дмитрий даже не мог понять, в какой стороне от МКАДа они сейчас находятся. Было ясно одно: до столицы далеко.

Или, может быть, им предстоит поездка не в столицу, а в обратном направлении? Дмитрий по-прежнему имел весьма смутное представление о планах и намерениях своих спутников. Да и вообще знал о них очень мало. Как, впрочем, и они о нем.

– Хорошо, что твои друзья отправили к железке только троих, – неожиданно заговорил Метис.

– Какие друзья? – Дмитрий сделал вид, что не понимает, о чем речь.

– Мертвые, – Метис с легкой усмешкой заглянул ему в глаза.

«Кажется, настало время говорить по душам», – подумал Дмитрий. Это его не очень обрадовало. Что сказать, что утаить и о чем солгать, Дмитрий пока не решил.

К счастью, вдали показалась электричка.

– На посадку, – скомандовал Метис.

Беседа пока откладывалась.

«Петушки», – успел прочитать Дмитрий на локомотиве. Ерофеевщина, блин, какая-то! Ну хоть ясность появилась: они находятся на Горьковском направлении. Интересно только, эта электричка едет из Петушков на Курский вокзал или с Курского в Петушки? Бомжи-«ниндзя» рассредоточились по платформе. Из поезда никто не вышел. Метис и Дмитрий вошли в электричку где-то посередине состава. Лещ заскочил в соседний вагон, прицепленный спереди. Кош влез в вагон сзади.

То ли бомжеватые спутники Дмитрия опасались кучковаться, чтобы не привлекать внимание других пассажиров, то ли, заняв три вагона сразу, рассчитывали лучше контролировать ситуацию, то ли предводитель странной группы просто хотел поговорить с Дмитрием наедине.

Метис заглянул в полупустой вагон и, похоже, остался доволен.

– Здесь постоим, – сказал он, опуская руки в карманы.

Они остались в тамбуре. На фоне грязных исцарапанных и исписанных стен прикид Метиса смотрелся вполне гармонично.

Что-то невнятно прохрипел испорченный динамик. Дмитрий так и не разобрал, какую станцию объявили следующей.

Двери закрылись, электричка тронулась. Можно считать, что самое страшное позади?

– Меня, кстати, Метис зовут…

– Да я уже понял, вообще-то, – Дмитрий с некоторым удивлением посмотрел на вынутую из кармана и протянутую ему руку. Такое запоздалое знакомство казалось нелепым, несвоевременным и неуместным. Да и прикасаться к ладони, которая не так давно была перемазана вонючей пеной, не очень хотелось.

Однако Метис дружелюбно скалился и руки не убирал.

Ладно, если без этого нельзя…

Дмитрий протянул свою руку.

Губы Метиса шепнули короткое неразборчивое заклинание из одного или двух слов, сильные пальцы сжали ладонь Дмитрия, словно капкан, и…

Болезненный укол пришелся куда-то в район линии жизни. Спрятанная между пальцев Метиса игла что-то впрыснула под кожу.

– Какого!.. – Дмитрий отдернул руку. В центре ладони краснела ранка, а Метис с удовлетворенным видом прятал в карман миниатюрную ампулу.

Против такого коварства оказались бессильными даже навыки Феникса. Да и не могли они помочь, навыки эти. От них есть прок, когда видишь опасность и адреналин уже гуляет в крови. Но сейчас… Сейчас в кровь попало что-то другое.

Именно здесь, в электричке, Дмитрий не ждал подвоха и расслабился. А зря, зря.

«Вот так, значит, они и поступают, – понеслись в голове сбивчивые мысли. – Сначала спасают, потом – смертельная инъекция. Но зачем тогда спасать? И на кой ляд убивать? Да и убить меня все равно не получится. На Феникса даже самый сильный яд действует лишь временно. Но вот что произойдет за то время, пока я буду в отключке?»

А Метис все скалился. Дать ему по роже напоследок, что ли? Или разбить окно в вагоне и выскочить? Нет, сначала надо выяснить, что…

– Что? – прохрипел Дмитрий. – Что ты со мной сделал, Метис?

– Страшного – ничего, – насмешливая улыбка не сходила с его губ. – Полезное – кое-что.

Между глав

Межорденское собрание проходило на нейтральной территории – в Ботаническом саду. По случаю сходки сад был очищен от «жильцов», и случайные свидетели за ограду попасть никак не могли, так что необходимости ставить «маску» не было. К тому же использовать магию на подобных мероприятиях категорически запрещалось.

Охрана и сопровождение делегатов остались за пределами Ботаники. В сад прошли лишь по одному представителю от каждого Братства.

Разглядывая лица давних врагов и конкурентов, Магистр Ордена Часов Артохшаст пытался вспомнить, когда в последний раз объединялось столько Мертвых Братств. Лет пятьсот назад, наверное. Или тысячу. Общие собрания враждующих Орденов были большой редкостью.

Магистры Триумвирата – чиновничьих Братств Виселицы, Плюща и Трезубца, как всегда, держались особняком. Все остальные – сами по себе. Представители «серпов», «нетопырей», «кипарисов», «костей», «улиток», «якорей», «скорпионов»… Странно, кстати, что два последних Ордена представляют не Магистры и даже не Командоры, а простые Рыцари. Правила межорденских собраний не требовали присутствия именно Магистров: делегатом Ордена мог стать любой его член, но в интересах самого же Мертвого Братства было посылать на сходку кого-нибудь из верхушки. Неужели у Квинта и Танутамуна нашлись дела поважнее? Артохшаст задумался. Может быть, «якоря» и «скорпионы», всегда недолюбливавшие друг друга, втихую выясняют отношения между собой? Но тогда это должно быть крутое выяснение, раз ни один из Магистров этих Орденов не явился на сходку.

Мертвые Братья расположились на берегу пруда, как на пикнике. А хорошее, кстати, местечко! Артохшаст подумал, что давно не выбирался на природу. Зря, наверное. Раньше, в старые добрые времена, жизнь все-таки была более естественной. Хотя…

Хотя старые времена далеко не всегда были добрыми.

* * *

Тайная встреча проходила во владениях тамплиеров-храмовников, в глухом уголке леса на берегу небольшого озера. Тоже очень живописное место. Артохшаст любил и ценил такие. Он наслаждался видом, но беседу, которую приходилось при этом вести, приятной назвать, увы, было нельзя.

– Значит, Его Величество просит новую ссуду, не расплатившись по старым долгам, – Артохшаст неодобрительно покачал головой и стряхнул с левого плеча лист, прилипший к красному тамплиерскому кресту на белом плаще.

– Его Величество – король, – сухо заметил посланник в одеянии монаха-пилигрима, закрывавший лицо капюшоном. – Не забывайте об этом.

– Тем более, такую крупную ссуду… – задумчиво добавил Артохшаст, словно не слыша собеседника.

– Он король, – снова повторил посланник – громче и жестче. – А короли всегда отдают долги. Или вы смеете сомневаться в слове Его Величества?

– В королевском слове я не сомневаюсь, – вздохнул Магистр. – Я сомневаюсь в возможностях королевской казны. Она ведь пуста, не так ли?

– Откуда вам это может быть известно? – недовольно буркнул посланник.

– Если бы дела обстояли иначе, король не стал бы опять обращаться к нам за новым займом.

– Французской короне просто срочно понадобились средства.

– Короне или тем, кто за ней стоит? Вы ведь сейчас представляете интересы вовсе не Его Величества, а «висельников», «трезубцев» и «плющей». Или, может быть, еще «факелов»? «Якорей»? «Скорпионов»? Какой альянс сложился сейчас вокруг короны? Кому и зачем на самом деле нужны деньги храмовников? Согласитесь, нашему Братству… не тому, плащами и крестами которого мы прикрываемся, а Ордену Часов необходимо знать, кого и с какой целью мы будем кредитовать. Или кому откажем в ссуде.

Посланник раздраженно фыркнул:

– Магистр, а вам не кажется, что вы позволяете себе дерзость по отношению к Его Величеству?

– Ох, ну, может быть, хватит, а? – устало поморщился Артохшаст. – Уж мы-то с вами знаем, что не короли управляют миром.

Но на этот раз уже он не был услышан.

– А дерзких наглецов может постичь кара, – закончил свою мысль монах-пилигрим.

– Мы сумеем себя защитить.

– Не думаю, – не согласился посланник. – После того, как «часовщики» захватили власть над тамплиерами, воины Храма превратились из доблестных рыцарей в зажравшихся менял и ростовщиков. А ведь презренное ростовщичество развращает и не способствует поднятию воинского духа. Кроме того, ваше занятие и ваше богатство вызывают зависть и ненависть у окружающих. В первую очередь – у ваших же должников. Многие из которых, кстати, сильны и влиятельны.

– Наши финансовые операции разрешены и одобрены папой, – напомнил Артохшаст.

– Так вы надеетесь на заступничество папы?

– А почему бы Его Святейшеству и не поддержать нас?

– Ну да, конечно, – из-под монашеского капюшона донесся смешок. – Ваше влияние при папском дворе велико, не спорю. На ваши деньги куплены многие кардиналы. Но купленный – это еще не значит верный. К тому же, помимо смертных кардиналов, есть и другие советники, которые могут подсказать папе, как следует действовать в той или иной ситуации.

– Это все? – поджал губы Артохшаст. Разговор начинал его раздражать и тревожить.

– Еще нет, – лица под капюшоном видно не было, но в словах говорившего слышалась улыбка. – Скажу по секрету, Его Величество уже ведет переговоры с Его Святейшеством.

– Переговоры о чем?

– О грехах и дальнейшей судьбе тамплиеров.

– О грехах? Тамплиеров не в чем упрекнуть.

– Вы полагаете? А если я скажу, что у Его Величества имеются письменные свидетельства того, как храмовники устраивали оргии, отрекались от Христа, оскверняли крест, поклонялись идолам и предавались непозволительному распутству?

– Грязные доносы, – фыркнул Артохшаст.

– Иногда грязные доносы способны творить великие дела, – пожал плечами посланник. – Так что вы все-таки подумайте о том, что богатым и щедрым другом короны быть выгоднее, чем ее жадным врагом.

Отвесив легкий поклон, пилигрим-посланник удалился. Где-то вдали куковала кукушка, отсчитывая тамплиерское время. Птица нарушала тишину леса не очень долго.

* * *

Артохшаст выбросил из головы неприятные воспоминания. В конце концов, проблемы, связанные с Орденом Храма, которым когда-то управляли «часовщики», остались позади. А новых неприятностей пока вроде бы не ожидалось.

Под успокаивающий щебет птиц в Ботаническом саду обсуждался ход совместной операции против Погасшего Факела. Зарвавшиеся «факелы» нарушили негласный договор и ввели в столицу войска. Их и без того сильное Братство стало еще сильнее, угрожая всем остальным. За это, собственно, «факелы» и поплатились. Перед лицом общей опасности другие Ордена сумели на время преодолеть разногласия и объединиться. Согласно официальной версии, распространенной среди армейской верхушки, был пресечен заговор с целью военного переворота. Ну а на самом деле…

– Нам пока не удалось полностью разгромить «факелов», но они уже ослаблены, – говорил Хилетсбал – Магистр Братства Плюща, новый ночной спикер Госдумы, выбранный вместо погибшего Элбина, мастер Темной Харизмы, прирожденный оратор с хорошо подвешенным языком. – Почти вся верхушка Ордена выбита. Большинство рядовых членов уничтожено.

– Ушел Птеохотем, – хмуро вставил Магистр в форме генерала МВД – представитель «серпов» Энеоредорикс. – А с ним – несколько лучших Командоров и Рыцарей. Кроме того, нам по-прежнему ничего не известно о Фениксах «факелов». Значит, со временем Орден может восстановить свою силу.

– И мы должны воспрепятствовать этому всеми доступными способами, – разговор подхватил Магистр «трезубцев» Феорб, известный простым смертным как министр-тяжеловес из федерального правительства. «Трезубец» поправил очки в массивной оправе, зачем-то огладил лысину и продолжил: – Рано или поздно, но «факелы» непременно где-нибудь всплывут. Нам нужно быть готовыми быстро нанести добивающий удар. И к этому следует относиться серьезнее, чем думают некоторые.

Неприязненный взгляд Феорба скользнул по «якорю» и «скорпиону». Прямого обвинения высказано не было, но отсутствие орденских Магистров на сходке действительно можно расценить как признак пренебрежительного отношения к общей проблеме.

– Смею заверить, Братство Якоря относится к карательной операции со всей надлежащей серьезностью, – вежливо, но твердо произнес Рыцарь-«якорь». – Именно мы предоставили самое полное досье на «факелов». Что же касается отсутствия Магистра Квинта, то я уже принес извинения. Давать более подробные объяснения на этот счет я не уполномочен, а у почтенного собрания нет права требовать их.

Что ж, сейчас спесивый Рыцарь «якорей» мог себе позволить так разговаривать с Магистрами других Братств: межорденская сходка уравнивала в правах всех делегатов.

– Ну а я в свою очередь позволю напомнить, – столь же уверенно заговорил «скорпион», – что наше Братство осуществляет финансовую поддержку операции.

«Как и Братство Часов, – мысленно вступил в полемику Артохшаст. – Однако я, Магистр этого Ордена, все же не счел за труд приехать сюда». Впрочем, говорить он ничего не стал. Сейчас Артохшаст предпочитал слушать, что скажут другие.

Феорб поморщился, но промолчал. Остальные участники собрания тоже не посчитали нужным развивать эту тему.

Прозвучало еще несколько пустых фраз и малозначащих заявлений. Артохшаст заскучал, наблюдая за утками в пруду. Жирные птицы плавали возле самого берега и тщетно ожидали подачки. Одна утка возмущенно крякнула на Мертвых Братьев.

– Итак, полагаю, никто не будет возражать против того, что совместную операцию следует продлить на неопределенный срок и что уничтожение «факелов» остается нашей приоритетной задачей? – Анисаон, Магистр Ордена Виселицы и по совместительству советник Президента, подводил встречу к логическому завершению.

Сплоченный чиновничий Триумвират умел перехватывать инициативу на любом бюрократическом собрании.

Но дальше произошло то, чего не ожидали даже чинуши.

* * *

– Я буду возражать, – слова Магистра «нетопырей» Сэлфа застали врасплох всех. Предводитель криминального Братства исподлобья смотрел на собравшихся.

Артохшаст с любопытством глянул на «нетопыря», покрытого бандитскими татуировками. Обычно Сэлф, как и он сам, отмалчивался.

– Вы считаете, что Братство Погасшего Факела больше не представляет угрозы? – криво усмехнулся Анисаон.

– Я считаю, что у нас появился более опасный противник, чем «факелы», – голос у Сэлфа был низкий и грубый. – И что всем нам пора сконцентрироваться на другом.

– На чем, позвольте спросить? – Феорб склонил голову к плечу, снял и протер очки.

– Недавно погиб один из наших Братьев, – после недолгой паузы произнес Сэлф.

Кто-то многозначительно хмыкнул.

– Нам жаль, конечно, – без всякого сожаления в голосе сказал Хилетсбал, – но погибают не только ваши Братья. «Факелы» тоже имеют на вооружении «тлен» и умеют им пользоваться.

– Он погиб не от «тлена», – сухо уточнил Сэлф.

Удивленный Феорб приподнял только что надетые на нос очки:

– А от чего же?

– Ему оборвали Живую Нить.

Артохшаст весь превратился в слух. И не только он. Теперь все Мертвые Братья слушали «нетопыря» очень внимательно.

– Это невозможно! – Феорб растерянно захлопал глазами. – Предъявите труп.

– Трупа нет, – ответил Сэлф. – Но это неважно. Нить оборвана, и из нее выкачана жизненная сила.

– Вы хотите, чтобы мы поверили вам на слово, уважаемый Сэлф? – снова заговорил Анисаон. Заговорил медленно и осторожно.

– А вы хотите, чтобы я дал вам возможность расспросить о порванной Нити нашего Феникса? – раздраженно фыркнул Сэлф.

Конечно, это было нереально. Братства никогда не рассекречивают своих Фениксов, от которых, собственно, и тянутся Живые Нити.

– Но как мы можем верить ТАКОМУ… – Анисаон развел руками, – если нет ни трупа, ни Братьев из других Орденов, которые могли бы подтвердить ваши слова?

– Есть, – вперед выступил Магистр «серпов». Энеоредорикс тяжело вздохнул: – У нас тоже была похожая смерть.

А вот теперь Артохшаст почувствовал страх. Все оказалось гораздо серьезнее. Заподозрить в тайном сговоре «серпов» и «нетопырей» сложно. То, что они участвуют в совместной охоте на «факелов», еще ничего не значит. Братство Серпа и Братство Нетопыря издавна испытывали неприязнь друг к другу, и если они свидетельствуют об одном и том же, скорее всего, то, о чем говорят «серпы» и «нетопыри», имеет место в действительности.

Молчание Мертвых Братьев было долгим и тягостным. Щебет птиц больше не успокаивал, не отвлекал и не радовал.

– Может быть, у кого-то еще есть что добавить? – спросил Анисаон, обводя подозрительным взглядом присутствующих.

Представители «кипарисов» и «костей» тоже сообщили, что у них были порваны и выкачаны две Живые Нити.

– В городе Егерь, – подытожил Сэлф. – И с этим нужно что-то делать.