Читать книгу Меланхолия - Руслан Непесов - Страница 8

– В одной серии моей любимой Бондианы22 я увидела забавную сцену пыток. Мне будет интересно попробовать проделать то же самое с тобой, если не начнёшь наконец рассказывать! – Лиззи Уильямс не унималась в своих попытках выведать побольше подробностей встречи Кэрри с новым знакомым.

– Просто попили горячего шоколада, – ответила подруга.

– Просто пили и молчали! Ну да, как же! Охотно верю! – саркастично сгримасничала Лиз.

– Ну, мы немного пообщались. Правда, я совсем, как бы правильно выразиться, отвыкла от такого общения. Тет-а-тет с мужчиной. Будь даже просто на отвлечённые темы: творчество, книги.

– Думаешь, он позвал тебя лишь для разговоров о творчестве? – удивлённо произнесла Элизабет.

– Ну да. Ему вроде как нравятся мои романы.

– Ему нравишься ты! – уверенно и громко сказала соседка.

– Откуда тебе знать? Перестань! – противилась Кэрол.

Уильямс язвительно окинула взглядом женщину.

– Вероятно, он просто решил побольше узнать об авторе любимых книг, – продолжила Хант.

– Ты невыносима, – Лиззи закатила глаза и пошла к холодильнику.

Писательнице было сложно представить, что сказанное Элизабет может быть правдой. С момента, когда её прежняя жизнь была безнадёжно разрушена и она утратила возможность передвигаться самостоятельно, она обрела убеждённость, что ею больше никогда не заинтересуются, как в женщине. Скептично прогнозируя своё будущее, в своих представлениях она не рисовала образы мужчины, который мог бы появиться в её жизни и сердце. Ей это виделось невозможным. «Кому может понравиться женщина, которая не может встать и приготовить мужчине ужин, съездить в супермаркет, составить компанию и присоединиться к утренней пробежке, не отказать в танце в ресторане с живой музыкой и, наконец, родить ребёнка?» – думала Хант. «Вероятно, только человеку с таким же дефектом, как и у меня» – отвечала она себе.

Неуверенность в себе стала одним из самых сильных факторов, препятствующим её общению с окружающими в целом. Кэрол были известны массы случаев, где здоровые люди создавали крепкий союз с калеками. Но она всячески исключала возможность, что такое может произойти и в её жизни. Несчастный случай сильно ударил по её самолюбию, задев при этом и её надежды обрести простое человеческое счастье.

Кэролайн Хант считала себя реалисткой, но каждый раз, задумываясь о завтрашнем дне, она пессимистично погружалась в уныние. Корабль её счастья, потерявший ориентир в чужих водах, несказанно долго блуждал по незнакомым просторам, обрекая на погибель всю команду: отраду, фортуну и гармонию. Корабль шёл по ветру, наугад. Туда, куда приведут обстоятельства. Ибо последнее что осталось у капитана – это крохотная надежда. Глупая и наивная.

– Он сказал, – Кэрол прервала своё молчание, – что, прочтя впервые «Держи меня за руку», он подумал, что автор – какая-нибудь пожилая женщина. А когда ему достался экземпляр книги с полноценной обложкой, где было фото, он был удивлён… И сказал, что нашёл меня привлекательной.

Лиззи, услышав такое откровение, отбросила приготовление сэндвичей в сторону и приняла удобную позу, чтобы с интересом послушать продолжение.

– Это так романтично! – сказала Лиззи. – «Как мы познакомились? – Он прочёл мою книгу и понял, что написавшая это – его судьба!» – озорничала Лиз. – Я так и знала, что он в тебя втрескался! Детка, да ты просто огонь!

– Ну перестань.

– А как он стал инвалидом?

– Нам неприятно об этом говорить. На наших собраниях разговоров об этом хватает, – с грустью произнесла Кэрри.

– Расскажи о нём. Какой он? Чем занимается? – с любопытством допытывала девушка.

– Он брюнет с широкими плечами и довольно милой улыбкой. Лёгкая небритость. Типично западный говор. Учтив, воспитан. Говорит, увлекался каякингом23.

– Чем? – перебила Лиззи.

– Каякингом. Это такой вид экстремального спорта. Он представляет собой сплав по бурной реке на одноместном судне, который и называется каяком. Также занимается рафтингом24. Это похожий спорт, но судно там надувное, как я поняла.

– Ммм… Люблю спортсменов, – похотливо пошутила Лиззи.

– Мне было интересно послушать его рассказы. Я и сама ничего не знала об этих видах спорта, – призналась Кэрол.

На лице Элизабет появилась улыбка. Это была радость за подругу. Радость от того, что у Кэролайн, возможно, завязываются тёплые отношения с кем-то помимо неё. Она по-детски грезила наперёд о череде сказочных событий, о которых ей доведётся послушать из уст подруги после долгих свиданий.

– Когда вы встречаетесь в следующий раз? – спросила вдруг мисс Уильямс.

Кэрол, не ожидая такого вопроса, ненадолго запнулась и сказала:

– Ну… На собрании.

– Ты в своём уме? Вы что, не обменялись номерами и не договорились о следующей встрече? – с недоумением спросила Лиз.

– Вообще-то это была просто приятельская встреча, смею напомнить!

– Когда встреча? – настаивала молодая Элизабет.

– Я сказала, что буду занята.

– Что? И чем это, позволь узнать, ты будешь занята целую неделю? Полировать свой хот-род? – громко допытывалась соседка.

– Я не готова… Я боюсь, что, впустив в свой мир кого-то нового, я привыкну к нему. Этот кто-то воспользуется моей расположенностью и злоупотребит ею, наследит мне на душе, куда я его впущу…

Лиззи Уильямс понимала, что есть риск, что этот некий Гленн Хадсон мог оказаться очередным мерзавцем в жизни Кэролайн, но решила, что ей стоит рискнуть и довериться чувствам, если они у неё конечно же были.

– Он тебе приятен как мужчина? – спросила Лиз.

Кэрол взглянула на Лиззи, отвела взгляд, задумчиво посмотрела сквозь неё и, вернув взор на подругу ответила:

– Пожалуй, да.

Элизабет обошла кухонный островок и, сев на корточки перед креслом подруги, взяла её за руки.

– Кэрри, никто не обещает, что всё сложится как мы хотим. Но мы ведь можем попытаться. Мы, люди, так устроены: утратив всё, мы сохраняем единственное – надежду. Вот и я надеюсь, что всё у тебя будет хорошо. Потому что ты этого достойна! Ты заслуживаешь быть счастливой!

Хант положила ладонь на руку Лиззи.

– Мы обе заслуживаем, – с улыбкой произнесла Кэролайн.

Подруги обнялись и после сели за стол, обедать сэндвичами, приготовленными Элизабет.

– Вот только мне красавчики-спортсмены не попадаются! – напоследок съёрничала девушка.

Утро среды. На часах был уже полдень. Кэрол с ломотой в теле встала с постели. Звонил телефон. Писательница пересела на коляску и подъехала на ней к тумбе, на которой она оставила телефон.

– Алло!

– Здравствуйте, мисс Хант. Вас беспокоит Рэй Броуди с издательства. Я по поводу статьи.

Кэрол, словно облитая ледяной водой, поспешила к компьютеру, чтобы поскорее дописать и отправить статью, которую она планировала закончить утром.

– Алло, мисс Хант! Вы меня слышите? – продолжал голос в телефоне.

– Да, мистер Броуди. Простите, я планировала отправить вам статью утром, но… – Кэрол стыдно было признаться, что она не могла уснуть из-за болей в теле, что она проспала аж до полудня, но лгать она не умела, – Я проспала.

Сердце Хант тревожно забилось. Ей сулило увольнение. Перед глазами у Кэрол проскочили все эти бесчисленные обращения в издательства в поисках работы, ей вспомнились времена, когда ей все отказали в помощи и ей не на кого было положиться.

– Прошу меня простить. Такого больше не повторится, мистер Броуди, – сказала в трубку Кэролайн.

– Собственно, я звоню не по поводу той статьи. Хотя такое пренебрежение графиком работы неприемлемо. Я звоню сообщить, что нужна другая статья. И как можно раньше.

Дыханье Хант замерло и только погодя какое-то мгновенье, она вздохнула с облегчением.

– О чём вы хотите, чтобы я написала? – спросила Кэролайн.

– Другой формат, мисс Хант. Попробуем с вами переключиться на новости. Ведь мы всё-таки новостное издательство. – Рэй Броуди говорил быстро, но с расстановкой. – Поработаем с вами в формате рерайтинга. Просто добавим несколько свежих деталей к уже имеющимся, так сказать. В общем, речь об аварии на Мэдисон авеню. Эту новость и так крутят по всем каналам. Мой секретарь передаст вам информацию. От вас лишь требуется ваше умение красиво засервировать это для наших читателей.

– Да, мистер Броуди.

Положив трубку, Кэрол принялась проверять почту. Она нашла письмо с издательства с краткой информацией о случившейся аварии и начала изучать её. Прочитав первые две строки, Хант повергло в шок. «Сегодня утром на Мэдисон авеню произошла автоавария: автомобиль сбил пешехода. Жертвой оказался некий Эдвард Клемент. По свидетельствам очевидцев, пешеход сознательно вышел на проезжую часть.»

Писательнице, не поручили бы писать о таком, если бы за рулём того автомобиля не находилась одна молодая поэтесса. Безусловно, она то и должна была стать основной фигурой её повествования.

К письму была приложена фотография, которая не отставила сомнения в том, что это был какой-то другой Эдвард Клемент, а не мужчина с собраний, которые посещала Хант. Очевидно, бедный мистер Клемент так и не смог обуздать свою печаль. Кэрол так и не смогла понять, в чём истинная причина его тоски: в смерти ли его собаки или в его разочарованности в людях. Одно было ясно – у Эдди был горький опыт общения с представителями собственного вида и потому он предпочёл им собаку. Он не понаслышке знал, что значит разочарование. Кэрол увидела это в его глазах в тот день, когда другие одногруппники его засмеяли. Ироничным было то, что даже те, кто, казалось бы, пришли ведать другим, таким же несчастным, о своих тяготах и печали, позабавились и залились громким безудержным смехом над другим человеком, считая свои проблемы куда масштабнее, чем его, не пытаясь заглянуть глубже. Означало ли это, что панацея от психологических травм – это ничто иное, как насмешка над чужими проблемами? Скорее, это срабатывал механизм защиты, которым двигал самообман. В тот день Кэролайн Хант вспомнила себя в юности. Она была убеждённым сторонником того, что умение посмеяться над собственными проблемами – есть противоядие от душевных травм и психологического диссонанса. Весть об Эдварде Клементе принесла ей не только печаль утраты, но с ней пришло и понимание того, что нужно находить в себе силы смеяться над собственными проблемами и, тем самым, не давать тяготам брать верх и накрывать с головой.

Написав статью, Хант отправила её в редакцию. Новость о смерти знакомого оставила горькое послевкусие. Ей необходимо было отвлечься, с кем-то поговорить. С кем-то, кто тоже знал Эдди. Покопавшись в кармане джинсов, Кэрол отыскала скомканный клочок бумаги, на котором записан номер Гленна Хадсона.