Читать книгу Contest - Ruslan Ushakov - Страница 4

Yeah Yeah Yeahs—Heads Will Roll (dub)

Все что мне нужно сейчас – это просчитать их. Зрителей. Всех разом. Это гамбит. Я не так уж азартен. Просто всегда любил считать. Я смотрю по сторонам.

Вот и всё. Ничего сложного. Только просчитать поведение всех вокруг на ближайшие три часа.

Метеоролог чувств.

Мы с вами стоим за кулисами. Вы только посмотрите на это почти цирковое представление. Час до концерта и артисты кишат тут, как черви после дождя.

Все разные, но кое-что нас объединяет.

Мы все состаримся и умрем.

И это в лучшем случае.

Вы ведь в курсе, что шоу бизнес зародился в двадцатые годы двадцатого века в США?

Они толкают меня локтями. Их сотни. Здесь и сейчас. Сотни артистов, продюсеров, певиц, певичек, певцов, визажистов, модельеров, костюмеров. Они снуют из стороны в сторону в броуновском движении.

Срочно нужны были рабочие места… Трудоустроить тысячи людей, каждый из которых по-своему никчемен. Одна может только пришивать пуговицы, другой только делать прически, третья только гладить манишки.

Воздух вытесняется парами распыляемого из баллончиков лака. Ты чувствуешь, как лак оседает на гортани. Сковывает дыхание. Они словно пытаются сделать из себя восковых кукол. Остановить мгновение.

Тот, кого вы видите на сцене – никто без остальных. Пылинка, на которую работают сотни подмастерий. Вы видите только верхушку айсберга. Только лицо команды. Это лицо должно окупать все затраченные усилия. Вы платите не тому, чье имя на билете.

Высокие прически, ламинированные волосы, гель, косметическая глина, тоналка. Ваша кожа покрыта тонким слоем липкой субстанции.

Они так хотят победить. Каждый.

Я медленно провожу безразличным взглядом по сторонам. Я так сильно волнуюсь, что во мне уже нет сомнения, что я обречен.

Когда вы видите звезду, поверьте её сделали такой, её заставили быть идеальной. И когда камера смотрит на неё – еще два десятка людей стоят вокруг со сжатыми кулаками, чтобы эта дурёха как бы чего не испортила.

Шоу-бизнес – порождение великой депрессии. Удары цимбал – имитация звона монет. Яркие огни – замена блеска золота.

Что мы имеем на данный момент? Дюжина профессионалов мирового класса разбавленные в сотне шарлатанов способных запудрить мозги любому зрителю. И я, – один против всех. И мне нужно их просчитать.

Вы когда-нибудь наблюдали за птичьей стаей, болтающейся в небе? За сотней орущих во все горло маленьких черных точек. Наблюдали за ними в попытке предсказать следующее движение этого гигантского живого клубка? Он кружится в воздухе, распадается на части и воссоединяется вновь.

Думаю, нужно родиться акулой, чтобы уметь просчитывать поведение косяка трески.

Я говорю о зрителях. Тех для кого всё это. О вас.

Забудьте о нас, артистах. По эту сторону кулис все мы – атавизм борьбы с безработицей.

Я стою в бессилии. Вожу взглядом от одного конца ангара до другого. Любой большой и блестящий путь начинается здесь.

В ангаре.

В грязных подсобках, в гримерках с облупившейся краской. Один из нас станет звездой. Мы все деремся за место у зеркала, чтобы прихорошиться, чтобы настроиться, чтобы поправить локон.

Для вас.

Чтобы вырваться отсюда навсегда.

Вы уже ждете.

Вы переминаетесь с ноги на ногу, покручивая в непоседливых пальцах бумажный билетик.

Вы вслушиваетесь в шорохи закулисья.

Только бы вы не услышал как мы деремся за место в душной гримерке.

Я растираю ладонью ноющее запястье. От волнения я слишком сильно сжимаю руку. На ней следы от ногтей.

Есть только один шанс – просчитать ваше волнение.

Как она делает это? Акула.

Как уловить движение косяка? Я стою на сцене, касаясь спиной кулисы, наблюдая распадающиеся и соединяющиеся вновь толпы артистов, танцоров, вокалистов, гримеров. Кулиса тяжелой пыльной стеной отгораживает нас от грохочущего моря потребителей. Нас выплеснут на сцену, чтобы вы могли поживиться нашим творчеством, нашим талантом, нашим желанием показать себя.

Что мы готовим для вас? Что подадут сегодня к столу? Лирику, слезы, фирмовые вокализы, блеск, сексуальный шепот, зажигательные танцы, роковую хрипотцу, фриков, романтику, роковые баллады.

Делайте ваши ставки господа!

Я прохожу по коридору, не переставая толкаться с будущими звездами, с будущими трупами супермоделей.

Не пройдет и месяца, как конкурс сожрёт их всех. Одного сделают живой легендой – остальным перемелет кости мясорубка состязания.

Вы ведь не думаете, что это просто метафора?

Разгадка в том, что никто не может просчитать стратегию. Вкусы публики непредсказуемы и плюньте в лицо маркетологам и специалистам по связям с общественностью. Всем тем, кто уверяет толстосумов, что знает, что вы хотите покупать, слушать и смотреть. Публика не предсказуема и в этом главный восторг любого шоу. Поверьте, вот, что манит артиста на сцену – ваша непредсказуемость.

Не артисты делают шоу, как не модельеры делают моду. Здесь и сейчас. Вам снова предложат на выбор все, что только может прийти в голову. С избытком.

На сцене около ста тридцати вокальных номеров. Любые жанры, лучшие артисты. Море страсти. Море энергии. Все, что только может прийти в голову.

А публика выберет 32 лучших.

Кто-то думает оказаться в следующем туре с пронзительной романтической песней? Вы выберете рокеров с патлатыми головами.

Другой мечтает поразить вас брутальным исполнением известного шлягера? Вы выберете хрупкую девочку, похожую на вашу первую любовь с песенкой о солнце.

Подготовлю классическое выступление? В следующий тур вы возьмёте фрика, который три минуты кривлялся под барабанную дробь.

Я вывернусь на изнанку, чтобы шокировать вас? Вы возьмёте в следующий тур бойсбенд.

А теперь спросите себя сами. Что вы выберете сегодня?

Публика всегда не на нашей стороне. И как бы артисты не хотели приблизиться к публике – вы наш вечный оппонент.

Конкурс.

130 сольных номеров от артистов со всех уголков планеты.

У вас есть пять минут, чтобы зажечь сердца по всему миру.

Публика всемирным голосованием выбирает 32 лучших, что будут биться во втором туре насмерть.

Да. Насмерть.

Я стараюсь глубоко дышать, чтобы поддерживать спокойствие, но голову моментально заполняют нервозные мысли.

Шоу транслируется по всему миру, по всем телеканалам. Прайм тайм. Аудитория 8,5 миллиардов человек. Представьте, что вы разглядываете облако из птиц, в полной тишине снующее в небе над вашей головой. В полной, абсолютной, потусторонней тишине.

У меня за спиной, за кулисой люди, отдавшие за билет годовой бюджет небольшой столицы. Они хотят быть здесь, когда всё начнётся. Сопричастность – вот что нельзя транслировать по телеку.

Я чувствую кончикам волосков на моей коже, насколько они требовательны. Правда в том, что для таких нищебродов как я, стать участником Конкурса – это единственный способ увидеть его в живую.

Конкурс.

Когда вы последний раз покупали лотерейный билетик?

Я стою посреди этого хаоса в ужасе от того, что стал его частью. Еще вчера я был зрителем, мечтателем, победителем этого Конкурса в своих фантазиях и грёзах. И вот сейчас. Это столкновение с реальностью.

Величайшее шоу в истории человеческого общества.

Конкурс длится год. Первый тур – одна единственная песня. Не обязательно собственного сочинения. Просто выберите что-нибудь и научитесь петь это так, чтобы вас смогли выделить из восьми миллиардов. Так вы пройдете первичный кастинг.

Потом создайте себе образ, костюм, мейкап, легенду, прическу, облик и, наконец, имя.

Постарайтесь сделать себя максимально похожим на их будущего идола.

Я стою один в бесконечной бушующей толпе. Мои зрачки сорвались с цепи, как две безумные макаки в клетке глазниц раздразнённые посетителями зоопарка.

Конкурс проводится раз в десять лет. Раз в поколение. Второго шанса у вас не будет.

Конкурс длится год и один из вас станет легендой. Всего четыре тура до финала. Четыре тура, в которых вы будете убивать соперников. Вы не ослышались. Когда я говорю «убивать», я имею ввиду убивать в буквальном смысле этого слова. Руками и ногами. И, если вам повезет, и вы останетесь живы, то будьте готовы исполнить песни собственного сочинения.

Тогда уж мы посмотрим, чего вы стоите на самом деле.

Перед всем миром.

Чего вы стоите один на один с облаком птиц.

Перед всем оценивающим ненавидящим любящим воюющим предающим безразличным и слепым миром.

Он здесь, у меня за спиной. За этой массивной кулисой, от которой пахнет пылью. За моей спиной целый мир.

Но я чувствую, как моя кожа покрывается волдырями.

Крапивница.

От дикого волнения. Пузырики с лимфой, от которой стремится избавиться мой организм прямо перед решающим прыжком. Это когда потоотводная система просто не выдерживает. Это когда страх парализует связки. Ваши мышцы выдавливают влагу под кожу, и ту разрывает сотней маленький капелек.

Чешется? Это мягко сказано.

Зудит? Наивное сравнение.

Я готов разорвать свое тело на куски только бы избавиться от этого жжения? Да, что-то вроде того.

Знаете, почему кулисы делают из бархата и плюша? Потому, что эти ткани не пропускают звук. Зрителю не обязательно слышать, как стучат от страха зубы артистов. Как скребутся их ногти о раскрасневшуюся кожу. Как глухо трепещут их предынфарктные сердца.

Мне жарко от софитов. По спине струится пот, и я слышу шум в ушах. Но это не зал и не гримерки.

Фокус в том, что за полтора часа до начала концерта вас начинает глушить собственное сердце.

Удар за ударом. Словно кровь непосредственно в ваших ушах.

Я слышу последнее объявление. «30 минут до понятия занавеса. Обратный отсчет. Всем занять места в гримерках».

«Третий звонок» и мы боимся признаться, что теперь всё зависит только от нас. Пожалуй это самое страшное во взрослении: медленное осознание, что теперь все зависит только от тебя. Потому что, если это так, то мне пиздец. Уж я то себя знаю.

Когда волдырей на коже становится слишком много, она сливаются в один.

Если честно, я хотел посмотреть, какие номера приготовили остальные. Они молятся. Им нужен Бог. Кто-то, кто вместо них будет за всё это в ответе.

Представьте себе грозовую тучу из птиц. Необъятная, она неотвратимо накатывает на вас.

Когда вы последний раз играли в лотерею, ценой в которой – ваша жизнь?

Каждый из нас нырнул в эту толпу для того, чтобы в конце концов остаться в одиночестве.

Готовьтесь к самому худшему – готовьтесь к победе.

Тут становится тихо. Толпы рассасываются. И пыль топота медленно оседает на плохо отесанные подмостки.

Обратный отсчет заполняет валидольную тишину закулисья.

Ваши артисты, они молятся, медитируют, молчат, отсылают последние смски, пытаются уснуть, стучат мячиком об стенку.

Всего 10 гримерок.

Как сельди в банке.

Десять камер для смертников.

Молитесь, чтобы ваши дети никогда не оказались тут.

Потуже запирайте двери за месяц до Конкурса, чтобы неведомая сила не вытащила их на сцену.

А впрочем, вам не надо волноваться. Просто включите телевизор и обсуждайте нас. Поливайте грязью или ликуйте так, словно это вы только что добились успеха. Кушайте за столом всей семьей, обсуждая малейшие изъяны на наших безупречных лицах. Сделайте шепотом шум.

Каждый раз они сбегают из дома. Я ведь сбежал.

Вам больше не надо думать о ваших напрасно прожитых жизнях.

Мы станем вашей темой для обсуждения.

Устраивайтесь поудобнее, господа, шоу вот-вот начнется.

Вот только утихнет все это за кулисами…