Читать книгу Начало. Война параллелей - Рустам Атаханов - Страница 7

Табличка с надписью «Учебный лагерь» и рисунком черепа говорила лишь об одном: мы прибыли верно. У ворот уже собрались приличная группа студентов, среди которых были новенькие, не присутствовавшие на вступительной речи. Жаклин стояла в стороне от всех и махала рукой, привлекая наше внимание.

– Смотри! Смотри! – восхищенно воскликнул Пион, указывая на одного из студентов.

Суприм был в эфире и использовал магию. Он жонглировал тремя огненными сферами, при этом скорость вращения была так велика, что моментами в его руках был виден только огненный обруч.

– Вот это техника, – сказал Пион и, представив невидимые шары, начал жестикулировать.

– Красиво. Скорее всего, это один из студентов старшего курса, – согласился я, оценив незаурядное шоу.

– Пойду узнаю, – совершенно спокойно произнес Пион и направился в сторону огненного жонглера.

Пробравшись сквозь толпу, Пион оказался в центре представления и не заставил себя ждать.

– Можешь научить?

– Легко! – усмехнулся незнакомец.

Сделав еще несколько вращательных движений, суприм резко подбросил огненные шары. Совершив в верхней точке плавный перекат, сферы, прожигая пространство, устремились вниз. Пион не ожидал такого поворота событий и был в оцепенении. Еще несколько метров, и его тело превратилось бы в обугленный кусок мяса.

– Аккуратней! – закричал я, рванув на помощь.

Происходящее дальше было на уровне инстинктов. Мозг, отреагировав на угрозу, высвободил форму воина. Пластины брони с характерным щелчком закрылись, заковав тело в доспех. Преодолев одним прыжком расстояние в несколько метров, я закрыл Пиона своей спиной, создав преграду на пути огня. Сферы, ударившись, вызвали боль, которая эхом пронеслась по всему телу.

Понимая, что Пион спасен, я схватил шутника за горло и, сжимая пальцы, поднял его над землей. Еще одно усилие, и шейные позвонки испытают давление в несколько атмосфер, но за доли секунды до этого я уловил его взгляд. Страх и боль, смешавшись в теле этого суприма, остановили меня. Схватившись за мою руку, он пытался освободиться, хотя понимал, что сейчас примет смерть. Но мои пальцы разжались, даря свободу и долгожданный кислород. Упав на землю, студент начал пятиться назад и кашлять, переводя дыхание.

– Ты что, ты что? – судорожно повторял суприм. – Я только хотел пошутить. Я бы не причинил ему вреда. Ты еще не знаешь законов!

Броня исчезла, и я обрел контроль над собой. Все случившееся не могло не привлечь внимание окружающих. По направлению к нам уже бежали преподаватели во главе с Таросом.

– Что тут произошло? – взволнованно спросил кинетик, расталкивая изумленных зевак. – Вы что тут, решили в войну поиграть? И с кем – друг с другом!

– Я только хотел спасти Пиона, – оправдываясь, ответил я.

Положив руку мне на голову, Тарос перешел в эфир, мгновенно перенося свое сознание в прошлое. Несколько секунд он стоял молча, потом, резко убрав руку с головы, повернулся в сторону суприма, лежавшего на земле.

– Чтобы через час у меня на столе лежал рапорт о случившемся, шутник! А ты, Архей, зайдешь ко мне после показательного боя.

– Бегом в лагерь! – заорал один из преподавателей, подоспевших вместе с Таросом.

Толпа, пребывавшая еще в растерянности от увиденного шоу, все-таки пришла в себя и, повинуясь, побежала в лагерь. Лишь Пион и Жаклин остались и подошли ко мне.

– Ты как? – спросила Жаклин.

– Да все нормально, только спина болит немного.

– Еще бы, ты же получил удар в несколько тысяч градусов, – Пион, не сдерживая эмоций, обнял меня. – Спасибо! Я думал, что уже поджарюсь.

– Забыли. Хотя, когда станешь профессиональной гадалкой, вход без очереди, – улыбнувшись, сказал я. – Пойдем быстрее, а то уже и так нарвались на неприятности.

Догнав остальных студентов, мы присоединились к группе и спустя несколько минут зашли в лагерь. Это было не что иное, как огромная арена. Подойдя к ее краю, мы облокотились на поручни и начали всматриваться вниз. Ничего особенного мы не увидели, лишь каменное дно, которое было испещрено руническими рисунками и письменами.

– А где Цезарь? – раздался голос из толпы, и легкий смех прокатился по рядам слушателей.

– Сейчас увидите! – громко ответил Илиар, появляясь в центре арены. – Это и есть наш тренировочный лагерь, именно на этой арене все слушатели академии отрабатывают навыки боевой магии. Сейчас Тарос с двумя служителями ордена покажут вам, что вас ждет, но для начала прошу всех немного отойти от поручней.

Илиар взлетел вверх и застыл на уровне наших глаз. Перейдя в эфир, он начал произносить заклинание, которое должно было послужить щитом на случай непредвиденных ситуаций. По краям арены загорелись лучи света. Сомкнувшись, они образовали купол.

– Арена защищена, сила Цитадели с нами.

Произнеся эти слова, Илиар опустился вниз. – Хочу предупредить, увиденное может потрясти вас, но это подготовит к реальности войны. Приступим!

Илиар исчез и появился возле нас. Все слушатели моментально расположились по краям арены, схватившись за поручни. Предстоящий бой никто не хотел пропустить, и все молча замерли в ожидании.

– Ну что, избранные, вы готовы узреть мощь древней магии? – мрачно спросил Илиар, подходя к нам

– Готовы! – бодро ответил Пион.

Послышался скрежет металла. Двое врат открыли массивные створки. Из темноты одних выбежал Тарос с двумя помощниками. На противоположной стороне появилась группа темных, их было порядка двадцати. Среди них были мужчины и женщины разных возрастов. Поразило, что среди присутствующих был даже один ребенок.

– Илиар, а кто это? – взволнованно спросила Жаклин.

– Дети Тьмы! – ответил директор, насупив брови.

– И что будет?

– Смотри, – ответил Илиар и опустил руку над ареной, заставив с грохотом закрыться врата.

Арена ожила. Без лишних промедлений темные начали наступление. Разделившись на четыре группы, они разошлись по арене, создавая тем самым несколько точек удара. В центральном отряде осталось пять супримов, в том числе и ребенок.

Кинетики ордена начали трансформацию. Пластины брони закрыли все участки тела, заковав их в доспехи. К концу перевоплощения на арене стояло три могучих исполина, готовых броситься в бой. Тарос, достав из тела огромный топор, начал свое уверенное движение вперед, навстречу первому отряду. Сделав несколько широких шагов, он выполнил мощный прыжок и занес топор над головой. Отреагировав на атаку кинетика, темные перевоплотились, приготовившись к обороне.

На уровне инстинктов я уже мог читать эфир и понимал, что творится в нем. Темные создали щит холода, который панцирем накрыл всю группу, но этого было недостаточно. Удар топора пришелся в самый центр их обороны. Лезвие с шипением вошло в лед, вызвав мощный взрыв. Кинетик вложил в топор энергию плазмы и только благодаря температуре в несколько тысяч градусов проломил щит, который с хрустом разлетелся глыбами льда. Меньше всего повезло темному, оказавшемуся под центром купола, он был рассечен надвое. Тело, пошатнувшись, распалось на две половинки, не проронив ни одной капли крови, которая успела свернуться из-за невероятной температуры.

Имея теперь возможность для ближнего боя, Тарос оставил топор в земле и схватил ближайшего врага. Мощные руки сжались как тиски, ломая кости грудной клетки, но еще живой противник не собирался сдаваться и нанес сильнейший удар затылком в лицо обидчика. Кровь струйками полилась из-под забрала, приведя Тароса в ярость.

Гнев светлого создал смертельную ауру огня вокруг его тела и в мгновение испепелил захваченного им врага. Жар был такой силы, что каменные плиты в радиусе трех метров треснули, разойдясь глубокими расколами от эпицентра. Но до победы было еще далеко. Оставшиеся воины понимали, что это их шанс.

Сообразив, что перед ними кинетик, и, к тому же, стихии огня, они приняли единственно верное решение. Двое темных, создав заклинание пут, наложили его на Тароса, замедлив действия светлого. Третий же использовал магию молота эпох. Сила в несколько атмосфер вбила Тароса в землю, сбив при этом пламя. Пол арены окончательно треснул, взорвав монолитные плиты. Однако это лишь раззадорило древнего воина Света.

Выполнив мощный прыжок, Тарос приземлился у одного из темных за спиной и нанес сокрушительный удар кулаком в затылочную часть. Кость под шлемом треснула и распалась на мелкие куски. Голова жертвы безвольно повисла вперед, увлекая за собой все тело, которое в следующую секунду с грохотом рухнуло на расколотые плиты.

Оставшиеся два темных бросились на кинетика. Достав мечи, они хотели нанести одновременный удар, но реакция светлого была молниеносной. Перехватив руку одного из нападавших, Тарос нанес удар локтем в висок, создав при этом острый шип на своей броне. Воин так и застыл в своем выпаде, лишь густая кровь начала сочиться из пробитой головы. Подхватив в воздухе еще падающий меч, Тарос рванул вперед и нанес режущий удар второму врагу, рассекая плоть от шеи до живота. Темный покорно принял металл, отшатнувшись назад. Картина была ужасной, изуродованные тела упали практически одновременно, заливая кровью арену.

– Смотрите! – закричал Пион, едва не перевалившись за поручни.

Над ареной раздался дикий вой и рычание. Одна из групп, состоявшая из анимагов, завершила трансформацию, выпустив наружу звериное нутро. Огромные тела анимагов по силе не уступали кинетикам. Мощные торсы, покрытые шерстью, выделялись длинными руками с когтями, а сквозь звериный оскал со свистом доносилось дыхание. Если учесть, что анимаги – избранные четырех стихий, то использование огня было бесполезным, и Тарос понимал это.

Анимаги, распределившись по арене, бросились в бой. Преодолев часть расстояния бегом, самый крупный зверь, похожий на волка, выполнил затяжной прыжок. Раскрыв пасть, он был готов вцепиться в Тароса, однако светлый был быстрей. Вырвав из земли топор, кинетик совершил подкат под парящее тело и, оказавшись под ним, сделал мощнейший вертикальный бросок. Оружие было запущено с таким ускорением, что был виден только вращающийся диск, который с легкостью прошел сквозь грудь парящей твари. Прерванный полет оказался недолгим. Разорванный труп с характерным звуком упал на землю, очертив место падения кровавой кляксой.

Имея временное преимущество, пока Тарос поднимался с земли, темные нанесли свой удар. Два огромных зверя, впившись в руки светлого, с легкостью прокусили броню и оттянули их назад, практически заводя за спину. Тактический ход темных был идеален. Обездвижив кинетика, они дали шанс третьему зверю нанести свой удар, которым он воспользовался незамедлительно. Со всего размаха анимаг нанес удар бычьей головой в забрало светлого. Удар получился невероятной силы. Тарос, взвыв от боли, упал на колени. Из ран на руках хлынула кровь. На лице было жуткое месиво, которое багровой рекой стекало по шее, заливая грудь. Не знаю, что им двигало в ту минуту, но, превозмогая боль, Тарос поднялся на ноги.

– Пора встретиться с Творцом, – злобно прохрипела тварь, стоявшая перед кинетиком.

– Согласен, – мрачно сказал Тарос, посмотрев вверх.

– Ты молишься? – засмеявшись, спросил анимаг.

Ничего не ответив, Тарос лишь поднял руку вверх, указывая на что-то. Не понимая значения жеста, зверь поднял морду и в ту же секунду получил удар топором в голову. Упавшее оружие остановилось на уровне живота, расчленив тело пополам.

– С силой всемирного тяготения не поспоришь, – мрачно сказал кинетик, харкнул кровью на пол арены.

Изувеченное тело анимага дернулось в конвульсии. Сделав инстинктивно шаг навстречу Таросу, темный рухнул ему под ноги. Игры закончились. Тарос поднял правую руку вверх, давая команду воинам ордена вступить в сражение. Два оставшихся зверя, поняв жест, кинулись на противника, оскалив клыки. Их цель была так близка, но недостижима. Сраженные невидимой силой, они кубарем упали на землю. Звериные головы были насквозь пробиты стрелами. На арене наступила гробовая тишина. Было даже слышно, как с кончика стрелы капнула кровь, добавив новый штрих в картину общего ужаса.

– Очищение! – закричал Тарос, переходя в эфир.

Тело на глазах начало восстанавливаться, закрывая кровоточащие раны на руках и лице. Еще мгновение, и кинетик был полностью здоров, лишь засохшая кровь на броне напоминала о сражении. Два воина ордена Феникса подошли к своему начальнику и встали на колени. Вырвав топор из тела мертвого анимага, Тарос со всего размаха вогнал его в землю и встал на колени между своих собратьев. Все трое сложили ладони вместе и начали читать заклинание.

– Что они делают, Илиар? – удивленно спросил я, не отводя глаз от арены.

– Существуют разные виды магии. Ударная и боевая, магия исцеления, магия возрождения, магия призыва и так далее, но есть и разные способы ее прочтения. Сейчас воины ордена совершают совместный обряд по название «Столп огня». Это коллективное заклинание. Они аккумулируют свою мощь, создавая единое поле эфира. Весьма эффективный ход кинетиков, так они могут уничтожать противника на огромном пространстве.

Оставшиеся две группы кинулись в атаку, и только ребенок, спокойно сев на землю в позу лотоса, закрыл глаза. Семь темных супримов, готовых принять смерть в бою, слились в одном порыве. В пространстве уже чувствовались изменения. Каждое слово, сказанное воинами ордена, вливало мощь древнего обряда в окружающий мир. Тарос, встав на ноги, продолжал говорить. Его глаза были закрыты. Я видел, как каждый звук, произнесенный им, лился тонкими нитями слов, раскачивая пространство.

– Свершись! – громко произнес Тарос, резко раскинув руки.

От светлых пошла волна марева, выжигая пространство за собой. Жар, распространяясь по арене, встретил первое тело темного и тут же превратив его в прах. Вспышка – и вся арена утонула в белом свете! Слушатели отпрянули от перил. Я почувствовал запах опаленных волос, это были мои ресницы. Нам оставалось только догадываться, что творилось внутри арены, если обряд пробил защиту купола. Свечение прекратилось так же резко, как и началось.

На арене осталось четыре неподвижные фигуры. Тарос, воины ордена и ребенок. Все замерло. Лишь легкий ветерок раскачивал длинную челку ребенка, скрывавшую его глаза. Тело мальчика сильно изменилось. Оно стало черным, как ночь, и только татуировки светились золотом, выделяясь на общем фоне. Длинные кожаные ремни обвивали его конечности на местах сгибов и на кистях рук, больше никакой защиты на нем не было.

– Кто это, или что? – неуверенно спросила Жаклин.

– Дитя Гекаты, – мрачно ответил Илиар, словно огласив приговор. – Избранные войска темных. Люди, рожденные в полнолуние под тринадцатым знаком гороскопа. Они приходят в Нижний мир обреченными на смерть, а, переродившись в верхнем мире, выпускают свою истинную суть.

Арена снова ожила. Как оказалось, бой только начинается. Тарос явно не ожидал, что это будет дитя Гекаты. Вырвав топор из земли, он направился в сторону ребенка.

– Назови себя, – обратился Тарос к мальчику.

– Фауст, – звонким голосом ответил ребенок и улыбнулся.

– Странное имя для детей Гекаты, – задумчиво произнес Тарос. – «Фауст» переводится как «счастье», и много счастья ты видел или принес в это мир?

– А ты? Тебе ли говорить о счастье? Ты такой же приспешник смерти, только в другой маске. Я не выбирал этот путь. Так захотел Творец, чтобы я семь раз умер ребенком! – в бешенстве прокричало дитя. – Я не знаю, куда он смотрел, когда я просил его о помощи в очередной раз. Ты часто вспоминаешь свои прошлые жизни? Я лично нет, я не могу спать из-за этих воспоминаний. Семь раз я умирал ни за что, и каждый раз насильственно или мучительно. Голод, болезни, несчастный случай. Где справедливость?

– Заткнись, Фауст! – резко оборвал Тарос. – О чем ты рассуждаешь? Об укладе жизни, о первопричинах войны? Справедливость растворилась вместе с сумраком, родившим нас. А может, ты хочешь, чтобы я тебя пожалел?

– Я хочу понять, почему нас обрекли быть темными! Куда смотрел Творец, создавая Нижний мир и все его процессы. Хотя, возможно, это был сбой системы! – закричал Фауст в ярости.

– Возможно, но я вижу в этом иной замысел, так что лучше поблагодари его за свое существование.

– Обязательно, а сейчас мы выясним, кто это сделает первым.

Фауст резко подпрыгнул и, паря на уровне груди кинетика, нанес невероятный удар ногой. Тарос едва успел среагировать на атаку, подставив полотно топора, словно щит. Удар был настолько мощный, что верховного отбросило назад, а в металле остался отпечаток детской ноги.

– Это было опасно, – растерянно сказал Тарос, осознавая последствия такого удара в грудь.

Фауст продолжал парить в воздухе. Пространство вокруг темного начало меняться. Легкая рябь говорила о том, что он в поле эфира и готовится нанести удар.

– Умри! – громко закричал ребенок, взмахнув рукой.

Сгусток энергии, собравшись в светящийся шар, рванул в сторону Тароса, оставляя искрящиеся завихрения в воздухе. Отреагировав на угрозу, Тарос отбросил топор и создал щит света, принявший на себя весь удар. Попадание в цель вызвало колоссальный разряд энергии. Плиты под кинетиком с грохотом треснули, подняв в воздух густое облако пыли, из которого, словно пуля, вылетел Тарос и рванул в сторону Фауста. Применив заклинание усиления, светлый нанес сокрушительный удар в грудь ребенка. Тело темного отбросило назад с таким ускорением, что врата, о которые он ударился, разлетелись в мелкие щепки. Воспользовавшись паузой, воины ордена подбежали к своему командиру.

– Неужели все? – взволнованно спросил один из кинетиков.

– Не знаю, – ответил Тарос, пожав плечами. – Надо проверить, но будьте готовы ко всему.

Трое воинов осторожно подошли к разбитым вратам, всматриваясь вглубь образовавшегося прохода. Солнечный свет, очертив зону видимости, четко разделил Свет и Тьму, которая с радостью притаилась в мрачной обители коридора. Неожиданно в темноте появились два огонька красных глаз, и раздался пронзительный звук. Инстинктивно светлые выполнили резкий прыжок назад, уходя от атаки, но только двое избежали попадания. Тело третьего рухнуло у врат с отчесанными отрезанными? ногами. Лужа крови начала расти на глазах, очерчивая ровную окружность. Из тьмы вышел Фауст, наматывая на руку тонкий хлыст.

– Что это было? – взволнованно спросил Пион.

– Лунная нить – оружие, данное им при перерождении. Она способна рассекать почти любую защиту и броню, – ответил Илиар, нахмурив брови.

Дитя подошло к лежавшему воину и, не задумываясь, нанесло удар ногой в грудь. Крик разорвал тишину. Хрупкая детская нога с легкостью прошла сквозь броню, пробив кости.

– Неееет! – протяжно закричал Тарос.

Схватив топор, он бросился на выручку боевому товарищу. Совершив прыжок, Тарос нанес прицельный удар, однако металл рассек воздух, а не плоть. Фауст был быстрей. Молниеносно среагировав на угрозу, темный мастерски ушел от атаки. Имея небольшое временное преимущество, третий воин добежал до раненого собрата и поднял его с земли. Понимая, что сейчас он может стать легкой целью, кинетик переместился в другой край арены. Создав барьер, он приложил отрезанные конечности к культям и воспользовался простейшим лечебным заклинанием. Магия, ослабив боль раненого воина, начала медленный процесс сращивания тканей.

Тарос пришел в ярость. Отбросив топор, суприм перешел в эфир, призвав заклинание скорости. Став невероятно быстрым и подвижным, кинетик своими движениями взорвал пространство вокруг себя. Фауст в течение одной минуты получил около трехсот ударов в лицо, шею, торс и руки. Кости трещали во всем теле, разрывая плоть открытыми переломами. Тарос остановился только тогда, когда тело ребенка превратилось в мешок с костями, истекающий кровью из многочисленных ран. Держа за волосы изуродованный труп, Тарос подбросил Фауста и с разворота нанес удар ногой в грудь. Облако кровавой пыли, застыв на мгновение в воздухе, рубиновым дождем оросило арену.

Тело ребенка рухнуло метрах в пятидесяти от Тароса, оставив ярко красный след на арене. Основатель ордена Феникса опустился на колени, переводя дыхание. Все его руки были в частичках костей и крови, которая начала густеть на воздухе и тянуться тонкими нитями к земле.

– Упокойся с миром, Фауст, – еле слышно сказал светлый, закрывая глаза.

Выдохнув, Тарос, вытер кровь с рук и направился к своим товарищам. Раненый светлый пришел в себя, но ему требовалось срочная помощь профессионального медика.

– Илиар, почему он не воспользуется магией очищения, как Тарос? – с удивлением спросила Жаклин.

– Он потерял много энергии и самостоятельно не может уже выполнить переход в эфир.

– А как же Тарос?

– Он не лекарь, его навыки в лечебной медицине ограничены. Он способен только на поддержание раненых и регенерацию своего тела.

– И как же они поступают в таких случаях?

– Эликсиры. Изоты изготавливают их для нашей Армии Света.

– Изоты?

– Да. Маги жизни. Они – лучшие специалисты в медицине.

Присев на колено возле раненого собрата, Тарос достал из себя сосуд. Встряхнув содержимое, он начал лить жидкость на грудь воина. Часть жидкости он вылил в рот раненого и окропил места отсечения ног. Реакция не заставила себя ждать, плоть моментально отреагировала на эликсир и начала регенерироваться, закрывая раны. Процесс был похож на перерождение, только медленней.

Неожиданно громкий смех пронесся над ареной. Жаклин даже вздрогнула от испуга и схватила меня за руку.

– Иди с миром?! – звонкий голос Фауста зазвучал над ареной, словно колокол.

Невероятно, но он парил над ареной, заканчивая регенерацию тела. Еще недавно изуродованный, труп был восстановлен темной магией, дав дитю Гекаты новые силы. Татуировки на этот раз отлились не золотом, а ярко алым цветом, придавая темному устрашающий вид.

– Создать щиты сумрака, – едва успел сказать Тарос перед тем, как лунная нить разрушила еще несформированное заклинание его помощника.

Тарос, схватив товарища, с силой дернул назад, спасая его от попадания.

– Ты как, сможешь вступить в бой? – обратился Тарос к недавно раненному бойцу. – Мне нужно от вас по одному выстрелу из лука, по моему сигналу.

– Сделаем все, что скажешь, – ответили оба светлых, кивнув головой.

– Пора выпустить «Воина души», а то Фауст может отправить нас к Творцу раньше, чем мы его, – засмеялся Тарос. – По моей команде двигайтесь к краю арены и ждите моего сигнала.

– Хорошо.

– Тогда вперед! – крикнул Тарос, сжав кулаки.

– Твои помощники бегут? Бросать командира на поле сражения – позор, – прохрипел Фауст, занося руку для удара.

Ничего не ответив, Тарос увернулся от атаки, продолжив движение вперед. Нить прошла в нескольких сантиметрах от тела и ударилась о плиту, расколов монолитный камень в самом его центре. Еще один взмах, и лунная нить, разрезая пространство, устремилась в сторону своей цели. Уклонение, и снова Тарос был быстрее. Бесконечно так продолжаться не могло, и воин ордена это понимал. После очередной атаки темного кинетик использовал магию льда, но целью был не Фауст, а его оружие. Волна абсолютного нуля с треском устремилась к Фаусту, заковывая нить в тяжелые глыбы льда. Дитя Гекаты не ожидало такого поворота и отбросило хлыст, чтобы не лишиться руки. Это был шанс сократить дистанцию, и он его не упустил. Совершив прыжок в пространстве, Тарос оказался за спиной темного. Могучие руки, словно тиски, обхватили парящий торс Фауста, обездвижив его.

– Глаза! – как гром раздался голос светлого над ареной.

Реакция не заставила себя ждать. Мгновенно отреагировав на призыв командира, супримы произвели выстрелы. Воздух взвыл от ускорения летящих стрел. Практически одновременно оба наконечника вошли в глазницы Фауста, с хрустом пробив затылочную кость. Капли крови, сорвавшиеся с кончиков стрел, упали на лицо Тароса. Дитя Гекаты, закинув голову, взвыло от боли. Разжав руки, кинетик отбросил темного.

– Будьте вы прокляты все, все! Что вы сделали со мной? Мои собратья покарают вас. Гемма найдет, Гемма найдет вас, – как в бреду начал твердить Фауст, ударяя кулаками о землю.

Поднявшись на ноги, он попытался вырвать стрелы из головы, но его руки скользили по древкам, смазанным кровью, и каждый раз срывались, причиняя новую боль. Найдя в себе силы, он сломал их, ознаменовав это леденящим криком. Я почувствовал, как слеза Жаклин упала мне на руку и слегка обожгла ее. Она больше не могла смотреть на это и отвела голову в сторону. Илиар, заметив это, взял ее за подбородок и повернул опять к арене.

– Ты должна это видеть, это твои враги. Больше никаких слез, убей в себе жалость к ним. Это не люди, не братья, не сестры, они никто, они – только твоя цель!

В словах Илиара я почувствовал такой холод и ненависть, что мне стало не по себе. Свет и добро я представлял себе иначе, но пелена заблуждения пала после увиденного. Верхний мир далек от всего, что я мог допустить даже в самых страшных снах. Плакала сейчас Жаклин из сострадания к темному, или образ ребенка вызывал у нее жалость, я не знал. Скорее всего, эти слезы были последней данью уходящему человеческому началу, на место которого рвалась новая сущность суприма.

Фауст пребывал в болевом шоке, он ходил по кругу и что-то говорил себе под нос, словно зачарованный. Из глазниц продолжала течь кровь, стекая на грудь. Тарос понимал, что нужно нанести последний и решающий удар. Перейдя в эфир, воин ордена встал на колени и уперся руками в пол. Слова заклинания начали струиться из рта черными нитями и растворяться в пространстве. Поле эфира вздрагивало с каждым произнесенным словом, наполняясь энергией.

– Что он делает? – спросил Пион, обратившись к Илиару.

– Магия призыва! Высший уровень могущественных магов. Искусство древних, дожившее до наших дней. Способность выпустить свою душу в облике воина.

Я чувствовал, что Тарос испытывает боль. Из носа на пыльный пол упали капли крови, скатавшись в комки грязи. Кинетик закричал и тут же обмяк, словно из него вырвали жизнь. На спине зажегся рунический символ в виде открытых ворот. От Тароса отделилась сфера души, которая через секунду преобразовалась в огромного воина. Его тело было прозрачным, и только контуры четко обрисовывали фигуру.

– Спирит вышел, – тихим голосом сказал Илиар. – Воину души нет преград. Он, как чистый Свет, сожжет Тьму.

Фауст продолжал кружиться на месте и что-то шептать. Спирит огромной скалой навис над телом темного. Мощная рука призрачного воина поднялась вверх и резким движением прошла сквозь тело ребенка, вырвав из него сферу души. Фауст слегка качнулся и опустился на колени.

– Гемма отомстит за меня. Обязательно, – он хотел сказать что-то еще, но замолчал навсегда.

Сфера лопнула под мощным нажатием спирита. Фауст дернулся в последней конвульсии и окончательно рухнул на землю. Бой завершился. Спирит растворился в воздухе и легкой дымкой вернулся в тело хозяина. Тарос хотел встать, но упал, потеряв сознание. Все слушатели стояли молча, постепенно осознавая увиденное. Большинство в принципе видели смерть в первый раз, а тем более в такой изощренной форме. Даже студенты старших курсов были потрясены той жестокостью, с которой нам предстоит столкнуться на полях сражений. Я посмотрел на Жаклин. Она стояла с глазами, полными слез, так и не отпуская мою руку.

– Жаклин, Жаклин. Ну что ты? Перестань, – спокойно сказал я.

Не сказав ни слова, она обняла меня и прижалась с такой силой, что перехватило дыхание.

– Мне страшно, – прошептала она.

– Все нормально, я с тобой, – сказав это, я захотел провести рукой по ее голове, но заметил кровь. Взглянув на ладонь, я увидел проколы от ее ногтей. Видимо, Жаклин с такой силой сжимала мне руку, что проткнула кожу.

– Вы что как неживые, все бегом ко мне! – скомандовал Илиар, похлопав в ладоши. – В круг, в круг, живее.