Читать книгу Мутация души - Рустам Айвазов - Страница 5

Ерёмин медленно двигался в направлении своего дома. Вечерняя прохлада несколько разбавила ужасную летнюю духоту и позволила закипевшему мозгу хот чуть-чуть охладиться и прийти в норму. Вечерние городские улицы напоминали полотна сюрреалистического творчества Сальвадора Дали, когда духовной политикой радости поглощались все и вся. Радовались деревья, игриво раскачиваясь при малейшем дуновении ветерка, показывая, что готовы к веселью. Радовались люди, широко или смущенно улыбаясь друг другу и осознавая, что жизнь прекрасна и удивительна. Не радовался только удручённый Вячеслав Павлович, чувствуя себя одним волоском на лысине в этом жизнерадостном человеческом море. Он прошёл через парк, где они с Мариной когда-то гуляли. На Ерёмина обрушилась тоска по безвозвратно ушедшим дням. Молодая пара, сидевшая на скамеечке напротив фонтанчика, напомнила ему о тех временах. Вот также как сейчас этот угловатый парнишка, он когда-то держал в своей костлявой ручище самую большую для себя ценность – её изящную беленькую ручку, нежно поглаживая ее, и думая, как продлить волшебный миг блаженства. Она улыбалась только одними глазками, дразня и возбуждая скромного молодого человека. Блеск её глаз Ерёмин запомнил навсегда. Теперь они так не блестят. По крайней мере, когда рядом с ней он…

Ерёмин обогнул центральную аллею и вышел к старому летнему кинотеатру. Точнее, к тому месту, где раньше он располагался. Теперь там одни развалины. Тут же перед вновь ним возникла картина из юношеского прошлого. Он, тогда ещё с полным комплектом волос на голове, с животом, как фанерная доска, в классическом чёрном костюме и со стопроцентным зрением ожидал её у входа. Вокруг тусовались разные тёмные личности довольно жлобской наружности, примеряясь к дорогим, по их меркам, «котлам» «фраера», то и дело вопрошая: «Время не подскажете?» Ерёмин услужливо отвечал проходимцам, потому, как и без местного хулиганья, глядел на циферблат своего «Полёта» с частотой, примерно, один раз в минуту. Ведь каждое мгновение ожидания казалось ему вечностью, а мысль о том, что любимая по какой-либо причине не придёт на свидание, повергала в ужас. Марина, как обычно, опоздала. Сеанс уже начался, и они попали только на вторую половину фильма. Но киношедевры мало их интересовали. Как все влюблённые парочки, Марина и Славик посещали кинотеатры с единственной целью: заняв места, непременно в последнем ряду, приступить к страстным лобызаниям в начале сеанса и завершить в конце. Так случилось и на сей раз, с той лишь разницей, что по Марининой милости время объятий и поцелуев сократилось ровно на половину. Когда они покинули кинотеатр под открытым небом, естественно, стояла тёмная ночь. Как и положено, в такое время ни один фонарь в парке не горел. Об этом давно позаботились хулиганы. Несколько позже, уже в эпоху демократических перемен о кромешной тьме в наших парках и скверах «побеспокоились» представители новой власти со своими плановыми и внеплановыми отключениями. Возвращаясь при полном отсутствии электрического освещения (лишь луна светила им в спину) будущие супруги Ерёмины наткнулись на группу подвыпивших парней. Ничего странного в том, что «блатные» ребята пристали к Марине. На неё всюду, где бы она ни появилась, обращали внимание мужики, а тут ещё представился случай подпитому хулиганью, осмелевшему при виде интеллигентного хлюпика, в роли защитника прекрасной незнакомки, практически безнаказанно позабавиться с ней. Ерёмин страшно испугался. И было от чего. «Крутые пацаны» явно настроились на изнасилование его возлюбленной. Пока Славик собирался с духом для вступления, по всей вероятности, в свой последний и решительный бой с ублюдками, Марина уже влепила пощёчину одному из них. Такой поворот событий только раззадорил насильников. Двое бросились на девушку и повалили её на землю. Марина попыталась сопротивляться, но её усилия, ни к чему не привели. Ухажёр тоже дождался затрещины от одного из мерзавцев. Тот ударил беднягу в пах, видимо, желая лишить его способности к размножению. Девушка позвала на помощь. Нерасторопные насильники не успели закрыть ей рот. На Маринины крики прибежали несколько милиционеров, патрулировавших парк, что удивительно, так как обычно в такое время сами блюстители порядка боялись ходить здесь. Хулиганы бросились в рассыпную, и милиционеры устремились за ними. Однако один из хулиганов, спрятавшийся в кустах, остался на месте и не спешил удирать. Как только патрульные скрылись из виду он снова бросился на Марину, предварительно закрыв ей рот рукой, чтобы больше не вопила. Очухавшийся от болезненного удара Ерёмин, как лев кинулся на спину мерзавца. Он схватил гада за шею, пытаясь оттянуть его от любимой. Сначала ему удалось вцепиться во врага и опрокинуть его на землю. Однако локальный успех не помог Славику справиться с мастодонтом. Вскоре физическое превосходство противника сказалось. Хулиган высвободился из рук, терявшего силы Ерёмина и двинул тщедушному парнишке тяжёлым кулаком прямо в область переносицы. У бедняги искры из глаз посыпались. Наверно, всё закончилось бы для Славика плачевно. Но тут чудеса мужества и стойкости проявила Марина. Она схватила какой-то дрын, валявшийся в кустах и хорошенько огрела насильника по голове. Тот постоял, быть может, даже занялся тем, чего никогда ранее не делал, то есть о чём-либо подумал и… свалился без чувств. Наконец справедливость восторжествовала. Хотя Ерёмину от этого легче не стало. По собственному убеждению он проявил себя, как тряпка. Не смог, как следует защитить любимую от посягательств на её честь. Душевная рана болела сильнее любых физических увечий. Ерёмин был уверен, что после такой вопиющей немощи с его стороны, Марина бросит незадачливого ухажёра. Ан нет! Девушка ни коим образом не выказывала неприязненного отношения к Славику. Напротив, после нападения хулиганов она, как показалось Ерёмину, стала лучше относиться к будущему мужу. Благодаря происшествию Вячеслав сделал для себя одно важное открытие: не стоит никогда пытаться понять женское сердце. Всё равно ничего не получится. Он думал, что после конфуза в парке Марина прогонит его с глаз долой, из сердца вон. Не прогнала. И теперь… он мучился. Лучше бы тогда всё закончилось.

Ерёмин перешёл дорогу, разделявшую парк и улицу, на которой он жил. Направился в их совместную с супругой жилплощадь, расположенной на шестом этаже высотки, стоявшей в конце квартала. Войдя в квартиру и привычно оставив обувь прямо на пороге, человек, замученный страшной дилеммой, проследовал в комнату, где стоял видеоплеер. Сейчас он опять поставит мерзкую порнографию и… в очередной раз захочет безжалостно убить блудницу. Ерёмин вспомнил, как к нему попала пресловутое видео. В тот злополучный день он пришёл домой раньше жены. Обычно Марина уже находилась дома, когда освободившийся от «дебитов и кредитов» бухгалтер приползал в своё лежбище. В почтовом ящике, куда он заглядывал, только возвращаясь домой первым, неожиданно, кроме газет, обнаружился большой бумажный конверт без адреса и подписи. Ерёмин вскрыл его. Достал оттуда видеокассету и коротенькую записку, отпечатанную, видимо, при помощи компьютера: «Посмотри кино без жены». Он так и сделал. Любопытно, что аноним, сделавший запись, и подбросивший её «рогатому» бухгалтеру, отлично знал, что муж явится в совместную квартиру раньше жены. Такая осведомлённость «борца за высокую нравственность» где-то даже настораживала. Ерёмин сразу решил, что этим человеком должен быть кто-то из их круга общения. Однако среди их общих друзей вряд ли нашёлся бы умелец, который так здорово всё обставил. Интеллигенты-недотёпы могли заниматься целыми днями пустой говорильней, но чтобы сделать конкретный шаг, да ещё и вторгнуться в чужую приватность! Нет, такой акции никто из них не потянет. Если же предположить, что данную игру затеяла женщина, завидующая Марине, а таких дам имелось вокруг неё превеликое множество, то возникал естественный вопрос: Как представительнице слабого пола удалось организовать скрытую видеосъёмку? Ведь для организации столь трудоёмкого процесса требовались средства и немалые. Нужно было предварительно узнать, где состоится таинство совокупления и, возможно, даже подкупить мужчину, исполнившего роль похотливого самца. При желании можно было ответить и на этот и на любой другой вопрос, связанный с мерзкой записью, но важно другое: Марина – изменница и она не заслуживает прощения. Хотя, в принципе, было бы совсем недурно познакомиться с «обличителем семейных язв». Интересно, также и какую цель преследует «инкогнито». Вполне вероятно, что организатором грязного «пиара» стали конкуренты фирмы, в которой работала Марина. Возглавляемое ею торговое представительство стояло для некоторых компаний как кость в горле. Конечно же, Ерёмину, путём одних только предположений и умозаключений, вычислить таинственного «доброжелателя» не удалось. Пришлось оставить данную затею, и направить свои мысли в иное русло. Кто же всё-таки сможет помочь ему восстановить справедливость и прекратить жизненный путь изменницы и предательницы? Вообще-то Вячеслав Павлович Ерёмин никогда не был кровожадным и мстительным человеком. Наоборот, о нём говорили, что он и мухи не обидит. Он и сам теперь удивлялся собственному неадекватному желанию прикончить возлюбленную супружницу. Но как раз всепоглощающая любовь, которая срослась с его плотью и кровью, заставила его разум помутиться. Ерёмин нажал кнопку воспроизведения, и на экране телевизора опять появилась обнажённая Марина в объятиях мускулистого поддонка без лица. «Нужно искать киллера», – думал Вячеслав Павлович, глядя на то, что вытворяла его жена, – «Только где его найти? Не объявление же давать, в конце концов!» Сразу вспомнилось, как в начале 90-х годов, во времена разгула преступности и бандитизма, когда самой почётной профессией на территории постсоветского пространства считалась профессия рэкетира. Тогда наёмные убийцы, чтобы быстро найти работу, давали в различные газеты объявления следующего содержания: «Выполняю работу с риском для жизни». Простые граждане и воротилы теневой экономики заказывали друзей-должников, партнёров по бизнесу, заносчивых родственников, претендующих на наследство, уже поделённое другими, директоров крупных предприятий, мешавших продвижению своих сотрудников, бандитов из конкурирующих криминальных группировок. В своё врёмя Ерёмин и его рафинированные друзья с негодованием осуждали вышеуказанный криминальный беспредел. Теперь же он сам хотел решить свою проблему с помощью «чистильщика». «Да-да, сейчас мне не до чистоплюйства», – продолжал рассуждать Ерёмин, – «Мораль отходит на второй план, когда речь идёт о жизни и смерти. Если Марина оставит меня, и я буду знать, что она живёт с кем-то другим и принадлежит кому-то другому, то это станет для меня равносильным смерти. Жить так я не смогу. Так пусть умрёт она. Ведь не я виноват перед ней, а она передо мной! В конце концов, я ради неё жертвовал своими желаниями и поступался принципами. И пусть теперь она пожертвует собой ради меня. Господи, где же найти киллера?» Ситуация осложнялась тем что Ерёмин ни с кем не мог поделиться своими проблемами. «Правильные» друзья попадали бы в обмороки, расскажи он им о своей страшной затее. Затем, основательно заправившись валидолом и корвалолом, а, возможно, и чем-нибудь более действенным, господа-моралисты сгруппировались бы вокруг падшего приятеля и принялись бы изводить его нравоучениями. Они бы убеждали Ерёмина в том, что он поступает негуманно, приговорив жену к смерти. Так наказывать женщину, с которой прожил немало лет, пусть даже за измену неправильно. Можно развестись. Тихо, мирно без скандала. Разъехаться в разные районы города и забыть друг о друге. Через некоторое время стать просто хорошими друзьями. А почему бы и нет? Детей у них нет. Имущество можно поделить. Почему бы в конечном итоге каждому не зажить новой жизнью? Люди они не старые, вполне могут найти себе по второй половине… Нет, такой вариант Вячеславу Павловичу никак не подходит. «Она заплатит за всё», – твёрдо решил Иуда-дилетант.

На следующий день Ерёмин, находясь в своём кабинете, на рабочем месте, снова начал обдумывать, как воплотить в жизнь своё решение. Оторвавшись от компьютера, он достал сигарету и, подойдя к окну, щёлкнул зажигалкой. За окошком медленно, словно нехотя начинался тёплый летний дождик. Тонкие капельки бесцветной жидкости неторопливо рисовали на прозрачном стекле незамысловатую мозаику. Ерёмин в последнее время очень полюбил дождь. Ведь во время дождя на улице совсем немноголюдно, а сей факт с недавних пор радовал его. «Может я стал маньяком?», – спрашивал себя Вячеслав Павлович, выпуская клубы дыма прямо на стекло, создавая волшебную иллюзию тумана. «Я действительно схожу с ума», – думал бухгалтер, – «Сторонюсь людей, хочу убить жену. Быть может всё дел в том, что я потерял вкус к жизни? И кто в этом виноват? Марина? Да, в первую очередь – она! Бог мой, как тяжело. Как там сказал кто-то из умных людей: «Для глупого человека, даже умственный труд становится физическим». А ведь очень верно подмечено». В дверь Ереминского кабинета постучались.

– Войдите, – крикнул Ерёмин и потушил сигарету.

– Можно? – на пороге появился Витя Колесов, сотрудник отдела снабжения.

– Проходи, – сухо сказал главбух и уселся за свой стол.

– Вячеслав Павлович, мне бы счета на спецодежду подписать, – Колесов протянул ему бумажку.

– Давай, – Ерёмин принял у него документ и сделал вид, что изучает его с особой тщательностью.

Колесов был очень высокого роста, но при этом болезненно худой. Именно, худоба не давала возможности чётко определить его возраст. Лицо Виктора особой красотой не отличалось, но и уродом его никто бы не назвал. Вообще, Колесов слыл добрым и отзывчивым малым, ничем особенно не примечательным. С Ереминым их ничего не связывало. Ну, разве что снабженец иногда заходил к главному бухгалтеру подписать какие-нибудь документы. Кроме того, они несколько раз сидели за одним столом во время рабочих банкетов или, как сейчас принято говорить корпоративных вечеринках. Возможно, тогда и перекинулись парой ничего не значащих общих фраз. Колёсов относился к Еремину уважительно, как и подобает младшему по должности сотруднику, всегда соблюдая субординацию в общении с начальством. Ерёмин в свою очередь держался с Колесовым холодно, иногда снисходительно. Однако сегодня что-то неожиданно заинтересовало Вячеслава Павловича в скромном инженере отдела снабжения. И заинтересовало как-то сразу, после того как Виктор пересёк порог его кабинета. Но вот что? Ерёмин никак не мог понять, а потому тянул время, делая вид, что решил досконально изучить переданные ему снабженцем счета. Мозг Вячеслава Павловича, очевидно, выдал своему хозяину шальную наводку, но идеей не снабдил. Как говорилось в старой шутке: «Мысль пришла к нему в голову, но никого там не застав вновь удалилась». В конце концов, бухгалтеру ничего не оставалось делать, как подписать счета, и Колесов, поблагодарив его, быстро вышел в коридор. Ерёмин понял, что надобно расслабиться и постараться, упорядочив мысли вспомнить всё, что ему известно о снабженце Колесове. Итак, парень трудился на предприятии 5 или 6 лет. Да, что-то около 6-ти лет. Сначала числился мастером сантехнического участка, после чего перевёлся в отдел снабжения, где и работает, по сей день. Женат, двое малолетних детей. Кажется, есть любовница, работница склада. По крайней мере, такие сплетни ходят по предприятию. Что же ещё? Колесов – большой любитель охоты и рыбной ловли. Стоп! Ну, конечно, он же заядлый охотник и большой почитатель разновсяческого оружия. Тут же Ерёмину вспомнилось, как они с Виктором сидели рядышком на дне рождения заместителя директора. Колесов тогда рассказывал старшему экономисту Зелинскому, находившемуся за их столиком, о разных пистолетах.

– Самые популярные пистолеты в мире – это австрийский «Глок» и итальянская «Беретта», – доказывал экономисту Виктор.

– А самый лучший автомат в мире – это Калашников, – заплетающимся языком пробормотал Зелинский, стараясь продемонстрировать, как широки его познания в данном вопросе. Однако никого он не удивил.

– АКМ, – поправил его Колесов и, махнув рукой, добавил, – об этом каждый ребёнок знает. А вообще-то вы правы: «Калаш» – самый безотказный автомат в мире.

– А я не люблю оружие, – вступил в беседу Ерёмин, коему порядком надоели разговоры о пистолетах и автоматах, – Любое оружие отнимает жизнь, – пояснил он свою нелюбовь к баллистическим изобретениям человечества. Вячеслав Павлович тоже не пропускал рюмку мимо рта, оттого и не слишком чётко выговаривал слова.

– Само по себе оружие жизнь человеческую не отнимает. Люди отнимают, – возразил Колесов. Будь он трезвым, ни за что бы не позволил себе вступать в споры с кем-то из руководства.

– «Люди родились сильными и слабыми, а мистер Кольт уровнял их шансы», – продекламировал Зелинский, вновь стараясь показать свою эрудицию.

– И всё-таки я считаю, что оружие человеку дано во зло. И никто не сумеет меня разубедить, – настаивал на своём Вячеслав Павлович, жуя сигарету.

– Оружие – примерно такое же зло, как огонь и вода, – улыбнулся снабженец, – в одно время они могут принести людям разрушение, а в другое – стоять на службе у человечества.

– Верно, – согласился с ним совсем «увядающий» Зелинский.

– Нет, молодой человек, огонь и вода, скорее стихия, а оружие – дьявольская игрушка, – твердо сказал Ерёмин.

На том их спор и завершился. Вспоминая теперь тот небольшой эпизод, Ерёмин понял, для чего ему вдруг понадобился Колесов, т. е. до него, наконец, дошла подсознательная мысль, засевшая в самом потаенном углу его, в недавнем прошлом абсолютно пацифистски настроенного мозга. Вячеслав Павлович выскочил из кабинета и пошёл по коридору, направляясь в отдел снабжения. Однако, там Виктора он не нашёл.

– Он в отдел кадров зайти собирался, – сообщила инженер по охране труда, эффектная блондинка Леночка.

Ерёмин спустился по лестнице вниз и, оказавшись на первом этаже, вошёл в просторный кабинет за номером 9. Там он и обнаружил Колесова. Тот склонился над столом инспектора отдела кадров Ферапонтовой, что-то нашёптывая ей на ушко. Очевидно, снабженец расточал какие-то изысканные комплименты, т. к. барышня буквально млела на глазах, и то и дело глубоко вздыхала. «Вот так всё и начинается», – подумал Ерёмин, – «сперва комплиментики, на первый взгляд невинные, а затем муж этой кобылицы из-за рогов своих ветвистых не войдёт в родные пенаты и даже не поймёт почему». Вячеслав Павлович подошёл поближе к «голубкам» и негромко произнёс:

– Прошу прощения, Виктор Сергеевич, что прерываю вашу деловую беседу, но не могли бы вы мне уделить минуту, другую.

Колесов смутился и отпрянул от стола кадровицы, увидав за своей спиной главбуха. Девушка же напротив метнула в Ерёмина испепеляющий взгляд, за то, что он не дал ей дослушать сальности, заготовленные красноречивым снабженцем.

Колесов и Ерёмин вышли на улицу и закурили. После некоторого молчания главбух начал:

– Видите ли, господин Колесов, у меня к вам дело довольно деликатного свойства.

– Я к вашим услугам! – просиял польщённый таким вниманием со стороны начальства Колесов. К тому же минуту назад, когда Вячеслав Павлович держал мучительную паузу, бедный Витя неслабо перенервничал. Он боялся, что натворил дел по бухгалтерской линии и сейчас получит взбучку от главбуха.

– Я бы хотел, чтобы вы как большой специалист в области оружия дали мне необходимую консультацию.

– Конечно, Вячеслав Павлович, рад буду вам помочь, – удивленно пожал плечами Колесов. Его, понятное дело, изумил интерес миролюбивого Ерёмина ко всякого рода вооружению.

Еремин снова замолчал. Он не знал, что ему говорить, но самое главное – он не знал, как ему объяснить свой внезапно вспыхнувший интерес к оружию. Заметив межевание со стороны главбуха, Виктор решил взять инициативу в свои руки. Он догадался, что Ерёмин чувствует себя неловко из-за той истории на дне рождения, когда Вячеслав Павлович высказывался об оружии как о дьявольской игрушке, а нынче сам интересуется этой дьявольской игрушкой. По сему Колесов сделал вид, что не помнил ту историю на дне рождения и задал собеседнику наводящий вопрос:

– Вы, что решили охотой заняться?

– Не совсем… – пробормотал Ерёмин, ещё не готовый внятно объяснить чего он хочет от Виктора.

– Я просто охотник, и о ружьях знаю всё, – пояснил Колесов, – могу даже посодействовать в приобретении хорошего «ствола», – он заговорщицки подмигнул Вячеславу Павловичу.

– Нет, благодарю вас. Меня интересует другое. Я бы желал найти что-нибудь для защиты моей квартиры, – произнёс Ерёмин.

– Ну, тем более хорошая «вертикалка», как раз для данной цели подходит, как нельзя лучше, – сказал Колесов.

– А что значит «вертикалка»? – спросил Ерёмин, совершенно не знакомый с охотничьим сленгом и терминологией.

– Охотничье ружьё с двумя стволами, расположенными вертикально, – проговорил Виктор со знанием дела.

– Нет, мне бы что-нибудь попроще, т. е. я хотел сказать покомпактнее, – несмело попросил Ерёмин.

В этот момент к собеседникам подбежал начальник отдела снабжения Власюк и закричал на своего подчиненного:

– Колесов! Твою бабушку… Ты, где сейчас должен быть? Ты должен на склад покрышки привести, а ты здесь прохлаждаешься! Дым из ушей пускаешь! Вот я тебя…

– Погоди, Иван Петрович, – вступился за нерадивого снабженца главный бухгалтер, – Я его задержал по неотложному делу. Так что ты не ругай парня.

– Ладно, – смягчился Власюк, – только, Витя, – он снова обращался к своему забывчивому сотруднику, – одна нога здесь, другая там! – брякнул главный снабженец и убежал обратно в контору.

– Спасибо, Вячеслав Павлович, выручили меня. Век не забуду, – сердечно поблагодарил Колесов, и добавил, – шеф на меня зуб имеет. А после такого попадалова мог бы и вовсе на улицу вышвырнуть.

– Не стоит благодарности, – спокойно ответствовал Ерёмин.

– Знаете, что, – Колесов на несколько мгновений задумался, – Давайте, после работы встретимся и обсудим все интересующие вас вопросы, – предложил он.

Такой вариант Вячеслава Павловича вполне устраивал.

Вечером они сидели в маленьком уютном кафе под открытым небом неподалёку от того места, где располагалось предприятия, на котором собеседники трудились, не покладая рук. Коллеги заказали по чашке кофе. Ерёмин ещё попросил официанта принести ему 50 гр. Коньяку. Колесов от выпивки воздержался, так как пребывал за рулём своего персонального автомобиля.

– Так почему вы не хотите приобрести ружье? – спросил Виктор, прикуривая сигарету от зажигалки любезно предоставленной Вячеславом Павловичем.

– Не знаю…Просто хотелось бы что-нибудь менее громоздкое.

– Должен заметить, что в свободной продаже имеются только ружья. Как известно нарезное оружие к свободной продаже в нашей стране запрещено. Здесь не Америка. Не понимаю, почему вы против охотничьего ружья? – недоумевал Колесов, – Тем более, у меня есть неплохие связи в охотничьих кругах. Сделаю вам охотничий билет и через оружейный магазин подыщем вам хорошее ружьишко отечественного производства.

– А почему, именно, нашего производства? – поинтересовался Ерёмин.

– Я, как и большинство охотников предпочитаю пользоваться ружьями отечественного производства. Всем этим пластмассовым «винчестерам», изготовленным в Китае или в Турции я не доверяю, – объяснил Виктор.

– Почему?

– Ненадёжные они. И потому в случае поломки или выхода из строя какой-либо детали, такое ружьё сразу можно на свалку выбросить, а у нашего любую деталь за пару минут на токарном станке заново изготовить можно. Вот, к примеру, отвалилась у иностранного «винтаря» какая-то пластмасса в виде затвора. И что потом прикажете с ней делать? Клеить что ли? Потому-то я твёрдо убеждён, лучше наших ружей ничего не придумали!

– Честно говоря, ружьё мне не нужно, – сказал Ерёмин.

– И зря. Лучше ружья для защиты собственного дома ничего не придумали. Опять же, возможно, на охоту со мной когда-нибудь, сходить пожелаете. Кто знает? Возможно, вам и понравится, – продолжал высказывать довольно убедительные доводы Колесов.

– Нет, охота не для меня, – отрезал Вячеслав Павлович.

– Вы и об оружии отзывались подобным образом, – резонно заметил Виктор, – а теперь вот решились и себе что-то прикупить.

– У меня так сложились обстоятельства, – выдавил из себя Ерёмин.

– Что же случилось, если не секрет?

«Какой ты любопытный!»– подумал Ерёмин. Немного помолчав, задумчиво произнёс вслух:

– Есть определённая проблема. Мне нужно что-то более компактное, чем ружьё, чтобы носить в кармане.

– Тогда можно купить газовый пистолет.

– Нет, газовый мне не подойдёт.

– Почему? Заряженный патронами нервнопаралитического действия, газовый пистолет способен на несколько минут выключить напавшего на вас. Успеете милицию вызвать и связать мерзавца. Правда, можно самому чувств лишиться, если нанюхаетесь молекул этого газа.

– Вот видите, дорогой мой Виктор Сергеевич, – обрадовался Ерёмин. Ему хотелось, чтобы Колесов поскорее перешёл к делу и предложил ему боевой пистолет, – мне необходимо что-то более надёжное и самое главное более действенное.

– Хорошо, – деловито произнёс Колесов и позвал официанта.

Он привёз Вячеслава Павловича к своему дому и попросил подождать его в машине.

– Извините, в квартиру не приглашаю. Мы с моей «Горгоной» нынче в контрах состоим, потому-то я сам не знаю, какое лиходейство меня дома ожидает. А вашей жизнью рисковать не имею не малейшего права, – пошутил Колесов, выходя из машины.

– Что вы, Витенька! Вы меня простите за то, что отнимаю у вас столько времени, – всплеснул руками Ерёмин.

– Всегда рад помочь, – откланялся Колесов и рванул домой.

«С женой он, видишь ли, в контрах, – подумал Ерёмин, – меньше нужно кобелировать, и не будет проблем с женой». Колесов появился минут через десять. По раскрасневшемуся лицу снабженца Вячеслав Павлович понял, что встреча с подругой жизни прошла, как минимум на повышенных тонах.

– Что-то произошло? – участливо поинтересовался Ерёмин.

– Если женщина полностью понимает мужчину, то это заканчивается, либо браком, либо разводом. Первое у нас уже имело место, осталось испытать второе, – грустно констатировал Колесов.

– И много лет вы женаты? – спросил Ерёмин.

– Девять, – ответил Колесов и схватился за голову, – 9 лет строгого режима. 9 лет ужаса и мучений! А вы? – он посмотрел Ерёмину прямо в глаза, – Вы женаты?

– Да, много лет.

– И вы счастливы в браке?

Счастливы… Ерёмин был счастлив, пока не увидел гадкой порнографии с участием его жен. Тут же ему вспомнилась фраза известного польского писателя: «Если жена тебе изменила, не спрашивай в который раз, иначе это может поразить тебя по-настоящему».

– Так вы счастливы? – повторил свой вопрос любопытный снабженец.

Ерёмин хотел проигнорировать данный вопрос во второй раз, но по глазам Колесова понял, что он не отвяжется.

– Вполне, – как-то не слишком уверенно ответил Вячеслав Павлович, и его неуверенность не осталась незамеченной проницательным сослуживцем. Колесов криво усмехнулся, но более ничего не сказал по данному поводу. Он и так всё понял и обрадовался тому, что в клубе разбитых об брачный быт любящих сердец он не один. Виктор полез в карман брюк и выудил оттуда пистолет. Ерёмин никогда не видавший вживую боевых пистолетов, только в кино, был уверен, что перед ним боевой пистолет.

– Это боевой пистолет? – спросил он, проглатывая слюну.

– Не совсем, – улыбнулся Колесов, – это пневматический пистолет МР-654К.

– А что значит: пневматический? – Ерёмин снял очки с носа и протёр линзы платочком.

– Пистолет пневматический газобаллонный, – начал свою лекцию знаток оружия, – предназначен для тренировочной или любительской стрельбы. Вылет пули из канала ствола происходит за счёт энергии сжатого углекислого газа, размещенного в таком вот баллончике, – он вынул из кармана брюк газовый баллончик массой газа 12 грамм, – стреляет пистолет сферическими пулями калибра 4.5 мм. Вот такими, – Колесов достал из нагрудного кармана рубахи небольшую пластмассовую коробочку, открыл её и высыпал горсть жёлтеньких шариков в свою шершавую ладонь.

Ерёмин снова водрузил на нос очки. Взял несколько шариков в руку и поднёс их к самому носу, чтобы, по всей видимости, не только хорошенько рассмотреть пульки, но и обнюхать их.

– Да, – сказал Ерёмин после тщательного изучения, – Таковыми патронами, пожалуй, не убьёшь, – сделал он многозначительный вывод, возвращая пульки их владельцу.

– Убить не убьёшь, но серьёзно ранить или неслабо напугать очень даже можно, – сказал Виктор, – Данный пистолет – точная копия пистолета системы Макарова. Только обойма отличается от боевой и калибр меньший. А так все детали идентичны. Поговаривают, что пневматику делают из отходов и бракованных деталей боевых пистолетов Макарова. К тому же на пневматическое оружие специального разрешения не требуется.

– А как им пользоваться? – Ерёмина неожиданно заинтересовало все, что касалось любого оружия. И такие метаморфозы иногда происходят в жизни.

– Проще простого. Берёте магазин, – Виктор отвёл защёлку на рукоятке назад и отделил магазин от пистолета, – размещаете пули в накопителе, которые под действием пружины подавателя поступают на линию ствола. Затем вставляете в магазин баллончик сжатого углекислого газа. Вы его уже видели, – он снова вынул из кармана баллон и вставил его в обойму, – Теперь протыкаем мембрану накалывания, закрутив поджимной винт до упора. Вот таким образом. И всё. Осталось вставить магазин обратно в рукоятку пистолета, и он готов к стрельбе. Только нужно не забыть снять пистолет с предохранителя. По глазам вижу, Вячеслав Павлович, что вам хочется самому попробовать пострелять из него.

– Не откажусь, – согласился Ерёмин.

Колесов завёл мотор и его «Жигули» рванули с места, оставив за собой огромный столб пыли. Они приехали в березовую рощу, расположенную по дороге в аэропорт. Народу здесь не было, и Колесов предложил пострелять, не заходя далеко вглубь рощи. Ерёмин возражать не стал. Виктор вынул из багажника своего авто пустую бутылку из под шампанского, и установил её на небольшом пеньке между двумя молоденькими берёзками прямо на зелёной полянке. Сделал несколько шагов назад, и резко выхватив пистолет из кармана брюк, как нередко делают бравые американские «копы» выстрелил в бутылку. Пуля пробила одну стенку бутылки и выскочила через другую, оставив, таким образом, две пробоины в мишени. Затем передал пистолет Ерёмину. Тот прицелился, как умел и тоже нажал на спусковой крючок. После резкого, но негромкого хлопка стало ясно, что новых дырочек в бутылке не появилось. Ерёмин попробовал ещё раз. Опять промах.

– Вы неправильно целитесь, – заметил Колесов, – пистолет держите в правой руке и правый глаз закрываете. А нужно левый глаз закрывать, если с правой руки стреляете.

– Ой, да вы правы, – усмехнулся Ерёмин, при этом вид у него был довольно глуповатый, – просто я ещё никогда в жизни не стрелял.

– И что в армии ни разу не доводилось? – удивился Колесов.

– В армии я не служил. Зрение, знаете ли, слабое и ещё плоскостопие обнаружилось, – виновато улыбнулся Ерёмин.

– По правде говоря, я тоже не служил, – признался Витя, – у нас в академии военная кафедра была. Но стрелять я всё же научился.

Ерёмин прицелился, как следует, и произвёл выстрел. На сей раз, сферическая пуля попала в цель.

– Отлично! Молодец, Вячеслав Павлович! – похвалил главбуха Колесов.

– Скажите, Витенька, а из настоящего, т. е. из боевого пистолета стрелять также просто? – вопрошал удовлетворённый точным попаданием Ерёмин.

– Э, нет, – отрицательно покачал головой Колесов, – у боевого сильная отдача. При выстреле из автоматического или полуавтоматического оружия затворная рама отходит назад, чтобы срабатывал отражатель и отбрасывал стреляную гильзу, а в патронник загонялся новый патрон. Всё это плюс отвод газов создают отдачу. Поэтому попасть в мишень из боевого пистолета не так уж просто.

– Витенька, голубчик, а есть что-то более действенное, чем ваш пневматический пистолет?

– Вообще-то есть пистолеты, стреляющие резиновыми пулями, но на них, как и на боевое оружие требуется специальное разрешение. А его нелегко получить.

– И насколько такие пистолеты эффективны?

– Резиновой пулей можно ранить и довольно серьёзно, а ежели попасть с близкого расстояния в жизненно-важные органы, то и убить.

– Значит, пистолет с резиновыми пулями – вещь ненадёжная, – сделал неутешительный для себя вывод Ерёмин.

– Смотря, для чего он нужен, – сказал Виктор.

– Витя, а как мне достать боевой пистолет? – спросил напрямую Вячеслав Павлович.

– На нарезное стрелковое оружие требуется специальное разрешение, – отчеканил Колесов, – в свободной продаже его нет. Да и разрешение могут получить, разве, что бывшие милиционеры, работающие в частных охранных структурах и всякие там депутаты разных созывов. Гиблое дело, – он махнул рукой, давая понять собеседнику, что ему ничего не светит.

– Виктор, прошу тебя, помоги, пожалуйста, век не забуду твоей услуги! – взмолился Ерёмин, – Вопрос жизни и смерти.

– Зачем вам «плётка»? Небось, грохнуть кого-то задумали?

– Нет. Кстати, плётка мне не нужна.

– «Плёткой» на определённом жаргоне называют боевое оружие, в частности пистолет, – объяснил Колесов, – И все-таки, зачем вам ствол?

– Моей жене угрожает опасность, – соврал Ерёмин. Однако, разве у него был другой выход? Снабженец всё равно не отстал бы от него. Пришлось придумывать на ходу.

– Какая опасность?

– Её преследует маньяк.

– Маньяк?! – у Колесова расширились зрачки.

– Да, маньяк, – ещё раз подтвердил Ерёмин.

– Но почему вы не обратитесь в милицию?

Вместо ответа Ерёмин посмотрел на Виктора, как на умалишённого. Колесов, однако, не унимался:

– Нужно заявить в милицию.

– Да, в милицию, а ещё в службу газа… Я советовался со знакомыми милиционерами, так они сказали, что их коллеги займутся моим делом, когда произойдёт преступление. До этого они даже пальцем о палец не ударят.

– Нет, они должны провести дознание по всем правилам, дать охрану вашей супруге.

– Охрану они дают лишь в особых случаях и большим «шишкам», – устало вздохнул Ерёмин, – нам простым смертным охрана не положена.

– Что же делать? – потупился Колесов.

– Мне самому решать проблему. Нужно только достать оружие.

Колесов повертел в руках свой пневматический пистолет и спрятал его в карман. После чего медленно подошёл к пню, где стояла расстрелянная ими бутылка из под шампанского. Взял бутылку в руки и долго рассматривал её.

– Ну, же, Витя, – продолжал наседать на него Ерёмин, – сделай доброе дело! Помоги мне. Я не так богат, чтобы платить милиционерам или нанять частных охранников. Тем более, не известно, сколько времени потребуется для того, чтобы изловить мерзавца. Я сам должен решить проблему.

– Хорошо, – согласился Виктор после некоторых колебаний, – я постараюсь вам помочь. Только давайте заключим джентльменское соглашение. Я решаю вашу проблему, а вы навсегда забываете, кто вам помог.

– Даю честное слово! – радостно возопил Ерёмин, как ребёнок, которому пообещали новую игрушку взамен на прилежное поведение.

– Через пару дней я свяжусь с вами, и всё решится, – заверил его Колесов.

Мысль о приобретении огнестрельного оружия пришла Ерёмину довольно спонтанно. Он решил, что если не найдёт киллера в конце концов, то изменницу ему придётся порешить самому. Да, именно, придётся, ведь то, что она умрёт, сомнению не подлежало. Со своей маниакальной убеждённостью Ерёмин расставаться и не думал. Так вот, если не останется ничего, как отправить на тот свет любимую собственноручно, то будет легче сделать это при помощи пистолета, нежели, к примеру, ножом. О том, чтобы придушить или забить её до смерти и речи быть не могло. Излишне впечатлительная натура Вячеслава Павловича такого нервного потрясения не перенесла бы. Когда же в его кабинете появился снабженец Витя Колесов – охотник со стажем, а также знаток и любитель стрелкового оружия, мозговые клетки Ерёмина сразу отправили импульс, для того чтобы их хозяин воспользовался знаниями и возможностями сведущего человека. Хотя Виктор и колебался, но в конечном итоге всё-таки согласился оказать помощь совершенно обезумевшему бухгалтеру в получении столь необходимого в его деле боевого пистолета. Он сдержал обещание и через несколько дней назначил ему встречу в условленном месте. Отправившись на судьбоносное рандеву, Вячеслав Павлович решил по дороге посетить какое-нибудь кафе и опрокинуть внутрь себя рюмку- другую прозрачной жидкости, увеличивающей храбрость и возвращающей самообладание. Пройдя по улице, названной в честь вождя мирового пролетариата, а после падения советского режима переименованную в честь бывшего отца города, Ерёмин свернул на проспект Свободы, тоже оригинальное название для страны с недоразвитой демократией, и, обогнув его, вышел к площади Победы. Там он узрел явно недорогую забегаловку, расположенную в полуподвальном помещении небольшого домика, совсем не украшавшего архитектурный ансамбль центральной части города. Вошёл в неё и уселся у небольшого окошка, из которого мог видеть только человеческие ноги, топавшие по неровной мостовой. Наблюдать за ногами, как ни парадоксально, оказалось занятием небезынтересным. Они ходили мерным неторопливым шагом, бежали почти конским галопом, переминались с ноги на ногу, еле плелись, хромали и пританцовывали. Никогда ещё Вячеслав Павлович не видел столько ног, точнее видел, но, естественно, не обращал на них внимание. Ныне он поймал себя на шальной мысли о том, что наблюдать за человеческими ногами не менее интересно, чем за лицами. В зале, где Ерёмин расположился (хотя залом это место можно было назвать с большой натяжкой), так вот в зале, кроме него заседало всего несколько человек. Люди эти мало походили на тех, с кем обычно общался главбух, ведь назвать их интеллигентами язык не поворачивался, что, впрочем, его особо не волновало. Наоборот, интеллигентские фанаберии стояли поперёк горла, а физиономии, так называемого цвета нации, в основном сухие и очкастые, уже давно вызывали у него предрвотное состояние, несмотря на его собственную принадлежность к вышеуказанной касте. Ерёмин заказал 100 граммов водки и когда её принесли, залпом выпил сразу всё. Заказал ещё столько же. До назначенного часа оставалось немало времени, посему Вячеслав Павлович не торопился. Закурил сигарету и снова повернулся к окну. Количество ног на улице явно увеличилось. Но не благодаря всем известному эффекту раздвоения, достигаемому при помощи алкогольных излишеств, тем более что Ерёмин не мог бы физически с одной рюмки добиться такого результата. Просто час пик умножил количество ног, топавших за окошком. Любопытно, что Ерёмин обращал внимание на походки людей, скорость шага, длину ног, однако, человеческую обувь практически не замечал. Будь на его месте женщина, то не одна деталь обуви от неё бы не ускользнула. Странные всё же существа – женщины. Многие психологи считают: женской логики не существует. Как не существует женского футбола или бокса. Есть иллюзия того, другого и третьего. Если всё же женщина обладает логикой, то она и не женщина, а мужчина с женскими физиологическими особенностями. Но доподлинно известно о существовании женской непредсказуемости, которая нередко побеждает логику. Сердце женщины право даже тогда, когда ум её заблуждается. Увы, мужчина тем же самым похвастаться не может. Ерёмин хлопнул ещё водки и уже собирался расплатиться и уйти, как вдруг в кафе вошёл человек, с очень знакомым лицом. Мужик выглядел, словно освободившийся после очередного заключения, уголовник и, скорее всего, им и являлся. Ерёмин узнал его практически сразу. Узнал свой кошмар детства и юношества. Интересно, что сейчас тот кошмар объявился, как нельзя кстати. Да, иногда жизнь подбрасывает ребусы. Мог ли представить себе Ерёмин много лет назад, что когда-нибудь обрадуется встрече с Лёшей Бондарем. Бондарь был сначала самым отъявленным хулиганом в районе, а потом самым «блатным пацаном». Маленький Славик Ерёмин натерпелся от него. Слабенький худенький мальчик из интеллигентной семьи в больших очках всегда являлся лакомым кусочком для хулиганья. У него отбирали деньги, всячески издевались, иногда могли поколотить просто так, без какой-либо причины. Особенно, усердствовал Бондарь. Когда они недолгое время учились в одной школе, хулиган не давал прохода Славику. Вскоре на счастье Ерёмина, Лёшины «заслуги» оценила администрация школы. Он украл две куртки из школьной раздевалки и его с позором изгнали из школы. На ублюдка тогда же завели уголовное дело. Правда, в колонию для малолетних преступников он попал несколько позже. Славик всегда обходил Бондаря, что называется «десятой дорогой». Тот не просто обижал бедного мальчика, а третировал его. Когда всё-таки Лёша угодил «на малолетку» Ерёмин вздохнул с облегчением. Теперь Слава мог спокойно ходить по улицам и не бояться омерзительного выродка. На некоторое время он даже забыл о Бондаре, и зажил нормальной жизнью. Лёша вернулся на улицы их родного района, когда Славик заканчивал школу. Ерёмин хорошо помнил тот момент, когда впервые увидел своего главного врага после заключения. Юноша направлялся после подготовительных курсов в институт. И вот, проходя через детскую площадку между несколькими высотками, он узрел Бондаря. Тот сидел на качели и брынькал на гитаре «блатные хороводные» мелодии, собрав вокруг себя жлобов со всей округи. Они сгруппировались на скамейках и с замиранием сердца слушали завывания «крутого пацана». Славик остановился, увидев Бондаря, и как минимум несколько минут не мог пошевелиться от страха. Однако Бондарь его не заметил. Он был слишком занят тем, чтобы понравиться братве. Воспользовавшись заангажированностью Бондаря, Ерёмин проскользнул мимо банды проходимцев и рванул домой. Несколько дней он и носа не высовывал на улицу. Даже в школу не ходил. Боялся случайно встретить Бондаря. Сказался больным. Благо мать доверяла его словам и не требовала подтверждения недуга температурой или насморком. Тем более, что филонил Слава нечасто, и потому Татьяна Всеволодовна снабжала сыночка липовыми справками для предъявления в школе, когда он «выздоравливал». Мнительный Славик Ерёмин провёл тогда не одну страшную ночь. Каждый раз, когда он засыпал, ему снился Бондарь. Большего ужаса Слава не испытывал никогда в жизни. Отвратительное лицо ублюдка не давало ему покоя долгое время. После того как он, преодолевая свой страх, выходил на улицу (а нужно было ходить в школу и на курсы, по крайней мере) ещё долго не ощущал спокойствия и молил бога, чтобы ему не встретился Бондарь. Бог, вероятно, слышал его мольбы и оберегал Ерёмина от сердечного приступа. Только однажды Славик видел своего врага, да и то издали. Через некоторое время он услышал от знакомых ребят, что Лёша Бондарь отправился в места не столь отдалённые. Причём, сменил «малолетку» на взрослую зону, т. к. к тому времени ему исполнилось 18 лет. По счастью, больше Ерёмин о нём никогда ничего не слышал. И вот теперь спустя много лет они снова встретились. Но, как ни парадоксально, встреча со своим детским ужасом, не только не напугала Вячеслава Павловича, но и обрадовала его. Естественно, внешность Бондаря претерпела серьёзные изменения. Впрочем, как и внешность самого Ерёмина. Но он узнал бы лицо своего мучителя из тысячи. Эти злые выпуклые глаза, маленький рот с тонкими, как нитки губами. К вышеуказанным атрибутам мерзкой внешности ублюдка, добавились впалые щёки и бессчетное количество морщин. По всей вероятности, сказались годы, проведённые за забором в «лагере труда и отдыха, с бессчетным количеством воспитателей». В том, что Лёша большую часть своей жизни провёл за решёткой, Ерёмин не сомневался. Как раз сейчас, такой человек был ему необходим. Бондарь медленно подошёл к барной стойке и тяжело водрузил своё довольно худосочное тельце на высокий стульчик, стоявший перед стойкой. Не дожидаясь заказа, бармен налил ему рюмку дешёвой водки и поставил перед ним бокал пива. По данному действию бармена Вячеслав Павлович определил, что Лёша является завсегдатаем заведения. Сие было как раз на руку Ерёмину. Бондарь перекинулся с барменом парой фраз, а затем Леша, залпом допив ингредиенты своей рюмки, в мгновение ока покинул «тошниловку», озираясь по сторонам. Ерёмин, даже не думал идти за ним. Морально он был не подготовлен к разговору с «чёрным человеком» своей юности. Поэтому решил отложить «сладостный» момент общения с бывшим врагом. А пообщаться с ним всё-таки придётся… Зная теперь, где найти Бондаря, Вячеслав Павлович, настроившись на нужный лад, сможет сделать ему интересное предложение. Ерёмин поднялся из-за своего столика и подошёл к бармену. Он рассчитался за выпивку, оставив хорошие для такого заведения чаевые, и тем самым, расположив к себе румяного халдея, как бы невзначай, бросил тому перед уходом:

– Интересный господин, который запил пивом водку.

– А вы о нём, – махнул рукой в сторону выхода бармен, – здесь таких интересных… Одним словом: водка без пива, как жизнь без свободы.

– И часто он здесь бывает? – совершенно без интереса спросил Ерёмин.

– Почитай, каждый день заходит чашу испить, – ответил бармен и начал протирать стаканы, принесённые посудомойкой.