Читать книгу Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии ХIX века - Рут Гудман - Страница 5

Мужская одежда

Нижнее белье

Стоя в холодной спальне, викторианский мужчина снимал ночную одежду и быстро натягивал нижнюю рубашку и кальсоны. Нижние рубашки бывали и без рукавов, но чаще закрывали руки до запястий. Самое главное, чтобы нательная рубашка была теплой, а поскольку она не предназначалась для чужих взглядов (члены семьи и прачка не в счет), ее фасон никак не зависел от веяний моды. Кальсоны также должны были прежде всего защищать от холода. Они доходили до щиколотки и застегивались на талии и внизу штанин, чтобы уберечь ноги от холодного воздуха. Одни кальсоны застегивались на кнопки, у других были тесемки. Вместе с носками получался первый слой, поверх которого надевалась вся остальная одежда.

Тони Уиджер, живший на рубеже веков, был рыбаком из города Ситон в Южном Девоне. Однажды туманным утром он, как записал его квартирант, «топтался на кухне в (непарных) чулках, кальсонах и легкой рубашке в клетку», занятый приготовлением чая для своей жены. Полностью прикрытый нижним бельем, за исключением лица и кистей рук, Тони Уиджер нисколько не смущался из-за того, что друг-квартирант или близкие могут застать его в полураздетом виде, хотя выйти в таком виде на улицу он вряд ли рискнул бы. Мужское нижнее белье вызывало гораздо меньше сексуальных ассоциаций, чем женское. Кроме того, оно не только прикрывало наготу, но и выполняло еще одну важную функцию. Викторианскому мужчине никогда не пришло бы в голову надеть уличные брюки сразу на голые ноги. Он посчитал бы это крайне негигиеничным. И нижнее белье можно было стирать чаще, чем одежду, которая надевалась поверх него.

В британском климате идея носить под одеждой теплое шерстяное белье почти круглый год казалась очень привлекательной. Чаще всего выбирали фланель – это была одна из самых дешевых шерстяных тканей мягкого редкого плетения, естественным образом утепляющая и при этом не слишком жесткая и тяжелая. Однако во второй половине 1840-х годов появилась еще одна разновидность шерстяного нижнего белья (для тех, кто мог себе это позволить). На Всемирной выставке в 1851 году было представлено множество бельевых изделий из машинного трикотажа. Компании изо всех старались превзойти друг друга, предлагая покупателям отлично сидящие, качественные и хорошо переносящие стирку изделия. У самых дорогих брендов белье было изготовлено из гребенной шерсти – оно не раздражало кожу, повторяло формы тела и отлично согревало, не создавая лишнего объема и грубых складок. Впрочем, эти модели стоили немало – их могли купить только обеспеченные представители среднего класса.

Главным образом то, комфортным или нет было белье, зависело от фасона и материала нижней рубашки. Фланель хорошо сохраняла тепло, но некоторые считали ее слишком колючей. Хлопковая ткань с начесом меньше натирала кожу и стоила дешевле, но была не слишком эластичной, то есть почти не тянулась, и, как следствие, сшитые из нее нижние рубашки существенно ограничивали движения. Пожалуй, лучше всего колючесть шерсти помогала преодолеть смягчающая подкладка. Ткань сильнее всего натирала в области ворота и манжет, и проблему решали, пришив в этих местах изнутри рубашки широкую хлопковую ленту. Тот же способ можно было использовать и для вязаных шерстяных рубашек. Это была, безусловно, лучшая альтернатива – они отлично тянулись, давали полную свободу движений и не добавляли объем на талии.

Кальсоны (или, как их назвал постоялец Тони Уиджера, «штаны») также могли быть хлопковыми, фланелевыми или вязанными из шерсти. Больше всего хлопот возникало с талией. Эластичные пояса встречались крайне редко. Эластичные застежки для одежды были запатентованы в 1820 году, но почти до конца столетия их использовали только для перчаток и ботинок. Оставалось два варианта: кулиска со шнурком или простой тканевый пояс, застегивающийся на пуговицу. Затягивающийся шнурок создавал громоздкий валик на талии, что было неудобно, поэтому обычно у кальсон был прилегающий тканевый пояс, отделанный изнутри хлопковой лентой. Широкой полосой хлопковой ткани подбивали с изнанки и нижнюю часть кальсон, чтобы они не натирали кожу и не вызывали раздражение.

Носки (или, в случае Тони, «чулки») иногда бывали шелковыми, но гораздо чаще встречались шерстяные. Вязальные машины массово производили носки хорошего качества по разумной цене, однако носки домашней ручной вязки еще встречались у представителей всех слоев общества. Независимо от способа производства все носки рано или поздно приходилось штопать вручную. Хорошая штопка была почти незаметной и не доставляла никаких неудобств. Носить плохо заштопанные носки было настоящим мучением: твердый комок на месте дыры мог натереть ногу, как плохо сидящая обувь.

Рис. 7. В начале нового столетия трико становилось все популярнее за счет, как говорилось в рекламе, удобства носки, хорошей вентиляции и свойств ткани.

New York Journal and Advertiser, 1898.

К концу века появился гибридный предмет одежды – трико. Нижняя рубашка и кальсоны объединились в один целиком закрывающий тело предмет одежды с ширинкой спереди и откидным клапаном сзади. Этот вид белья знаком нам по фильмам о Диком Западе. Фасон, по-видимому, пользовался особенной популярностью в Америке на рубеже веков. Так же, как раздельные рубашка и кальсоны, трико согревало и было тем самым слоем ткани между телом и уличной одеждой. Однако в Британии трико носили лишь немногочисленные любители, большинство мужчин отдавали предпочтение традиционным рубашкам с кальсонами.

Рубашка, которую надевали поверх нижней, была в некотором смысле одновременно и нижней, и уличной одеждой, поскольку социальный этикет того времени предписывал мужчинам всегда носить жилет и пиджак. В современной Британии рубашку вполне можно надевать на улицу, мужчины появляются в рубашках даже на строго формальных мероприятиях, но викторианцы относились к рубашке иначе. Воротник и манжеты оставались на виду, но нередко это были отдельные предметы одежды, которые крепились к рубашке пуговицами или булавками. Под пиджаком или жилетом можно было увидеть манишку рубашки, но снять пиджак и выставить напоказ рубашечные рукава позволялось лишь в самой непринужденной и расслабленной обстановке. На викторианских фотографиях, картинах или гравюрах в газетах и журналах крайне редко показывали мужчин без пиджаков. Если такие изображения все же встречались, они преследовали определенную цель. Мужчина, особенно рабочий, сидящий дома в кругу семьи перед очагом в конце трудового дня, мог снять пиджак. Кроме того, пиджак снимали для занятий спортом или драки или если человек был занят грубым физическим трудом.

Хотя рубашка в основном оставалась скрытой от глаз, ее все же считали модным предметом одежды, поэтому рубашки отличались удивительным разнообразием цветов и рисунков. Поначалу рубашки в полоску, в клетку и в горох были обычным явлением среди богачей и знати, но со временем в обеспеченных слоях общества переключились на белые рубашки. Свежая белоснежная рубашка стала отличительным признаком джентльмена. Рабочий класс тем временем двигался в противоположном направлении. В начале правления королевы Виктории рабочие носили белые рубашки (или, по крайней мере, кремовые и светлые), но в 1870-х и 1880-х годах, когда высшие слои охладели к причудливым расцветкам, рабочие, наоборот, обрели к ним интерес. Рубашка в полоску или в клетку могла выглядеть свежей дольше, чем белая, и давала возможность оживить полинявший гардероб. В конце столетия клетчатая рубашка стала отличительным признаком неквалифицированных работников, в том числе рыбаков, таких как Тони Уиджер.

Воротник, манжеты и галстук, более заметные, чем сама рубашка, обращали на себя большее внимание. Само наличие воротника могло подсказать, к какому классу принадлежал человек, а форма, степень чистоты и количество крахмала, потраченного на то, чтобы отбелить воротник и сделать его более жестким, говорили о положении в социальной иерархии. Сельские и фабрично-заводские рабочие обычно носили рубашки без воротника, свободно повязывая вокруг шеи кусок ткани наподобие галстука. Человек, который носил воротник, относился к другой социальной группе. Это различие ненадолго стиралось только по воскресеньям, когда рабочие тоже старались одеться получше, хотя это влекло дополнительные хлопоты и расходы.

Рис. 8. Рубашки нередко шили дома.

Cassell’s Household Guide, 1869.

Отложные воротники, которые обычно носят в XXI веке, считались неформальными, их носили только обеспеченные люди в часы досуга. А вот сильно накрахмаленные стоячие (съемные) воротники были частью строгой официальной одежды и играли важную роль в любом деловом костюме. В 1840-х годах мужчины носили воротники более высокие спереди, чем сзади, так что накрахмаленные уголки касались щек, чуть выше линии челюсти. Под влиянием более поздней моды эти уголки начали отгибать наружу, придавая воротнику сходство с современным воротником-бабочкой (воротник особой формы на рубашке, которую носят с галстуком-бабочкой). За несколько десятилетий высота воротника постепенно уменьшилась, но в последние годы XIX века он снова устремился вверх.

На обработку воротников тратили ошеломляющее количество крахмала. Воротники получались жесткими и настолько острыми, что ими можно было резать тесто, как ножом. Чтобы придать сильно накрахмаленному воротнику форму, его нужно было отутюжить. Но если вы пытались согнуть плоский отглаженный воротник, чтобы надеть его на шею, он мог просто сломаться. Накрахмалить воротник нужным образом дома было практически невозможно. Поэтому многие мужчины отправляли свои воротники в профессиональные прачечные, где имелись круглые паровые утюги, на которые воротники надевали и гладили, чтобы достичь нужного результата. Даже мелкие конторские служащие, настолько стесненные в средствах, что им нередко приходилось самостоятельно стирать белье дома, старались отправлять воротники в прачечную.

Кроме фасона и цвета нижнего белья викторианского мужчины в самой Британии и в тех отдаленных краях, куда распространялось ее влияние, активно обсуждали процент содержания шерсти в нижнем белье. Где бы ни находился мужчина – занимался ли он навигацией в верховьях реки Ориноко или поднимался на ледяные пики Тибета, – ему советовали носить на теле побольше шерстяных вещей. В последние два десятилетия века главным сторонником и пропагандистом шерсти стал доктор Йегер. Он с гордостью рекламировал свою компанию, которая обеспечивала шерстяным бельем Генри Мортона Стэнли в его знаменитом путешествии по Центральной Африке в 1871 году в поисках доктора Ливингстона. И именно компания доктора Йегера снабжала бельем почти все экспедиции, отправлявшиеся в Арктику и Антарктику, в том числе отряд Эрнеста Шеклтона в 1907–1909 годах и капитана Скотта, когда тот совершил злополучную попытку достичь Южного полюса.

Рис. 9. Самые авантюрные клиенты доктора Йегера. Указаны, в частности, экспедиции Генри Мортона Стэнли в Экваториальную Африку, Фритьофа Нансена в Арктику, Уолтера Уэллмана на Землю Франца-Иосифа, Эрнеста Шеклтона в Антарктику, Теодора Рузвельта в Центральную Африку и Британская антарктическая экспедиция, возглавляемая Робертом Скоттом.

Health Culture, 1911.

Однако идея носить одежду из шерсти была и в довикторианские времена. В 1823 году капитан Мюррей с корабля «Вэлорос» вернулся в Британию после двухлетней службы среди айсбергов у северных берегов Лабрадора – места, где, как нетрудно догадаться, каждый моряк искренне радовался каждому лишнему лоскуту одежды. Корабль и команда пробыли в порту всего несколько недель и снова вышли в море. Теперь они направились в Вест-Индию, где климат радикально отличался от того, к которому они привыкли за предыдущие два года. Но за эти несколько недель капитан, твердо уверенный в пользе шерстяного белья, заказал по две фланелевые рубашки и две пары фланелевых кальсон для каждого человека на борту и ввел режим ежедневных проверок, чтобы убедиться, вся ли команда исправно их носит. Вернувшись в конце концов в Британию, он с гордостью сообщил, что, несмотря на резкую смену климата, не потерял ни одного человека. Этот высокий результат он связывал с тем, что моряки носили шерстяное белье в любых климатических условиях, даже в тропиках.

Основным доводом в пользу шерстяного белья были изолирующие свойства шерсти. В холодном климате они были очевидны, но в Викторианскую эпоху многие предпочитали расширительное толкование – считали, что шерсть может не только удерживать тепло, идущее изнутри, но и блокировать тепло, идущее снаружи. Доля правды в этом действительно есть. Если вы работаете, например, перед огнем или горячей печью, любая одежда будет действовать как барьер, но шерсть подходит для этой цели намного лучше, чем хлопок или лен. Шерсть защищает тело от теплового удара, а попадающие на шерстяную ткань искры тлеют и гаснут. Точно так же шерсть может сдерживать тепло прямых солнечных лучей. (Жители пустыни знают, что лучший способ бороться с сухим жаром и мощными лучами солнца – закрыть все тело одеждой. И многие опять же считают, что шерсть справляется с этой задачей намного лучше, чем хлопок.)

Однако, если воздух не только горячий, но и влажный или если жара возникает в результате общего нагревания воздуха, а не воздействия одного источника, изолирующие материалы не помогают. Но сторонники шерстяного нижнего белья указывали на другое свойство шерсти – ее воздухопроницаемость. Шерсть позволяла испаряться поту и обеспечивала мягкую прохладу, уменьшая риск внезапного охлаждения. Внезапное охлаждение вообще было одним из самых распространенных викторианских страхов, считалось, что сильная жара и сильный холод не так опасны для здоровья, как резкий переход из одного состояния в другое. Не имея данных, доступных нам в XXI веке, викторианцы полагали, что именно резкий перепад температуры вызывает у людей простуду.

Рис. 10. Портрет доктора Йегера, главного апологета шерстяного белья, 1911 г.

Health Culture, 1911.

Доктор Йегер, воспользовавшись своей популярностью, основал в Британии компанию Sanitary Clothing Company, которая, описывая полезные свойства шерстяного нижнего белья, указывала даже вывод из организма вредных веществ и похудение. Доктор Йегер считал, что шерстяная одежда стимулирует естественные функции кожи и побуждает ее выделять больше вредных веществ и водянистых жиров, чем хлопковая одежда: «Ткани организма автоматически избавляются от избытков жира и воды». По его словам, это было намного более действенным средством для похудения, чем простая диета или физические упражнения. Однако, с его точки зрения, одного шерстяного белья было недостаточно, чтобы достичь хорошего результата. Нижнее белье, уличная одежда и постельные принадлежности – все следовало изготавливать из чистой шерсти, без единой хлопковой нити, даже когда речь шла о простынях и рубашках (и даже о корсетах, если говорить о женщинах). Это был своего рода полный оздоровительный комплект.

Доктор Йегер усердно публиковал статьи и брошюры, разрабатывал модели одежды (в том числе носки с пятью отдельными пальцами) и постельного белья, открыл сначала один магазин для продажи своих замечательных товаров, а затем и сеть. В Британии и сейчас есть сеть модных магазинов, которая носит имя Йегера, хотя, к сожалению, на полках там вряд ли можно найти хоть одну нижнюю рубашку из шерсти.

Одежда в городе и в деревне

В Центре сельской истории (Rural History Centre) в Рединге бережно хранят пиджак сельского рабочего – этот пиджак красноречиво свидетельствует об особенностях жизни в Викторианскую эпоху. Он жесткий, крепкий и крайне прочный. Его цвет можно назвать белесо-коричневым. Он весь в пятнах от долгой носки. По краям аккуратно обшит кантом из хлопковой тесьмы – она укрепляет те места, где ткань протирается быстрее всего (манжеты, карманы, нижний край). Внутренняя часть воротника засалена и в пятнах от пота. Рукава выцвели, навсегда сохранив на жесткой ткани складки, появившиеся за долгие годы работы под солнцем и дождем. Внешняя часть рукавов полиняла, а в глубине складок ткань осталась более темной. Перед пиджака тоже засален, возможно, им часто прикасались к лошади. Сильнее всего поблекли плечи: на них приходились все удары погоды.

Одеваясь на работу, Тони Уиджер, представитель того же класса, натягивал штаны и гернсийский свитер. Свитер служил своего рода униформой для рыбаков и выделял представителей этой профессии в особую социальную группу в викторианском обществе. В других местах в начале викторианского периода одежда тех, кто жил и работал в больших и малых городах, заметно отличалась от одежды в сельской местности. Сельские жители носили тяжелые, износостойкие хлопковые ткани, в основном светлые и неокрашенные. Жители городов одевались в темную шерсть.

В сельской местности поверх жилетов и брюк (которые носили мужчины всех классов) иногда надевали не пиджак, а блузу. Блузы тоже делали из плотного и прочного некрашеного хлопка. Их надевали через голову, как тунику, для защиты остальной одежды. Отличительной особенностью блузы были складки на шее и плечах.

В отличие от сюртука или пиджака, блузу можно было скроить, не имея специальных навыков. Простые большие прямоугольники присборивали, придавая им нужную форму, с помощью обычных прямых стежков, которые могли быть выполнены довольно искусно, но в целом не требовали никаких особых умений. Поэтому блузы могли изготавливать в домашних условиях даже те, кто не имел портновской подготовки, и это была дешевая и практичная одежда. Однако к 1840-м годам блузы почти исчезли с полей Британии. Пожилые мужчины в консервативных областях страны некоторое время еще продолжали носить их, но молодежь вскоре перешла на пиджаки наподобие того, который хранится в Rural History Centre в Рединге.

Рис. 11. Двое рабочих, 1876 г.; один (слева) в блузе.

Good Words Magazine, 1876.

Из тяжелых холщовых тканей получались хорошие, добротные рабочие брюки для сельских жителей. Обычно брюки шили из достаточно мягкой ткани саржевого переплетения, в нескольких слегка отличающихся фасонах. Сегодня лучше всего известна ткань так называемого джинсового переплетения, пользовавшаяся особенной популярностью среди рабочих в Америке, где климат был теплее. Джинсы, так же как фланелевые и вельветовые брюки, вскоре переняли название ткани, из которой их шили. Американские рабочие предпочитали джинсовую ткань или даже более дешевый деним (брюки, сшитые из денима, а не из настоящей джинсовой ткани, теперь тоже называются джинсами), но британским рабочим нужны были более теплые холщовые штаны. Так что самым популярным материалом к концу XIX века стал молескин. Молескин тоже был простой однониточной чисто хлопковой тканью с приподнятым начесанным ворсом. Лицевая сторона ткани имела мягкую, на ощупь напоминавшую войлок поверхность, а увидеть переплетение можно было только с изнанки. Молескин был значительно теплее джинсовой ткани, защищал от ветра благодаря начесу и отличался долговечностью. И, хотя все хлопковые ткани легко намокали, они так же быстро высыхали.

Сейчас в Британии по-прежнему можно купить брюки из молескина и вельвета, но главное отличие между современными моделями и штанами, которые носили рабочие в XIX веке, заключается в том, что у современных моделей пояс расположен на бедрах. У викторианских штанов, несмотря на модные вариации, в течение многих лет всегда был очень высокий пояс, он почти доходил до ребер, чтобы нижняя часть спины оставалась в тепле, даже если хозяину штанов приходилось копать, постоянно наклоняться, занимаясь физическим трудом под открытым небом.

Чтобы защитить ноги и брюки, сельский житель дополнял свой костюм гетрами. Самые простые гетры представляли собой прямоугольный кусок мешковины, обернутый вокруг голени и подвязанный двумя веревочками – одна под коленом, другая вокруг щиколотки. Если бы сельский житель отправился в город, он бы, несомненно, сильно там выделялся. Томас Харди ностальгически напоминал о сельских модах начала XIX века и описывал, как этот самобытный стиль постепенно вытесняла городская мода. Он емко охарактеризовал их различия в эссе «Дорсетский рабочий» (The Dorsetshire Labourer), написанном в 1883 году. По его словам, «20 или 30 лет назад сельская толпа была белесо-коричневого цвета, с вкраплениями чисто-белого… теперь же она темная, как и лондонская толпа». В 1880-х годах, когда Харди писал свое эссе, большинство сельских жителей действительно перешли на черные пиджаки и брюки из молескина, подержанное сукно и твид.

К этому времени сельские рабочие были одеты и выглядели почти так же, как рабочие на промышленных предприятиях. На изображениях того времени нередко встречаются старинные деревенские наряды, но нужно проявлять бдительность: как бы нам того ни хотелось, на самом деле эти изображения крайне редко запечатлевают моменты реальной жизни. Даже самые непринужденные сцены в большинстве своем были тщательно продуманы и поставлены, а участвующие в них люди специально переодевались в ту или иную одежду по просьбе художника или фотографа, стремившегося представить собственный идеал деревенской пасторали. Крестьянские блузы и соломенные шляпы от солнца нередко были частью этих представлений.

Однако в 1830-е и 1840-е годы сельские жители все еще носили одежду из неярких, но прочных хлопковых тканей, а на горожанах чаще можно было увидеть более или менее качественную, а точнее, более или менее новую шерстяную одежду. Несмотря на огромный технический прогресс в области прядения, ткачества и крашения тканей, одежду в 1830-х годах по-прежнему шили исключительно вручную, что, конечно, сказывалось на ее цене и качестве. Если вещь все так же приходилось шить вручную и это стоило соответствующих денег, использовать некачественные ткани не имело смысла. Небогатым горожанам было гораздо выгоднее покупать подержанную одежду хорошего качества. Именно так поступало большинство людей до второй половины века. Костюм, сшитый хорошим портным, мог служить еще очень долго, даже если выходил из моды. В такие костюмы обычно и одевались работающие горожане.

Я держала в руках множество предметов викторианской мужской одежды. На ощупь они совсем не похожи на ту одежду и те ткани, которые мы привыкли носить сейчас. Когда мы смотрим на изображения людей в викторианском платье, мы чаще всего замечаем перемены, которые произошли в фасоне. Ткани, из которых сделана одежда, привлекают намного меньше внимания.

Если вы по очереди возьмете в руки мужские пиджаки 1834 и 1901 годов, вы сразу увидите, что кое-какие особенности ткани и покроя остались прежними, несмотря на перемены, которые претерпела мода между этими годами. Шерстяная ткань, из которой пиджаки сшиты, плотная, почти как войлок, и разглядеть ее переплетение не так-то просто. Толщина этого материала, очень похожего на шляпный фетр, не меньше миллиметра. Он настолько плотный, что, пожалуй, мог бы самостоятельно держать форму. Ткань не мнется и не складывается, как шерстяные ткани, к которым мы привыкли в XXI веке, и она тяжелая. Из такой ткани получается прочная, добротная, непродуваемая одежда, промочить ее можно только в ливень. Вода обычно скапливается на поверхности ткани и высыхает на ветру еще до того, как начнет просачиваться внутрь. Подобные материалы и предметы одежды продолжали существовать и в XX веке. Если вы когда-нибудь держали в руках шинель времен Второй мировой войны, вы вполне можете представить себе, каким был викторианский пиджак. Плащи и накидки из ткани похожего качества продолжали выпускать для полицейских и медсестер вплоть до 1960-х годов. Шерсть должна была защищать человека от буйства природных стихий задолго до появления гортекса, флиса и других высокотехнологичных тканей на основе поликарбоната.

До конца викторианского периода температура воздуха в помещении и на улице в Британии была почти одинаковой. Люди, в том числе вполне обеспеченные, жили в гораздо более холодных домах, чем мы сейчас. Легкие, тонкие, почти невесомые шерстяные костюмы XX века люди Викторианской эпохи посчитали бы пригодными только для колониальной службы где-нибудь в тропиках. Впрочем, если учесть, что большинство из нас сейчас проводит свои дни в отапливаемых домах и офисах при постоянной температуре около 18–24 °C, викторианцы были не так уже неправы. Просто тропическая температура стала нормой нашей повседневной жизни. А вот в викторианских офисах, если они вообще отапливались, зимой температура составляла, вероятно, около 10 °C. До нас дошло множество воспоминаний о том, как чернила замерзали в чернильницах на рабочих столах и на школьных партах. Поэтому викторианские костюмы были намного теплее, чем их современные аналоги.

Мода и технологии

Мода и прогресс в текстильной промышленности влияли на всех викторианских мужчин. Хотя их одежда в целом менялась не так значительно, как женская, даже беднейший фабричный рабочий в 1901 году выглядел иначе, чем его дед, живший в 1837 году. И сам процесс производства и продажи одежды к этому времени был организован совсем по-другому.

Рис. 12. Сюртук, 1850 г.

Illustrated London News, 1850.

Для богатого мужчины модная уличная одежда в самом начале викторианского периода состояла из брюк (которые лишь недавно пришли на смену бриджам), жилета и сюртука. Сюртук почти всегда шили из высококачественного тонкого сукна. Такая ткань имела в Британии очень долгую историю, и портные хорошо умели с ней работать. Благодаря Бо[1] Браммелу и другим законодателям мод конца XVIII – начала XIX века превосходно скроенный и идеально сидящий сюртук из тонкого сукна сделался символом хорошего вкуса. Молодой Бенджамин Дизраэли, прежде чем начать политическую карьеру, прославился как исключительно элегантный молодой человек – он носил узкий в талии сюртук с вытачками (недавнее портновское изобретение, позволявшее создавать безупречный силуэт). В то время у мужчин была в моде тонкая талия и многие молодые люди носили корсеты, чтобы добиться нужного результата. Носил ли корсет Дизраэли, нам остается только гадать: если судить по его портрету на сигаретной карточке 1826 года, где он изображен в возрасте 22 лет, это вполне возможно. В одном нет сомнений – он явно предпочитал очень яркие цвета: на карточке он в ярко-оранжевом жилете и красных брюках. Кроме того, у него укороченный сюртук и трость (см. цветную илл. 19). Горожане плотного сложения носили теплый, хорошо сшитый, слегка приталенный (конечно, не так сильно, как у некоторых) сюртук длиной чуть выше колен (см. цветную илл. 14).

Брюки в этот период были без стрелок и отворотов, они плотно облегали верхнюю часть ноги, а от колена чуть расширялись и внизу прикрывали ботинок, так что выглядывал только носок. Однако у брюк были штрипки, которые застегивались под ботинками. Штрипки туго натягивали штанины, не позволяя им хлопать вокруг щиколоток или задираться и портить внешний вид. В 1830-е годы встречались брюки из самых разных тканей самых разных цветов.

Кремовые и светло-желтые (цвета буйволовой кожи) брюки считались лучшим выбором для молодых и смелых, довольно часто встречались полоска и клетка, а темные цвета обычно выбирали те, кому одежда должна была прослужить как можно дольше. В отличие от работающего сельского жителя состоятельные люди и горожане вообще обычно носили шерстяные брюки. Большой популярностью пользовалась фланель, а также саржа. Эти ткани были намного более легкими и пластичными, чем тонкое сукно, из которого шили сюртуки, но, по сегодняшним стандартам, все же достаточно жесткими.

Рис. 13. Новейшая мода 1850 г.: молодой человек щеголяет в высоком цилиндре, пиджаке, не обуженном в талии, и прикрывающих туфли довольно широких клетчатых брюках с расклешенным низом.

Illustrated London News, 1850.

Простор для самовыражения мужчинам давали жилеты (см. цветную илл. 12). Вышитый жилет стоил дорого, но технический прогресс сделал доступными новые цвета, набивные рисунки и новые эффектные ткани. На жилет уходило совсем немного материи, поскольку даже в самых роскошных моделях спинка была из хлопка. Так что небольшие затраты позволяли произвести впечатление. Шерстяной жилет утеплял костюм, а шелковый считался роскошным и изысканным. Еще одна разновидность – хлопковый жилет с набивным рисунком – давал возможность за умеренную цену стать обладателем изделия с экстравагантным дизайном. Большой популярностью пользовалась ткань с рисунками на спортивную тематику, особенно часто встречались сцены скачек: несущиеся во весь опор лошади и ярко одетые жокеи. Шерстяной жилет, который в настоящее время находится в Музее Виктории и Альберта, украшают изображения рыцарского турнира и геральдические мотивы. Там же хранится ослепительно-яркий тартановый бархатный жилет, явно дорогой и, вероятно, в свое время вполне практичный. В моде были и цветочные узоры, в них было много розового цвета. Многообразию красок и декоративной отделки не было предела. Жилет просто не мог быть слишком ярким и броским или слишком женственным.

С появлением швейной машины процесс производства и продажи мужской одежды претерпел фундаментальные изменения, сильно повлиявшие на внешний вид большинства викторианских мужчин. Швейную машину изобрел американец Элиас Хоу в 1845 году. Затем ее усовершенствовал его соотечественник Айзек Меррит Зингер и сделал швейную машину пригодной для массового производства и продажи. В 1856 году Зингер открыл несколько магазинов в Британии, и цены на мужскую одежду снизились едва ли не в одночасье.

Обеспеченные люди продолжали одеваться у портных, которые шили одежду по индивидуальным меркам. Появление швейной машинки почти не повлияло на этот бизнес, поскольку шитье хорошо сидящей, подогнанной по фигуре одежды предполагало кропотливую работу, которую проще было выполнять вручную. Но для всех остальных людей швейная машинка открыла доступ к совершенно новому опыту покупок и новым видам одежды.

Небольшая индустрия готовой одежды существовала уже несколько столетий и производила свободную одежду простых форм. Кроме нижнего белья изготавливали дешевые брюки и сюртуки из износостойких тканей трех универсальных размеров, подходящих для всех. Несмотря на то что эта одежда, которую также шили вручную, стоила значительно меньше, чем сшитая по индивидуальным меркам профессиональным портным, она была не по карману многим представителям рабочего класса. До 1860-х годов представители рабочего класса искали одежду в основном на рынках подержанных товаров.

Рис. 14. В 1876 г. сюртук и брюки стали прямыми, почти трубообразного фасона.

Good Words Magazine, 1876.

Работник ливерпульской фабрики в 1850-х годах отправился бы на Пэддис-маркет, где в большом двухэтажном здании можно было найти лучшую подержанную одежду. В здании теснились палатки. В каких-то можно было приобрести отдельные предметы гардероба, а в каких-то одеться полностью. Качество было на любой кошелек: от принадлежавших корабельному магнату костюмов лишь со слегка потертыми сзади брюками до ветхих обносков ланкаширского ткача. Иногда одежду продавали в таком виде, будто только что сняли с предыдущего владельца, но, как правило, она была выстирана, починена и отглажена. Дела у торговцев шли хорошо, а одежда – пусть даже поношенная – в основном была сшита из качественной ткани. Похожие рынки существовали и в других городах. В Манчестере была ярмарка Нот-Милл, в Белфасте – Опен-Кортс, в Бирмингеме – Браммагем-маркет, а в Лондоне – Петтикоут-лейн.

Однако в 1870 году ливерпульский рабочий пренебрег бы обносками, поскольку рынок готовой одежды переживал бурный подъем. По всей стране открывались огромные магазины, где продавалась сшитая на швейных машинах одежда самых простых форм из простых тканей. Новая одежда теперь была доступна даже фабричным рабочим – до тех пор, пока у них была работа. Вместе с новой, более дешевой одеждой появился инновационный и агрессивный маркетинг. Фасад одного лондонского заведения в Ист-Энде украшала надпись, в приблизительном переводе на современный язык означавшая: «Пара вельветовых брюк модного покроя с боковым кантом – примерно за 40 % от цены, которую вы заплатили бы за такую работу портному». Боковой кант был последним писком моды, но, по правде говоря, ни один настоящий джентльмен, одевающийся у портного, не заказал бы себе вельветовые брюки.