Читать книгу Философия возраста (возраст и время) - С. А. Лишаев - Страница 5
Часть 1
Философия возраста. Разметка тематического поля
Глава 1
Возраст на карте философии
1.1. Экзистенциальная аналитика и философия возраста
ОглавлениеВ нашем исследовании возраста мы исходим из концептуального горизонта, задаваемого герменевтической феноменологией. Герменевтика фактичности не только допускает аналитическое описание возрастной структуры существования, но и пред-полагает его, особенно если иметь в виду возможность разработки региональных онтологий, о чем в свое время писали Гуссерль и Хайдеггер. В набросках философии возраста, сделанных за последние 20 лет, отсутствуют проекты, концептуальный горизонт которых был бы задан экзистенциальной аналитикой.
Стремясь к построению философии возраста в координатах герменевтической феноменологии, мы отправляемся от возрастного опыта, делая акцент на возрастной расположенности как отправном пункте феноменологического анализа. Главное для нас – феноменологическое описание возраста как особого опыта. Установка на анализ внутренней данности времени в его возрастных формациях обязывает нас следовать не столько букве экзистенциальной аналитики, сколько ее духу[16]. Мы исходим из того, что работа в феноменологической традиции обязывает нас, прежде всего, проявлять чуткость к «самим вещам», фокусируя внимание на том, «что себя кажет, из него самого так, как оно себя от самого себя кажет»[17].
16
Педантичное следование «маршрутами», проложенными основателями феноменологии, – добродетель историка философии, но не философа. Философский этос предполагает верность существу дела, а не основателям той или иной философской традиции. Он предполагает уважение к учителям, благодарность за проделанный ими путь, за побуждение к мышлению, но не предполагает следования букве их учений). Философ озабочен существом дела, истиной. В этом и состоит его верность учителям философии и ей самой. Только самостоятельная мысль включена в философию, жива в качестве мысли. Философ – не то же, что «верный ученик», педантично следующий за учителями. Во всяком случае, из верности существу дела, если верить традиции, предлагал исходить еще Аристотель («Платон мне друг, но истина дороже»). Философы, принадлежащие к широко понятой феноменологической традиции, не составляют здесь исключения. Хайдеггер, Шелер, Мерло-Понти, Сартр и другие феноменологи следовали именно этим путем. Отношения Гуссерля с Хайдеггером до и после «Бытия и времени» хорошо иллюстрируют коллизии в отношениях ученика и учителя, которые неизбежно возникают между ними, когда ученик решает мыслить самостоятельно.
17
Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Ad Marginem, 1997. С. 34.
