Читать книгу О жизни – стихами - С. А. Самойлов - Страница 2

Почему люди пишут стихи? Не знаю. Не нахожу ясного ответа и во всезнающем Интернете. Порыв души? Безусловно! Но это слабый ответ. Называют множество причин, по которым люди увлекаются рифмой. Объясняют даже такими явлениями как ритмы и вибрация. Возможно. Но вибрация касается всех, но не все пишут стихи. Ладно, оставим этот вопрос. Есть такое желание, вот и пишут. И я иногда сочиняю стихи потому, что мне нравится рифмовать мысли, суждения о каких-то событиях, делах и поступках людей. Полагаю, что стихами это можно выразить ярче, чем прозой. Профессионалом себя не считаю. Просто любитель. Преклоняюсь перед такими настоящими поэтами как Александр Пушкин и Михаил Лермонтов, Владимир Маяковский и Сергей Есенин, Александр Твардовский и Константин Симонов, Роберт Рождественский и Расул Гамзатов, Владимир Высоцкий и Николай Добронравов и многими, многими другими, близкими к ним по своему поэтическому мастерству и пониманию жизни. Но они – великие, либо знаменитые или хотя бы известные. А есть ещё и рядовые поэты. И, всё же, – поэты. Не всем же быть знаменитыми. Нельзя же сказать так: «Если ты не знаменит, то и не лезь со своими стихами». Говорю это вовсе не для оправдания себя, а лишь в защиту рядовых поэтов. Ибо не было бы рядовых, не было бы и знаменитых. Всё в жизни оценивается в сравнении. А оценки могут быть разными, как неповторимы и сами люди. И пристрастия бывают разные. Кому-то нравятся лирические стихи, а кому-то – заумные, философские. Кому-то – сатирические, а кому-то – политические.

И так далее. Равно, как и отношение к поэтам, со стороны любителей поэзии – разное. Кто-то влюблен в Пастернака, а кто-то к нему равнодушен и вообще не понимает, что он хочет сказать своими стихами. Взять даже его стихотворение «Зимняя ночь», которое одними критиками объявляется великим и бессмертным, а другими – образцом пошлости («скрещенье рук, скрещенье ног…»). Смысла в этом стихотворении не нахожу и я. Не зря стихотворение озаглавливают по-разному. То называют «Зимняя ночь», то «Свеча горела на столе», то просто «Свеча». Кто-то призывает не понимать его буквально, а читать между строк. А зачем писать стихи, которые надо читать между строк? Вот и получается, что одни видят в этом стихотворении тему жизни и смерти, другие – вершину любовной лирики, а третьи – просто не понимают, о чём оно. Правда, любимый мною Маяковский, отвечая своему оппоненту, сказал: «По-моему, то, что слишком ясно, просто глупо». Но я стихи Маяковского понимаю и люблю, а стихи Пастернака не понимаю и не люблю. Может быть, он настолько гениален, что для ума простого смертного непостижим? Ладно, приведу полностью это стихотворение, называемое то «Зимняя ночь», то «Свеча горела на столе», или просто «Свеча», а уж читатель, который не удосужился прочесть столь великое творение, пусть судит сам, о чем оно.

По-моему, бессмыслица. Ну, какие тени могли ложиться на потолок от свечи, которая «горела на столе», а уж тем более от «скрещенья рук, скрещения ног»? Такого не могло быть, даже если бы свеча горела на полу. И где, вообще, могла стоять «свеча», чтобы, как пишет Пастернак, её расплавленный воск мог капать на платье? Это какой нужно обладать фантазией, чтобы под капающим на платье воском подразумевать иное?

Не люблю заумность. Видимо, потому и пишу стихи, которые не требуется читать между строк и ломать голову, о чём они. О чём думаю, о том и говорю просто и ясно. А нагородить всякой чепухи, ради одной лишь рифмы, проще простого. В талантливые не лезу. Это – честно. А сочиняю потому, что не могу не сочинять. Побуждает и жизнь, и порыв души.

Поэтов, тем более талантливых, не так уж и много. Прозой могут писать все. Хорошо или плохо, но может каждый, обладающий достаточной грамотностью. Поэтому прозаиков много. А поэтов – мало. Потому, что выражать мысли стихами гораздо сложнее, чем прозой. Не каждому это дано. Потому-то, видимо, мы поэтов больше чтим. Иных и славим. Вот я и назвал плеяду лишь выдающихся поэтов. Их, конечно, больше, даже сотни. Но не тысячи.

Обычно пристрастие к сочинительству стихов проявляется в молодости, когда душа поёт, и жизнь представляется в розовых цветах. Но я сочинением стихов увлёкся в пожилом возрасте. Был юн, стихов не сочинял, хотя к поэзии питал любовь, без всяких рассуждений насчёт того, кто в рифме гений. Но, вот, пришла пора понять, что и на склоне лет возможно, и, в общем-то, не так уж сложно, прямолинейно рифмовать. «Немного» надо лишь помучиться, глядишь, и что-нибудь получится.

Почему так поздно взялся за стихи? Возможно, связано с особенностями моего развития. Почти все мои жизненные движения были как бы запоздалыми. Родился в конце дня, в конце месяца и в конце года – в десять часов вечера, 24 декабря 1929 года. Да и отцу шёл уже сорок пятый год, когда я появился на свет. В первый класс школы пошёл не в семь и не в восемь лет, как положено, а почти в девять. Среднее образование (10 классов) получил не в 17 лет, а на 21 году – в вечерней школе рабочей молодежи. Юридический факультет

Ленинградского Государственного университета имени А.А. Жданова окончил не в 22 года, а в тридцатилетнем возрасте, заочно.

Московский вечерний университет марксизма-ленинизма – когда перевалило за сорок.

Первую государственную награду – медаль «За спасение погибавших» – получил спустя десять лет после участия в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской

АЭС. Три профессиональных почётных звания мне были присвоены, когда уже пребывал на пенсии, не работал. Уважили старика. Вот, и стихами увлёкся, когда перевалило за шестьдесят. А главное поэтическое произведение – большую поэму о жизни – написал в восьмидесятилетнем возрасте. Эти строки пишу, имея за плечами 87 лет. Но, на всякий случай, ответственно заявляю, что пребываю в здравом уме и твёрдой памяти. Конечно, здоровьем похвастаться не могу, пережив ленинградскую блокаду. А после Чернобыля вообще признан инвалидом второй группы.

Но не сдаюсь. Тружусь. Понемногу занимаюсь литературным творчеством. Все другие подробности о себе, о профессиональной деятельности, о жизни – в поэме, в конце книги и в приложении. Пока – стихотворения. Они, как я уже сказал, прямолинейные, без всяких там выкрутасов и словесных проказ, и потому понятны каждому. Подчеркиваю это, несмотря на упомянутое замечание Маяковского.

Первое моё стихотворение родилось случайно в «лихие девяностые», то есть в смутное время, когда от затеянной Горбачевым перестройки страну трясло и лихорадило, когда два горе-политика – Горбачев и Ельцин – «качали права». Я готовился к юбилею двоюродного брата Николая Чихачева, работавшего главным редактором журнала «Советское военное обозрение», выходящего на семи языках. Сам он владеет тремя языками и серьёзно увлекается поэзией. А пишет в основном лирические стихи. Хорошие. И мне, вдруг, тоже захотелось поздравить его стихами. И вот что получилось из первого опыта:

Стихотворение написано 15 марта 1991 года, за два дня до рокового и единственного в СССР всенародного референдума, то есть под впечатлением времени. С него по существу и началось мое «поэтическое» творчество в шальное и грустное для страны время, когда СССР начинал трещать по швам в результате бездумно затеянной президентом Горбачевым так называемой перестройки и глупо сформулированных для всенародного референдума вопросов относительно сохранения СССР. А в результате настал и тот трагический день

– 8 декабря 1991 года, когда в Беловежской Пуще (Белоруссия) незаконными действиями группы высоких должностных лиц страны простым росчерком пера был уничтожен Великий Советский Союз. За несколько мгновений три безумца – Президент РСФСР Ельцин, Президент Украины Кравчук и Председатель

Верховного Совета Белоруссии Шушкевич с группой соучастников (Гайдар, Бурбулис,

Шахрай) и ряд других безответственных лиц, сделали то, что бесноватому Гитлеру не удалось сделать со своей огромной, многомиллионной армией за четыре года войны с СССР.

А разве в высшие эшелоны власти не проникают глупцы? Да сколько угодно! Вот и в нашей стране из-за них началась буза и разлад. И я откликнулся на эту дикость мирового масштаба новым стихотворением – басней, которую назвал «Три шакала». Она была опубликована в популярной патриотической газете «Ветеран».

А дальше, как принято говорить в народе, пошло-поехало. Я замахнулся на большее. Темы рождались жизнью. Стихи складывались легко и быстро. Пусть простые, но, как мне кажется, ко времени и бьющие в точку. Например:

И родилась еще серия подобных стихов. Некоторые из них были опубликованы в «Советской России». Я ликовал как автор, которого печатают. Нет для пишущего человека большей радости, как видеть вышедшее из печати его произведение, к какому бы жанру оно не относилось.

Эти стихи родились в тревожном 1993 году, когда Ельциным из танковых орудий был расстрелян Верховный Совет России. Какое безумие правителя! Какое равнодушие «народа»! Даже сидя в тюрьме, рядовой поэт Осенев (псевдоним) – бывший председатель Верховного Совета СССР Анатолий Иванович Лукьянов написал стихотворение, в котором точно отразил это дикое, тем более для двадцатого века, событие.

Сожалею, что тогда не откликнулся на это дикое событие стихотворением. Видимо, так был поражен нелепостью действий правителя, что не до стихов было. Но слёзы у меня текли. Плакал и от этого «демократического» варварства, и от того, что был бессилен ему как-то противостоять. Но позже политические стихи рождались. Целая серия. Хотя мне было уже далеко за шестьдесят. Удивительно, не правда ли, сочинять стихи в таком возрасте. А я сочинял, и не чувствовал себя стариком.

И вот ещё на эту тему, всё из того же 1993 года. Сумасшедшее было время, пакостное, ельцинское. Ну, как было не реагировать на это время сатирическими стихами. Про тех же известных всей стране «героев».

А вот и другое стихотворение про «того же самого», которое я назвал «Исповедь перевёртыша», в ответ на его «Исповедь на заданную тему». Забавная, между прочим, книга. В ней Ельцин разоблачает себя, как живущего ложью, смеющегося над партией. И не стесняется этим хвастаться.

Или такое, совсем коротенькое:

Конечно, напрашивался на внимание и еще один одиозный герой, некогда преподававший марксизм-ленинизм и ставший одним из подписантов Беловежского соглашения 1991 года об уничтожении СССР – Бурбулис.

А загубили страну так называемые демократы восьмидесятых, девяностых годов. И совершенно справедливо российских демократов народ окрестил «дерьмократами». Согласен с такой оценкой. Слово «демократ» стало ругательным. А его герои – посмешищем.

Да и российские демократы ХХI века такие же. Только, может быть, менее шумливые. А советское время все чаще вспоминается добрым словом. Мы жили весело и дружно, пусть не богато, но легко. И понимали, что нам нужно. Лишь к доброте людей влекло.

Я, как на праздник, шёл на службу, и видел смысл трудов своих, работал, словно за двоих, и верил в искренность и дружбу.

А там, где дружба и любовь, там расцветает жизни новь.

И ещё про так называемый «застой». Только с большей грустью. Как бы нынче не поносили брежневское время. В чём обычный человек больше всего нуждается? Ответ очень простой, – в нормальной жизни. Иначе говоря – в справедливости, покое и необходимом достатке. Поэтому…

Шли годы, к власти разного уровня приходили новые люди. А экономическая политика оставалась прежней, гайдаровской. Ориентир на запад. На рынок и конкуренцию. А проще говоря – на спекуляцию и наживу. А страна по-прежнему на обочине мира. Процветает только бандитский капитализм. Если в период «застоя» во всем СССР, подчеркиваю: во всём СССР(!), совершалось 15–17 тысяч умышленных убийств в год, причём, совершаемых в основном, на бытовой почве (по пьянке, в драке, в ссоре), то в период так называемого прогрессивного капиталистического «общества» только в России совершается более 30 тысяч умышленных убийств в год. И каких! Убивают губернаторов и депутатов, прокуроров и работников милиции, президентов республик и священников, и даже адвокатов. Появились и киллеры, о которых в «застойные» времена и понятия не имели. А «демократическое» словоблудие продолжается. А «демократ»…

А «демократ» договорился до того, что публично стал утверждать, что свобода лучше порядка.

Концовку не привожу, потому, что она хоть и справедливая, но грубовата. И «демократ» может обидеться. Мне постсоветское время не нравится, как и миллионам людей. Несправедливое, лживое, разобщенное. И потому говорю:

И снова напрашиваются ранее сказанные слова:

А люди, разбогатевшие на жульничестве и ограблении народа, нагло хвалятся своими миллионами и миллиардами. Например, Полонский: «Кто не имеет миллиарда, пусть идёт в ж. у». Не знаю, почему эту часть тела я в отличие от Полонского, стесняюсь назвать вслух принятым в народе словом. Наверное, только потому, как шутит Максим Горький, что «она расположена ниже поясницы». Вот, дочь «демократа» Анатолия Собчака – Ксения Собчак публично, с экрана общенационального телевидения и ратует за то, чтобы зад называть словом, принятым в народе. И, подавая пример, громко произнесла это непривычное для слуха культурного человека слово…

Однако, о богатых.

А жизнь проходит среди друзей и товарищей, пусть всё более редких, но искренних и верных. Общение с ними бодрит и воодушевляет. И рождаются стихи о хороших людях. Особенно по случаю юбилеев. Мы жизнь стихами украшаем. Вот, одно из таких стихотворений, посвященное пятидесятилетию обаятельной женщине.