Читать книгу Виндзорский узел - С. Дж. Беннет - Страница 6

Горничные, экономки и дворецкие в людской наблюдали за перемещениями полицейских с любопытством, к которому примешивалось раздражение.

– Ночь на дворе. Что они здесь забыли? – шепнул помощник старшего лакея проходившему мимо приятелю-кондитеру.

Поскольку мистер Бродский был не гостем, а музыкантом, ему отвели комнатку окнами на город, в тесной мансарде у башни Августы, над гостевыми покоями, в южной части Верхнего двора. Сейчас полиция отгородила коридор мансарды – к вящему неудовольствию всех причастных, поскольку в замке было не так-то много свободных комнат, где можно было бы при необходимости разместить вновь прибывших. В коридоре толпились люди в перчатках и белых комбинезонах с капюшонами: они то и дело уносили куда-то объемистые пакеты и не отвечали на вопросы. Разумеется, уже просочились сплетни, в каком именно виде обнаружили тело. А вот о втором узле слуги пока не слышали.

– Можно подумать, это преступление, – проворчал кондитер. – В конце концов, у всех есть сексуальные причуды. Парня уже не вернешь. Знаешь, как говорят: что было в Вегасе, остается в Вегасе. Не лезли бы они в это дело.

– Какие еще причуды? – Заместительница дворецкого остановилась, услышав слова кондитера. Она только сегодня вернулась из отпуска и о случившемся знала только из сплетен.

– Мне сказала одна горничная, которая дружит с парнем из охраны, так вот он ей признался… но она поклялась молчать! – в общем, покойник был в женских трусиках, с накрашенными губами, и еще обмотал галстуком свой…

Тут послышались быстрые шаги: к ним приближался один из старших слуг, и сплетники тут же притворились, будто заняты делом.

– Как он его под трусиками-то обмотал? – недоуменно прошептала заместительница дворецкого. Кондитер пожал плечами, но заместительница дворецкого не успокоилась: она любила ясность. – По-моему, она тебе наврала.

– Нет, честное слово!

– Даже если это правда, – не унимался помощник лакея, – с какой стати они рыщут по всему дворцу? Время позднее. – Он достал телефон, взглянул на часы. – Половина десятого! Все равно покойника уже не вернешь.

– Может, они считают, что он развлекался не один, а с кем-то, – предположила заместительница дворецкого, отличавшаяся смекалкой и живым воображением.

– С кем бы это? – удивился помощник лакея. – Он только приехал! И пробыл всего ночь. Ты вообще видела эти комнаты? Это же клетушки!

– Когда это кому мешало, – заметил кондитер. – Может, он занимался сексом с одной из тех девиц. Ты их видел? Танцовщиц этих? Какие ноги!

К завтраку балерины, уверенные в собственной неотразимости, спустились в самых обтягивающих джинсах и самых коротких топиках из возможных. Гостьи Виндзора нечасто щеголяли в таких нарядах, и добрая половина слуг ими залюбовалась.

– Да ладно! И они решили: раз уж мы в Виндзоре, давай-ка оттянемся по полной? – Помощник лакея фыркнул и, подумав, продолжал с сомнением: – Тогда им надо было бы идти к нему вдвоем.

– Это еще почему?

– Да потому что их поселили вместе. Народу приехало много, мне пришлось помогать Мэрион, мы вместе решали, кого куда поселить, вот и запихнули их в одну комнату. Там и одному-то тесно, а тут две кровати. И если бы одна из девиц отправилась к нему, а потом вернулась, вторая обязательно узнала бы об этом.

– А может, он развлекался со служанкой жены того банкира, – предположила заместительница дворецкого. – Или вообще с каким-нибудь парнем.

– Вы что тут делаете?

Все трое дружно повернули головы, увидели, что в шести футах от них стоит старшая экономка из ночной смены и грозное ее лицо не сулит ничего хорошего. Все знали, что она остра на язык, скора на расправу и появляется незаметно, как ТАРДИС[14], но в отличие от последней беззвучно.

Они наперебой забормотали, что ничего такого не делали, но она не поверила и отослала их прочь, строго-настрого предупредив: если они и впредь, вместо того чтобы выполнять обязанности, за которые им платят, намерены сплетничать и болтать, им не поздоровится.

Тем же вечером вернулась из отпуска еще одна сотрудница. Рози Ошоди прилетела из Нигерии, со свадьбы двоюродной сестры, и почувствовала, что за эту неделю успела отвыкнуть от Англии. После ярких красок Лагоса и ритмичного африканского фанка тишина и камни вечернего Виндзора казались нереальными. В Среднем дворе, неподалеку от покоев, где некогда обитал Чосер, Рози смотрела в сводчатое окно спальни вдаль, на блестящую под луной Темзу, и чувствовала себя принцессой. Чернокожей принцессой, по чьим коротким детским косичкам принцу нипочем не взобраться в башню, чтобы спасти Рози. Но она приложила массу усилий, чтобы стать помощницей личного секретаря королевы, и спасать девушку явно не требовалось.

А требовалось ей выяснить, что, черт возьми, происходит. Сэр Саймон отправил ей пять сообщений с просьбой перезвонить. Ее вылет долго задерживали, и, едва они приземлились, Рози бросилась звонить, но у сэра Саймона срабатывал автоответчик. Начальник ее отличался невозмутимостью и не стал бы паниковать попусту. Тем более что на этой неделе предполагалось затишье. Поэтому ей и разрешили слетать на свадьбу кузины Фран. (Если совсем точно, свадьбу назначили на то время, когда Рози могла отлучиться: ей было настолько неловко, что она всякий раз отгоняла эту мысль. Королевская семья всегда была для нее на первом месте, и, поскольку Фран желала, чтобы кузина, которая не так давно заняла высокую должность во дворце, прилетела на свадьбу, пришлось ей выходить замуж именно на этой неделе.)

Рози в десятый раз проверила новости в телефоне. Ничего необычного. Она поежилась от холода. На мгновение ей захотелось надеть пижаму и забраться под одеяло – ведь завтра предстояло работать с раннего утра до позднего вечера, тем разумнее отдохнуть после целой недели вечеринок. А с сэром Саймоном можно пообщаться и завтра, на свежую голову.

Но она понимала, что просто устала от долгого перелета. Королевская служба устроена иначе – тут нужно всегда быть наготове и в курсе происходящего: она знала, на что шла, когда подписывала договор.

Рози разбирала чемодан, мурлыкая себе под нос мотивчик, который играл в каждом ночном клубе Лагоса. Улыбнулась, увидев портрет жениха с невестой на брелоке с ключами от самого ценного ее имущества – “мини-купера”. А потом, так и не сняв пальто, села на узкую кровать и в ожидании звонка от сэра Саймона принялась выбирать в телефоне лучшие кадры с Фран и Феми из сотен сделанных ею снимков.

Сэр Саймон позвонил в час ночи: его рабочий день давным-давно закончился. Рози отправилась к нему. Он обитал в восточной части Верхнего двора, неподалеку от апартаментов королевы. В комнатах сэра Саймона, полных антикварной мебели и картин, царил безупречный порядок. Как и в его голове, подумала Рози.

Сэр Саймон открыл дверь и уставился на Рози. Она бросила на него удивленный взгляд.

– В чем дело?

– У вас новая стрижка.

Рози нервно пригладила вьющиеся волосы: в Лагосе она действительно сменила прическу – неожиданно для себя. С самой службы в армии Рози стриглась элегантно и коротко, эта же асимметричная стрижка получилась еще короче, и она сомневалась, что ее пожилые коллеги, коренные англичане, это одобрят.

– Вам не нравится?

– Она… другая. Я… Ох… Вы чудесно выглядите. Прошу прощения. Входите же.

Порой сэр Саймон держался с ней неловко, но, по крайней мере, неловкость его была дружелюбной. Наверное, думала Рози, он рядом со мной чувствует себя стариком и коротышкой (на каблуках она была выше на добрых два дюйма), она же рядом с ним чувствовала себя невеждой: он лучше нее разбирался в жизни королевской семьи, в конституции, да вообще во всем. Однако сработались они идеально. Правда, сегодня оба устали. Они сидели на обтянутых чинцем стульях, сэр Саймон цедил односолодовый виски из хрустального стакана – надеялся, что это его взбодрит. Рози пила газированную минералку: опасалась, что от виски ее сморит сон. Сэр Саймон рассказывал о ходе расследования, она делала пометки в ноутбуке.

– В общем, кошмар, – вздохнул он. – Черт ногу сломит. Почти полсотни подозреваемых и ни единого мотива. Бедняги детективы. Представляете, с какими заголовками выйдут газеты, если о деле пронюхает “Мейл”?

Он вкратце описал Рози, что произошло, а потому она живо представила себе эти заголовки:

РУССКИЙ УМЕР ВО ВРЕМЯ СЕКСУАЛЬНЫХ ИГРИЩ ПОСЛЕ ПРИЕМА У КОРОЛЕВЫ

Или что-нибудь в этом роде. Сочинители своего не упустят: статьи с такими заголовками прочтут миллионы.

– Кто он вообще такой? – спросила Рози.

Сэр Саймон пробежал глазами свежий полицейский отчет.

– Максим Бродский. Двадцать четыре года. Музыкант, живет в Лондоне. Не профессиональный музыкант: подрабатывал тапером в барах, гостиницах, давал уроки игры на фортепиано, иногда выступал с друзьями. Не очень ясно, как он ухитрялся оплачивать жилье: он снимал приличную квартиру в Ковент-Гардене – правда, не один, а с соседом. Полиция как раз выясняет этот вопрос. Она спрашивала о его родителях.

– Кто?

– Королева. Проснитесь, Рози! Наш босс. Хочет выразить им соболезнования. Мы ждем ответ из посольства.

– Ясно, – смущенно ответила Рози.

– Но пока ничего конкретного узнать не удалось. Отца его нет в живых. Его убили в девяносто шестом: Максиму тогда было пять лет. – Во взгляде Рози мелькнуло удивление. – Вас, наверное, еще на свете не было, – пробормотал сэр Саймон и криво улыбнулся.

– Мне было десять.

– Бог мой. – Он вздохнул. – В девяностых в Москве каждый день кого-нибудь убивали. Советский Союз распался, к власти пришел Ельцин, и начался период дикого капитализма. Точь-в-точь как в Чикаго двадцатых годов – бандиты, коррупция, хулиганье. Каждого, у кого водились деньги, могли убить в любой день – не те, так эти. У моих друзей из Сити остались родственники в Москве, так вот они признавались, что живут в постоянном страхе.

– Отца Бродского убили?

– Зарезали на пороге квартиры. Он работал юристом в инвестиционном фонде. Власти уверяли, будто его убила уличная шпана, но через десять лет Максим – ему тогда было пятнадцать – получил стипендию на обучение в английской музыкальной школе-пансионе. А недостающее доплатила компания, зарегистрированная на Бермудах. И жилье на каникулах ему оплачивала она же, насколько полиции удалось выяснить. На время зимних и летних каникул он останавливался в дорогущей гостинице в Южном Кенсингтоне.

– Это в пятнадцать-то лет?

– Именно так. Пару раз на Пасху ездил к школьному другу, у которого дом на Мюстике[15], но меня больше интересуют Бермуды. Полиция предполагает, что убийца отца Бродского со временем разбогател, раскаялся и решил для спасения души помочь мальчику – перевез его в Англию на деньги, происхождение которых отследить невозможно. Может, какой-нибудь олигарх, который поссорился с Путиным и сбежал к нам.

– Перовский?

– Нет, этот разбогател не в лихие девяностые при Ельцине, а уже в двухтысячные.

Рози вспомнила, что завтра королева, возможно, спросит ее о родителях покойного.

– А где его мать?

Сэр Саймон не то вздохнул, не то фыркнул.

– В посольстве уверяют, что не могут ее найти. Она психически больна. До отъезда в Англию Максимом занимались родственники и соседи. Вроде бы мать его лежала в психиатрической больнице где-то в Подмосковье, но теперь ее там нет.

– То есть фактически он сирота?

– Выходит, так.

Сэр Саймон рассматривал стакан виски. Рози подумала, что отрочество Максима Бродского напоминает классическую биографию шпиона. Может, жизнь настоящих шпионов именно так и складывается? Однако, не желая показаться невежей, вопросов решила не задавать.

– Возможно, – сказал сэр Саймон.

– Прошу прощения?

– Вы гадаете, не связан ли он с ФСБ. Вполне возможно. Но в списках не значится.

Рози кивнула и сделала непроницаемое лицо. На этой работе она новичок, и ей по-прежнему казалось невероятным, что всего лишь год назад она руководила небольшим стратегическим отделом в банке, а теперь, как ни в чем не бывало, обсуждает русских шпионов с начальником, который это знает наверняка. Или, по крайней мере, должен знать. Закон о неразглашении государственной тайны внушал ей трепет, однако же она поклялась его соблюдать, и теперь, что ни день, ей выкладывают все новые и новые секреты. Она никак не могла к этому привыкнуть.

– А другой убийца? Я имею в виду, вчерашний.

Сэр Саймон отпил глоток “Гленморанджи”.

– Тут-то и начинается кошмар. Команда лучших детективов, в замке, окруженном вооруженной охраной, найден обнаженный труп русского. Вечером без документов ни войти, ни выйти – проверяют даже нас с вами. Повсюду камеры, все записывают. Всех досматривают, у новых посетителей по прибытии просят паспорт. Словом, полиция рассчитывала, что дело раскроют за полдня, уже к вечернему чаю, однако ж… – Он пожал плечами. Было заметно, что сэр Саймон очень устал. Рози знала, что он работает на износ. – Бродского привез Перовский, – продолжал он. – Логично предположить, что это сделал кто-то из его окружения. Личного слугу Перовского поселили в соседней комнате с Бродским. По завершении вечера Перовские позвали его к себе в комнату; в общем, ничего необычного в этом нет. Полиция выяснила, что Бродского он почти не знал. Никто никогда не слышал, чтобы между ними был роман или ссора. Миссис Перовская приехала со своей горничной: та хорошо знала Бродского, но она крохотная, субтильная, такая и мокрый носовой платок не отожмет, где уж ей повалить и задушить сильного молодого человека. Тем более что, судя по узлу на шее, его сперва удавили, потом уложили на пол и вздернули. Прошу прощения за грубость. День выдался долгий.

Рози подняла глаза от клавиатуры ноутбука.

– Ничего страшного. Кого еще подозревают?

– Двух балерин, которые выступали после ужина. Эти сильные, как быки, но они уверяют, что познакомились с Бродским только в машине, когда ехали из Лондона. Девушек поселили вместе, и одна из них полночи беседовала со своим молодым человеком по Фейстайму; обе клянутся, что никуда не выходили, кроме как в туалет и в душ – за такое короткое время они вряд ли успели бы поучаствовать в сексуальных утехах с малознакомым молодым человеком, после чего задушить его и инсценировать самоубийство.

Он потер глаза и продолжал:

– Если уж на то пошло, Бродского мог убить любой из перечисленных, но это не очевидно. В конце концов, в замке осталось на ночлег еще десятка два гостей – после совещаний, конференций и прочего. То есть народу здесь было как на площади Пикадилли, черт бы ее побрал. Может, кто-то из гостей уже начал искать себе пару в Тиндере? Кстати, я говорил, что в два часа ночи Бродский выходил покурить?

Рози хмуро покачала головой.

Сэр Саймон поднял стакан к свету, полюбовался янтарным сиянием.

– Один из дежурных полицейских застал Бродского на Восточной террасе: он курил практически под окнами спальни Ее величества. Сказал, что вышел подышать ночным воздухом и заблудился. Как можно заблудиться в Виндзоре, когда там королева? И еще этот волосок.

Рози снова подняла глаза от ноутбука.

– Волосок?

Сэр Саймон задумчиво пояснил:

– На шее Бродского, под пояском от халата, нашли черный волос. Дюймов шести длиной. В окружении Перовского нет никого с такими волосами. ДНК покажет, чей он. Расскажите ей про волосок. Возможно, это ее утешит.

– А королева расстроилась? – встревожилась Рози.

– Да. – Сэр Саймон допил виски. – Еще как.