Читать книгу Перелом в Отечественной войне 1812 года - С. Г. Асфатуллин - Страница 4

А. Жомини признавал, что в истории войн с античных времен «то отступление, которое совершила русская армия в 1812 г. от Немана до Москвы… не допустив себя расстроить или частично разбить такому неприятелю, как Наполеон… конечно, должно быть поставлено выше всех прочих» не столько по «стратегическим талантам» генералов, сколько «в отношении удивительной уверенности, стойкости и твердости войск».

Найдя после ранения армию на первом же привале после Москвы, поручик Митаревский Н. Е. записал: «Наша рота, после последней с ней встречи, приняла совсем другой вид, она ещё до Москвы была укомплектована. Резервными ротами комплектовали действующие. В нашу роту дали, наместо потерянных, две пушки и два единорога – чистеньких, новеньких, только что выпущенных из арсенала. Переменили попорченные лафеты и колёса, а также помятые ящики. Дали полный комплект людей, лошадей и зарядов; прибавили одного прапорщика. Рота была в совершеннейшей готовности для действия; это меня и товарища моего приятно поразило; только и разницы было, что встречали много незнакомых лиц»1. Свидетельства участников событий ценны деталями. Иногда одна такая деталь характеризует положение дел в целом роде войск или, даже, в армии. Тут из одного предложения Митаревского сразу видно, что руководство армии успело и преуспело в запасных депо для артиллерии.

Оставив Москву, русские войска отступали почти в таком же порядке, хотя обеспечить его теперь было труднее. С потерей Москвы вся армия пережила нравственный шок, который повлек за собою на время упадок морального духа части войск, рост мародерства и дезертирства. Вот что удостоверил адъютант Кутузова А. И. Михайловский-Данилевский: «Побеги солдат… весьма увеличились после сдачи Москвы… В один день переловили их четыре тысячи». Сам Кутузов 6 (18) сентября уведомлял Тульского, Калужского, Владимирского, Рязанского и Тамбовского губернаторов о том, что «мародерство в армии увеличивается и даже распространилось в губернии от театра войны». В тот же день фельдмаршал с тревогой докладывал царю: «Заботу немалую делает мне мародерство… Принимаются все меры»2. И действительно, меры принимались строжайшие. Кутузов приказал «всех нижних чинов», уличенных в мародерстве, «наказывать на месте самыми жестокими телесными наказаниями»3. Только 9 (21) октября он распорядился 11 мародеров «прогнать шпицрутенами каждого через 1000 человек по 3 раза» и еще 14 – «через 500 человек по 3 раза»4.