Читать книгу Россия и Дон. История донского казачества 1549—1917. - С. Г. Сватиков - Страница 7

Войско Донское представляло собой в XVI–XVII вв. военно-демократическую республику. Эта республика была особым, отдельным от Московского царства государством, имела свою территорию, свой народ и свою власть. Территория Войска Донского определилась уже в самом начале его существования. Это был бассейн реки Дона, кроме его верховьев, и бассейны рек Бузулука, Хопра, Медведицы и Донца. Исторические изменения в границах Войска были сравнительно незначительны. Страна, лежавшая за р. Доном, к югу, была пустынна: там до 1784 г. кочевали ногайские татары. Крайней границей войска на запад долгое время было место слияния р. Дона с р. Аксаем. Фактически, несмотря на существование при выходе Дона в море, мощной турецкой крепости Азов, казаки ловили рыбу и в гирлах (дельте) Дона, а были периоды, когда они (в XVI в. и в 1637–1614 гг.) владели и Азовом, взявши его с бою. На запад от устья Дона они владели, фактически, землями до р. Калмиуса и перебирались даже за нее. На востоке, сперва, граница была довольно неопределенной. Здесь колонизация Волги казаками (носившими здесь название волжских) столкнулась с правительственной колонизацией Московского государства, которое, покоривши татарские царства – Казанское и Астраханское, – овладело опорными пунктами на великой водной артерии. Оно построило на Волге целый ряд крепостей, в которых поставило гарнизоны своих регулярных войск – стрельцов и посадило своих воевод. Благодаря этой мере Донская колония, которая могла бы стать твердою ногою на берегах Волги, была навсегда отрезана от этой реки. Выход казаков на Волгу был закрыт.

В 1614 г., восстанавливая поколебленный Смутой порядок, воевода Астраханский писал на Дон: «будет которые Донские казаки похотят гулять по Волге для рыбные ловли и для зверовья и вам бы велети им приезжати к нам в Астрахань, и мы им учнем давати грамоты, по чему им на Волге быти, а без грамоты бы ваши казаки на Волге не были»[25].

Что касается северной границы, то московская правительственная колонизация не скоро еще подошла к границам вольной колонии, вышедшей столь далеко из границ царства в Дикое поле. Места, занятые донскими казаками, простирались поначалу от низовьев Дона далеко до царской «украины» и доходили по Дону почти до теперешнего Воронежа, где им принадлежал Боршевский Троицкий монастырь (основан в 1615 г.), а на северо-востоке до так называемых «Шацких ворот», где на р. Цне находился другой, принадлежавший им же Черниев-Никольский монастырь (основан в 1573 г.). Насколько далеко к северу заходили разъезды донских казаков, видно из грамоты царя Феодора Иоанновича (1584), который просил донцов проводить посланника своего в Цареграде Блогово «от Азова до Рязского города» (то есть до Ряжска), «меж себя городок от городка»[26]. Монастыри Боршевский и Черниев были наиболее северными пунктами Донской вольной колонизации, если не считать случайного поселения ушедших из Дона вольных казаков в Рязанском крае, близ гор. Донкова (Данкова)[27].

Однако, довольно скоро, правительственная колонизация Поля продвинулась на юг, и монастыри оказались на царской «украине». Московское правительство не нарушило взаимоотношений между монастырями и Войском и, до 1671 г., по ходатайству Войска, жаловало монастырям различные привилегии. Но, после 1671 г., попытка монастырей уклониться от непосредственного управления ими со стороны местной духовной власти и обращение за защитою на Дон, к донской власти, вызвала сперва резкое заявление Москвы, что монастыри находятся вне компетенции донской власти, а затем и закрытие их (1685–1686).

Таким образом, если в течение более 100 лет просуществовали островки донских владений в пределах царской украины, то и московское правительство первое время посылало дозоры и сторожи в территории, ставшие затем неотъемлемой собственностью Дона. В XVI в. низовья Дона и Северного Донца остаются, собственно, вне дозора городовых, служилых казаков. Изредка лишь разъезды спускаются южнее Святых Гор на Донце. Так, в 1556 г. Даниил Чулков ходил вниз по Дону до Азова. Перед 1571 г. самые близкие к Приазовью сторо́жи – Донецкие – стоят на Святых Горах, Бахмутские – у устья р. Черный Жеребец, и Айдарская – у впадения р. Айдара в Донец. В эти Донецкие сторожи досылались сторожа из Путивля и Рыльска. Доходили они до верховьев Тора и Миуса. Из Шацка, как мы знаем, казачьи головы ходили до нынешнего г. Задонска.

В 1570 г. сторожа была перенесена в Усть-Богатого[28] Затона (у нынешних Лисок). Разъезды были с 1 апреля до первого большого снега. Ездили здесь дозором до Волжской переволоки, до Меловых гор. Одному из 4 голов, ведавших дозорами, поручалось стоять на Дону в Вежках (очевидно, где теперь станица Вешенская) выше Медведицы и Хопра и переезжать «гряды на право за Дон вверх р. Айдару», «а на лево к Волге до Усть-Балыклея». Под 1578 г. говорится: «А мещерским станицам ездити, по вестем… вниз по Дону к Клеткам (очевидно, где теперь станица Клетская) и до переволоки до Волжинские и ниже, где ходят ногайские люди в Крым и из Крыма в Ногаи». В выписке 1573–1581 гг.: «А иногда резанские станицы посылают вниз по Донцу, до Кумшка (Кумшака?) и до Раздоров Донецких и до Азова»[29].

Последняя четверть XVI в., особенно же время правления, а затем и царствование Бориса Годунова, ознаменовано энергичным продвижением Московского государства в пределы Дикого поля и первыми столкновениями с вольной Донской колонией.

В 1586 г. основываются Ливны, Елец, Воронеж (последний: «не доезжая 2 днищ до Богатого Затона»). В 1593 г. делается новое продвижение вперед: основываются Оскол и Волуйки, далеко выдвинувшиеся на юг опорные пункты. В 1598 г. их подкрепляют Белгородом. Наконец, в 1600 г. строится г. Царев-Борисов, опорный пункт для борьбы метрополии с Донской колонией.

Смута останавливает надолго движение Московской Руси на юг. Только в 1643 г. строится Усерд, на прямой линии между Воронежем и Волуйками, на р. Тихая Сосна. В 1644 г. станичные разъезды доезжают по Донцу до Усть-Айдара и до Сокольих гор. Таким образом, на 100 лет крайними южными пограничными (украинными) городами Московской Руси становятся Воронеж и Волуйки. К югу от них по течению Дона, до нынешней станицы Аксайской («Кобяково городище») и по левым его притокам, отделенная от Руси еще незанятой частью Дикого поля, лежит земля донских казаков, страна «вольных казачьих городков», «казачьево присуду», или – говоря языком современного государственного права – Донская республика. Такова была граница Дона в XVIXVII в. на севере.

С запада лежали степи, отделявшие Войско Донское, великорусскую колонию от Запорожья, вольной республиканской колонии Малороссии. Запорожские казаки, охотясь на дикого зверя и отправляясь для рыболовства на берега Азовского моря, заходили за р. Кальмиус, доходили до устьев Дона, и в 1576 г. Павлюк, кошевой Запорожского низового войска, испросил у польского короля Стефана Батория грамоту на землю «до самой реки Дону, где еще до Прецлова Ланцкорунского казаки запорожские свои зимовники имели»[30]. Однако прошло еще более полутора века, прежде чем донские казаки столкнулись с запорожцами у берегов Азовского моря из-за земельных владений. Разграничение донцов с запорожцами произошло в 1746 г.

Что касается разграничения земель Войска Донского и Московского царства, то оно произошло насильственным и кровавым путем и закончилось поглощением колонии. Великая самодержавно-крепостническая метрополия и вольная ее колония подошли вплотную друг к другу к началу XVIII в.

Царство Московское не столько нуждалось в новых землях для правительственной колонизации, сколько пошло войною на самый уклад вольной жизни своей колонии. Самодержавнейший Петр Великий, тогда еще царь Великой и Малой и Белой Руси, и атаман Кондратий Булавин, выборный президент Донской республики, померились силами… Метрополия победила свою колонию. Помимо последствий для политического строя Дона, Войско Донское лишилось одного миллиона десятин земли. Верховья р. Хопра были отрезаны царем к Воронежской губернии. По р. Айдар, по верховьям Донца, Лугани, Деркула, по Иловле, по Калитвам было уничтожено 44 казачьих городка. Земли до р. Айдара отошли к острогожским казакам; земли по р. Донцу с Бахмутскими солеварнями – к Бахмутской провинции.

Но и после этой своего рода «аннексии» главный массив земли донских казаков остался в их бесспорном обладании. В XVI и XVII в. Московское царство не предъявляло никаких притязаний на донские казачьи земли. Для Москвы – Донская колония была землею, лежащей вне пределов царства, за линией «украинных городов». Московское юридическое мнение отличалось своеобразным формализмом, особенно в области притязаний на увеличение территории или прав царства. И всего лишь в одном акте, и то адресованном не донским казакам, мы встречаем намек на какие-то притязания Москвы на донские земли, точнее, на земли, еще отделявшие Дон от царства. А именно, в переговорах 22 марта 1652 г. с Иваном Искрою, послом гетмана Украины Богдана Хмельницкого, мы находим приглашение «итти на Царского Величества сторону, а у Царского Величества в Московском государстве земли великие, и пространные, и изобильные, поселиться им (украинцам) есть где, а податно им поселиться по рекам, по Дону и по Медведице, и прочим угожим и пространным местам»[31].

Впрочем, это – единственный известный нам случай, когда московские бояре предлагали кому-либо земли донского казачества, вернее, верховья «запольных» речек Донского бассейна.

На основании какого титула владели казаки своими землями? На основании права первого занявшего (jus primae occupationis), на основании права завоевания. Читая летописи донского казачества, видишь непрерывные кровавые войны казаков с окрестными народами, с ханством Крымским (около 240 лет, до самого 1782 г.), с ногайскими татарами (до 1790-х гг.), с калмыками, наконец, с турками. Или война, или мирная жизнь в состоянии полной боевой готовности. Только в 1780-х гг. отменяются меры военной охраны станиц на Дону, отменяется военная охрана обозов, шедших за Дон (за солью на Маныч и т. п.). Никто не даровал, да и не мог даровать донскому казачеству его территорию. И когда монархи российские стали «жаловать» своими грамотами донским казакам право на владение их землями по Дону, Хопру, Медведице и т. д., то это было лишь признанием с их стороны существовавшего факта. Среди донского казачества сохранилось предание о жалованной грамоте Иоанна IV на владение Доном. Предание связывает исчезновение этой грамоты с эпохой Петра I, нанесшего роковой удар донской государственности. Я сомневаюсь в существовании этой грамоты. Я полагаю, что легенда о царской грамоте появилась тогда, когда Войско Донское стало препираться из-за окраинных своих земель с соседями, подошедшими вплотную: со служилым казачеством малороссийского происхождения, с вольными запорожскими казаками, с великороссийскими военными властями, управлявшими территорией Приазовского края. Но, если даже Иоанн Грозный и дал подобную грамоту донской казачьей общине, то он признал лишь свершившийся помимо его воли и повелений факт.

Казачьи поселения именовались городками. Строились они по течению главных рек, укреплялись тыном и терновыми плетнями или глубокими рвами и земляными валами с деревянными башнями. В городках казачество, долгое время остававшееся холостым, жило в куренях или избах, довольно поместительных, хотя и легких постройках. Оттуда название станицы Пятиизбянской, в которой при основании было, очевидно, пять таких казарм. Впоследствии, когда казаки стали жениться на пленных татарках и других инородках или же вывозить жен с украин, от «родимцов», и жить отдельными семьями, отдельный казачий двор также стал называться куренем.

Мы не знаем имен тех 3–4 городков, которые построили донцы в 1549 г. под Азовом. В 1570 г. указывается на крайний к Азову пункт, занятый атаманскою станицей под Кобяковым городищем. Туда именно посылал со своею грамотою Иоанн IV (17 августа 1570 г.) «казачья атамана Микиту Мамина, да Молчана Яковлева с товарыщи…». На старинных западноевропейских картах постоянно указывается в XVII в. ниже Черкасской станицы «Атаманский городок». В 1571 г. упоминаются Раздоры, при впадении Донца в Дон; около того же времени городок Митякин, на Донце. В 1593 г. – Маныч и Черкасской. В 1594 г. Монастырский или Нижний Городок, на Монастырском яру, пониже нынешней станицы Старочеркасской. В 1595 г. городок Медведицкой (ныне станицы Усть-Медведицкая), при впадении в Дон р. Медведицы. В 1613 г. – Курман-Яр и Пять-Изб-на-Дону. С 1614 г. упоминаются в актах многие городки. В 1672 г. их насчитывается на одном Дону 52 городка, не считая прочих «запольных» рек.

Столица Войска была, по-видимому, в атаманском городке, потом «главным войском» (главным станом Войска) стали Раздоры. Около 1622 г. «главное войско» перешло в Монастырской городок (на Монастырской Яр), ближе к Азову, и здесь пробыло 15 лет. С 1637 по 1642 г. столица была во взятом у турок Азове. В декабре 1641 г. атаман станицы, присланной в Москву, сообщал, что донские казаки «стоят ныне от Раздору вверх по дальним городкам и по юртам, а на весну съезжаются все вместе и государю служат заодно».

В 1642 г., когда царь не принял от казаков Азова, они вышли оттуда «на старые свои места» и «учали жить» войском «на Махине острове», с центром в том же Монастырском городке[32]. Однако им пришлось на год или два (1643–1644) перейти в Раздоры. Начиная же с 1645 г. столицею Войска стал городок, а затем и «город» Черкасской, составившийся из 11 станиц. Здесь пробыл центр Войска до 1805 г., когда был основан г. Новочеркасск.