Читать книгу Петербург экскурсионный. Крепость и город - С. И. Шишков - Страница 10

Наименование объекта. Колокольня Святых апостолов Петра и Павла.

Маршрут следования к объекту. Пройти на площадь, расположенную между Монетным двором и колокольней собора.

Место остановки. Остановиться перед западным фасадом колокольни.

Элементы показа. Показать общий вид колокольни и отдельные его элементы.

Из «Портфеля экскурсовода» показать портреты царя, фото увеличенных архитектурных элементов колокольни: волют первого и второго этажей, херувимов по углам третьего этажа, часов, шпиля, яблока, ангела с крестом.

29 июня 1703 года, в день Святых апостолов Христа Петра и Павла, в центре строящейся «фортеции» заложили деревянную церковь для духовной поддержки всем верующим солдатам и согнанным со всей России «переведенцам», выполнявшим тяжёлые работы в крепости.

Освящение церкви именами апостолов Петра и Павла имело исторический и патриотический смысл, так как по библейским сказаниям святой Пётр обладал ключами от райской жизни, что очень гармонировало с настроем царя Петра строить здесь свой город.

Ведь и новый город должен стать для России своеобразным символическим ключом, которым мог открыться путь на Запад.

Святые Пётр и Павел становились духовными покровителями города и его защитниками, хотя имя Павла постепенно утратило связь с городом.

Имя же Петра стало символичным и вскоре всё укрепление на острове нарекли городом святого Петра.

Быстро вошли в употребление и различные вариации названий крепости в виде слов Петрополис, Питербург и Питер, Санкт-Петербург и просто Петербург.

В Европе очень внимательно следили за стремительными действиями русских войск и, конечно, хорошо понимали намерения царя Петра.

Европейские газеты постоянно публиковали сообщений о том, что происходит в Невской дельте.

Эту информацию регулярно перепечатывала в переводе и первая русская газета «Ведомости».

Например, 4 октября 1703 года было опубликовано сообщение из Риги, в котором говорилось, что «его царское величество по взятии Шлотбурга в одной миле оттуда ближе к Восточному морю на острове новую и зело угодную крепость построить велел, в ней же есть шесть бастионов, где работали двадцать тысяч человек подкопщиков, и так крепость на свое государственное имянование прозванием Питербургом обновити указал».

Крепость уже в 1710-е годы стала называться официально Санкт-Петербургской, или просто Петербургской, а со временем у неё появилось и неофициальной название – Петропавловская, по находящемуся в её центре собору.

В мае 1712 года в крепости состоялась закладка каменного собора и колокольни при нём, тогда же была выполнена и их деревянная модель.

Вид колокольни

Один из путешественников в 1717 году пришёл от увиденной им модели в восторг и уверял, что ничего подобного в России до этого ещё не было.

В его время были возведены все четыре яруса колокольни, но ещё не был поставлен шпиль, который должен был быть «сооружён из дерева, при том такой же высоты, как и каменная часть».

Немецкий путешественник считал, что эта башня могла бы стать самой «высокой изо всех существующих в Германии».

Тогда же в августе 1720 года на колокольне заиграли главные часы Петербурга, поднятые на самую высокую точку над Санкт-Петербургом, с которой зазвучала новая непривычная для слуха русского человека музыка, исходившая от тридцати пяти больших и малых колоколов.

Начиная с 11 часов 30 минут дня, они разливали свой мелодичный перезвон, по окончании которого часы гулко пробивали двенадцать ударов, напоминавших петербуржцам, что в северной столице России наступал полдень.

Царь, присутствовавший при этом звучании, ликовал и изъявил желание побывать наверху, осмотреть механизм часов и с высоты взглянуть на свой город.

Это случилось 21 августа утром.

Доменико Трезини, автор проекта Петропавловской колокольни, одетый в свой лучший камзол, вначале провёл для царя и его свиты целую экскурсию по крепости, а затем все они поднялись на самый верх.

Замерев в радостном восторге, они через окошки башни увидели вдоль Невы овалом раскинувшийся город: на западе – Васильевский остров и недостроенное здание Кунсткамеры, на юге – Адмиралтейство со скелетами недостроенных кораблей, на востоке – Летний сад, Литейный двор, Александро-Невский монастырь, а на севере – Кронверк.

Взволнованный Пётр Алексеевич, наверное, переходя от окошка к окошку, радостно восклицал: «Парадиз! Истинный парадиз!», а каждый из его спутников старались разглядеть свой дом, свой участок, чтобы показать его соседям.

Часы на колокольне

Пётр I захотел познакомиться и с устройством курантов, которые он присмотрел в Голландии во время одного из своих путешествий и обошедшиеся ему в астрономическую сумму – пятьдесят пять тысяч рублей.

Царь знал толк в часах и умел разбираться в их механизме.

Ведь известно, как, будучи в Амстердаме, он, овладев искусством часовых дел мастеров, собственноручно собрал тогда небольшие подарочные карманные часы.

Может быть это пристрастие Петра I к часам и явилось толчком к осуществлению в России одной из задуманных им реформ – временной.

В Петербурге при нём родилась новая традиция – устанавливать часы на фасадах зданий, в которых работали военные учреждения, предприятия, церкви.

Новая традиция закрепляла и введённое царём Петром новое летоисчисление на Руси – от рождества Христова, а не от сотворения мира, как это было ранее.

Счёт времени в России с 1706 года был приведён в соответствие с общеевропейским, где сутки стали измеряться не с восхода до заката солнца, то есть с делением на ночные и дневные часы, а непрерывно.

Нам сейчас трудно понять, как в допетровское время на циферблатах часов было нарисовано семнадцать делений, заменённых с 1706 года на сохранившиеся и поныне двенадцать равных частей.

Кроме того, тогда же были введены цифровые обозначения вместо прежних букв старой русской азбуки.

После 1720 года работы на колокольне продолжались и уже в следующем году шпиль обили и позолотили, а в 1722 году по рисунку Доменико Трезини из листовой меди сделали с крестом в руках летающего ангела.

Наконец, летом 1724 года скульптор, француз Николя Пино вырезал «арнаменты к указательным часовым кругам» и сделал «херувимов… по углам на колокольне», головки которых до сих пор украшают четыре угла у основания нижнего купола колокольни.

Позже колокольня была открыта для посещения и знатным иностранцам.

Так, побывавший наверху колокольни камер-юнкер В. Ф. Берхгольц удивился двум чудесам – красоте города и его главным часам-курантам.

«Они так же велики и хороши, как амстердамские, – записал он в своём “Дневнике”. – Каждые четверть часа, полчаса и час играют сами собой, приводимые в движение машиной с большим медным валом».

Куранты имели карильон, на клавиатуре которого исполнялись сложные мелодии, для чего приходилось одновременно действовать и руками и ногами.

Как пишет Берхгольц, ручная игра требовала «многих физических сил и высокого мастерства».

Так на Невских берегах «танцы петровских курантов» заменили московский церковный перезвон.

В архитектуре колокольни отразилась идея решительного превосходства новой столицы по сравнению с Москвой, ведь золочёный шпиль колокольни в Санкт-Петербурге на тридцать два метра стал выше московской колокольни Ивана Великого.

Архитектор Трезини при создании колокольни Петропавловского собора превзошел сам себя, сумев создать оригинальное сооружение и дерзко водрузить прямо над «итальянским» фасадом «северную» башню.

Современники Петербурга разных времен отмечали красоту колокольни собора Петра и Павла, в том числе ее пропорции и выразительность композиции.

Хорошие пропорции в архитектуре, как утверждают архитекторы, позволяют создавать выразительные соотношения между природной красотой и архитектурным сооружением в целом, а также между отдельными крупными и более мелкими элементами.

Доменико Трезини раскрыл здесь весь свой талант, рассчитав высоту и объём каждого из этих элементов колокольни таким образом, чтобы подчеркнуть возможность лёгкого выразительного стремительного взлёта над водной панорамой Невы.

Легко заметить отдельные части колокольни, возвышающиеся друг над другом, но осмыслить красоту и выразительность их возвышения не просто.

А Трезини всё продумал и рассчитал.

Обратим внимание на некоторые выразительные приёмы, создающие ощущения цельности и возвышенной красоты этого прекрасного архитектурного произведения.

Волюты первого и второго этажей

Так, чтобы не допустить расползание нижнего этажа под тяжестью колокольни, он использует мощные каменные завитки – волюты на первом и втором ярусах, мотивы которых на западном фасаде усиливают впечатление единства, стройности и пирамидальности силуэта колокольни.

Обратим внимание на третий ярус башни, заканчивающийся золочёной, изящной формы кровлей с четырьмя головками «херувимов» по углам, придающих некоторую сентиментальную утончённость силуэтам.

Далее просматривается восьмигранник над башней с несколько вычурной золотой короной, над которой в свою очередь расположен ещё один крошечный многогранник, являющийся основанием шпиля и создающий лёгкое прерывисто-волнующее вертикальное движение элементов.

Изящно выглядят и формы золотого свечения покрытия шпиля, короны и кровли над трёхъярусной башней, которые троекратно прерываются.

В первом случае устройством окон с часами на фигурной крыше башни, во втором – восьмигранником под короной и далее крошечным многогранником под шпилем, что создаёт ощущение затаённой легкости.

«Яблоко» на тонком кончике лёгкого и устремлённого в высоту сорокаметрового шпиля создаёт ощущение законченности, а ангел с крестом вызывает ощущение свободы и полёта, хотя выполняет и практическую роль флюгера, показывая направление ветра.

Шпиль возвышается так стремительно, словно уплывая в бескрайние просторы Вселенной.

Около трёхсот лет украшает колокольня северную столицу и до сих пор петербуржцы воспринимают её как главный самый красивый высотный городской ориентир.

Правда, в наши дни это сооружение выглядит несколько иначе, чем это было в начале XVIII века.

Причиной всему явились стихийные природные явления, доставлявшие многочисленные хлопоты питерским властям и разрушавшие прекрасные сооружения города. Испытал на себе невзгоды природы и собор святого Петра и Павла.

Так, в связи с отсутствием в XVIII веке на колокольне громоотвода, от ударов молний на ней часто возникали пожары, а 1756 году был сожжён и шпиль, и часы с курантами.

Каркас нового шпиля установили лишь через шестнадцать лет в 1772 году.

Следующие два года ушло на золочение медных листов для покрытия шпиля, на изготовление креста, «яблока» и ангела.

Однако вновь ангел на шпиле был закреплён неподвижно, из-за чего 10 сентября 1777 года его вновь сломала буря.

В том же году по рисунку архитектора А. Ринальди изготовили его новое изображение, но несколько меньшего по размерам с высотой 3,2 метра и с размахом крыльев в 3,8 метра.

На этот раз фигура ангела была закреплена на шпиле таким образом, что она не оказывала сопротивления напору ветра, а свободно вращалась наподобие флюгера.

В 1778 году под руководством академика Петербургской Академии наук Леонарда Эйлера были проведены работы по оснащению шпиля громоотводом.

Однако через несколько десятилетий крест с ангелом от бури вновь наклонился и стал угрожать падением. Сооружение строительных лесов от земли до вершины шпиля потребовало бы колоссальных расходов, поэтому пришлось прибегнуть к помощи кровельного мастера Петра Телушкина, согласившегося помочь делу.

Ремонт флюгера мастером П. Телушкиным, произведённый в октябре-ноябре 1830 года, назвали подвигом, вошедшим в историю города как выдающийся образец русской смекалки и отваги. Ведь он без строительных лесов с помощью одной только верёвки, преодолев огромные усилия, поднялся на вершину шпиля.

И помогли ему в этом точный расчёт, неимоверная его физическая сила и русская удаль.

Мастер учёл, что шпиль колокольни, выложенный медными позолоченными листами, в вертикальных сгибах загнуты ребром и образуют медные полосы двухвершковой ширины, т. е. приблизительно по тридцать пять сантиметров каждая.

Эти вертикальные сгибы – ребра должны были сыграть решающую роль в его восхождении к флюгеру.

Опоясав себя веревкой и закрепив другой ее конец на внутренней перекладине шпиля, упираясь носком правой ноги за другой сгиб, он начал двигаться по спирали влево к близлежащему сгибу, постепенно поднимаясь наверх. Это был очень сильный человек, так как во время движения он держался только на пальцах.

Кровь лилась у него из-под ногтей, но он, напрягая силы и не зная страха, продолжал своё восхождение, таща за собой привязанную к поясу веревку, которая, следуя за движением мастера, спиралью обвивала шпиль колокольни.

Телушкин также и в верхней части шпиля обнаружил на поверхности медных листьев прикреплённые двухвершковые крючья с расстоянием между ними по 4,5 аршин, т. е. чуть более 3 метров.

Он стал забрасывать на эти крючья веревки и подтягиваться на них до тех пор, пока не достиг «яблока».

Но на его пути встало ещё одно препятствие, он оказался под нависавшим над ним огромным диаметром 2,8 метров «яблоком», при чём диаметр шпиля под «яблоком», где он находился, был более чем в четыре раза меньше диаметра самого «яблока».

Но и из этого положения Телушкин нашёл выход.

Он привязал себя за ноги к шпилю под «яблоком» и откинулся так, что оказался в горизонтальном положении в воздухе. Затем смельчак, как сообщает «Летопись Петропавловской крепости», «сообразив расстояние креста, окружность яблока, силу и направление ветра, коего порывы качали тогда шпиц, собрал кружками веревку, и сильным размахом рук бросил ее вверх с движением столь рассчитанным, что, обогнув основание креста, конец размотавшейся веревки повис с яблока возле Телушкина».

По узлам верёвки Телушкин без труда поднялся на вершину яблока.

Огромная толпа, собравшаяся у колокольни, с тревогой следила его за восхождением и радостно приветствовала победителя почти сорокаметрового шпиля.

У подножия креста Телушкин закрепил верёвочную лестницу, по которой затем в течение 1,5 месяцев поднимался наверх и вёл ремонтные работы.

За свой подвиг Телушкин был награждён медалью и деньгами.

В 1854 году вновь потребовался ремонт шпиля, но теперь решено было ремонтировать так, чтобы не повторять подвига Телушкина.

В 1858 году на Воткинском заводе, что на Урале, по проекту инженера Д. И. Журавского был сделан металлический каркас нового шпиля, который доставили в Петербург в разобранном виде.

Внутри каркаса на две трети его высоты была сооружена винтовая лестница, подходившая к люку, от которого на внешней стороне поверхности шпиля начиналась наружная лесенка для восхождения до основания креста. После реконструкции высота шпиля достигла 122,5 метра, что на шестнадцать с половиной метров больше, чем было задумано Трезини.

До начала XX века это было высочайшее здание в России и шестое по высоте здание в Европе.

Колокольня собора Святого Петра и Павла воспринимается сегодня как самостоятельное величественное архитектурное сооружение, которое наряду с Петровскими воротами, является триумфальным символом новой петровской России.

Доменико Трезини, используя многие приёмы и детали западноевропейской архитектуры, создал совершенно неповторимое и оригинальное архитектурное произведение, ставшее сердцем Северной столицы России.

От колокольни Петропавловского собора далее пройдём через Никольские ворота к берегу Кронверкского протока, где перед нами откроется панорама северной линии крепостных сооружений.