Читать книгу Отчаянные - С. К. Стивенс - Страница 9

Из-за разбросанных по постели лепестков нам с Келланом понадобилось время, чтобы одеться. Келлан посмеивался, вынимая их из моих волос: моя прическа, несомненно, пришла в такое состояние, что буквально вопила миру о моем полуденном – вернее, позднем утреннем – наслаждении. Да ладно, могло быть и хуже. Группа могла ввалиться в спальню в полном составе. Впрочем, они так и сделали.

Хмурясь, я встала и оглянулась на растерзанную постель. Келлан проследил за моим взглядом, обуваясь. Медленно поднявшись, он улыбнулся, глубоко вздохнул и поцеловал меня в лоб.

– Побудь здесь. Я пойду убью Гриффина.

Я улыбнулась и, стоило ему выскочить за дверь, отправилась следом. Если Келлан намеревался нанести Гриффину телесные повреждения, то этого зрелища нельзя пропустить. Гриффин находился в другом конце гостиной – настолько далеко, насколько кузену удалось его оттащить. Он частично разделся и футболкой вытирал кислое молоко со своих волос. Мэтт и Эван что-то ему втолковывали, а Анна притоптывала ногой. Она, конечно, намеревалась устроить ему разнос за мальчика вместо девочки, но пока не нашла подходящего случая оповестить его, отвлекшись на прочие неурядицы. Как мог один человек причинить столько хлопот, оставалось за гранью моего понимания.

Гриффин заметил Келлана и растянул тонкие губы в улыбке:

– Чувак…

Больше он не успел сказать ничего. Келлан подступил к нему вплотную, уперся ладонями в грудь и толкнул на пол. Тот отбил себе задницу и наконец перестал лыбиться.

– Какого черта, Келлан?

Келлан взирал на Гриффина сверху вниз, плотно сжав губы. Мне доводилось видеть его в гневе – на других и даже на себя саму, но он впервые накинулся на одного из своей группы. За исключением того раза, когда рассердился на Гриффина за приставание ко мне и устроил ему выволочку. Но нынче было иначе. Похоже, его довели, а Гриффин все-таки переступил черту.

– Успокойся! – Басист закатил глаза, не дождавшись ответа. – Я ничего не видел, кроме твоей жопы.

Келлан указал на коридор с выходом вниз.

– Забирай свои шмотки и проваливай, – приказал он голосом тихим и ледяным.

Мэтт и Эван потрясенно уставились на Келлана. Даже Анна лишилась дара речи. Гриффин фыркнул и встал.

– Да будет тебе, Келл, – указал он на спальню, – я знать не знал, что она там.

– Ты думал, мы прилетели порознь? – пробормотала сестра.

Гриффин всхрапнул и скрестил на груди руки. Он был сплошь в татуировках, но я почему-то не могла отвести взгляд от одной из них – грудастой девицы в матросском наряде и со шпагой. По-моему, этот сюжет, во-первых, немного перекликался с моментом, а во-вторых, я еще не могла смотреть Гриффину в глаза.

– К тому же, чувак, ты не можешь выгнать меня из группы.

Келлан встал почти вплотную к Гриффину, лицом к лицу, и напряжение усилилось. Мэтт с Эваном быстро переглянулись, и я буквально услышала невысказанное вслух: «На счет „три“: ты берешь Келлана, я – Гриффина».

– За каким дьяволом мне тебя оставлять? – вскипел Келлан, сверля его взглядом.

Гриффин, ничуть не испуганный, ухмыльнулся и принял небрежную позу.

– Потому что я тот еще гад, и ты это знаешь, – невинно улыбнулся он. – И мы с тобой лучшие друзья.

Келлан прикрыл глаза и отступил на шаг. Мэтт с Эваном расслабились. Успокаиваясь, Келлан сделал вдох и поднял веки:

– Если я остаюсь наедине с женой – неважно где! – ты стучишься и ждешь разрешения войти. Твой убогий умишко способен вместить эту мысль?

– Да ради бога, чувак, – пожал плечами Гриффин.

Качая головой, Келлан повернулся и поймал мою руку. Щеки у меня пылали, но я заставила себя улыбнуться Мэтту и Эвану в знак признательности за недавнюю помощь.

Гриффин уловил, что острый момент миновал, и, видно, решил, что все устаканилось лучше некуда. Мы снялись с места, но он приобнял Келлана за плечо. Даже стоя с другого бока я ощутила вонь скисшего молока. Боже, в сортире и то пахнет лучше!

– Ну а теперь мне можно показать, кто к тебе пожаловал?

Келлан поморщился от запаха, которым несло от полуголого басиста, и оттолкнул Гриффина. Тот помрачнел – наверное, подумал, что Келлан все еще зол.

– Хорош киснуть! Прости, что влез, я просто разволновался. – Гриффин с ухмылкой покачался на носках. – По-твоему, часто везет познакомиться с порнозвездой?

Я обмерла, ибо начала понимать, кто к нам пожаловал. Келлан свел брови, а Мэтт буркнул:

– Грифф, она не порнозвезда. Кончай называть ее так.

– Самый персик, чувак, – ощерился Гриффин. – Я смотрел кино! Там секс, я завелся. Так что – порнозвезда!

Прикрыв глаза, я ущипнула себя за нос. Едва я подумала, что устрашить меня сильнее Гриффину уже не удастся, тот изыскал способ доказать мою неправоту. Не обращая внимания на Мэтта, закатившего глаза, и заинтригованную Анну, Гриффин сосредоточился на Келлане:

– И она называет тебя… по имени! Представляешь?

– О ком он, черт побери? – остановился и огляделся Келлан. – Кто здесь?

Эван почесал в бритом затылке:

– Э-э, Сиенна Секстон.

У Келлана отвисла челюсть – как и у меня. Сиенна Секстон была суперзвездой, ее знали все, и не только из-за того, о чем упомянул Гриффин. Да, ее бывший дружок слил порновидео, и да, эта запись широко разошлась в Сети, однако, помимо этого, она и вправду была очень талантливой исполнительницей. В детстве она снималась в кино, а когда выросла, обратилась к музыке. Скандал, разразившийся из-за порнозаписи, мог погубить ее карьеру, однако она использовала свой новый провокационный имидж для придания музыке еще более зрелого звучания. Она не сходила с вершин хит-парадов. И знала имя моего мужа. И захотела встретиться с ним. Невероятно.

Келлан уставился в пространство между Мэттом и Эваном:

– Вы смеетесь? Сиенна Секстон? Та самая? Зачем я ей понадобился? Откуда она вообще меня знает?

Ребята пожали плечами, а затем Мэтт ответил:

– Понятия не имею, старик. Явилась со свитой несколько минут назад и сказала, что хочет видеть тебя. – Он указал на потолок. – Они ждут наверху. – Мэтт перевел взгляд на Гриффина. – Мы и хотели сообщить, когда бы ты закончил… с Кирой. – Он покраснел и кивнул на мою руку: – Классное кольцо. Тебе идет, Кира.

– Спасибо, – прошептала я, обмирая.

Келлан, по-прежнему ошеломленный, встряхнул головой. Анна взяла меня за руку, быстро взглянула на кольцо и возопила:

– Охренеть же, Кира! Мы увидим Сиенну Секстон!

Она так сверкала изумрудными глазами, что я уверилась: Анна позабыла о всех невзгодах, за которые собиралась прикончить Гриффина.

Я вздохнула, взволнованная чуть меньше. Басист, увидевший, что Келлан наконец слушает, вновь обхватил его за плечи:

– Ну что, идем?

Того чуть не вырвало:

– От тебя жутко несет! Может, сперва сгоняешь в душ?

Гриффин снова яростно зыркнул на Мэтта, явно обвиняя его – и только его – в том, что сам благоухал, как помойка.

– Ладно, дайте мне пару секунд…

Он скрылся в одной из спален, и вскоре я услышала шум воды. У меня пока не было времени выяснить это, но ванные с душем, похоже, имелись в каждой комнате. Келлан проводил Гриффина взглядом и повернулся к Мэтту и Эвану:

– Пошли.

Он ухмыльнулся, явно довольный той маленькой местью, которую только что учинил басисту.

По дороге на верхний этаж Келлан вынул у меня из волос лепесток и вручил его мне, и я не могла не улыбнуться.

– Ты и впрямь хотел вышвырнуть Гриффина из группы? – шепнула я, держа на ладони кусочек красного бархата.

– Нет, только хотел его образумить, – негромко бросил через плечо Келлан. Он обернулся, задумчивый, а затем добавил с обворожительной полуулыбкой: – Впрочем, может быть, и хотел. Так и сделать?

Я на секунду задумалась, но потом медленно покачала головой. Гриффин был большой скотиной, но с группой его связывали нерасторжимые узы. Да и сестре моей ни к чему, чтобы папаша ее ребенка вдруг стал безработным.

Наверху путь нам преградила охрана. Двое мужиков, оснащенные гарнитурами и солнцезащитными очками, больше смахивали на сотрудников спецслужбы, чем на телохранителей поп-звезды. Келлан взглянул на этих громил и отрекомендовался:

– Я Келлан Кайл, а это моя группа. Мисс Секстон хотела нас видеть.

Один охранник зажал что-то в кулаке и сообщил в гарнитуру, что Келлан прибыл. После короткой паузы страж убрался с дороги и дал нам пройти. Я несколько стушевалась, минуя эти две горы мышц. Суровый заслон. Оно и понятно: Сиенна Секстон вознеслась на вершину славы, и фанаты атаковали ее при каждой возможности. Не ждет ли это и Келлана? Понадобится ли ему надзор в исполнении Номера Первого и Номера Второго? Или мне самой?

Навстречу нам вышла Лана, представитель студии звукозаписи, с которой я уже познакомилась, ошибочно вообразив, будто Келлан закрутил с ней роман.

– Салют, Келлан, мальчики, – приветствовала своих новичков эта женщина, вполне способная стать дублершей Холли Берри.

– Лана, – ответил ей очаровательным кивком Келлан.

Она указала в полумрак позади:

– Мисс Секстон будет рада познакомиться с тобой Келлан, если ты не занят.

Лана понимающе глянула на меня, и я чуть не вспыхнула. Однако после демарша Гриффина ее намек, как ни странно, смутил меня куда меньше. Надо же! Возможно, в итоге он оказал мне услугу.

Губы Келлана чуть дрогнули, но он взял себя в руки:

– Конечно.

Лана провела нас через несколоко белых французских дверей. Я ожидала сразу увидеть Сиенну, однако в помещении находились лишь юная пара, рывшаяся в шкафчике со спиртным, да мужчина в костюме, терпеливо сидевший на диване и шуршавший бумагами. Узорные двойные двери выводили наружу – к бассейну на крыше, как я уже знала. Они были распахнуты, в них проникал солнечный свет и задувал теплый ветерок. Еще одна пара двойных дверей была заперта, – наверное, то был вход в хозяйскую спальню. Не там ли она? При мысли о встрече с настоящей поп-звездой мое сердце заколотилось, и я сжала ладонь Келлана.

Когда мы подошли к дивану, мужчина в костюме встал и протянул руку:

– Рад познакомиться, Келлан. Я Ник Уоллес, вице-президент «Вивасек рекордс».

На лице Келлана отразилось изумление. Они обменялись рукопожатием. Я не сомневалась, что Келлан успел познакомиться со множеством шишек музыкального бизнеса, но, судя по выражению его лица, так высоко он еще не забирался.

– Рад знакомству.

Пока я гадала, что все это значит, с веранды пришли еще трое. Двоих я не узнала, но в той, что шла между ними, сомневаться не приходилось: это была Сиенна Секстон. Наружностью она полностью соответствовала моим представлениям о знаменитости: безупречная смуглая кожа, идеальное сложение и полное отсутствие жира, что было очевидно благодаря бикини. Волосы были гладкими и прямыми даже в такую жару, они ниспадали на плечи черным водопадом. Глаза оказались такими же темными, и, будучи умело подведенными, они выглядели огромными, вбирающими все. С сердечной и светлой улыбкой она простерла к нам руки и воскликнула, очаровывая британским акцентом:

– Келлан, как же здорово познакомиться! Я твоя безнадежная поклонница!

Взяв Келлана за самые пальцы, она расцеловала его в обе щеки. Она стояла так близко ко мне, что задела меня полой прозрачного белого халатика, наброшенного поверх бикини. От нее пахло кокосовым лосьоном для загара, и темная кожа буквально излучала здоровье и силу. Я видела такую лишь в рекламе увлажняющих средств.

Отстранившись от Келлана, она взглянула на него восхищенно и заинтересованно. Подобное выражение я наблюдала на лицах его фанаток, а потому заключила, что она говорила правду. Я втянула и прикусила щеки, чтобы не прижаться к нему по-хозяйски. К нему то и дело прикасались фанатки – даже богатые, прославленные и убийственно красивые.

Странное дело: Келлан несколько растерялся. Обычно он оставался непринужденным.

– Спасибо… Я тоже твой давний поклонник.

Он улыбнулся, и я не удержалась от недовольной гримасы. Давний поклонник? Я слышала, как пару раз он подпевал радио, но тем дело и ограничивалось. Келлан предпочитал классический рок. Впрочем, это, вероятно, было обычной любезностью. Не мог же он заявить ей: спасибо, твоя ерундистика тоже ничего.

Сиенна хихикнула, выпустила его пальцы и отступила на шаг. Я выдохнула, лишь теперь осознав, что задержала дыхание.

– Слов нет, какой ты милый!

Прихлебатели Сиенны разбрелись кто куда, в том числе к телевизору, а Келлан тем временем представил свою команду – за исключением, разумеется, Гриффина, который сейчас, наверное, орал на коридорных стражей и требовал пропустить его внутрь. Сиенна поздоровалась учтиво, но обошлась скромными рукопожатиями. До губ, очевидно, был допущен лишь Келлан. Оставалось надеяться, что однократно, иначе мне придется потолковать с королевой эстрады.

Когда взаимные представления завершились, вперед шагнула Анна. Она схватила Сиенну за руку:

– Анна Аллен, великая поклонница! Ты для меня кумир!

Красавицы улыбнулись друг дружке, и Сиенна потрепала Анну по животу:

– Скоро рожать, милочка?

– Нет, только в ноябре… – на миг нахмурившись, помотала головой Анна.

Ее голос увял, – наверное, Анну задело то, что Сиенна сочла ее глубоко беременной, готовой родить в любой момент. А может быть, ее все еще пугали сами роды. Пожалуй, и того и другого понемногу.

– Твой? – оглянулась Сиенна на Келлана, сделав бровки домиком.

Тот глянул на живот Анны и помотал головой, а затем обнял меня за плечи и привлек к себе:

– Вот мое.

Я довольно усмехнулась и подала руку Сиенне. Мои пальцы дрожали, и я надеялась, что она этого не заметит.

– Привет… Меня зовут Кира.

Улыбка Сиенны улетучилась, и она глянула в сторону, но прежнее выражение медленно вернулось на ее лицо, как только она ответила рукопожатием.

– Приятно познакомиться.

Ее акцент немного напомнил мне выговор Денни. Я мысленно пометила: позвонить и доложить, что я благополучно приземлилась. И папе заодно.

– Ты хотела о чем-то поговорить? – осведомился Келлан по завершении знакомства.

Сиенна сцепила руки. Этот жест подчеркнул ее бюст, и мне осталось только вздохнуть – и здесь совершенство, даже большее, чем у моей раздавшейся от гормонов сестры. Грудь-то хоть настоящая?

– Да! У меня есть к тебе предложение. По-моему, очень выгодное и для тебя, и для меня. – Недоумение Келлана не развеялось, и Сиенна разулыбалась еще шире. Она наставила на него сплетенные пальцы. – Я тебя хочу.

Я уже собралась вежливо сказать, что этого не выйдет, но тут наконец заговорил Ник:

– Как ты знаешь, Сиенна у нас величайшая звезда. – Та подмигнула, а он улыбнулся и продолжил: – Она прослушала твои готовые треки и впечатлилась – это как минимум. – Показывая на свою «величайшую звезду», Ник растопырил пальцы. – Мы прикидывали, как бы освежить звучание Сиенны, добавить в него перчика.

– Новизны, – кивнула Сиенна. – Изюминки.

– Мы искали партнеров, способных выступить в согласии с ее неповторимым стилем. – Широко улыбаясь, Ник простер руки к Келлану. – И тут на сцене появляешься ты.

– Я? – моргнул Келлан.

– Да, – потрепал его по плечу Ник. – Твой звук – то, что нужно. И у нас имеется для тебя отличная песня: «С печалью». Сиенна уже наполовину записала ее. – Он пожал плечами. – Дело лишь за тобой!

Какое-то время Келлан таращился на него, а затем оглянулся на Мэтта и Эвана:

– Мы все участвуем, я правильно понял?

– Конечно, – мило улыбнулась Сиенна.

Мэтт и Эван пытались держаться невозмутимо, но мне было видно, что они готовы взорваться от возбуждения. Совместная песня с лидером хит-парадов – это будет сенсация. Келлан оглянулся, и у меня екнуло в груди. Я всегда знала, что этот день наступит, но воображала, будто в моем распоряжении годы, чтобы привыкнуть к славе. Келлану был гарантирован звездный статус.

Словно читая мои мысли, Келлан закусил губу. Пару секунд спустя он вновь посмотрел на Ника:

– У нас совершенно разные стили. Можно сначала послушать песню? Убедиться, что она совпадет… с нами.

Ник сжал губы, явно предпочитая, чтобы Келлан просто делал, как ему сказано.

– Разумеется, – ответил он с напряженной улыбкой.

– Давай я сыграю тебе.

Сиенна схватила Келлана за руку и потащила его к пианино в глубине комнаты. Я постаралась не прийти в раздражение. Уж больно запросто она его прибирала, а он не слишком сопротивлялся. Я также силилась не замечать, насколько прозрачно ее воздушное одеяние. Разве деловые встречи проводятся нагишом? Наверное, да, если ты всемирно известная поп-звезда.

Анна хихикнула и вцепилась мне в руку, взволнованная этим частным выступлением. Сиенна села за пианино, а Келлан остановился рядом, скрестив на груди руки. Когда она заиграла, Мэтт с Эваном тоже подошли. Я нехотя присоединилась к ним, не особенно желая услышать, как невероятно талантлива эта соблазнительная женщина. Но вот разнесся ее голос, и я не смогла отрицать – да, невероятно! Чистый и мощный, развязный и нежный – все сразу. Ритм завораживал – не балладный, но и не очень быстрый. Стихи напоминали творчество Келлана. Они были хороши, по-настоящему хороши. Запоминающиеся, душевные, глубоко трогающие и романтические. В песне «С печалью» речь шла об утрате. О том, как с кем-то было все, а после рухнуло – и вот приходится собирать осколки.

Эван принялся настукивать мелодию по крышке пианино, а Мэтт кивал в такт чему-то, слышному ему одному. Келлан склонил голову набок, прикидывая слияние двух стилей. Мысленно я почти слышала, как аккомпанируют Сиенне «Чудилы», и результат получался бесподобный, а действительность обещала превзойти все ожидания.

Когда песня закончилась, Мэтт и Эван уже продались. Келлан пока колебался. Лана тронула его за спину, и он развернулся к ней.

– Такое предложение бывает раз в жизни, Келлан. Я бы на твоем месте согласилась.

Келлан улыбнулся и кивнул Лане, оценив ее совет. Здесь, в окружении людей, которые знали Келлана с неизвестных мне сторон, я вдруг показалась себе очень маленькой и незначительной. Отогнав это чувство, я напомнила себе, что совсем не такая. Мой голос был не последним. Во всяком случае, для Келлана. Я взяла его под руку и спросила:

– Ну, что скажешь?

– Не знаю. А ты?

Я ответила честно, не будучи уверена, правильно поступаю или нет:

– По-моему, это блеск. Откажешься – нанесешь удар по своему таланту.

«А если согласишься, то как бы мне тебя не потерять», – впрочем, эту часть реплики я опустила.

Келлан улыбнулся мне, взглянул на Ника:

– Думаю, что этой вещью мы и займемся первым делом.

Ник тоже улыбнулся – так, словно иного ответа и не ждал. Сиенна восторженно взвизгнула и заиграла другую композицию. Удивительно: то была песня «Чудил». Сиенна и вправду являлась их поклонницей. Она еще не начала петь, а я уже узнала один из любимых номеров – тот самый, из-за которого я впервые обратила внимание на Келлана, он занял в моем сердце особое место.

– Это моя любимая, – объявила Сиенна, допев до середины первого куплета. – Когда-нибудь сделаю кавер – конечно, с твоего дозволения.

Она подмигнула Келлану, и он отозвался широченной улыбкой.

– Она и у Киры любимая, – крепко прижав меня к себе, сообщил он.

Сиенна обратила свой рентгеновский взгляд на меня:

– Похоже, у нас много общего?

Когда ее взгляд вернулся к Келлану, я подумала, что общего у нас больше, чем мне хотелось бы.

Через пятнадцать минут мы вернулись на второй этаж. Мэтт, Эван и Анна ликовали по поводу предстоявшего сотрудничества. Взбешенный Гриффин угрюмо устроился в углу. В конце концов Анна взбодрила его, усевшись к нему на колени и куснув за ухо. Наверное, знакомство с «кумиром» свело на нет недовольство Гриффином. Конечно, она никогда не злилась на него подолгу. Келлан в глубокой задумчивости присел со мной на диван, поглаживая большим пальцем мою руку. Я не могла прочесть его мысли, однако не сомневалась, что он размышлял о Сиенне. Мне хотелось нарушить ход его раздумий, но я не могла придумать, что сказать.

В итоге я решила достать блокнот и засесть за свой роман. Пусть Келлан думает дальше – о чем угодно. Я буду поддерживать его так же, как зачастую он поддерживал меня. Келлан во всем разберется, и все у нас пойдет хорошо, благо мы доверяли друг другу. Меня одолевало множество жутких сценариев развития событий, но я не собиралась давать им одержать верх и надолго захватить мое воображение.

* * *

Сиенна жила в нашем доме весь праздничный уик-энд. Куда бы она ни шла, ее повсюду сопровождала компания, – по-моему, я вообще ни разу не видела ее в одиночестве. Моей сестре не понадобилось много времени, чтобы войти в ее свиту. В субботу днем, когда Сиенна сошла к главному бассейну, Анна влезла в бикини и присоединилась к ней. Клянусь, только моя потрясающая сестра могла сочетать беременность с нарядом в горошек.

Сиенна постоянно заводила беседы с Келланом. Где бы он ни был – грелся на солнышке или нырял в бассейн, – она оказывалась там же и расписывала будущий успех их сингла. Я старалась на обращать внимания на огонь в ее темных глазах. Пыталась не замечать непринужденность, с которой разговаривал с ней он. И уж точно не позволяла себе зацикливаться на том, как много у них общего. Келлан и Сиенна казались вылепленными из одного теста, и мне пришлось вообразить, что, если бы я не появилась в жизни Келлана, он мигом сошелся бы с суперзвездой.

Но, будучи рядом с ней, он ни разу не сказал и не сделал ничего неподобающего. На самом деле во время бесед с певицей Келлан постоянно прикасался ко мне: клал руку на бедро, прижимался коленом, дотрагивался локтем. Между нами всегда сохранялся минимальный контакт, как будто он бессознательно показывал мне, что тревожиться не о чем.

В последний день пребывания моей сестры в Калифорнии мы с Келланом загорали у бассейна. Большинство гостей разъехалось накануне вечером после фейерверка, и нам в кои-то веки удалось остаться наедине. Келлан в черных плавках развалился в шезлонге. Я сидела в соседнем, сплетя наши пальцы. Прикрыв глаза, он играл моим обручальным кольцом, а я глазела на его татуировку близ сердца. Неспешное прочтение букв, слагавшихся в мое имя, почти загипнотизировало меня, однако блаженство прервалось раздраженным голосом сестры. Полмира за покой!

– Нет, ничего хорошего! Я хотела девочку!

Анна мелькнула в поле моего зрения, и я проводила ее взглядом. Она подлетела к столику и поставила туда свой сок с таким ожесточением, что расплескала его. За ней следовал Гриффин – тоже в плавках, как Келлан. Он был хорош собой и явно мог рассчитывать на внимание, однако сложением изрядно уступал солисту своей группы.

– Ну а мне так и нормально, если мальчик! По-моему, круто. Назовем не Миртл, а Миртом или Мортом… Мортимусом!

Он помедлил, сестра же состроила гримасу. Я тоже. Мортимус? У меня не получалось даже представить это имя применительно к младенцу. Гриффин вдруг поднял палец и воскликнул:

– Максимус!

Я глянула на Келлана. Мы одновременно улыбнулись и пожали плечами. Максимус, что и говорить, был куда лучше Мортимуса. Сестра фыркнула, криво улыбнулась и толкнула Гриффина в плечо:

– Значит, Максимус… Как гладиатор?

– Ну, будет головорезом, – ухмыльнулся Гриффин и упер руки в боки.

Он повел бедрами, и я перестала улыбаться. Анна расхохоталась и погладила его по груди. Уцепив Гриффина за плавки, она подтянула его к своему голому животу. Гриффин незамедлительно прилип губами к ее шее, а его руки метнулись ниже спины моей сестры. Я повернулась к Келлану, искренне надеясь, что эта парочка не попытается сделать еще одного ребенка в десяти шагах от меня.

Келлан наблюдал за ними еще с минуту, а потом закрыл глаза и откинулся в шезлонге. Рядом нарисовались загорелые ноги Сиенны. Сбросив прозрачный халатик, она нахмурилась при виде басиста «Чудил», окучивавшего мою сестрицу:

– У них и вправду любовь? Он клеился ко мне раз десять…

Сиенну, казалось, не меньше моего смутили отношения Анны и Гриффина. Я старалась не глазеть на ее идеальные формы, а Келлан поднял взгляд и усмехнулся:

– Зависит от того, что ты называешь любовью. – Вновь посмотрев на мою сестру, он добавил: – Мы до сих пор пытаемся разобраться, в чем тут дело.

Сиенна улыбнулась, едва не ослепив меня белизной зубов:

– Они не такие моногамные, как вы, да?

Она глянула на татуировку Келлана, потом – на мое обручальное кольцо.

Улыбнувшись ей, тот поднес его к губам:

– Это уж точно.

Сиенна ответила учтивой улыбкой. Если она и была разочарована преданностью Келлана мне, то не показывала этого. Все-таки она была актрисой и знала свое дело. Свита Сиенны разбрелась вокруг бассейна, сама же она улеглась на живот. Ее вид со спины был откровенно вызывающим, и я украдкой поправила свой скромный закрытый купальник.

Отведя с плеч гриву темных волос, Сиенна расстегнула лифчик, положила голову на руки и произнесла:

– Утром я лечу в Лондон. Поужинаем напоследок?

Келлан промолчал, предоставив отвечать мне. Не будучи в силах отказаться от совместной трапезы с десятым номером в списке самых влиятельных в мире людей, я пожала плечами и кивнула:

– Да, конечно… Отличная мысль.

– Замечательно, – пробормотала Сиенна, смежив веки.

Мне хотелось согласиться, но я сомневалась, не совершила ли только что чудовищную ошибку.

Анна расстроилась: ее не пригласили отужинать с новой лучшей подругой. Гриффин – тоже. Сиенна принимала солнечные ванны, а он не сводил с нее глаз. Его пристальное внимание нисколько не волновало мою сестру. Ей, похоже, было наплевать, чем занимался Гриффин, покуда он интересовался ею и уважал меня. Говоря откровенно, я не представляла эту парочку в роли родителей.

Позднее, стоя перед огромным зеркалом в ванной, я прикидывала, достаточно ли хороша для общества Сиенны Секстон. Собираясь в Лос-Анджелес, я не думала о званых обедах, и единственным более или менее подходящим моим нарядом было простое длинное черное платье из хлопка, доходившее мне до лодыжек. Широкие лямки, треугольный вырез, высокая талия – оно было скорее удобным, чем сексуальным, но другого я не захватила. Вздохнув, я провела пальцами по волнистой пряди: мне хотелось компенсировать простоту наряда пышными кудрями, но получились лишь волны.

Келлан подошел сзади и поцеловал меня в голое плечо:

– Ослепительно выглядишь!

Я посмотрела на его отражение. Он надел голубую сорочку навыпуск и темно-синие джинсы. Цвет рубашки подчеркивал глубину его глаз. Потрясающе – как всегда.

Часть моего «я» хотела признаться ему, что рядом с секс-бомбой Сиенной во мне не останется ничего ослепительного, но он, конечно, не согласился бы с этим, и я промолчала. Вновь обратившись к своему отражению, я постаралась смотреть глазами Келлана. Мои собственные были «выразительными», то есть большими, цвета буроватых водорослей, но при имевшемся освещении зеленый оттенок становился чуть ярче. Слегка подкрашенные, они казались даже красивыми. У меня были изящные скулы и нос, пухлые губы. Возможно, подбородок чуточку выступал, но в остальном я была сложена пропорционально. Не королева красоты, но, пожалуй, симпатичная.

Улыбнувшись Келлану, я чуть подкрасила губы.

– Спасибо.

– Даже спорить не будешь? – удивленно моргнул Келлан. – Неужели я тебя убедил?

Я помотала головой, и его губы изогнулись в легкой одобрительной улыбке.

– Это что-то новенькое! Мне нравится. Уверенность тебе к лицу! – Он коварно ухмыльнулся.

К моим щекам прихлынул жар, когда его страстные глаза встретились в зеркале с моими. Черт, если он будет так смотреть, нам не видать никакого ужина. Я развернула его и вытолкнула за порог. Келлан посмеивался, пока я собирала вещи, а затем мы вернулись в гостиную, где нас уже ждала вся группа.

Эван приобнял меня татуированной лапищей:

– Кира, ты просто куколка!

Я улыбнулась ему и вспомнила об услуге, которую несколько дней назад меня просила оказать Дженни. Устыдившись того, что забыла об этом, я поспешила в свою комнату и стала копаться в сумке, в итоге отыскав сплющенный конфетный пакетик.

– Дженни передает, что скучает, хочет к тебе, и шлет вот это, – вручила я его Эвану.

Ударник взял подарок и зарделся – клянусь!

– А что это, она не сказала? – спросил он, глянув на меня исподлобья теплыми карими глазами. Я помотала головой, и он со смехом сунул пакетик в задний карман. – Спасибо, Кира.

Достав из другого кармана мобильник, Эван направился в свою спальню. Он так и смеялся, уже притворив дверь. Ишь ты! Похоже, он не собирался объяснять мне эту шутку.

Когда Келлан потянул меня к двери, я передала Мэтту послание Рейчел. Он улыбнулся, кивнул и помахал на прощание. Гриффин и Анна впали в уныние. Придется мне как-то улаживать это дело с сестрой. За басиста я не сильно переживала – пусть дуется сколько влезет.

Сиенна приволокла на ужин Номера Первого. Меня немного удивило, когда массивный охранник втиснулся за руль черной «эскалады». Может быть, Сиенна опасалась, что в ресторане к ней кто-нибудь подойдет? Или пристанет на входе и выходе? Я никогда не общалась со звездами такого уровня и не знала, чего ожидать. Перспектива очутиться в ее обществе у всех на виду нервировала меня больше, чем маловажные разговоры за столом.

Заметив, что я нервничаю, Келлан украдкой сунул мне что-то. Это был бледный лепесток розы. Мои мысли мгновенно вернулись к красно-белому узору, который он выложил для меня на постели. Погладив шелковистый лепесток, я улыбнулась словам, начертанным на нем тончайшим пером. Точнее, там были не слова. Келлан аккуратнейшим образом нарисовал глаз, сердце и животное, в котором я могла лишь заподозрить овечку, – «я люблю тебя»[6]. Чуть прыснув при взгляде на его развеселое лицо, я сунула лепесток в сумочку. Келлан всегда умел развеять мои тревоги.

Через двадцать минут мы уже входили в ресторан, который, как стало ясно с самого порога, был мне не по карману. Лакей откатил автомобиль Сиенны, а другой мужчина в костюме придержал для нас дверь. Он приветствовал звезду по имени и улыбнулся мне так широко, что можно было пересчитать зубы. Приди я одна, меня бы встречали не так сердечно.