Читать книгу Семёнов - С. Кузнецов - Страница 5

Человек в серой толстовке – имени своего он тогда в клубе не назвал – знал, что шантажисты плохо кончают. Но никогда не думал, что шантажировать будут его. Начиналось всё вполне безобидно, даже буднично: однажды на улице к нему подошёл нищий и попросил сто рублей. Уточнил, что они виделись в клубе неделю назад. Поначалу даже не верилось, что это шантаж: помог джентльмен джентльмену. Но нищий встретился через неделю, и ещё через неделю… Однажды он вспылил и ударил нищего. Тот попросил сто рублей и пообещал больше не приходить. Обещание своё сдержал: через месяц этого нищего нашли повешенным. Но недавно ему позвонили и сказали, что тот продавал наркотики. Не стоит бояться, говорили ему, только напиши одно письмо…

Человек по имени Иван Иванович Иванов, недавно разменявший четвёртый десяток, готовился к этому дню уже давно. Он понимал, что информация, собранная им за несколько лет, тянет на плохую теорию заговора. Но в то же время все разрозненные документы и видеозаписи, бывшие в открытом доступе, все архивные записи об удалении сайтов, которые пропадали в те моменты, когда становились действительно интересными, – всё это могло свидетельствовать о том, что кто-то скрывает большую часть информации о крупных игроках военной промышленности, таких как «КибОрг», «ХимОрг» и другие. Могло, конечно, и не свидетельствовать. Но Иван Иванович имел свои слабости. Например, не любил по десять раз перепроверять информацию.

Иван не был психопатом. Во всяком случае, когда лет десять назад один из знакомых полушутя-полусерьёзно сказал, что пути только что официально вошедших в ВПК молодых компаний подозрительно схожи, он только посмеялся. Однако позже – из пустого любопытства – стал копать самостоятельно и тогда выяснил любопытные вещи: например, что данные по владельцам этих компаний волшебным образом исчезают раз в полгода, причём их не остаётся и в архивах интернета; что в архивах не сохраняется даже прежних адресов их сайтов. Спустя пару лет Иван Иванович – тогда он ещё носил другое имя – пошёл к психиатру, сказав тому, что подозревает у себя не то паранойю, не то шизофрению. Тот надел ему на голову какую-то проволочную сетку, заставил пройти десяток тестов и через пару недель сказал, что технически Иван здоров. Вернее, что лечение, если оно ему необходимо, может лежать в области психологии, а не психиатрии.

Примерно тогда Иван Иванович и начал действовать. Если бы он прислушался к словам про психологию, то, возможно, этот день сложился бы иначе. Но Иван привык действовать в одиночку.

Первым делом он потерял документы. За год сумел выйти на людей, сумевших относительно недорого удалить его лицо из федерального списка граждан. Конечно, людей, стремившихся скрыться от Большого Брата, хватало, и их быстро находили. Поэтому он сам пришёл к зданию Сыска и стоял там пять минут – столько понадобилось дежурному, чтобы обратить внимание на сигнал уведомления о неизвестном. Его вежливо, но твёрдо отвели, как он потом любил говорить, «в застенки», допросили, а спустя пару месяцев (денежная сумма, с которой ему пришлось при этом расстаться, осталась неизвестной) ему удалось получить документы и стать человеком без прошлого.

Вначале Иванов намеревался устроиться работать в «ХимОрг», где у него работал знакомый, и по мере сил саботировать производство. Но, устроившись на должность младшего техника, он быстро понял, что у случайного человека, не обладающего, объективно говоря, талантами в области новых и перспективных материалов, мало шансов попасть в отделы, имеющие дело с военными заказами. И, возможно, его запал угас бы, ничем не завершившись, если бы не громкое событие, молнией мелькнувшее в заголовках газет пару месяцев назад. Взрыв у «ХимОрга». По счастливой случайности в тот день у Иванова был незапланированный выходной, ведь взрыв прозвучал как раз в то время, когда работники обычно шли по площади на работу! Если бы Иванов больше интересовался жизнью коллег, он удивился бы, узнав, что в тот день в это время никто из них на площади не был; по слухам, погибло несколько случайных прохожих. Но Иванову было не до всего того, что не лежало, на первый взгляд, на пути к его цели. Зато взрыв подтолкнул его мысль в другом направлении: ему не хотелось прозябать на работе, душа требовала масштабных действий. И раз уж кто-то – человек или судьба – устроил диверсию, прямо навредившую «ХимОргу», то Иванов готов был взять на себя «КибОрг».

Подготовку он начал с изучения легальных противников корпорации. Такие фамилии, как Башлачёв или Барков, не были для него пустым звуком. Хотя эти двое противостояли друг другу на политической арене, оба они выступали с критикой «КибОрга» – правда, один из-за чрезмерной зависимости компании от государства, другой же – напротив, из-за нежелания допускать до армии частные фирмы. После исчезновения первого Иванов сосредоточился на втором. Барков представлялся ему энергичным человеком, который вполне поддержал бы террористические методы, будь они осуществлены частным лицом. Взамен Иванов мог бы рассчитывать на прикрытие со стороны генерала внешней армии. Почему он думал, что Баркова должно заинтересовать его предложение, Иванов объяснить не смог бы.

В очередной раз, когда «ХимОрг» отгружал заказ для «КибОрга», Иванов, будучи сопровождающим, придрался к документам, поднял небольшой скандал, задержал груз и, пока не подъехало начальство, тщательно изучил накладные, переписывая себе адреса складов получателя. Но одной из накладных он заметил рукописную пометку простым карандашом: «передать на адрес…», дальше шёл какой-то числовой код. В справочной он узнал адрес, к которому этот код относился, и в ближайшие выходные поехал по нему разведать обстановку. Там он увидел серебряное трёхсотметровое здание, на входе которого была табличка, не говорящая ничего определённого: «Принадлежит Правительству России», и чуть ниже: «Вход только для сотрудников!». Так Иванов узнал, что в этом здании, возможно, и сидит враг.

Возвращаясь в тот день домой, он обратил внимание на господина, сидящего в автобусе позади него: где-то он уже видел сегодня эти расклешённые голубые брюки в крупную красно-оранжевую клетку. Господин вышел на той же остановке, что и Иванов. Замешкавшись на пару секунд, чтобы тот подошёл поближе, Иванов внезапно развернулся и схватил незнакомца за горло:

– Следишь?!

Незнакомец от неожиданности чуть не упал и прохрипел:

– Отпустите… Я могу вам помочь.

Иванов слегка ослабил хватку, однако остался настороже. Тот продолжал:

– Вы меня не узнали? Я работаю тоже в «ХимОрге», только вы в поставке продукции, а я – в ОТК. Это правда, я следил, и я догадываюсь… Вот, держите.

Незнакомец медленно, чтобы не провоцировать Ивана, достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист бумаги.

– Это план здания, куда вы… Ну, в некотором смысле мы сегодня ездили. У них там секретный центр. Это «КибОрг», они захватят власть, и всем крышка. Я, знаете, этим тоже болел, но уже возраст не тот, а вы молоды. Попасть внутрь несложно, если точно знать, куда идти. Как меня зовут, вы не знаете, лучше, наверное, и не представляться.

На том они и распрощались. Полученный Ивановым лист бумаги содержал грубо нарисованные планы двух этажей. На одном из них красной точкой было отмечено помещение с подписью «серверная». Видимо, туда и должен был быть нанесён удар.

В течение нескольких недель он уточнял информацию. По общедоступным данным, попасть туда было невозможно; здание использовалось только для внутренних нужд гособеспечения и, как теперь узнал Иван, для нужд «КибОрга». Но спустя некоторое время тот же «коллега» дал ему телефон, по которому должен был ответить человек, всё же ведущий приём где-то на средних этажах. Для активной фазы, которая должна была наступить сразу после входа, у Иванова были нужные знакомства, оставалось определиться с датой посещения. Он предполагал пойти туда в начале июля – несмотря на постоянно ухудшающийся климат, это был сезон отпусков. Но однажды он прочёл в газете, что человек, с которым он предполагал действовать далее, смещён со своего поста. Тогда он решил перенести штурм на июнь.

В эту майскую ночь ему не спалось. Он вчера закончил последние приготовления и теперь готов был выступить в любой момент, ожидая сам не зная чего – если угодно, знака свыше. В знаки он не очень верил, но… В семь утра домашний терминал звякнул: уведомление было настроено на получение любых новостей о Баркове или «КибОрге». Прочтя заголовки газет, Иванов пришёл в крайнее возбуждение: облава на Баркова! Медлить далее смысла не было. Заветный телефон не отвечал, и Иванов решил действовать сам.

Итак, весенним утром 20… года человек без прошлого и с достойным настоящим пришёл к зданию «КибОрга». Долго слонялся вместе с отдыхающими, разговаривал со случайными прохожими: он хотел насладиться последним днём сполна. Лениво смотрел на людей, ставших вдруг такими незначительными со своими мелочными заботами. К нему пришло вдруг понимание того, что все они одинаковы. Те (он махнул левой рукой) радуются зарплате и боятся потерять работу. Эти (он махнул правой) упиваются своей ничтожной властью и боятся потерять её. И только он ничего не боится и принесёт миру благо – пусть не великое, пусть такое, какое можно заслужить, заплатив одной человеческой жизнью (о том, что он может банально провести годы за решёткой, он старался не думать: по его мнению, это было не так эстетично).

На этой высокой ноте он внезапно замер. Дыхание перехватило. Ощущение было, будто он увидел привидение: прямо перед ним, рядом с недавно высаженными розовыми кустами, стоял непримечательной внешности мужчина с большим пакетом. Он явно никуда не торопился. Создавалось ощущение, что он засыпает на ходу, но Иванову вдруг стало ясно, что полуприкрытые немигающие глаза незнакомца не упускают ни одной детали. Какой-то отстранённостью его взгляд напоминал самого Иванова.

Возможно ли, что помимо Иванова ещё кто-то имеет счёты к «КибОргу», да ещё и решился на штурм в тот же день? Иванов такими вопросами не задавался.

«Вычислили!» – первым порывом Ивана было бежать куда глядят глаза, но, сообразив, что бегство ему точно не поможет, решил подождать. На всякий случай ненадолго ушёл из сквера, убедился, что за ним никто не следует, а вернувшись, увидел, что все уже разошлись. Напугавший Ивана незнакомец, уже без пакета, заходил в здание «КибОрга». Видимо, был всё же из этих, упивающихся. Иванов снова позвонил по номеру, владелец которого мог бы впустить его внутрь. На этот раз трубку взяли. Спросив только фамилию, мужской голос на той стороне несколько растерянно, как показалось Иванову, произнёс: «Заходите». Подождав ещё десять минут, Иванов вошёл внутрь. Его взяли сразу.

Возможно ли, чтобы дерзкое, хотя и обречённое на провал нападение одиночки на могущественную организацию, к тому же имеющую прикрытие на государственном уровне, осталось без внимания Федерального сыска? Едва ли.

***

От кого: объект 783400043943144-1.

Кому: МВС/КС, дежурный 2; МВС/ФС, дежурный 2.

Копия: Золотарёв А. Е.

Важность: низкая/уведомление (авт.).

Тема: запланированная атака на объект.

Состояние: отражение атаки, ПОМОЩЬ НЕ ТРЕБУЕТСЯ.

***

Генерал Золотарёв был назначен начальником бывшего отдела Баркова больше недели назад, однако никаких дел ему ещё не поручали. Ощущение было, будто его спровадили подальше с глаз долой. Садясь сегодня рано утром в вагон метро, он с тоской думал, что, похоже, застрянет здесь надолго. С одной стороны, это было существенным понижением в должности (как в своё время и для Баркова, некстати вспомнилось Золотарёву), с другой – руководство, похоже, не видело иного способа навести порядок в отделе, где зрел бунт. Но до сих пор Золотарёв занимался передачей дел, а на новом месте ограничивался кадровыми указаниями и старался свести активность отдела к минимуму. Сегодня, впрочем, день обещал быть свободным, потому он ехал на метро, чтобы через три часа выйти в сером городе рядом с местом своего нового назначения – Серым домом, как его называли. Он знал, что отдел сегодня пустует, и пока что просто хотел пообщаться с секретарём и осмотреть рабочее место.

Золотарёв уважал бюрократические процедуры, поэтому билет он не стал покупать, а ещё вчера выписал его через техника, предупредив его, что, возможно, на неделе переедет с семьёй. Отправил сообщение о своём приезде секретарю и тут же выбросил всё это из головы; гораздо больше его волновало, что сын, только что закончивший с отличием третий класс, может из-за переезда потерять право на личные занятия в школе, ради которых он последний год и совершал подвиги на ниве учёбы. По горькому опыту сослуживцев Золотарёв знал, что связи здесь не помогают: образовательные учреждения, кроме узкопрофессиональных, не входили в РУРК1. Конечно, он написал во все инстанции, но вежливый тон ответных сообщений оставлял мало надежды. С этими невесёлыми мыслями он опустил шторку, решив пару часов поспать.

Разбудил его сигнал терминала: три сообщения, одно – о хулигане в правительственном здании (знать бы, где это… Судя по номеру, где-то на севере города – и зачем по таким поводам Сыск дёргают, к тому же отдел защиты снабжения, а не сооружений?), другое – из Комитета по образованию – его он прочтёт позже, и третье – от секретаря. В последнем говорилось, что сегодня в отделе один из техников проводит профилактику оборудования связи, но вроде никаких сбоев в работе это повлечь не должно. Ну и замечательно. Золотарёв достал планшет. Список неблагонадёжных, составленный ГВКИИ анализа служебных отношений, занимал почти две страницы. Золотарёв пробежал его глазами и нахмурился: он точно помнил, что вручную добавлял туда оператора Семёнова, однако теперь эта фамилия куда-то пропала. Может, память подводит? Насколько Золотарёв знал, после ручных правок списки уже не должны были обновляться автоматически. Но кто знает… Золотарёв, в отличие от того же Баркова, не очень внимательно следил за новшествами, считая это делом технического подразделения. Секунду посомневавшись, он всё же добавил Семёнова в список. Не то чтобы этот Семёнов был подозрительным, просто Золотарёву показалось странным, что достаточно опытный сотрудник последние пару лет занимался исключительно третьестепенными делами – вроде сопровождения Криминального сыска и т. п. Нужен ли такой сотрудник в отделе? Бунт бунтом, а работать тоже кому-то нужно. Золотарёв намеревался поговорить с ним при случае, чтобы составить своё мнение. Возможно, даже вызвать сегодня для встречи, а заодно, если запросит Криминальный сыск, отослать его туда сопровождением. При мысли об этом Золотарёв поморщился и проворчал себе под нос: «Дожили, Федеральный сыск помогает допрашивать хулиганов». Он открыл справочник и удивлённо прищурился: здание по указанному в сообщении адресу хотя и числилось государственным, однако не имело никакого закреплённого ведомства, только в примечании с грифом ДСП значилось: «передано в аренду до 31.12.20… года». Прежде чем подключать старые каналы, Золотарёв решил попробовать разузнать о здании через своих новых подчинённых. Как раз будет и повод познакомиться. Он уже было подготовил извещение для Семёнова, но в последний момент передумал: сперва всё же зайдёт, поговорит с секретарём. И, возможно, с кем-нибудь из техников, раз уж у них профилактика.

Золотарёв вынул из кармана таракана и пустил его побегать по дивану. Таракан петлял у самого края, будто стараясь вырваться за пределы, обозначенные его нейроповодком. Обычно это зрелище успокаивало, но сейчас генерал почувствовал иррациональное раздражение: такое поведение, хотя для насекомого и вполне естественное и отвечающее его инстинктам, напомнило об этом дурацком несвоевременном назначении, из-за которого он теперь ехал в метро как… Да, как таракан на поводке. Он со злостью приказал таракану вернуться в карман, тот только недовольно шикнул и побежал, перебирая лапками, в своё жилище.

Вспомнив про третье сообщение, Золотарёв достал терминал и прочёл его; как он и предполагал, «с великим сожалением… Квоты исчерпаны… Вы можете обжаловать…», но внизу была сделана приписка от руки: «если Вы меняете место работы, отправьте ответным письмом дату и номер приказа, а также повторно напишите заявление, сегодняшним числом. Возможно, удастся поменять Вашего ребёнка с другим, отъезжавшим в тот же день, если место ещё не занято». Приписка давала призрачную надежду, и Золотарёв тут же ответил, приложив копии приказа о своём назначении, удостоверения и прочих общих документов. Наскоро набросав на экране заявление о переводе сына на очное обучение, на всякий случай приложил к нему помимо автоматической электронной подписи отпечаток пальца и, достав стилус, подписал его ещё и от руки. Сделав всё это, он взглянул на часы, зеленеющие у двери купе.

Ему оставалось около часа спокойного сна.