Читать книгу Зачем мы верим в Бога? - С. Л. Худиев - Страница 5

В предыдущих главах мы говорили о владычестве человека. В Творении человек поставлен владыкой над делами рук Божиих; у людей есть реальная власть и реальный выбор. Человек – наследный принц творения, наделенный огромными возможностями, любимое творение Бога. Человек призван к близким, доверительным отношениям со своим Создателем.

Бывают счастливые семьи, где младшие почитают старших, а старшие оберегают младших, все любят друг друга, все вместе заботятся о доме, и хозяйство процветает. Бог в Писании сравнивает Себя с Отцом именно в такой семье. Однако отношения подобного рода могут быть только добровольными – люди по своей воле выбирают верность, любовь и заботу. И здесь возникает возможность греха, ведь люди могут и не выбрать любовь. Люди могут начать обманывать старших и притеснять младших; они могут разорять хозяйство, вместо того чтобы заботиться о нем. Примеров тому в нашей жизни более чем достаточно.

Люди, наделенные властью и свободой, способны употребить ее во зло; чем больше у них власти и свободы, тем худшее зло они могут совершить. Именно это и произошло с нами; именно поэтому мы живем в таком мире.

У всех нас есть опыт греха. Почти все мы помним, как наши поступки или слова разрушали наши отношения с окружающими, приносили вред нам или другим людям. Многие из нас могут вспомнить, как наше собственное безрассудство оборачивалось болью для нас и наших ближних. У нас есть и опыт столкновения, как личного, так и заочного, с грехом других людей. Мы знаем, какое зло приносят алчность, зависть, высокомерие или безответственность. Об очень многих проявлениях зла мы можем сразу сказать, что они порождены злой волей людей. Мы можем понять, что причина, по которой «мир лежит во зле», – это злая воля людей, в том числе наша собственная злая воля.

Но христиане видят в грехе нечто большее, чем просто отдельные плохие поступки. В результате греха изменилась сама природа человека. Это можно сравнить с алкоголизмом. Сам алкоголик считает: вот он напился позавчера, вчера и сегодня – и это просто отдельные проступки; но со стороны видно, что это болезнь и отдельные провалы – ее проявления.

Пока вы читаете эту страницу, страшная и трагическая человеческая история продолжается: армии воюют, террористы взрывают бомбы или захватывают заложников, преступники совершают громкие злодеяния. Возможно, вы услышите об этом в ближайшем выпуске новостей. Но в нем не расскажут о преступлениях помельче: о брошенных детях, распавшихся браках, оставленных умирать в одиночестве стариках. Многие люди, в том числе нехристиане, признают, что с человеческим родом что-то очень сильно не в порядке. Феминистка Риан Айслер пишет в своей книге «Чаша и клинок»: «Почему мы охотимся друг за другом и преследуем друг друга? Почему наша жизнь переполнена чудовищной бесчеловечностью мужчин по отношению к мужчинам – и к женщинам? Как могут люди быть столь жестокими к себе подобным? Что постоянно склоняет нас к жестокости, а не к доброте, к войне, а не к миру, к разрушению, а не к созиданию?» Автор не принимает христианского ответа на этот вопрос, но то, что она им задается, весьма показательно. Много раз в истории предлагались те или иные рецепты исправления человечества; люди видели корень зла в невежестве, или в несправедливом социальном устройстве, или в подавлении сексуальности, или в мужском доминировании, или в чем-то еще. Последняя глобальная попытка вывести «нового человека» была предпринята в нашей стране, и мы знаем, что из этого вышло. Увы, все подобные попытки обречены. Проблема не в чем-то внешнем по отношению к людям – глубоко повреждена сама человеческая природа, «сердце», как говорит Библия.

Эта испорченность в христианстве называется первородным грехом.

Учение о первородном грехе обычно вызывает наиболее решительную критику – и наиболее эмоциональное неприятие со стороны нехристиан. Это понятно: если не верить в Бога, тогда остается верить в человека, а в этом случае учение об испорченности человека разрушает всякую надежду. С точки зрения неверующего моралиста, вера в первородный грех подрывает желание и способность людей добиваться социального и морального прогресса; такая вера не менее вредна, чем вера здорового человека в то, что он болен. И действительно, внушать здоровому человеку, что он болен, – значит причинять ему несомненный вред; однако же несомненным вредом обернется и другое: если человек на самом деле болен, а мы будем внушать ему, что он здоров. У меня довольно плохое зрение, и если я внушу себе, что я вижу отлично, и откажусь от очков, то я буду налетать на все углы и, скорее всего, закончу свою жизнь под колесами автомобиля. А наша история, как и наша современность, свидетельствует о тяжелом нездоровье.

Такой взгляд на человека кажется обескураживающим и пессимистическим, однако на самом деле он связан с тем безмерным оптимизмом, который лежит в основе христианства: мы верим, что Бог всемогущ и что Бог есть любовь. Мы верим, что глубочайшая, вечная реальность – реальность Святой Троицы – исполнена безграничной любви и милости; Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы. Две эти доктрины – вера в благость Бога и в греховность человека – так связаны между собой, что вера в одно предполагает веру в другое. Мы верим в реальность греха, глубокой порчи, поразившей мир и человека, именно потому, что мы верим в абсолютную благость Бога.

Слова апостола Иоанна «Бог есть любовь», наверное, самые известные слова Библии; их часто повторяют и нехристиане, и те, кто вообще не знает, откуда они. Однако эти слова, если мы примем их всерьез, приводят нас к осознанию реальности греха. Бог есть любовь, а мир, как пишет тот же апостол в том же послании, «во зле лежит». «Мир полон кровью и слезами» настолько, что часто люди вообще отрицают бытие благого Бога. Если мы верим (как апостолы), что Бог все-таки благ, мы неизбежно приходим к признанию некой порчи, прежде всего в людях, которая противится любви Божией и вносит разрушение и боль в созданный Им мир. Как сказал английский писатель Гилберт Кит Честертон, «если правда (как оно и есть), что человек может получать изысканное наслаждение, сдирая шкуру с кошки, то приходится отрицать либо Бога, как атеисты, либо нынешнюю близость Бога и человека, как христиане». Именно эту порчу, которая стоит за всем злом и страданием мира, христианство и называет грехом. О ней мы подробнее поговорим далее.

ГРЕХОПАДЕНИЕ: ДРЕВНИЙ ОБМАНЩИК

Библейский рассказ о грехопадении использует самый простой, «детский» язык, чтобы помочь нам понять не только причины катастрофы, постигшей наш род на заре мироздания, но и природу греха как такового – греха, который мы совершаем здесь и сейчас. Третья глава библейской книги Бытия (если у вас есть Библия, вы легко найдете это место), начинается с упоминания некоего разумного нечеловеческого существа: Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог (Быт. 3, 1).

Змей, который появляется в этом рассказе, упоминается еще раз почти в самом конце Библии: И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним (Откр. 12, 9).

Речь идет о сатане; и нам нужно немного остановиться, чтобы понять, кто это такой.

У нас, христиан, есть уникальная информация, благодаря которой мы видим мир в совершенно иной системе координат. И мы понимаем, что он гораздо больше – у него есть духовное измерение, гораздо более обширное и важное, чем тот материальный мир, который мы воспринимаем органами чувств. Это измерение не находится где-то в другой вселенной – оно пронизывает материальный мир и активно взаимодействует с ним. Могущественные духовные существа пребывают рядом с нами – Божии ангелы простирают над нами свой покров и хранят нас от зла. Хотя мы не видим их, они принимают самое деятельное участие в нашей жизни. Но не все обитатели духовного мира добры. Он охвачен мятежом и гражданской войной.

Существуют духовные силы зла, силы, противящиеся Богу и стремящиеся погубить человека. Писание начинает разговор о грехе именно с них. За человеческим противлением Богу стоит некая нечеловеческая сила. Библия называет ее диаволом (то есть клеветником) и сатаной (то есть противником). Господь приходит, чтобы разрушить дела этой силы: Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола (1 Ин. 3, 8).

Еще до грехопадения человека могущественный ангел восстал против Бога и обратился в того, кого Писание называет дьяволом (то есть клеветником) и сатаной (то есть противником), драконом и змеем. Он увлек за собой часть ангелов, которые обратились в «духов злобы поднебесных». Эти духовные мятежники непрестанно ищут разрушить Божие творение – и особенно взаимоотношения Бога и человека.

Цель диавола – разрушить все Божие творение, и особенно отношения человека с Богом; средство, к которому сатана прибегает, – ложь.

Господь Иисус говорит о нем: Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи (Ин. 8, 44). О чем эта ложь? Прежде всего о Боге и Его слове. Об этом и рассказывает книга Бытия: И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? (Быт. 3, 1).

На самом деле Бог этого не говорил; Его заповедь была такова: И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт. 2, 16–17).

Дьявол пытается переврать заповедь, чтобы представить ее как неисполнимую и бессмысленно тиранскую. Какой смысл поместить людей в саду, полном прекрасных плодов, и запретить им есть эти плоды? Как вообще они могут прокормиться, если все эти плоды им недоступны? Кто такой этот Бог, Который выступает со столь бессмысленным и жестоким запретом?

С тех пор тактика врага не изменилась. Для многих людей христианство – это набор бессмысленных и суровых ограничений. Многие неверующие обмануты змеем, потому и отворачиваются от христианства; многие верующие превращают свою жизнь во что-то безрадостное и унылое, веря, что именно этого от них хочет Бог.

И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть (Быт. 3, 2).

Ева не поддается на слишком грубую ложь; она помнит, что запрет касался только одного дерева, хотя и уступает врагу в том, что дополняет его запретом прикасаться к плодам.

И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло (Быт. 3, 4).

В этой фразе заключено очень многое, и мы рассмотрим ее по частям.

…нет, не умрете…

Сатана отрицает последствия греха: «Бог сказал, что вы умрете, если согрешите; но это не так. Вы можете согрешить, и с вами будет все в порядке». Грех не ведет к смерти – вот что змей старается внушить людям. Он может внедрять это в их сознание по-разному – отрицая бытие Бога вообще или внушая людям, что Бог слишком благ, чтобы допустить тяжелые, а тем паче необратимые последствия греха. Змей может действовать как-то еще, но главная мысль, которую он пытается внушить, – это мысль о том, что грех останется без последствий.

Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.

Змей внушает, что грех, напротив, принесет пользу: откроются глаза ваши, и вы будете как боги. Бог это знает и не хочет, чтоб вы получили пользу. Цель заповеди, как уверяет змей, – лишить людей чего-то хорошего. Талантливый антихристианский писатель Филип Пулман выразил это так: «Есть две великие силы, – сказал мужчина, – и они сражались с начала времен. Все улучшения в человеческой жизни, все клочки знания, мудрости и достоинства, что у нас есть, были вырваны одной стороной из зубов другой. За каждый клочок человеческой свободы шла ожесточенная борьба между теми, кто хочет, чтобы мы знали больше и были мудрее и сильнее, и между теми, кто хочет, чтобы мы лишь скромно подчинялись» (Филип Пулман. «Скрытый нож»).

Восстав против Бога, обещает змей, вы обретете «знания, мудрость и достоинство»; Бог – тиран, который хочет сделать вас слабыми и глупыми, чтобы властвовать над вами.

ГРЕХ КАК БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Рассказ третьей главы книги Бытия указывает на одну очень важную сторону греха – безответственность.

И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела (Быт 3, 9–13).

Адам пытается скрыться от Бога; Бог не изменился, но Адам больше не доверяет Ему; их отношения разрушены. Адам не хочет признать свой грех и просить о прощении – он не верит в доброту Бога и предпочитает лгать и изворачиваться, перекладывая ответственность на Еву и косвенно – на Бога (жена, которую Ты мне дал). Ева в свою очередь сваливает на змея. Люди постоянно оказываются перед выбором – признать свою вину и попросить прощения или искать виноватого, на которого можно было бы все свалить. Люди предпочитают искать виноватых или – нередко – обвинять Бога.

С тех пор, как был записан этот рассказ, прошло очень много времени, но отношение людей к своей жизни остается тем же: мы склонны утверждать, что наши поступки определяются кем-то другим. Мы приходим в ярость потому, что другие люди нас злят; грешим потому, что другие люди вводят нас в соблазн; ненавидим ближнего своего потому, что он такой мерзавец, что мы не можем его не ненавидеть.

Наши поступки вынуждены окружающими нас обстоятельствами – погодой, страной, в которой мы живем, генами, чем угодно еще – исключая наше личное произволение. Мы не виноваты – виноват кто-то другой, или, возможно, и это всех устраивает – мать-природа.

Почему мы так жаждем сложить с себя ответственность? Ведь это чудовищно глупо и разрушительно с чисто земной, практической точки зрения. Отказываясь признавать свои поступки полностью своими, мы утрачиваем контроль над своей жизнью.

Кто оказывается автором книги нашей жизни, если не мы сами? Другие люди, обстоятельства, наши собственные внутренние импульсы, которые мы даже не пытаемся контролировать. На капитанском мостике нашей жизни оказывается всякий прохожий, наш руль поворачивает всякий случайный порыв ветра, всякая чайка, присевшая на него передохнуть.

Что будет с нашей жизнью? Ничего хорошего. В лучшем случае она будет просто пустой и жалкой – мы ничего не достигнем и ничего не обретем. В худшем – мы просто разобьемся о рифы алкоголизма, наркомании или закончим наши дни в тюрьме. В самом деле, что объединяет людей, потерпевших жизненное крушение? Их вера в то, что их жизнь и их поступки определяются кем-то другим. Они запили, потому что окружающие относятся к ним по-свински; бросили семью, потому что домашние «никогда их не понимали»; совершили преступление, потому что их довели или вынудили. Даже для того чтобы на чисто мирском, посюстороннем уровне привести свою жизнь в порядок, надо признать, что мы свободны в том смысле, что сами принимаем решения и сами несем за них ответственность.

Мысль, что грех каким-то образом сделает нас счастливыми, прекрасными и сильными, – самая глупая мысль на свете, но диаволу раз за разом удается внушать ее людям. Мы снова и снова думаем, что уж на этот-то раз, если мы послушаем змея, а не Бога, у нас все получится, мы будем счастливы… И раз за разом остаемся у разбитого корыта. История Адама и Евы – это, во всех подробностях, и наша история…

ГРЕХ И ВЕЧНАЯ ГИБЕЛЬ

Итак, мы все находимся в состоянии катастрофы, которую богословы называют первородным грехом. Эту катастрофу можно описать с разных сторон, но прежде всего первородный грех есть утрата отношений с Богом.

Человек создан так, что в центре его жизни должен быть Бог; находясь в правильных отношениях с Богом, человек состоит в правильных отношениях с самим собой, ближними, миром в целом.

Эти отношения отражают отношения в Троице, где Отец, Сын и Святой Дух предвечно вверяют Себя другу другу. Наилучшим образом рая, для которого мы созданы, может служить счастливая семья, в которой люди любят друга, радуются друг другу и служат друг другу.

В грехопадении человек отторг себя от Бога и, как планета, потерявшая орбиту, ныне ставит в центр своей жизни тех или иных идолов, чаще всего самого себя, но иногда «великое дело» или «великого вождя», или еще что-то либо кого-то. Все проявления зла и безумия, которыми так богата история, массовые или частные, суть результат утраты Бога как центра притяжения.

Грех порождает враждебность к Богу: для человека, желающего поставить в центре жизни самого себя или созданных им самим идолов, Бог оказывается угрозой его идолам, самовластию, самореализации, самоублажению – всему «само», вокруг чего вращается падший человек. Грех также неизбежно порождает враждебность к ближнему: все конфликты, начиная с семейных ссор и заканчивая мировыми войнами и геноцидом, обусловлены тем фактом, что мироздание – слишком тесное место хотя бы для двух грешников, каждый из которых хотел бы его себе полностью. Как это прекрасно формулирует немецкий мыслитель Фридрих Ницше, «если бы боги существовали, как бы я вынес, что я не бог?.. Следовательно, нет никакого Бога!». Но желание изгнать из Вселенной Бога, который мешает мне быть богом, также порождает желание избавиться и от ближнего, имеющего свое мнение на тему, кто тут бог.

Падший человек желает употребить ближнего в качестве топлива для своего превознесения. У диктаторов это проявляется как-то по-детски просто, а у тех, кто лишен их возможностей, – принимает символические формы. Например, составление таких карт реальности, где «двуногих тварей миллионам» отводится роль серого фона, на котором сияют наши достоинства: мы – элита на фоне анчоусов, мы – белые люди на фоне «черномазых», мы – умники на фоне тупиц и так далее и тому подобное в бесконечном множестве вариантов.

Грех, таким образом, есть состояние, несовместимое с жизнью не в силу того, что Бог по Своему произволу так решил, а в силу природы самого греха. Например, если человек – циничный эгоист, который пользуется другими людьми в своих интересах и затем предает их, он не сможет иметь счастливого брака и крепкой дружбы не потому, что ему кто-то извне этого не даст, а потому, что он таков, каков он есть.

Грех оборачивается вечной гибелью, адом. Иногда спрашивают, как всеблагой Бог может обрекать грешников на вечный ад. Он и не обрекает – грешники обречены по своим личным качествам. В какие райские кущи их ни запусти – они принесут ад с собой. Адское пламя внутри, а не снаружи. Один человек, переживший клиническую смерть, описывал ад как бесконечное поле боя, где преисполненные гордыни, ненависти и ярости погибшие души тщетно пытаются ранить друг друга или удовлетворить страсти, которые за неимением тела они удовлетворить не могут. Трудно сказать, насколько достоверно это видение, но образ хорошо описывает суть дела: злоба, иногда клокочущая в Интернете, социальных сетях, где люди не могут добраться друг до друга физически, помогает это представить.

Активное вмешательство Бога, Его суд и гнев состоят не в том, что Он ввергает в ад того, кто мог бы войти в Царство, а в том, что он милосердно полагает предел злу и в итоге препятствует злым терзать добрых, разрушать творение вообще. И эта граница, этот предел возможностям переживается злыми как мука.

Здесь нам стоит разграничить объективную благость Бога и субъективное восприятие ее творениями. Например, если лишить закоренелого садиста возможности терзать других людей, субъективно это будет восприниматься им как болезненное лишение, но объективно окажется благом, в том числе и по отношению к нему самому, потому что это будет сдерживать его возрастание во зле. Объективно, лучше знать истину, чем не знать; лучше не творить зла, чем творить; лучше существовать, чем не существовать. Но самими злыми эти хорошие вещи – и истина, и удержание от зла, и даже существование – воспринимаются как мука. Герой повести Гоголя «Страшная месть» говорил: «Для человека нет большей муки, как хотеть отомстить и не мочь отомстить». Объективно, с точки зрения Бога, лишить ненавистника возможности мстить лучше и для других, и для самого грешника. Но для того, кто исходит бессильной злобой, это мука. А причина этой муки – то, во что погибшие себя превратили, а не благость Божия. Бог благ по отношению ко всему творению, в том числе по отношению к сатане, демонам и погибшим душам.

Итак, на муку погибших обрекает отнюдь не Бог, но их собственный грех. Бог спасает людей от греха – и от муки вечной.

ПРИЗВАНИЕ АВРААМА

Итак, мы находимся в состоянии глубокого отпадения от нашего единственного счастья, от цели, для которой мы были созданы, от Бога. Наш грех породил глубокую пропасть между нами и Богом и обрек нас на временное и вечное бедствие. Вся кровавая драма человеческой истории – нескончаемые войны, смуты, зверства, мерзости и преступления – показывает, как ад выхлестывает на поверхность, как раскаленная лава из многочисленных вулканов.

Но в истории есть и нечто другое, гораздо более важное. Бог входит в нее, чтобы взыскать и спасти погибшее. Бог превращает человеческую историю в историю спасения. В мире действуют не только силы греха, хаоса и гибели – в нем таинственно действует Бог, и именно Он выйдет Победителем. Об этом повествует Библия.

Библию называют Божественным Откровением, потому что она рассказывает о том, как Бог открылся людям, вступил с ними в доверительные личные отношения, вел их Его путями. Но Священное Писание не только история; это живая Книга, через которую Бог наставляет Свою Церковь и каждого христианина.

В библейской книге Бытия мы находим историю Авраама – того, кого мы называем отцом веры. Аврам жил среди язычников, людей, которые поклонялись множеству различных идолов. Иногда, особенно в трудные моменты, этим идолам приносили человеческие жертвы.

И вот к Авраму обращается Бог – не один из фальшивых языческих богов, но истинный Бог: И сказал Господь Авраму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе; и Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение; Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные (Быт. 12, 1–3).

Аврам слышит голос Божий и повинуется. Он верит, и нам стоит немного остановиться на том, что это означает. В древнем мире не было атеистов; все люди верили в существование сверхъестественного и пытались как-то поладить с могущественными и грозными невидимыми силами. Приносили жертвы, пели заклинания. Нередко язычники смутно осознавали, что там, над всеми богами, есть Бог-Творец. То, что отличает язычество, – это даже не отрицание верховного Бога-Творца, а отсутствие отношений с Ним. Он, может быть, где-то и есть, но с ним нет связи – со своими страхами и нуждами надо обращаться к божествам рангом пониже. Отношения с этими божествами носили чаще всего несколько торговый характер – боги напоминали человеческую аристократию, которой платили дань в обмен на покровительство. Аврам доверился Богу: Аврам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность (Быт. 15, 6).

Вера Аврама – это личные отношения с Всевышним, которые сама Библия называет Заветом. Слово «завет» у нас иногда передают как «договор», но это звучит сухо и официально, в то время как завет предполагает именно личные отношения: завет мог быть заключен между народом и государем, между двумя государями; заветом называли и брак, при котором не только жених и невеста, но и их семьи становились родными друг другу.

И вот Бог заключает с Аврамом завет и меняет его имя на Авраам. Аврам был девяноста девяти лет, и Господь явился Авраму и сказал ему: Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен; и поставлю завет Мой между Мною и тобою, и весьма, весьма размножу тебя. И пал Аврам на лице свое. Бог продолжал говорить с ним и сказал: Я – вот завет Мой с тобою: ты будешь отцом множества народов, и не будешь ты больше называться Аврамом, но будет тебе имя: Авраам, ибо Я сделаю тебя отцом множества народов