Читать книгу Социальное измерение государственной экономической политики - С. С. Сулакшин, В. И. Якунин - Страница 3

Состояние социальной сферы России и тенденции социального развития оцениваются специалистами как несомненно кризисные. По мнению известного отечественного ученого Б.В. Ракитского, кризисность при этом квалифицируется не как признак трудностей в ходе оздоровления, не как «болезнь роста и развития», а как признак социальной катастрофы, распада системных основ общества. Состояние социальной сферы и действующие в ней тенденции являются сегодня фактором явной необеспеченности национальной безопасности, перспектив России как геополитической реальности и народа России как страновой общности[19].

Причины создавшегося критически кризисного состояния социальной сферы страны Б.В. Ракитский связывает с самой сутью и избранной направленностью общественных преобразований в стране:

1) социальная политика была жестко деформирована установкой на «прорыв», на «перемещение России в точку невозврата» путем ускоренного и любой ценой достигаемого первоначального накопления капитала;

2) лишь один из аспектов социальной политики (а не вся она в целом) остался в поле приоритетного внимания государства, а именно – распределение собственности как параметра социального положения;

3) государство (а точнее – исполнительная ветвь государственной власти) выступило практически единственным субъектом, определявшим и проводившим в жизнь социальную политику.

Начиная с 1992 г. в основу курса реформ положена одна из идеологий, существующих в современных обществах, – идеология радикального либерализма. Фактически эта идеология стала государственной[20].

Во многом это связано с тем, что содержание либеральных реформ в стране было сведено к формированию рыночного хозяйственного уклада как доминирующего, что обеспечивалось и обеспечивается с помощью гипертрофированной поддержки одного социального слоя – слоя крупных частных собственников. Во всех остальных случаях выдерживается политическая установка на сокращение правовой и организационной роли государства в экономической и социальной жизни общества. Другими словами: произошел поворот маятника государственной экономической и социальной политики от ориентации на интересы основной массы населения на интересы капитала, не превышающего в человеческом измерении 15 % всего населения страны.

Такой поворот привел к утрате важнейших государственных функций в социальной сфере – социально сбалансированного учета интересов всех основных социальных слоев, аккумуляции необходимых финансовых ресурсов для перераспределения средств, регулирования сферы труда, здравоохранения, образования, что выполняют все без исключения государства, выбравшие либеральную, консервативную, социал-демократическую модель государственного устройства и государственной социальной политики.

В результате подавляющее большинство населения России не только не обрело достойного уровня и качества жизни, но и лишилось сколь-нибудь обнадеживающих перспектив в будущем. Маргинализация и социальная деградация стали привычными явлениями. Массовый слой высококлассных специалистов резко сократился. Конкретные тому причины – спад производства и массовая безработица, ведущая к деквалификации работников, их бегству и за границу, и от своих профессий, вследствие катастрофического сокращения реальных доходов.

Как отмечает в этой связи Ю.М. Лужков, «наше правительство добивается финансовой стабилизации, а не социальной устойчивости. Сокращает инфляцию, а не социальные диспропорции. Интересы человека в такой социально-экономической политике находятся где-то на периферии, уступая центральное место макроэкономическим виртуальностям. Концепция «минимального государства» продолжает торжествовать, несмотря на то, что создает угрозу дальнейшего падения уровня жизни, деградации и разрушения социальных отраслей экономики, роста социальной нестабильности»[21].

Заработная плата основной массы работников в России упала в 1990-е гг. до крайне низкого и зачастую недопустимого уровня, который не обеспечивает даже простое воспроизводство населения. Такое положение дел является одной из основных причин демографического кризиса России. Даже с учетом реального роста заработной платы на протяжении последних шести лет на конец 2006 г. она по своей покупательной способности достигла только 80–85 % предреформенной величины 1990 г..

Еще более удручающее положение наблюдается в пенсионном обеспечении. Для 40 % пенсионеров размер пенсий не превышает их прожиточный минимум, а покупательная способность пенсий на конец 2006 г. составляет всего 40–45 % к уровню 1990 г.

Содержанием проводимой государством экономической и социальной политики в период реформ 1990-х гг. явился курс на дерегулирование системы доходов населения, прежде всего системы заработной платы в частном секторе, минимизации социальных обязательств государства, применение принципов взаимной ответственности государства, бизнеса и граждан за материальное благополучие последних, введение элементов платности в сферах здравоохранения и образования. Последствиями такой политики стали резко возросшие проблемы занятости населения, утрата, в значительной степени, ранее существовавшей стабильности в доходах и социального положения, возникновение для значительного числа граждан непреодолимых трудностей в получении качественной медицинской помощи и образования.

Неоправданная по всем меркам дифференциация заработной платы приводит к недопустимому уровню расслоения населения. Как отмечают в этой связи известные отечественные ученые Лексин В.Н. и Швецов А.Н., во многом складывающаяся ситуация с резкой дифференциацией доходов населения объясняется доминированием в последние годы экспортно-сырьевой модели развития экономики России, которая воспроизводит в расширенном объеме «точечный» или «сегментный» рост отдельных подотраслей экономики и крупных мегаполисов, где концентрируется львиная доля финансовых ресурсов. Уже сегодня рост стоимостных параметров экономики на 65–75 % обеспечен деятельностью нескольких десятков крупных корпораций, расположенных не более чем в 150–200 населенных пунктах страны.

Более того, данная тенденция концентрации финансов, производства, социальной инфраструктуры при сложившейся сейчас структуре субъектов Российской Федерации и муниципальных образований будет носить характер нарастания в среднесрочной перспективе до 2008 г.: по душевому валовому региональному продукту – вдвое, по доходам населения – на 35–60 %, по бюджетной обеспеченности собственными доходами – на 70–80 %[22].

При сохранении нынешних тенденций функционирования экономики и дальнейшем усилении неравномерного («точечного» типа) развития производительных сил, наблюдающегося в стране в последние 15 лет, дифференциация заработной платы и доходов населения в ближайшие 5–6 лет возрастет еще на 40–60 %, что усилит антагонизм в обществе, приведет к появлению территориального пояса застойной бедности, где доля населения с доходами ниже прожиточного минимума будет составлять 35–40 % и более[23].

Ситуацию усугубляет крайне неблагоприятное внешнеполитическое влияние неолиберальных тенденций, которые получили широкое распространение в мировой политике в последние двадцать лет.

Неолиберальная политика весьма враждебно относится к государственным формам социальной поддержки населения (социального обеспечения и социальной помощи), рекомендует максимально сокращать роль государства в здравоохранении и образовании. Государственные программы, формирующие сетку безопасности населения, сводятся к минимуму.

В области налогов отдается приоритет плоской шкале налогообложения, которая получила применение и в России. Заявленной целью установления плоской шкалы подоходного налога в стране (в 2000 г.) было создание стимулов по более полному и открытому декларированию своих доходов и заработка работающими.

Но, как показывает анализ вопроса, объем собранных налогов практически не увеличился, в то время как значительная часть налогового бремени была снята с высокодоходных слоев населения, а относительная тяжесть налоговых платежей переложена на бедные и малообеспеченные слои[24]