Читать книгу Приют для девушек - С. В. КАМЕНСКИЙ - Страница 2

Автомобиль представительского класса новым не был, но выглядел достойно. По крайней мере, на первый взгляд. Водитель в строгом чёрном костюме оказался моим ровесником. Представился Станиславом Петровичем. Крепкий мужик, короткая стрижка, карие глаза. Лицо с мощной челюстью. Классический типаж для роли волевого человека или самоотверженного солдата. Говорил непринуждённо, немного сухо, зажат не был, но и душу открывать не спешил.

Я сел на переднее пассажирское, – мне так удобнее. Вообще, человеку, который привык сам управлять автомобилем и проводить за рулём много времени, зачастую довольно сложно быть пассажиром. Иногда, ноги сами ищут педали, а руки стремятся ухватиться за невидимый руль, хотя и знаешь, что это глупо.

Мы молчали. Дорога полупустая. Пролетели по трёшке, потолпились на съезде, шоссе, снова помчали. Из города выехали в тишине. Горьковка, проехали Балаши́ху. Мужчина не был разговорчив. У меня желания разговаривать тоже не было, но уточнить пару вопросов, всё же хотелось.

– А Вы при приюте будете работать?

– Да, – коротко ответил он и добавил. – Вашим водителем.

– Здорово, но непривычно.

– Личный водитель?

– Да. Сам почти двадцать лет за рулём.

– Много категорий?

– Бэшка. Мне достаточно.

– А мотоциклы?

– Не-е-е, – вздохнул я. – Стольких перехоронили уже…

– Знакомо, – Стас вздохнул. – У меня есть, но не езжу. Давно уже…

– Ясно, – я огляделся. – Уже Купавна, что ли?

– Да.

– Да Вы, Станислав Петрович – лётчик. За полтора часа.

– Нам ещё ехать и ехать.

– Далеко?

– За Ногинск, за ЦКАД, а там уже близко.

– Как место называется?

– Честно? Я так и не понял. Пытался по картам найти, но не получилось. Там просто лес. Выдали мне авто в офисе, сказали, что здесь своя программа, свой навигатор, – по нему и езжай. Вот и еду.

Неожиданно завязался разговор. Говорили о жизни, вспомнили молодость, предыдущие работы. Выяснили, что долгое время трудились по соседству. Оба юристы.

Ехали. Время летело. Стас сказал, что осталось полчаса и мы будем на месте. Петрович заворчал, ругая развязки. Я молчал, не лез под горячую руку – сам водитель. Съезд повёл нас к лесу. Минут через пять показалась накатанная дорога между деревьев, перекрытая шлагбаумом. Мы остановились, будто чего-то ожидая. Стрела на стойке дёрнулась и плавно оторвалась от ловителя, открывая нам проезд. Водитель пожал плечами, автомобиль мягко тронулся. Красивое было место. Лес, пели птицы – хорошо. Трава, берёзки, воздух свежий, не то, что столичный.

– Да. Тут и семь дней в неделю можно жить. Наверное.

– Посмотрим. Я сам тут в первый раз, – признался Стас.

Мы только подъезжали, но уже можно было разглядеть наше будущее место работы. В глуши, окружённый со всех сторон деревьями, располагался огромный участок, огороженный забором из квадратных бетонных плит метров пяти высотой, чередовавшихся со столбами, на которых находилось что-то напоминающее прожекторы. Сам же дом выглядел не менее массивным и походил на огромную разноцветную полосатую квадратную коробку.

Мы со Стасом переглянулись. Приют больше напоминал тюрьму, но вспоминая фотографии, показанные эйчаркой, мне оставалось надеяться, что в реальности всё будет так же.

Длинные железные ворота отъехали в сторону и я увидел три парковочных места. Крайнее справа было перегорожено красным дорожным водоналивным барьером, за которым виднелась табличка в виде греческой буквы «альфа», крайнее слева оказалось занято миниавтобусом.

– Ну: бетта, так бетта, – улыбнулся Стас въезжая.

На территории всё действительно оказалось, как показывала мне девушка. Красота – одним словом. Пять звёзд – двумя. Вслух мы выразили своё мнение иначе, продемонстрировав друг другу идентичность мышления.

Встречать нас вышла уже знакомая эйчарка. Перекладывая из одной руки в другую синюю папку, она приветливо поздоровалась и, наказав Стасу погулять где-нибудь, потащила меня в дом, крепко ухватив за рукав. Вблизи строение казалось ещё больше. Дом был полностью расположен на территории, в крайнем правом от въезда углу, при этом занимая, примерно четверть участка.

Здание выглядело внушительно: метровый фундамент, обложенный камнями, массивные чёрные ступени с кованными перилами, железная дверь, а по углам огромные столбы. Метров восемь дома, не меньше, с каждого его края, были без окон и казалось, что выпирали сантиметров на двадцать. Вид был, мягко говоря, очень странный, а так как эти раздутые столбы особо бросались в глаза, дом казался похожим на табурет.

По все видимости заметив немой вопрос в моих глазах, девушка радостно сообщила мне, что это технические помещения во всю высоту строения. Сам дом в целом смотрелся весело, если можно так выразиться. Весь первый этаж был выкрашен в оранжевый, второй – в яркий, но приятный жёлтый, третий – в зелёный. Была и четвёртая полоса светло-синего цвета, издалека показавшаяся мне этажом.

Внутренняя планировка удивила меня ещё больше. Я думал, что окажусь в зале или чём-то подобном, но после входа в дом и относительно короткого коридора, мы попали в другой – длинный, расходящийся в двух направлениях. Высокие потолки под три метра, встроенные точечные светильники. Было очень светло и чисто. Правда обилие белого, особенно в отношении стен, всегда ассоциировалось у меня исключительно с больницей. Да, и чуть реже с моргом. Ширина коридора была метра два, что по моим ассоциациям, шло туда же. Не знаю отчего, просто я так ощущал. Девушка двинулась прямо, ускорила шаг и принялась перечислять, при этом активно размахивая левой рукой и прижимая к себе правой папку:

– Первый этаж для обслуживающего персонала. По этой стороне две комнаты. Ближайшая к выходу для водителя. У него окна выходят на внутреннюю территорию. Следующая комната для нашего повара. У него так же.

Вспоминая размеры дома, я попытался представить какими должны быть помещения. Возможно, заметив мою задумчивость, девушка добавила, что у каждого свой санузел, душевая кабина и гидромассажная ванна. Метраж комнаты, в моём воображении стал меньше, но незначительно. В помещения мы не заходили, а я и не настаивал.

Мы шли по «часовой». Дальше были две комнаты уборщиц и две комнаты техников-разнорабочих, – все с видом на лес за территорией.

Следующими помещениями на этаже, по правую руку от входа в дом, оказались кухня и кладовка. Каждая имела свою отдельную дверь, но внутри дополнительно имелся и сквозной проход, для удобства повара. В коридоре, в каждом его углу, за исключением того, который был рядом со входом в дом, были установлены чёрные железные винтовые лестницы.

В самом центре первого этажа, окружённое со всех сторон коридорами, оказалось просторное помещение с четырьмя парами дверей, в самом центре которого красовался покрытый белой скатертью длинный широкий стол с приставленными к нему четырнадцатью стульями. На мой взгляд, обеденный зал был слишком большим для такого скромного количества персон. Когда мне пояснили, что здесь же отмечают различные праздники и иногда принимают гостей, «взгляд» немного изменился.

Когда мы подошли к лестнице на второй этаж, я остановился, пропуская девушку вперёд, но она, вскинув брови, улыбнулась, помотала головой и поправила юбку. Пришлось идти первым. Следующий этаж немного отличался. Я заметил, что можно подняться ещё выше, но мне сразу же стали показывать огромный зал, больше похожий на фойе торгового центра, чему добавлял сходства потолок, высотой в два этажа. Девушка активно жестикулировала одной рукой, что-то рассказывала, а я всё больше недоумевал от размеров помещений. Прежде чем последовать за эйчаркой, я быстро огляделся и для себя отметил комнаты с золотистыми цифрами «3» и «4», между которыми мы вышли. Посередине белого пола, выложенного крупными плитами, проходила оранжевая полоса из мелких плиток. Тянулась она почти от самой двери комнаты с номером «2», до двери комнаты «8». Эта линия словно отделяла часть помещения со стульями и столами, напоминавшими мне школьные парты, от другой части, похожей на зону отдыха. В ней стояли: три четырёхместных дивана с журнальными столиками, а также три телевизора на невысоких тумбочках, на одну половину заложенных книгами, и со встроенными холодильниками в другой.

Комнат на этаже было двенадцать, по три вдоль каждой стены. Расположение дверей здесь было другим. Если у предыдущих помещений персонала они располагались с края стены, то у этих посередине. Внутреннее убранство, как мне сказали, мало чем отличалось от остальных, но чуть меньшая площадь удивляла. В моей голове сразу же появилась ассоциация с номерами. Ни одна из комнат, конечно, не была похожа на мою однушку, которая, казалось, могла поместиться в любую из этих, целиком. В этих жилых помещениях стояли: длинный компьютерный стол, диван, журнальный столик, двуспальная кровать с тумбой, книжный и гардеробный шкафы. Расставлено всё было очень ловко, но из-за огромных размеров комнат, складывалось ощущение странной пустоты. На мой вопрос, отчего жилые помещения такие огромные и почему так мало мебели, эйчарка ответила, что простор нужен всем, этот приют не первый, всё проверено годами, а это самый оптимальный вариант. Короче говоря, стандартная похвальба. Наши железные девы, – самые железные. Потом меня «обрадовали» информацией, что постояльцы будут меняться почти каждый год. Приют оказался, всего-навсего, перевалочным пунктом. После, так называемого «выпуска», подопечным находили работу и предоставляли постоянное жильё. Уже завтра ожидали приезда девяти девушек.

У меня было неплохое пространственное воображение. Держать в голове схемы и планы не составляло труда. Для себя я отметил, что нумерация комнат шла по часовой стрелке, начиная от входа в дом. Мы поднялись выше. В этот раз я даже не подумал пропускать девушку вперёд.

Третий этаж мало чем отличался. Эйчарка, будто нарочно, начинала показ помещений с одного и того же угла. Прямо над комнатой номер один, находился мой кабинет, размером чуть больше, чем покои моих будущих подопечных. Никогда не думал, что у меня будет такой кабинет. Вход почти в самом углу, по правую руку стоял огромный, напоминавший старинный, стол, поражавший своей массивностью. Если честно, мне нравилась деревянная мебель тёмно-красного цвета. Естественно, я тут же уселся в кресло, окинул взглядом рабочее место и обстановку со стороны самого главного в этом странном заведении. Кабинет показался мне даже больше комнат подопечных. Это было огромное просторное квадратное помещение. Я прищурился и спокойно осмотрелся. В дальнем левом углу от стола – вход, вдоль стены напротив меня – диванчики, перед ними низенькие столики. Перед моим столом – два кресла: слева и справа, за ними и чуть правее, ближе к стене со здоровенными окнами, ещё один стол с двенадцатью стульями. Позади меня несколько шкафов с папками и какими-то книгами в коричневых кожаных обложках, небольшой столик с коньяком, виски и водкой, кофе-машиной, чайником, соответствующей посудой и неплохим соответствующим ассортиментом сырья для приготовления горячих напитков.

– А зачем столько диванов, столов, кресел? – озвучил я возникший вопрос.

– Для собраний.

– Так тут можно вообще всех уместить и ещё останется, разве нет?

Девушка улыбнулась, закивала.

– Всё верно. Двадцать одно место для жителей и персонала, ещё два для представителей совета. В кабинете помощника точно также.

Мне оставалось лишь надеяться, что проводить такое полноценное собрание на мою долю не выпадет. В тот момент меня несколько напрягло подобное обстоятельство. Если подумать, то можно собираться здесь и заниматься чем-то не связанным с работой. Сплочение команды – вещь полезная. Надо было идти дальше.

Следом шло помещение, в котором мне предстояло жить. По размерам оно было даже больше моего кабинета, по крайней мере точно, что длиннее. В дальнем левом углу стояла кровать, справа от неё дверь, видимо в сантехнический узел ко всем удобствам, напротив – ещё один вход. Вдоль стены с окнами: компьютерный стол с моноблоком и диван со столиком, напротив которых огромный телевизор. Для себя я снова отметил, что и расстановка мебели, и даже набор этой самой мебели, а также техники, был одинаковым у всех. Что ж, зато никому не обидно и не завидно. По стене, разделяющей мою комнату и рабочий кабинет, находились длинные гардеробные шкафы, занимающие всё пространство между дверью из кабинета смотрителя и входом в помещения для жилья и отдыха.

– Какие-то царские хоромы, – наконец произнёс я.

Девушка промолчала, но чуть заметно улыбнулась. Заметив движение на столе, я подошёл ближе. Рядом с клавиатурой, свернувшись пушистой шапкой, лежал крупный и до неприличия очаровательный рыжий кот.

– А это кто здесь у нас? – восторженно произнёс я, когда животное вытянулось в дугу, потягиваясь, и перевернулось на спину, демонстрируя светлое пузо, почти квадратную морду с суровым выражением, большие уши с кисточками, как у рыси, и абсолютную невозмутимость.

Огромные жёлтые глаза внимательно уставились на меня.

– Это наш кот. Его зовут Лоцман и он не любит, когда его тискают.

– Лоцман, значит. Выходит, ты должен знать все безопасные тропки в этом месте. Да, красопет? – я не удержался и почесал коту за ухом.

Мейн-кун затарахтел, зевнул, заваливаясь на бок.

– Ты хочешь жить у меня?

– Он спит, где хочет, – улыбаясь, пояснила девушка. – Не только у Вас.

Кот скосил левый глаз в сторону, продолжая таращиться на меня правым.

– А что у него с глазом?

– Протез глазной, подробностей я не знаю.

– Бедняга! Но, какой же ты классный.

Лоцман поднялся, снова потянулся и, ловко спрыгнув на пол, медленно пошёл в сторону выхода из комнаты. Я уже и забыл, что меня предупреждали о наличии кота. После этой встречи моё настроение улучшилось ещё больше.

Следующие помещения оказались предназначены для врача и психолога, имевших в своих кабинетах немногим меньше мест для посетителей. Ни одной жилой комнаты персонала я так и не увидел, но меня уверили, что там также, как и везде. Я поверил на слово.

Кабинет помощника мне показали. Он, вплоть до внутреннего убранства, был один в один похож на мой. Складывалось ощущение, что почти всё в этом странном приюте, было сделано под копирку, но выглядело всё равно здорово!

На этом этаже, вдоль помещений имелся проход метра полтора шириной, огороженный метровой балюстрадой и выложенный такой же плиткой, как на втором. Вели сюда уже четыре отдельные винтовые лестницы, условно расположенные в углах: между моей жилой комнатой и комнатой врача, кабинетами врача и психолога, комнатами психолога и моего помощника и, наконец, моим кабинетом и кабинетом помощника. Двери рабочих помещений смотрителя и его зама, располагались почти в самых углах, так что попасть друг к другу можно было сделав пару-тройку шагов по коридору. Девушка повела меня в сторону жилища доктора и предложила подняться на крышу. На самый верх вела одна единственная винтовая лестница, уходящая глубоко в потолок.

Подъём, как мне показалось, занял времени больше, чем перемещение между этажами. Наконец, мы очутились в маленькой комнатке с дверью, за которой простиралась крыша. В самом центре, находился громадный бассейн, с рядом шезлонгов-лежаков, расположенных прямо над комнатой и кабинетом врача. Кроме этого была ещё зона с навесом и стойкой, напоминавшая бар, перед которой находилась длинная, во всю ширину бассейна, скамейка. Всё это предназначалось исключительно для подопечных, что как-то компенсировало отсутствие у них личных гидромассажных ванн и выделяло на фоне остальных. Теперь, на мой взгляд, дом больше походил на отель, нежели на приют. Честно говоря, мне даже самому захотелось побыть здесь недельку-другую, в роли временно проживающего.

Подвал мы осматривали в последнюю очередь. Вход в него был отдельный, с улицы, но тоже в углу, между забором и стеной дома, справа от входа в дом, если стоять к нему лицом. Я старался запомнить всё до мельчайших подробностей. В этом весь я. Когда мы спускались вниз, я подал девушке руку. Хватка у неё ещё та, конечно, скажу я вам.

Пространство под домом, из-за обилия колонн, напоминало подземную парковку, а в остальном – подвал как подвал: множество труб, распределительные щиты, стиральные машины, своя химчистка и прочие принадлежности, начиная от кухонных приборов, заканчивая мылом и туалетной бумагой. Здесь я, наконец, смог увидеть, как выглядели эти распухшие угловые столбы дома изнутри. Размер каждого технического помещения был сопоставим с размером моего кабинета. Сначала это вызвало у меня очередной приступ удивления, но потом, учитывая сколько там всего находилось и в каком количестве, показалось вполне обоснованным и разумным. По сути, это были изолированные от подвального пространства комнаты, в каждой из которых находились аккуратно разложенные вдоль стен: коробочки со светодиодными лампами, какими-то предохранителями, автоматическими переключателями, катушки с проводами и новенькие наборы инструментов с плоскогубцами, отвёртками, насадками и прочим. В огромном количестве здесь были запечатанные коробки со странной маркировкой из заглавных букв, то ли в виде «Л», вписанной внутрь «Е», напоминавшей обратную «Э», то ли «А», вписанной в «С». Последний вариант вызвал у меня противоречивые чувства. Мне оставалось только надеяться, что это действительно приют, а не лагерь по подготовке анархистов.

В технических башнях висели схемы, обозначавшие зону обслуживания дома и каждого этажа. Вдоль стены противоположной входу, были обычные, но широкие бетонные лестницы с перилами и пандусами в виде двух металлических рельс.

Оставив эйчарку одну, я поднялся на следующий уровень, в котором обнаружил такой же ассортимент коробок и прочего. Видимо, чтобы не бегать каждый раз за необходимыми вещами. На всех этажах было по два распределительных щита, рядом с ними висели соответствующие схемы с пояснениями. Всё было написано настолько понятно, что даже я начинал понимать, что и как здесь устроено. Лестницы в технических помещениях будто нависали одна над другой. Забравшись на третий уровень, я не без удовольствия отметил, что мои помещения помечены, как: «Кабинет Смотрителя» и «Комната Смотрителя». А вот надписи для помощника, немного смутили наличием имени – Нинель.

– Это же насколько нужно Ленина любить, – хмыкнул я.

Можно было подняться выше, но дверь оказалась запертой. Не смотря на это, я ничуть не расстроился и спустился обратно в подвал. По крайней мере, теперь у меня было гораздо больше представления об устройстве дома, чем когда я только приехал. Само наличие подобных комнат, для меня казалось необычным и интересным, но больше всего удивляла и радовала забота о персонале. На каждом этаже, в дополнение ко всему, имелась комнатка санузла с раковиной, небольшая огороженная зона отдыха с удобным креслом-кроватью и стол с моноблоком, которые, а теперь я мог заявить это абсолютно точно, были везде. Сделав несколько фотографий, я спустился.

Эйчарка сидела на стуле с грустным выражением лица и что-то написывала в смарфоне.

– Проинспектировали? – спросила она.

Какой взгляд! Мне показалось, что она готова меня съесть. Я даже поёжился.

– Да, спасибо. Что дальше? – как можно спокойнее произнёс я.

– Территория. Много времени не займёт.

Как только мы вышли из подвала (в этот раз она даже не обратила внимания на поданную ей руку) девушка снова принялась активно жестикулировать.

– Вот здесь есть ещё один вход на территорию, а это главный вход, – указала она в сторону двери, находившейся напротив спуска в подвал и почти сливавшейся с забором.

– Это для гостей. Иногда к нам приезжают из других приютов. Там есть общая комната с кроватями для подопечных, отдельная комната для смотрителя или помощника, смотря кто приедет, и душевая. Дом доступен в любое время года, внутри обеспечивается комфортная температура. Эти мангалы не только для гостей, можно использовать для себя, во внерабочее время, – махнула она в сторону четырёх широких жаровень, из красного кирпича, но сейчас, они интересовали меня меньше всего.

Строение, отделанное сайдингом, под светлое в лёгкую желтизну дерево, было длиной почти как дом, но высотой в один этаж. Одна половина застеклённая и чем-то похожая на летнее кафе, а вот другая не имела даже окон, отчего больше напоминала мне бытовку или сарай. Я не знаю, как внутри, но снаружи было очень похоже. Сразу за этим сараем шли лавочки, кустики, и цветочки. Словно закуток для отдыха, в каком-нибудь огромном парке. Три места для автомобилей, на фоне всего остального, выглядели очень скромно.

Напротив парковок, через широкую дорожку и газончик, расположился спортивный комплекс с турниками, лесенками и прочим. Прямо перед ним в ряд выстроились двенадцать качелей, а вот за ними располагалась спортивная площадка огороженная белым заборчиком. Места было так много, что представлялось возможным не только побегать, но и с лёгкостью провести официальное соревнование по баскетболу.

Между зоной активного отдыха и домом, находилось самое красивое место. Оно напоминало небольшой уютный скверик в середине которого красовался фонтан. И опять такие же аккуратные кустики, травка, изящные скамейки, дорожки, присыпанные песком. Больше всего меня радовало почти полное отсутствие плиток на земле. Я бы с радостью сбросил ботинки и босиком потоптался по этому светлому песку. Неожиданно, из-под лавки вылез Лоцман и принялся деловито, почти по-собачьи, зарывать, по всей видимости, недавно сделанные дела, но даже это меня не смутило.

– Когда приступать? – с готовностью спросил я.

– Да хоть завтра, – радостно ответила эйчарка с таким выражением лица, что мне захотелось увидеть её при других обстоятельствах и в другом месте.

В некоторые моменты она казалась чертовски привлекательной.