Читать книгу Пепел над океаном - Сабина Рейн - Страница 6

Ник

В баре темно и душно. Заведение открыли совсем недавно, но уже получили плохой отзыв от меня. Это же надо умудриться. Здесь явно нужно больше кондиционеров.

В моей руке уже непонятно какой по счету коктейль. Друзья выслеживают аппетитных девушек, трясущих задницами на большом танцполе. Здание три в одном: бар, кафе, клуб. Но у меня нет времени рассматривать его детально, мой взгляд сфокусировался на одном человеке.

Она здесь, и в этот раз ей не удастся сбежать. Амелия…

Я вижу рядом с ней Коди, и меня это бесит. Парень явно падок на девиц, которые не плывут к нему в руки сами. Ох, если бы она знала, каков ее дружок на самом деле.

– Эй, Ник, – толкает меня локтем Дез. – На кого это ты залипаешь? – Проследив за моим взглядом, он издает смешок: – Что, до сих пор бегает от тебя?

– Как зайчик от волка, – мямлю я и делаю несколько глотков «Черного русского», не сводя с нее взгляда.

– Может, забьешь? Посмотри, сколько красавиц! – Дез указывает на девушек, извивающихся в танце недалеко от нас. Они бросают на нас хищные взгляды и кусают губы, думая, что смогут этим зацепить.

В кармане жужжит мобильник. Передав полупустой стакан Дезу, я достаю его из переднего кармана джинсов. Увидев на дисплее сообщение от знакомого номера, мне не удается скрыть дрожь. Беспокойство, прилив адреналина, меня поймали.

Дина: Мы же договаривались созвониться по вебке. В чем дело? Ты занят?

Я: Прости, неотложные дела. Может, завтра звякну после учебы?

Дина: ОК.

Обычно она разговорчивее, но сейчас явно расстроена. Я забыл о ней.

– Кто это был? – пытается заглянуть в экран Дез. Не дав ему такой возможности, я прячу телефон.

– Неважно, – мой тон сразу дает понять, что разговор окончен. Отвернувшись, друг уходит к Джареду и Блейну.

Снова устремляю взгляд туда, где сидят Амелия и Коди. Я вижу, как она нервно дергает ногой под столом (или, быть может, это от скуки?). Парень что-то говорит ей, бурно всплескивая руками. Кивнув, она что-то отвечает и встает с места. Я наблюдаю за тем, в какую сторону Амелия направляется, и, когда она сворачивает за угол, ставлю стакан на барную стойку и иду за ней. Нам выпал шанс встретиться, а значит, я никак не могу его упустить.

Я не знаю, что скажу, однако точно понимаю, что сегодня она должна согласиться стать моим другом. У меня на нее особые планы. Я чувствую, что в душе ей хочется согласиться. Мне удалось изучить ее биографию, навести кое-какие справки. Много сил прилагать не пришлось. Амелия не сует нос не в свои дела, но иногда и ею может овладеть любопытство. Уверен, она думает о моем предложении еще с вечеринки. Не может не думать.

Незаметно прошмыгнув за угол, я застываю возле туалетных дверей. Было бы дико без плана влетать в женский туалет и ляпать что попало. Лучше подождать ее тут и, как только распахнется дверь, воспользоваться эффектом неожиданности. Втащить назад, заставить принять решение.

Подперев спиной стену, я сую руки в карманы черно-белой ветровки и смотрю на белые кроссовки Nike, обдумывая свой план. Нужно прикинуть, с чего начать разговор и чем его закончить. Если я буду добреньким, она согласится на мое предложение? Я не люблю надевать маски, но иногда люди вынуждены это делать.

Маска непроницаемости может скрыть твои настоящие чувства и эмоции. Я часто надеваю ее против своей воли, и, кажется, сегодня придется сделать это еще раз. Я не любитель разыгрывать сцены, да и актерский талант у меня отсутствует, но выбора нет.

Я хмыкаю. Нужно обдумывать план, а не нести околесицу.

Самое главное – уйти с согласием. Если она скажет: «Хорошо, отныне я твой друг», – я буду думать, что делать дальше. Пока у меня нет четкой цели – я любитель придумывать все на ходу. Есть такая штука, кажется, ее называют импровизацией. Полезная вещь, и что-то мне подсказывало, что я ею воспользуюсь.

Дверь распахивается, и из женского туалета выходит Амелия, размахивая руками, чтобы те быстрее высохли.

– Что, сушилка сломалась? – криво улыбаюсь я, меняя положение.

Я скрещиваю руки на груди и наблюдаю, как поднятые на меня глаза расширились до максимального размера.

Только сейчас, пока Амелия находится в шоке, я могу разглядеть ее. Глаза, цвет которых сложно определить, – холодные, голубые, пронизывающие насквозь, будто в них маленькая Антарктида. И только крапинки фиолетового цвета подсказывают мне, что это могут быть линзы. Густые, немного асимметричные брови и длинные темные волосы. Хороша, врать не стану.

Оклемалась, смотрит на меня своими льдинками. Наверное, думает: «Сон, что ли?» Снова напяливаю на себя фирменную улыбочку и, прежде чем она успевает пискнуть, заталкиваю ее туда, откуда она только что вышла. В глаза бросается кафельный пол, белые стены, многочисленные кабинки и начищенный до блеска ряд больших зеркал.

Я отпускаю Амелию слишком резко, так что та шатается. Повернувшись к ней спиной, закрываю дверь и ехидно улыбаюсь самому себе.

Давай, Ник, включай свою харизму.

Возвращаюсь к Амелии, подхожу все ближе и ближе. Она испуганно перебирает ногами назад, пока не натыкается на раковину.

– Что, зайчонок, не убежать? – хлопаю ресницами я. Не собираюсь ее запугивать, но поиграть не против. Как раз будет время разработать план дальнейших действий, который я так и не придумал, думая о масках, сценариях и актерах. Ах да, импровизация. Наверно, стоит довериться инстинктам.

– Ты что, следил за мной? – Она старается говорить уверенно, но я-то чувствую, как подрагивает ее голос. Неужто я настолько страшный, что она так сильно боится?

– Амали, я не собираюсь тебя запугивать. Ты бегала от меня целую неделю, в этот раз повторить подобный трюк не удастся. Согласись стать моим другом – и я выпущу тебя отсюда.

– Мне нужно поду… – опять заводит она свою шарманку.

– Нет больше времени думать. У тебя была целая неделя! Ответь здесь и сейчас. – Я уже на пределе.

Мне просто нужно, чтобы ты согласилась, а дальше мы решим, что с тобой делать.

– Я не понимаю… То, что ты мне говоришь, выглядит глупо. Что ты на самом деле от меня хочешь? Мне кажется, ты сам не до конца осознаешь, зачем тебе моя дружба.

Я не обдумывал это полностью. Я не знал, какую цель преследовал, но мне не нужно много времени, чтобы со всем разобраться. Ее ответ – вот что сейчас важно. Дружба – месть за тот вечер. А уж как распорядиться ею – я придумаю, не сомневайтесь.

– Я уже отвечал тебе на вечеринке. Наказание за тот вечер – твоя дружба. Забыла, Амали? – Я подхожу к ней вплотную, прижимаю к раковине, чтобы не вырвалась.

– Этого недостаточно, – шепчет она, но уже без тени страха в голосе. – Дай мне время, и я отвечу.

Нет, ты убежишь. На сто процентов уверен, что ты привыкла убегать от проблем, от людей, от чувств.

Медленно наклоняюсь к ее уху и шепчу:

– У тебя три дня.

Затем отталкиваюсь от раковины и выхожу из туалета. Я слышу ее судорожный вдох.

Амелия

Я смотрю на закрытую дверь и пытаюсь привести дыхание в порядок. Мое сердце остановилось, как только я столкнулась с Ником. Он догнал меня. Загнал в тупик. Хоть это и было вполне ожидаемо, я надеялась убегать от него как можно дольше.

Три дня. Он дал мне всего лишь три дня. Теперь я не могу думать ни о чем другом, ответ надо дать уже в понедельник. Я боялась, что сделаю это сегодня, потому что где-то внутри мне хотелось выпалить проклятое «да» и больше не мучить себя и свою голову размышлениями, но судьба распорядилась иначе. Три дня…

Повернувшись лицом к зеркалу, я зажимаю ладонями пылающие щеки и мысленно заставляю себя собраться. За одним из столиков сидит Коди, и он ждет меня. Пора идти. Брызнув в лицо водой, я благодарю разработчиков водостойкой косметики и выхожу.

Я резко торможу и, выхватив меню у проходящего мимо официанта, прячусь за искусственное деревце. За дальним столиком сидит Ник. Он что-то говорит Коди. Я вижу, как у моего друга ходят желваки. Жаль, что мне ничего не слышно, но разговор наверняка не из самых приятных.

Пока я подглядываю за парнями, один из работников бара начинает опрыскивать деревце, за которым я прячусь. Он не сразу замечает меня, но за это время вода успевает попасть мне на лицо, волосы, одежду. Выругавшись, я выхожу из своего укрытия и, сунув меню низенькому официанту, направляюсь к столу.

Ник поднимается и уходит, наградив меня своей фирменной улыбкой. Опустившись на стул, я провожаю его взглядом. Он идет в сторону бара и успевает шлепнуть танцующую девушку по пятой точке. Я перевожу свой взор на Коди.

– Что он хотел? – интересуюсь я, кивая в сторону Ника.

– Поздоровался со мной, спросил, как дела, – нагло врет он. Ни за что бы не поверила, что Нику есть дело до Коди.

– Ты был напряжен.

– Конечно. Ведь не каждый день ко мне подходит Доминик Крамберг со своими приветствиями. Не нравится мне этот парень, – кривится Коди и наклоняется к стакану, чтобы сделать глоток коктейля через розовую трубочку.

– Ник никому не нравится.

– Если не считать вон тех девушек, которые трясут своими полуголыми телами у него перед носом. – Обернувшись, я смотрю туда, куда указывает мой друг. Перед Ником, сидящим на высоком барном стульчике, танцуют две девицы.

– Они просто не знают, какая он заноза в заднице.

– А ты, Ами, знаешь, что ли? – фыркает Коди.

– Частично, – бурчу в ответ я.

Конец вечера прошел уже не в такой расслабленной обстановке, с которой все начиналось. Разговор с Коди не клеится, меня мучает паранойя. Ощущение – словно за мной наблюдают, но, когда я осматриваюсь вокруг, никто на меня не пялится. Заметив мое напряжение, Коди устало вздыхает и предлагает замечательную идею: погулять по ночному городу. Я с радостью соглашаюсь. Все что угодно, лишь бы быть подальше от этого места, подальше от Ника.

Как и ожидалось, к концу нашего свидания Коди предлагает встретиться еще раз, я прошу дать мне время подумать. К концу этой недели мой мозг точно начнет дымиться. Завтра в университете будет что-то похожее на проверочную аттестацию по экономике, а я готова к ней лишь наполовину.

Не факт, что сегодня Амелия Картен ляжет в кроватку, чтобы отдохнуть. Скорее всего я всю ночь просижу на неудобном стуле, склоняясь над письменным столом и пытаясь разглядеть крошечные буквы в учебнике.

Вернувшись с вечеринки домой, я не застаю Нелли. Уже поздно, поэтому, заволновавшись, я отправляю ей сообщение. В итоге оказывается, что она разговаривает с Эйбл Глассиас в другом корпусе общежития. Что она забыла рядом с ней? Мы обе знакомы с этой девушкой, и у нас довольно неплохие отношения, однако лично я не могу назвать Эйбл даже своей хорошей знакомой. Нас ничто не связывает, ну кроме лекций по истории, куда мы обычно ходим вместе.

Устало сняв с себя обувь, я падаю на кровать. Укладываясь на бок, смотрю на книги на столе. Скоро День благодарения, и я совершенно не знаю, куда поеду. В том году мы с Нелли отмечали его здесь, потому что ее бабушка и дедушка заболели и провели все праздники в больнице. Вместо настоящей индейки нам пришлось жевать пирог из фаршированной индюшатины, который был ужасно сухой и невкусный. Скорее всего в этом году нам снова придется глотать подобные пироги.

Когда я жила с мамой и папой, мы не слишком заботились о том, как провести этот семейный праздник. Индейку готовила домработница, за обеденным столом все молча кушали, а после каждый уходил по своим делам. Раньше я несильно ощущала тоску по родительскому вниманию, но сейчас что-то поменялось. Возможно, дело в нашей ссоре и моем побеге?

Я не жалуюсь, что так поступила, но все-таки должна признать: чувство вины иногда гложет меня изнутри. Вины и тоски. Папа за два года позвонил мне всего раза три. А еще они с мамой забыли про мой день рождения.

Дверь в комнату открывается, и внутрь прошмыгивают два человека. Я не потрудилась включить свет, и теперь двум миниатюрным фигурам приходится идти до выключателя на ощупь. Полоска света, проникшая из коридора, на миг ударяет мне в глаза. Когда дверь закрывается, а свет озаряет всю комнату, я стягиваю ноги с кровати и смотрю на Эйбл с Нелли. Зачем подруга ее привела? Нет, я ничего против не имею, но она никогда не приводила Глассиас в наше убежище.

– Эйбл настаивает, чтобы мы ехали к ней на День благодарения, – сразу же выпаливает Нелли, указывая на нашу гостью.

– Зачем? – первое, что приходит мне в голову.

Эйбл подходит к кровати моей соседки и, присаживаясь на край, объясняет:

– Дело в том, что у родителей годовщина. Они уедут в своеобразный медовый месяц. Я остаюсь одна. Они очень долго извинялись передо мной за то, что хотят провести этот день вдали от дома. Я была не против и вот решила собрать компанию. Что, если мы устроим опупенный девичник? Давайте соглашайтесь, мне больше некого пригласить, – умоляюще просит она.

Я смотрю на Нелли, она пожимает плечами. Идея заманчива (так нам хоть не придется есть противную пищу и лупить глазами стену). Почесав щеку, я отвечаю:

– Да. Мы согласны.

– Бог ты мой! Спасибо! – Она крепко зажимает меня своими тонкими ручками в кольцо, а затем кидается к Нелли. – Отправляемся в среду, я позвоню. – И, словно ветер, Эйбл вылетает за дверь.

– Ничего себе, – хохочет Нелли, падая на кровать. – Кажется, в этом году все будет немножко по-другому.

– Кажется, – киваю я.

– Ну, как прошло свидание? – словно кошка, она подползает к моей кровати и садится рядом, смотря на меня горящими от любопытства глазами.

– Я встретила Ника…

– Что?! – Она явно удивлена. – А теперь поподробнее!

Она скидывает кроссовки и удобно устраивается на кровати.

– Ник подловил меня, когда я выходила из туалета, и потребовал ответа. Я так растерялась, совершенно не ожидала его увидеть, что попросила дать мне еще времени на раздумья.

– А насчет того, что ты бегала от него неделю, он ничего не сказал?

– Сказал, но дал еще три дня. В понедельник я должна дать ответ.

Пожалуй, не стоит говорить ей о том, что я была готова дать его еще неделю назад. Дилемма, которая мучает меня и не дает нормально мыслить: прямо сейчас сорваться с места, найти Ника и сказать, что на все согласна, или хорошенько все обдумать. Мысли ужасно путаются. Мне хочется узнать, что принесет эта дружба, но я боюсь боли. Кажется, она принесет именно ее.

– Ты ведь понимаешь, что тебе пора все хорошенько обдумать?

– Да, – говорю я.

– Избегай его.

– Что?

– Пока ты в сомнениях, избегай его. Я помогу тебе. Ты не должна соглашаться на то, чего не хочешь, чего боишься. Это неправильно. Ник – задница, но умная задница, он хитер. Я не хочу, чтобы ты стала жертвой обмана, поэтому помогу спрятаться от него.

– Спасибо, – хрипло произношу я и обнимаю ее. Однако Нелли не видит, как меня мучает чувство вины – вины от того, что я хочу согласиться стать другом Ника Крамберга.