Читать книгу Ничего здесь да! Сказка путешествий - Саид Абишев - Страница 15

В каждом путешествии всегда есть незаметное событие, которое, если приглядеться, придает всей затее главный смысл.

Предстояла поездка – съемки работы научно-исследовательского судна, идущего по определенному маршруту в море.

Эпиграфом ко всей экспедиции прозвучала фраза одного из топ-менеджеров, которую он сказал на съемке интервью. Повторяя текст между дублями, он неожиданно обернулся ко мне и спросил:

– А вы в курсе, что едете не 1-го августа, а 2-го?

Сказано это было 31-го июля.

– Мактуб, – обреченно подумал я. Вслух сказал:

– Теперь в курсе.

Неделю накануне решалось – на сколько дней экспедиция.

Цифра менялась каждый день – от 4 дней до 10. Постоянно менялась и дата отъезда: менеджеры заказчика интенсивно переписывались со специалистами судна, те, в свою очередь, в части решений зависели от распоряжений капитана, графика исследований, маршрута и погоды в море.

Съемочная группа – каждый занят на разных проектах – не могла выстроить свои планы, у меня к этому всему добавлялась своя математика с бухгалтерией и логистикой.

– Ну, что, когда едем, и когда возвращаемся? – каждый день я по нескольку раз слышал этот вопрос и каждый раз, называя даты, вынужден был добавлять:

– Это еще не окончательно.

На той стороне был слышен глубокий вздох, иногда – понятные всем междометия и эмоции. Никто не мог ни на что повлиять – все зависело от массы не поддающихся прогнозу факторов.

– Ребята, это Мактуб! – в какой-то момент устав от всего этого, объявил я всем.

– Что такое мактуб? – спросили все.

– Это наше такое с Востока. Божья милость помноженная на божий же генератор случайных чисел.

– Это как?

– Если над городом дождь пойдет – это божья милость. А вымокнешь ты под ним или нет – это Мактуб. Может ты дома весь день просидишь, а может ты выйдешь на пять минут, и как раз хлынет, а зонт дома остался, а может именно над твоей улицей не капнет.

На всякий случай в какой-то момент я его для себя персонифицировал, поэтому он для меня – Мактуб.

Числа 30-го, наконец-то, утвердили дату отъезда – 1-е, и срок экспедиции – 4 дня.

И вот теперь я в курсе – что, все-таки, 2-го.

Оказавшись с разными перипетиями на судне, первое, что мы услышали:

– А вы в курсе, что 4-го мы вас не сможем отправить на берег, в лучшем случае – 6-го?

– Теперь в курсе…

Вся неделя на судне проходила под чутким вниманием Мактуба. Запланированные накануне съемки на следующий день по разным причинам выстраивали свой график, в который неожиданно вклинивались другие события, но о них никто из принимающей стороны не обмолвился накануне:

– Ребята, сегодня катер спускаем, будьте готовы снимать, – подходит за завтраком к нашему столу супервайзер.

– Во сколько?

– Утром, точное время я скажу позже.

В итоге катер снимаем после обеда. Зато до этого вдруг успеваем записать интервью, которое вчера было запланировано на вечер. Но следующий сотрудник, который должен был рассказать нам про вычислительный центр судна, вдруг занят на эксперименте, который возможен только в штиль, и его будем снимать завтра.

Если позволит Мактуб.

– Завтра днем снимаем работу Прибора Приборыча, – говорит нам научный сотрудник.

– Да-да-да… – слышу я саркастическую усмешку Мактуба.

– Точно? – спрашиваю я.

– Да, часов в 12, – отвечает научный сотрудник, ему важно отчитаться перед Землей о работе, Прибор Приборыч – очень важный исследовательский объект и наши съемки – удобный для научного сотрудника случай показать эффективность сложного оборудования в этой экспедиции.

– Ага… – утирая слезы, хохотал где-то за спиной Мактуб, – Завтра…

В итоге работу ПриборПриборыча мы не сняли вообще.

Все это – под постоянную качку, гул и вибрацию двигателей, медленная такая контузия.

Отправление на берег тоже было непредсказуемым номером – нас сперва должны были пересадить на катер, который доставит нас на судно сопровождения (небольшой, размером с троллейбус, кораблик), а уже оно за 5—6 часов должно дойти до порта. Накануне нас предупредили – катер будет готов к 14ч. Но утром, часов в 11, случайно зайдя на камбуз я услышал:

– В 12 быть на капитанском мостике с вещами, в 12—30 отправление.

Судно сопровождения, кренясь и подпрыгивая на всех морских ухабах, добралось до Сочи к вечеру, но порт уже закрылся до утра. А утром выяснилось, что пограничный контроль занят на другом судне и мы будем стоять в очереди неизвестно сколько.

Мактуб не оставлял нас ни на секунду.

И тут случилось то самое – главный смысл путешествия.

В каждом путешествии всегда есть незаметное событие, которое, если приглядеться, придает всей затее главный смысл. Как будто мы ездили не на съемки огромного судна по заказу крупной компании, которой был нужен фильм об исследованиях дна, а все специально выстроилось для крохотного событьица, которого, собственно, могло бы и не быть вовсе – и никто этого и не заметил бы.

Было утро, образовался штиль, и внезапно к нам пришли дельфины! В спокойной воде их было видно довольно глубоко.

Было ощущение, что они, развлекаясь, общаются с нами – выпрыгивали по одиночке и синхронно по 2—4, переворачивались пузиком; каждое их движение – мощь, волшебство и радость.

Они явно получали удовольствие от всего происходящего. По-моему, они еще и весело трепались – то ли с нами, то ли обсуждая между собой нас, бестолково носящихся с фотоаппаратами с борта на борт, с кормы на бак.

– Что они делают? – спрашивал молодой, еще неопытный дельфинчик.

– Это люди, вместо наслаждения моментом, они откладывают его в память своих коробочек, – отвечал старший – мудрый – дельфин.

– А зачем они это делают?

– Они будут переживать наше «сейчас» потом, в будущем, когда «сейчас» будет в прошлом. И будут это делать там, где этого никогда не было. И в этот момент они заменят свое «сейчас» на прошлое, на то «сейчас», которое уже кончилось.

– Вдобавок, они будут показывать прошедшее «сейчас» другим людям и другие люди будут переживать чужое «сейчас», которого у них не было, как свое, – добавил второй взрослый дельфин.

– Я запутался, это знание мешает мне радоваться! – пискнул молодой дельфинчик.

– Не морочь себе голову, знание всегда мешает радоваться… – грустно сказал Мудрый дельфин.

И они без сожаления выпрыгнули из нашего «сейчас» в свое, в котором нас уже не было – ведь мы не были частью радости их мира.

А мне очень хотелось получить именно вот такой – Тот Самый-Самый Кадр! – дельфин в высшей точке своего прыжка.

Между нажатием на кнопку и срабатыванием затвора проходит небольшое время – доли секунды, поэтому если нажать кнопку затвора во время прыжка – то дельфин успевает нырнуть. У меня есть множество кадров, где виден лишь всплеск и немного хвоста.

Я стал высматривать их в воде.

И вот был момент – я увидел дельфина, а он – у меня было ощущение – хитро смотрел на меня, улыбаясь своей беззаботной улыбкой от носа до хвоста, и явно ждал, когда же я его увижу и буду готов фотографировать – свой Тот Самый-Самый Кадр.

И даже его плавники по бокам были частью улыбки.

Я понимаю, что, скорее всего, он был занят своими делами, но пусть для этого фото будет такая легенда – он понял, что я давно хочу получить Тот Самый-Самый Кадр, и, дождавшись, пока я, разиня, наконец-то, его замечу, прыгнул – именно так, как мне было надо!

А я, поняв его движение, успел нажать кнопку чуть раньше прыжка, направив объектив с небольшим упреждением – туда, где дельфина еще не было и куда он должен был влететь через ту самую долю секунды!

Это был классический ДЗЕН! Микроскопический – длиной в выдержку затвора, в миг апогея траектории прыжка, такой – минидзен. Единение с вселенской гармонией в созерцании бесконечности этого мига. Совмещение моего чувства прекрасного с вселенским каналом Абсолютной Красоты, моего «сейчас» с «сейчас» дельфина. Совершенное животное в высшей точке своего удовольствия полета. Мое выполнение искреннего желания этот миг уловить.

Тот Самый-Самый Кадр!

Это явно был подарок Мактуба, карамелька из его щедрой ладошки, я абсолютно уверен.

Он не дал нам снять ПриборПриборыча – но в фильме он особо и не понадобился. Зато пригнал нам стаю дельфинов, когда мы подняли в воздух аэрокоптер с камерой – и у нас образовался незапланированный, но очень важный эпизод, который дал нужный объем и эмоцию всему фильму.

Откуда-то Мактуб про все это знал – и про Приборыча, и про эпизод – наверное потому, что он ближе всех нас находился к Автору Всех Сюжетов. Где-то получал Его подсказки, где-то подглядывал Ему через плечо, а где-то импровизировал на ходу.

Добрый и щедрый малый, радостный бесенок, резвящийся под Божьей дланью любимый внук Бога, Мактуб учил нас не строить иллюзий на завтрашний день, располагать тем, что есть и наслаждаться мгновеньем настоящего.