Читать книгу 365 дней во власти страсти. Секс-рассказы. Преступление и наказание - Саманта Джонс - Страница 6

 Перелёт был тяжелым. Нас трясло, но единственное, что радовало меня это то, что на борту был вай фай, и я скидывала Ларисе всё, что могла найти сексуального и красивого на сайте ЦУМа.

 Отчасти мне даже казалось, что я нарочно хотела разорить террористическую организацию Джамаля в отместку за то, что он не поимел меня, а отправил соблазнять другого.

 Попка все еще горела от его шлепков, а я уже выходила из досмотра в Варшаве.

 В толпе встречающих я разглядела большую пафосную табличку. На табличке красовалось «Вероника». Высокая брюнетка, в деловом костюме, в дорогих волфордовских колготках с витиеватым узором и на высоченных каблуках ожидала меня. Вокруг нее, как под новогодней ёлкой, были расставлены дорогие бумажные пакеты.

– Привет, я Лариса,– с улыбкой мгновенно изсчезшей с её лица сказала девушка. Судя по ее статной осанке улыбаться было вообще не в её стиле.

– Хочешь, надень туфли здесь.

 Я открыла ближайший пакет с надписью «лабутен». В коробке лежала парочка дорогущих черных лаковых туфель из новой коллекции. Кричащий принт на красной стельке с вульгарно отклячивающей зад красоткой быстро был скрыт моими соскучившимся по каблукам за месяцы заточения ножками.

 Мы поцокали к черному бентли шурша пакетами с покупками.

 В пакетах я с удивлением обнаружила и белое платье от луи виютон, которое не могла позволить себе даже на папину зарплату и ремень гуччи, который идеально к нему подходил, но который я не заказывала. Здесь было всё, что я успела накидать в чат и даже больше.

– Взяла еще ремень и серьги на свой вкус, видела? Если не понравится, то может быть успеем поменять – только скажи сразу. Сейчас в отель. Ванна, массаж – я уже заказала, переодеваешься, подгоняем что-то по размеру – портная там в отеле есть. И дальше ты садишься в машину к Бохару, как бедуинская эскортница Светлана Луц. Всё ясно?

 Я кивнула, не вырывая взгляда из пакетиков.

– Говоришь мало, делаешь что он скажет.

 Я кивнула снова. Мы приехали в самый дорогой отель города. Изящная архитектура, аристократичный интерьер с немного старомодными креслами. Все было схвачено, и мы, минуя ресепшен, сразу проследовали в лифт и оттуда на последний этаж. Швейцар нес за мной пакеты с покупками, а я наслаждалась тем, как снова по-женски виляли мои бедра после нескольких месяцев унижений в казарме.

– Вероника, у нас есть всего два часа на сборы,– раскладывая вещи на кровати в номере, чтобы когда я вышла из душа я могла сразу все это надеть, выкрикивала Лариса,– Опаздывать тут будет нельзя. Тут как на войне. Гокаев едет на переговоры в Громель и заедет за тобой в 15:00, кстати теперь это не 15, а 3 pm. Тоже не спались.

 Я разделась. Захватила пакет с надписью Agent Provocateur и удалилась в ванную.

 Лариса продолжала инструктировать меня через дверь, а потом зашла. Краем глаза я заметила, что ей доставляет удовольствие смотреть, как мое обнаженное тело омывают струи горячей воды.

– Гокаев любит блондинок, глупеньких податливых. Побольше восхищайся его мужественностью.

 Лариса только делала вид строгой женщины, но в тайне она наслаждалась полномочиями и возможностью быть ко мне так близко даже в интимные моменты.

– Если случиться увидеть его член сразу говори, что никогда таких больших не видела, что он очень красивый, что вкусно пахнет.

– А он вкусно пахнет?

– Так точно.

 Мы с Ларисой засмеялись, понимая, что она не раз уже выполняла подобные задания. И все-таки нотки излишнего интереса к моей персоне я тоже ощущала.

 Моя наставница достала телефон и сделала несколько фото обнаженной меня.

– Это для эскорт чата в телеграмме. Если у тебя не будет голых фото, то они могут что-то заподозрить.

 Я продолжала мыться, расслабляясь после полета, когда дверь в душевую открылась и сюда зашла абсолютно обнаженная Лариса.

 В руках у неё был резиновый член.

 Она улыбнулась и воткнула член на присоске в стену так, что он завибрировал прямо перед моим лицом.

– Джамаль велел убедиться, что ты знаешь все детали миссии.

 Большой черный член, который болтался передо мной, заставляя мои глазки сводиться к носику, возбудил меня моментально.

 Я положила руки на модную графитовую плитку перед собой.

 Лариса шлепнула меня по заднице и опустилась на колени сзади.

 Я боялась возвразить, ведь Джамаль сказал «делай, что говорит Лариса».

 Она нежно погладила меня по затылку и стала мягко надавливать, приближая к резиновому члену.

 Я сглотнула в желании принять его в ротик.

 Сзади она целовала мои ягодицы и раздвигала мои булочки…

– Я…я…

– Я знаю, моя девочка… Ты еще не женщина… Возьми его в рот.

 Я открыла ротик и подалась её надавливаниям так, что буквально заглотила эту резиновую штуку. Форма была настолько реалистичная, что я прямо почувствовала мужской член во рту.

 Сзади под каплями воды я ощущала как язык Ларисы прошелся по моей промежности, от киски вверх до ануса.

 Я застонала. Глаза то открывались то закрывались, и я видела свои розовые сосочки на набухшей груди.

 Теряя себя от жары и возбуждения, я раздвинула ножки поддаваясь оральным ласкам малознакомой женщины. Она стала лизать мою растревоженную киску. Я сжала свою грудь. Я стала засасывать член в рот и постанывать громче и громче.

 Лариса нанизывала моё очко на свой язык.

 Я не выдержала и кончила, сладко выпуская слюнки на резиновый член у меня во рту.

 Тело обмякло от кайфа.

Переговоры в Гомеле

 Очнувшись я привела себя в порядок.

 Лариса уже покинула мой номер, и я спокойно собиралась, поставив свою любимую музыку. Боже, как я соскучилась просто по музыке. Я не слышала музыку уже полгода.

 Пританцовывая, я надела черное нижнее белье, белое платье футляр, туфельки, жемчужные сережки, кольца, – всё, чтобы выглядеть дорого и соответствующе для международных переговоров по достижению мира.

 Ровно в 15 пришло сообщение «спускайся». Я бабочкой спорхнула по лестнице и на легких ножках выбежала на улицу. Ко входу в гостиницу подъехали три блестящих черных гелендвагена. Дверь среднего из них пригласительно распахнулась .

 Я подошла и заглянула в пугающую темноту неизвестности.

– Садись.

 Из машины прозвучал глубокий мужской голос и показалась черная борода.

 Затем незнакомец протянул мне ухоженную загорелую волосатую руку.

 Джентельмен, он помог мне присесть на заднее сидение рядом с ним.

 В машине приятно пахло, но было подавляюще темно. Я поерзала булками, чтобы усесться поудобнее. Дорога была дальняя, но Бохар вел себя как настоящий джентельмен: он представился, рассказал о себе и спросил меня, как я себя чувствую.

 Дальше он часто разговаривал по телефону и говорил на чеченском.

 Наверное он и подумать не мог, что рядом с ним сидит студентка МГИМО, у которой на факультете было много классных ребят чеченцев. Да, я понимала почти всё, что он говорил.

 Говорил про то, что хочет свести счеты, а если конкретно, то «отрезать голову этому псу» одному из чеченских лидеров, которые сейчас выполняли задания на территории Бедуины.

 Говорил, что сегодня убьет «клоуна» и «всё начнётся», а потом с улыбкой поворачивался ко мне и как ни в чем небывало, уже по-русски шептал пошлости мне на ушко, щекоча шею бородой.

 Он обещал выебать меня раком как суку, порвав на мне это платье.

 Его грубая рука скользила по моим коленям в дорогих чулках и понемногу вся эта криминальность и близость смерти начинали меня заводить.

 Я делала вид, что не понимаю его угроз, смеялась, говорила «что я не такая» и иногда "будто случайно" поглаживала его по дыбящейся ширинке.

 Когда мы добрались до резиденции президента Беларуси в Гомеле, Бохар помог выйти мне из машины, мы прошли с его солдатами в здание, нас встретили и выдали его приспешникам ключи от номеров.

 Дальше он сказал взять его под руку, и мы пошли в кабинеты, где велись переговоры.

 Бохар шел по-хозяйски в развалочку, а я наслаждалась ощущением мягких ковров под туфельками на шпильке. После афганской щебенки это было отдельное удовольствие.

 Нам дали какой-то минеральной воды и Бохар не стесняясь рыгал даже перед тем, как протянуть руку вышедшим нам на встречу президентам Могильскому и Логановичу.

 Они поприветствовали моего спутника.

 Президент Велоруси Могильский с отвращением, а Бедуины так, словно это его давний приятель.

 Знал бы он, зачем его приятель приехал в Громель…

 В черных строгих костюмах они все трое выглядели более чем представительно. Сияющие белые манжеты рубашек, сверкающие серебряные часы. Они говорили о чем-то, похлопывая время от времени друг друга по плечам.

 Я улыбалась и строила глазки всем. Белое платье идеально очерчивало мои бедра и приподнимало мою и без того упругую кругленькую попку.

 Логанович несколько раз предлагал подлить мне шампанского и в ожидании президента Досии я уже успела изрядно накидаться.

– Моя основная работа это Бохар Гокаев,– заставляла себя сфокусироваться я. С каждой минутой это было все труднее и труднее, потому что красавчиков в костюмах вокруг становилось все больше и больше. Короткострижженные атлетически сложенные официанты сновали и тут и там. Они подносили закуски, подливали шампанское и улыбались своими неотразимыми белыми улыбками.

 Когда никого из «взрослых» не было рядом охранники президентов – высоченные спортивные амбалы, то один то другой делали мне комплименты. Я наслаждалась вниманием, и своим шикарным нарядом.

 Подумать только, ещё вчера я спала в казарме и слушала каждый вечер рассказы о половых похождениях таджикских юношей, а сейчас я на приёме в резиденции президента одной из крупнейших европейских держав.

 Отойдя в туалет, я снова уставилась на себя в зеркало. Шикарная блондинка с модельной фигурой девяносто шестьдесят девяносто. Мне захотелось самой сжать свои сисечки, которые и без того почти выпрыгивали из футляра. Я предвкушала вечер, когда Бохар займется ими вплотную и поглядывала на него издалека в зале, наслаждаясь его черным костюмом, скрипом его кожаных туфель и тем, как он знал всех и все его знали и разговаривали с ним.

 Мне кружило голову шампанское и кружил голову этот бал. В основном тут превалировали мужчины, но и несколько женщин журналисток и помощниц руководителей тоже было. Правда я была наголову прекраснее их всех и в какой-то момент нарочно даже стала пользоваться этим.

 Когда наконец появился Лиственницин, президент Доссии в окружении двух сексуальных татарочек, я подлетела «просто поздороваться» и полностью сфокусировала его внимание на своей груди. Бархатным голосом я что-то напевала про успех переговоров и что от него зависит мир в «нашем регионе». Я немалому научилась в МГИМО.

 Президент пытался уводить взгляд, но я снова и снова возвращала его удивленное тем, что блондинка умеет складно разговаривать и разбирается в политической ситуации и геополитических рисках, лицо к своей груди.

 Татарочки нахмурились. Чтобы вернуть внимание своего президента они пытались что-то вставлять, но это было так неуклюже и невпопад, что лучше бы они этого не делали.

 Затем я улыбнулась и исчезла, чтобы зацепить его еще больше.

 Я победительницей удалалясь прочь, раскачивая бедрами из стороны в сторону, а татарочки хмурились и сжимали кулачки ненавидя меня.

 Бохар коварно посматривал по очереди на каждого из президентов. Попеременно он так же поглядывал куда-то под потолок, вероятно просчитывая баллистику снайперского выстрела.

 Когда переговоры начались, татарочки мстительно закрыли перед нами двери. Они остались внутри как секретари, а мы с Бохаром за пределами как всего лишь сопровождающие лица.

 Он предложил подняться наверх и выпить еще немного. Оперевшись на его руку я поднялась по бархатистому ковру на лестнице на второй этаж. Даже президент Беларуси вышел из зала, лишь только закончив приветственную речь. Он вышел и не нашел нас – мы уже скрылись наверху.

 Мы подошли к комнате над переговорным залом, Гокаев достал из кармана ключи, оглянулся по сторонам и вскрыл кабинет.

 Оказавшись внутри он схватил меня за грудь, свалил с моих плеч бретельки платья и начал целовать мои намассированные и налосьененные в Варшаве ключицы.

 Его мужская стремительная страсть окутала все пространство. Я больше не могла себя сдерживать и вцепилась в его широкие плечи. Стала гладить руками.

 Я застонала от грубых ласк. Он сжал мою талию и задрал подол платья, обнажая чулки и подвязки от дорогого французского бренда.

 Его пальцы нырнули мне между ножек. Там уже было горячо и мокро. Я гладила его руками по спине.

 Я закинула на него ножку, он завалил меня на стол и продолжал спускаться поцелуями по моей шее вниз.

 Затем он резко оторвался от меня, подошел к стене и открыл тайное окно через которое можно было увидеть внизу две делегации решающие военный конфликт. Судя по мимике разговор шел на повышенных тонах.

– Если нас найдут, скажешь, что мы тут любовью занимались,– сказал мой несостоявшийся первый любовник, навинчивая предохранитель на пистолет.

 Я глубоко дышала и смотрела, как он целится куда-то вниз.

 Луч света пробивался снизу и падал тонкой полоской на его шрамированное лицо.

 В пьяной и перевозбужденной голове кружилась мысль, что именно сейчас я должна предотвратить покушение. Но я едва могла отдышаться. Грудь вздымалась и опускалась.

 Собравшись с силами я рванула к террористу. Толкнула его, выбила из рук пистолет.

 Шокированный, с широко раскрытыми глазами он смотрел на меня полсекунды прежде чем схватить меня за волосы.

 Я нанесла ему дважды удар в грудь. Даже без бронежилета его тело было почти каменными. Но у меня был четкий отрепетированный месяцами тренировок план.

 Я завалила его на спину. Навалилась всем телом, придавив коленом его лопатки к земле. Дотянулась до пистолета и, не мешкая, дважды выстрелила ему в грудь.

– Это тебе привет от Джамаля, – нарушила запрет на это признание я.

 Глаза Бохара Гокаева испуганно посмотрели на меня в последний раз и закатились навсегда.

 В комнату вбежали люди в черных костюмах нараспашку с рациями и с пистолетами.

 Нас окружили.

 В след за ними в комнате появились все три славянских президента.

– Похоже вы совершили героический поступок, – сказал Логанович,– в кого Бохар стрелял?

 Президент Бедуины был и без того взволнован переговорами, но данная ситуация выходила из ряда вон.

 Все были жутко взволнованы.

 Я кажется потеряла дар речи и просто кивнула в сторону Логановича, глядя ему в глаза и выпуская из рук пистолет.

 Пушка брякнула об пол.

 Ко мне подошел Лиственницин и погладив меня по оголенному от платья плечу сказал при всех:

– Вы спасли нас всех, если вы понимаете о чем я.

 Вступил Могильский:

– Вот именно, если бы здесь произошло убийство президента, то весь мир бы узнал, что я не могу обеспечить безопасность даже на своей территории, Доссию бы обвинили в диверсии, а Бедуина лишилась бы своего лидера. Кто вы, прекрасная леди?

– Светлана…– с трудом сглатывая и поднимаясь с коленей, отвечала я,– Луц, простая эскортница.

 Начальник охраны в подтверждение моих слов уже показывал президентам фотографии на телефоне в подтверждение моих слов.

– Вы бедуинка? – поспешил завербовать меня Логанович.

– Да,– робко ответила я, хотя какая разница…

 Три президента смотрели на меня как на спасительницу мира, а я стыдливо поправляла платье, чтобы прикрыть голые колени на порванных чулках.