Читать книгу Далюэрона. Часть 1. Начало - Сана Джин - Страница 12

В первые секунды мне хотелось схватить журнальный столик и швырнуть его в телевизор, заткнуть этого опрятного диктора. Всё в нём, от зализанной причёски до аккуратно завязанного галстука взбесило меня. У него был вид солидного человека, вызывающего доверие. Весь его вид, кричал: "посмотрите какой у меня дорогой костюм, вы можете мне доверять". Но внешний вид – это просто оболочка, мне ли об этом не знать. Этот диктор – мошенник и обманщик, манипулирующий наивными гражданами. Но не мной. Я не был наивным. Жизнь милосердно избавила меня от этого качества. Я не верил ему, этому чисто выбритому подбородку, этим ровно подстриженным ногтям. Всё было фальшью, игрой на камеру, а значит, и слова, произносимые этим диктором, были ложью.

Всё это ложь! Я же видел собственными глазами, с этим корытом всё было нормально. Если бы что-то случилось, мы бы узнали, почувствовали. Не могло быть иначе, мы же части одного целого. Мы бы точно что-то почувствовали…

– Что-то я не понял…,– внезапно разорвал тишину Нэйт, вернув меня тем самым из дебрей моих мыслей. Я понял, что я здесь не один, я не могу просто забиться в угол и спрятаться от ситуации. Не могу скрутить косяк и забыть кто я.

Я был нужен Нэйту, хоть он иногда и казался бесстрашным придурком, у которого нет тормозов, он был мягким по своей натуре, не в том смысле, что он был слабохарактерном тряпкой, нет, он был тем, кто принимает всё близко к сердцу, и держит всю боль в себе. Я знал это. Мы все знали. Это, возможно, и было тем, что связало нас так крепко. Мы четверо были отражениями друг друга, хотя на первый взгляд, казались совсем разными.

–Нэйт…,– позвал я, но друг не отозвался, он о чём-то напряжённо думал. Я смотрел на него, не отрывая взгляд, не знаю, чего я ждал, наверное, того, что он скажет, что это его очередной розыгрыш, но то, что я услышал, повергло меня в ступор:

– Что-то я не понял,– как заезженная пластинка повторил Нэйт,– сейчас же осень, а не весна…,– я сначала, даже не понял, почему Нэйт, вдруг, заговорил об этом, но следующая реплика прояснила для меня ход его мыслей:

– …сегодня же не первое апреля…я считал, как мог, но эти чуваки из телевизора совершенно точно ошиблись датой, брат…,– он замолк, снова обдумывая что-то. Я смотрел на друга, и не понимал, что я чувствую, впрочем, с этим у меня всегда были проблемы. Я чувствовал одновременно, так много, что не всегда мог понять, что именно я испытываю. Но одно, я знал, точно, мне хотелось верить Нэйту, своему другу, а не этому диктору из ящика.

– Знаю,– голос Нэйта, снова вернул меня в реальность, я поднял свой взгляд. Я посмотрел в глаза друга, которого знал очень давно. Но не смог ничего в них прочесть, в глазах цвета тёмного кофе, которое Нэйт так любил, не было ничего кроме растерянности. Почти всегда, я находил ответы на его безмолвные вопросы, но сейчас их у меня не было. И не было никого, кто бы их подсказал, ни Джин, ни Стейши…

– …знаю, проверь календари, может быть, я неправильно подсчитал…,– какая-то нотка в его голосе подсказала мне, что у Нэйта заканчиваются аргументы против реальности.

– Все календари врут,– машинально ответил я,– а затем добавил,– нужно набрать твою кузину, может она знает, как считать…,– из моего рта вырвался нервный смешок. В ответ на него Нэйт неопределённо фыркнул. Так мы и сидели на диване, не двигаясь, пока Нэйт не вскочил с места и не пробормотал:

–…телефон, я пойду, найду телефон…,– он торопливо обшарил свои карманы, затем бросился на кухню, по пути он задел ногой журнальный столик, ваза с садовыми розами, стоявшая на нём зашаталась и рухнула на белоснежный ковёр. Застоявшаяся вода впиталась в мягкий ворс. Я тупо наблюдал, за тем, как это происходило. Нэйт одержимый целью найти телефон, даже не заметил, что ковёр больше не такой белоснежный.

Не отдавая себе отчёта, в том, что делаю, я подобрал одну розу и спрятал во внутренний карман своей куртки. Не знаю, зачем я это сделал.

Руки по привычке оказались в карманах спортивных штанов. Правая рука нащупала телефон. Скажу честно, мне было страшно вынимать его из кармана, я боялся, что если я наберу Стейшу, то сойду с ума от той правды, в которую не хотел верить.

Правда не станет ложью, если в неё не верить,– услышал я голос Джин. Не веря своим ушам, я стал оглядываться по сторонам. Никого. Никого. Где-то на краю своего сознания я слышал, как где-то там, в глубине дома, возится Нэйт. Тут не было никого. Мне был нужен кто-то.

Нуждаться в ком-то, это нормально, – снова сказала Джин. В моей голове. Только в моей голове. Теперь я это понял.

Пристыдив самого себя за трусость, я достал телефон. Крепко сжав кулак, я вынул его из кармана. У меня дрожали руки.

Бояться чего-то, это нормально, все чего- то боятся,– не унималась Джин.

– Заткнись, Конфуций недоделанный, – буркнул я.

Дисплей телефона засветился, я нажал цифру быстрого набора. Пошли гудки. Не успел услышать я три гудка, уже не мог сдержать злости.

– Зачем людям телефоны, если они даже не собираются брать трубку, когда им звонят!– вслух заорал я. На том конце провода, гудки прекратились. Их сменил вой. Кто-то безутешно выл в трубку.

Банши. Предвестница смерти.

Эта мысль в моей голове была первой. В комнате появился Нэйт. В глазах его горел гнев.

– Какой-то урод спёр мой телефон, – сказал он угрюмо. Его взгляд скользнул на ковёр. Глаза Нэйта полыхнули яростью. Он порывисто схватил с ковра цветы и сжал их в кулаке. Лепестки роз опали, и дождём осыпались на ковёр, с ладони Нэйта падали капли крови.

Я как зачарованный смотрел на них.

КАП-КАП. Стучало у меня в голове. Но, я не слышал звука на самом деле. Он утопал в ворсе ковра. В трубке телефона, по-прежнему, слышался вой. Я недоуменно посмотрел на дисплей. Это была Стейша.

Пожалуйста, мне нужен кто-то, кто прекратит это безумие! Остановите это!

Звук бьющегося стекла, привёл меня в чувство, будто скорлупа, в которой я находился, треснула. Нэйт разбил вазу об телевизор. Ящик, наконец-то, заткнулся, по нему от центра и по всему дисплею расползлась паутинка трещин. На полу лежали острые осколки. Нэйт сидел рядом, такой же разбитый, он часто дышал, пытаясь обуздать свои эмоции.

Я знал, что должен, что-то сделать…

Я отключил телефон. Но в ушах всё равно стоял вой Стейши.

Нужно что-то сделать…

Поздравляю, – нараспев произнёс голос Джин,– ты на третьей стадии17. Но, остальные двое сейчас не совсем в порядке: один возомнил себя Халком, вторая думает, что всё из-за неё. Пора надавать этим чудикам лещей и, наконец-то, смириться с тем, что мир не вертится вокруг нас, ребята. Воздух не испарился, солнце не взорвалось.

Меня достала твоя болтовня, не пора ли тебе заткнуться?

Я подошёл к Нэйту, у меня немного кружилась голова, и не хватало сил в ногах. Я коснулся плеча Нэйта и сжал его. Он никак не отреагировал.

– Вставай, нужно идти к Стейше, мы нужны ей,– снова ноль реакции.

– Мы должны что-то сделать, – настаивал я, – мы нужны ей! – мне не хватало воздуха. Отпустив плечо Нэйта, я направился к выходу.

Сказать откровенно, меня тогда не особо волновало, пойдёт он за мной или нет. Мне нужно было что-то делать, куда-то двигаться, этот голос в голове, не давал мне покоя. Я вырвался из дома Нэйта, и меня замутило. Я шагнул с крыльца и тут же согнулся пополам, меня вывернуло. Мне вдруг, смутно вспомнился тот случай у "Спейс", когда меня выворачивало.

Хочу вернуться назад…

Нэйт показался на дороге, мы не сказали друг другу ни слова. Я вытер рот тыльной стороной ладони и пошёл прочь от этого негостеприимного дома. Готов поспорить, вернусь я сюда не скоро, точно не по своей воле.

Я шёл молча, Нэйт шёл следом. Мы проходили мимо строительного магазина, когда Нэйт внезапно заговорил:

– Мне нужно зайти в магаз. Ты иди, я догоню,– я удивлённо обернулся на друга. Наши взгляды снова встретились. Прежнего пылающего гнева уже не было в его глазах. Теперь в них горела решимость.

Третья стадия.

Эта фраза пришла мне в голову неосознанно, я тряхнул головой. Посмотрел на Нэйта, похлопал друга по плечу и пошёл дальше.

Ноги сами несли меня к дому Стейши, эти маршруты, я мог пройти и с закрытыми глазами. Я шёл медленно, мне хотелось оттянуть тот момент, когда я снова буду убеждён в том, что случилось непоправимое, и моё дурное предчувствие было не просто фигнёй.

Я шёл и не думал ни о чём. Как это всегда бывает, когда случается что-то, мне вдруг, вспомнилось, то, что случилось очень давно:

– Ты совсем не боишься смерти? – недоверчиво спросил я. Был летний вечер, мы сидели, все четверо, в парке.

– Меня пугает не смерть,– спокойно отвечала Джин,– меня пугает сам факт того, что я чего-то не успею: сказать кому-то что-то, сделать. К тому же, когда кто-то умирает, хуже вовсе не тому, кто ушёл, а тем, кто остался. Я переживаю за них: мою семью, друзей и всех, кто меня любит. Можете назвать это ответственностью, или как угодно, – она пожала плечами и едва заметно, улыбнулась.

– Да, ну! Что за чушь ты несёшь?!– не выдержал Нэйт, он терпеть не мог пафоса и громких речей.

– Сам подумай,– не обиделась Джин, – каждый человек, которого ты встречаешь в жизни, оставляет след. Если какой-то человек тебе близок, он становится частью тебя, – Нэйт закатил глаза, но, тем не менее, не стал возражать. Я достал из пачки сигаретку и чиркнул спичкой. Закурил. Сидящая рядом со мной, Стейша, поморщилась и махнула рукой, когда сигаретный дым поплыл в её сторону. Я ухмыльнулся и выпустил колечки дыма прямо ей в лицо, не выдержал и хрипло рассмеялся, когда увидел её сморщенное лицо. Она нахмурилась на меня и встала со своего места на скамейке. Довольный таким результатом, я быстро занял свободное место. Наверно, я выглядел как сытый кот, когда уселся на нагретое место, потому что Стейша тепло улыбнулась, посмотрев на моё лицо.

– Значит, ты настаиваешь, что если ты умрёшь, часть всех нас тоже умрёт? Что за ерунда?– Нэйт посмотрел на Джин, взглядом, который говорил: "опять ты и твои сантименты"…

Я смотрел на них и был по-настоящему рад, что все мы снова собрались. Это было так, словно ты приехал к бабушке на лето, и обнаружил, что в комнате ничего не изменилось, всё ждало тебя. Вокруг всё знакомо и привычно. И так будет всегда. Эти ребята были теми, кто никогда не менялся. Пусть шли годы, мы росли, и мир вокруг менял нас, такова жизнь, всё меняется. Но стоило нам, вот как сейчас, собраться вместе, всё оставалось по-прежнему.

Я остановился. Дом Стейши был в трёх шагах. Я услышал у себя за спиной знакомые шаги.

Нэйт нагнал меня.

Я решительно шагнул к дому. Вместе мы справимся со всем, что бы ни ждало нас за этой дубовой дверью.

Когда я хотел постучать в дверь, Нэйт оттеснил меня и вышел вперёд. Я заметил, что он нёс в руках огромные пакеты. Гаденькое предчувствие накрыло меня, я сглотнул. Содержимое этих пакетов пугало меня даже больше, чем то, что было за дверью.

Нэйт толкнул плечом дверь, и она с лёгкостью отворилась. То, что я увидел, заставило меня содрогнуться: с прихожей был отличный обзор на кухню, а с кухни на гостиную. По всему полу была разлита вода, часть из которой, уже успела высохнуть, но островки сырых пятен, не оставляли сомнений, всё и без того было понятно. Швабра, тряпки и ведро, подтверждали мои догадки.

Она собиралась начать ежегодную генеральную уборку, включила музыкальный канал фоном, и опрокинула ведро, когда увидела тот репортаж.

– Тётя Бэт! – позвал Нэйт. Почти сразу после этого в глубине дома послышались торопливые шаги, а вскоре показался и их источник. Миссис Сейф была из тех людей, которые лояльны и добры ко всем, но, до тех пор, пока их не потревожить. В этом она была схожа с осой. Она была особой впечатлительной, часто принимала всё близко к сердцу. Младшая дочь была совсем не похожа на мать. Стейша в основном была человеком здравомыслящим, совсем не ведомым человеком, она никогда не поддавалась сладким речам, некоторые называли её хладнокровной и даже надменной. Признаться, когда-то я и сам так думал. Когда мы учились в начальной школе, Джин и Стейша уже были как два полушария мозга – неразлучны. И попеременно выполняли функции друг друга, одно полушарие владело здравым смыслом, другое было совершенно безумным. В то время эти двое тусили только со старшеклассниками, у обеих был "проездной" в эту тусовку, при чём, пожизненный: старшие брат и сестра, которые при всём при том, тоже тусовались вместе. Тогда Стейша и Джин, считали, что тусить с ровесниками не круто и всячески давали это понять, в частности, закатывали на сверстников глаза и смиряли тех снисходительными и полными превосходства, презрительными взглядами.

Ну, это я так думал. Оказалось, что я частично был не прав, Стейша, как-то раз, когда я ей рассказал о своих детских наблюдениях, вполне логично аргументировала такое своё и Джин поведение.

Она сказала, что тогда мальчишки, в силу своего маленького возраста, вели себя как засранцы (и это ещё мягко сказано) по отношению к девочкам: обзывались и делали прочие гадости, с ними нельзя было нормально поговорить. Сейчас всё изменилось. Я даже до конца не понимал насколько, пока не увидел Стейшу.

Я не узнал её. Она сидела на кровати, подобрав к себе коленки и обхватив их руками. Её длинные волосы были растрёпаны и распущены. Она, не отрываясь, смотрела в одну точку и не отреагировала на наш приход. Я вопросительно посмотрел на миссис Сейф, ища у неё правды, какой бы она ни была, или, по крайней мере, объяснений о том, что конкретно произошло. Миссис Сейф обеспокоенно посмотрела на дочь, затем обернулась к нам:

– Я убрала карандаш из её причёски, боялась, как бы…,– голос её затих. Я не осуждал её, наверняка, она тоже была вне себя от горя, насколько я знаю, за десять лет дружбы девочек, родители Стейши считали и Джин своей дочерью, кроме того, отцы девочек крепко дружили с самого детства. Но состояние Стейши, никто из нас не мог понять, только не до конца. У этой всегда стойкой девочки, сегодня рухнул весь мир. Ведь именно она настояла, на том, чтобы Джин отправилась в тур. Нет, никто из нас не винил её, но это не значит, что сама она не делала этого. На бледном, отрешённом лице, я прочитал бремя вины и след невосполнимой потери.

Сегодня, в эту самую секунду, я увидел, то, о чём говорила нам Джин, тогда в парке. И даже Нэйт, похоже, это признал, я видел осознание в его глазах. Никто из нас не решался подойти ближе к нашей скорбящей подруге. Если Нэйт и я, возможно, из-за того, что мы были мальчишками, отказывались признавать то, что сегодня мы потеряли нечто гораздо более ценное, возможно, самое ценное, что у нас было, то Стейша приняла реальность со всем достоинством, на которое была способна. И сейчас она пыталась преодолеть это, Стейша была похожа на Атласа, который держал на своих голове и руках небесный свод,18 и она не могла передать эту ношу кому-то другому.

Я был так горд за неё. Сомнений больше не было, я решительно шагнул в комнату, присел на кровать и обнял её, так крепко, как только мог. Нэйт тоже присоединился к нам. Теперь нас осталось трое и только так, держась друг за друга, мы могли справиться с потерей. Только так, мы сможем возродиться и вернуться к жизни.