Читать книгу Пиши или умри - Сана Мидзуно - Страница 3

В комнате стояла тишина, густая и липкая, как застоявшийся воздух в старом подвале. Тусклая лампа на потолке больше не мигала, но от этого её свет казался ещё более жёстким. За столом сидели четверо. Там, где недавно находился Такеши, осталась лишь пустота. Дайго пытался не смотреть в ту сторону, но взгляд всё равно тянуло к этой зловещей пустоте.

– Как будто она нас поглощает. Как будто сама комната ждёт, чтобы мы ошиблись, – подумал он и заметил, что его руки всё ещё дрожат.

Голос раздался внезапно, как удар молота.

– Второй раунд начинается.

Все резко подняли головы. Молодой парень напротив – Хироки, как он представился раньше, – нервно сглотнул. Сатико поправила часы на запястье, её лицо оставалось холодным и отстранённым.

– Ваше следующее задание: опишите свой худший провал. Не просто провал, но то, что изменило вас. То, что преследует вас до сих пор.

Дайго почувствовал, как его сердце сжалось.

– Всё, что преследует меня? У меня на это целая библиотека.

– Напоминаю, – продолжил голос, – честность – ключ к выживанию. Если вы солжёте, я это узнаю. Если вы уйдёте от темы – я это почувствую. У вас есть один час. Начинайте.

Листы и ручки снова материализовались перед каждым из них.

– Ах, ну конечно! Наш волшебный канцелярский магазин снова открыт, – пробормотал Дайго, но никто не обратил на это внимания.

Он взял ручку и посмотрел на чистую страницу.

– Худший провал? Господи, с чего начать? Может, с того раза, когда я попытался сделать предложение своей девушке на вечеринке, а она ушла с официантом? Или с той книги, которую я писал годами, и она провалилась так громко, что до сих пор слышен этот звук?

Он медленно выдохнул и начал писать.

«Мой худший провал – это я сам. Моё постоянное стремление к тому, чтобы быть лучше, не оставило мне ничего, кроме страха. Каждое слово, которое я пишу, я слышу этот голос в голове: "Ты не достоин. Ты не способен."»

Он остановился, размышляя.

– Этого достаточно? Или я должен идти глубже?

Рядом Сатико уже писала. Её почерк был идеальным, ровным, как будто она писала отчёт, а не исповедь.

– Вы уверены, что нам это нужно? – вдруг произнесла она, не поднимая головы.

Дайго посмотрел на неё.

– Что именно? Писать? Учитывая, что альтернатива – взорваться, я бы сказал, да.

Она слегка повернула голову к нему, и в её глазах на мгновение мелькнуло что-то человеческое, прежде чем её лицо снова приняло маску холодного безразличия.

– Я имею в виду… это действительно изменит что-то? Напишем мы честно или нет?

– Хотите проверить? – вмешался Хироки, пытаясь скрыть нервозность за насмешливым тоном.

– Я не собираюсь проверять, – спокойно ответила она, снова возвращаясь к своим листам.

Дайго отвёл взгляд и снова уставился на бумагу. Он чувствовал, как напряжение заполняет комнату, как будто стены становились всё ближе с каждой минутой.

– Худший провал. Ты всю жизнь боялся его. Ну давай, опиши его. Может, это твой последний шанс. Или первый раз, когда ты что-то закончишь.

Он продолжил писать.

«Я убегал от своих провалов. Я думал, что могу спрятаться за своими историями, за своими мечтами. Но каждый провал становился частью меня. Я больше не знаю, где заканчиваюсь я и начинаются они.»

Слова приходили медленно, как будто он вытаскивал их из глубокой пропасти.

– Осталось тридцать минут, – предупредил голос.

– Прекрасно. Полчаса, чтобы расписаться в собственной несостоятельности.

Он оглянулся на соседей. Сатико продолжала писать с прежней сосредоточенностью. Хироки кусал губу, уставившись на свой лист. Но его ручка так и не двигалась. Дайго вернулся к своему тексту и решил, что ему нужно идти глубже. «Мой худший провал – это не одна история. Это множество крошечных шагов в неверном направлении. Это каждый раз, когда я боялся написать правду. Когда я боялся, что она сделает меня уязвимым.» Он остановился.

– Может, этого достаточно? Или я снова пытаюсь быть слишком осторожным?

Но прежде чем он успел продолжить, голос раздался снова:

– Осталось десять минут.

Дайго сделал последний штрих на своём листе и откинулся на спинку стула. Его сердце стучало так громко, что казалось, его слышат все. Он пытался не думать о том, что случится, если его история окажется «недостаточно глубокой».

– Всё. Это всё, что я могу дать. Если это не сработает, ну… тогда мне больше ничего не нужно пытаться, – подумал он, рассматривая свои дрожащие руки.

Голос из динамика раздался почти мгновенно, будто он ждал, чтобы Дайго закончил:

– Время вышло. Отложите ручки.

– Ну что ж, господа, – буркнул Дайго, – наш издатель требует рукопись. Кто-то чувствует себя готовым к публикации?

Хироки поднял на него полный паники взгляд:

– Я… Я не успел закончить.

– Дружище, это не университетский экзамен, где тебе простят пару абзацев, – сказал Дайго, пожимая плечами. – Здесь редактор, похоже, применяет взрывной подход.

Сатико молча сложила свои листы в аккуратную стопку, словно готовилась к презентации. Её лицо оставалось невозмутимым, но пальцы всё ещё теребили край рукава. Свет в комнате мигнул, и на столе появился светящийся экран. На нём высветились имена участников и статус их текстов.

4. Хироки Ямамото – "Неоконченное письмо"1. Аяко Харада – "Брошенные мечты" 2. Дайго Мацумура – "Тень провала" 3. Сатико Ойоко – "Лицо забвения"

– Мы начнём с вас, мисс Харада, – объявил голос.

Аяко, молодая девушка, сидящая рядом с Дайго, подняла голову. Она выглядела хрупкой, с длинными волосами, заплетёнными в небрежную косу, и глазами, которые будто знали больше, чем она готова была сказать.

– Интересно, чем она провинилась перед судьбой? – подумал Дайго.

Голос начал читать её текст, который неожиданно звучал мягко, почти ласково:

«Я хотела стать писателем. Всю свою жизнь. Но каждый раз, когда я брала ручку, мне казалось, что мир смеётся надо мной. Никто не верил в мои истории, даже я сама. Мой самый страшный провал – это тот момент, когда я перестала пытаться. Я бросила всё. Словно закрыла дверь и выбросила ключ.»

Дайго почувствовал, как горло перехватило. История была простой, но в ней чувствовалась боль, которая становилась почти осязаемой. Когда голос закончил, в комнате воцарилось напряжённое молчание.

– Искренне, – сказал голос. – И трогательно. Мисс Харада, вы продолжаете.

Аяко выдохнула так громко, что это прозвучало как облегчение.

– Спасибо, – прошептала она, почти не веря, что это произошло.

– Следующий, мистер Мацумура, – объявил голос.

– Ну вот, пора моему внутреннему критику услышать суровый приговор, – подумал Дайго, подавляя желание вскочить и сбежать из комнаты.

Голос начал читать его текст: «Мой худший провал – это я сам. Моё постоянное стремление быть лучше не оставило мне ничего, кроме страха. Каждое слово, которое я пишу, я слышу этот голос в голове: "Ты не достоин. Ты не способен".» Пока голос читал, Дайго ощутил, как его собственные слова пронзают его. Они звучали громче, чем он себе представлял, будто напоминали ему каждую его неудачу, каждое несбывшееся обещание.

– Неплохо, – наконец произнёс голос. – Но поверхностно. Ты избегаешь самой сути, мистер Мацумура.

– Серьёзно? – вырвалось у Дайго. – Да я тут душу вывернул, а вы называете это поверхностным?

– Ты рассказал о страхе. Но ты не показал его.

– Простите, что я не привёл его с собой, чтобы он лично пожурил вас! – огрызнулся Дайго, но голос его проигнорировал.

– Следующая, мисс Ойоко.

Сатико слегка выдохнула и поправила часы, прежде чем голос начал читать её текст. «Я боюсь быть забытой. Моё лицо – это маска, под которой ничего нет. Я хотела быть кем-то, но каждый раз, когда я проваливалась, я чувствовала, как моя настоящая сущность исчезает. Меня нет. И никогда не было.» Её текст звучал как холодный приговор самой себе. Когда голос закончил, он снова сделал паузу.

– Искренне. Но… недостаточно.

Сатико сжала кулаки.

– Как это недостаточно?

– Ты думаешь, что знаешь свой страх. Но ты просто написала то, что хотела услышать.

Она отвернулась, но её лицо впервые исказила эмоция – смесь злости и отчаяния.

– Последний, мистер Ямамото.

Хироки резко поднял голову, словно его только что ударили.

– Я… я не закончил, – пробормотал он.

– Знаю.

Голос молчал несколько секунд, пока все остальные не замерли, чувствуя, что сейчас произойдёт что-то страшное.

– Ты подвёл себя, мистер Ямамото. И я не могу это простить.

Красный свет зажёгся вокруг его шеи.

– Нет! – закричал Хироки, хватаясь за ошейник. – Подождите! Я могу исправить! Я… Я только начал!

Но голос больше не ответил. Раздался оглушительный взрыв, и комната снова наполнилась дымом. Когда всё закончилось, осталась только тишина. Дайго уставился на пустое место, где только что сидел Хироки. Его сердце колотилось так, что, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.

– Вы все ещё здесь, – сказал голос. – Значит, у вас есть шанс. В следующий раз будьте лучше.

Свет снова мигнул, и комната погрузилась в ожидание. Дайго посмотрел на Аяко. Она выглядела так, будто сейчас разрыдается.

– Ну что, – хрипло произнёс он, – кажется, это не тот книжный клуб, который я хотел бы посещать.

Комната застыла в напряжённой тишине, нарушаемой только тяжёлыми вдохами. Дайго опустил голову на стол, закрыв лицо ладонями. Его мысли кружились хаотично: ужас, облегчение, гнев. Всё смешалось в коктейль, который невозможно было переварить.

– Мы все умрём, да? – хриплым голосом спросила Аяко.

Её слова прозвучали так тихо, что сначала Дайго решил, что ему это послышалось. Он поднял голову и увидел, как она нервно скручивает край своего свитера.

– Если будем продолжать в таком духе, то да, – мрачно ответил он, выпрямляясь. – Хотя лично я пока не горю желанием взорваться.

– Взрываться никто не хочет, – подала голос Сатико. Её тон оставался холодным, но в глазах мелькнула тень тревоги. – Но здесь важен не только страх. Здесь важно, что от нас хотят.

– О, вы намекаете, что у нашего загадочного диктора есть скрытые мотивы? – Дайго усмехнулся. – Кто бы мог подумать.

– А ты думал, это просто игра? – парировала она. – Ты не понял, что всё это – нечто большее?

– Простите, мисс Ойоко, – язвительно бросил он, – но, может, вы объясните остальным простым смертным, что это такое?

– Это испытание, – сказала она, сложив руки перед собой. – Нас проверяют.

– Проверяют? – Аяко подняла на неё испуганный взгляд. – Зачем?

– Кто-то хочет узнать, на что мы способны, – тихо ответила Сатико.

Дайго хмыкнул.

– На что мы способны? Ну, если судить по последним событиям, мы способны писать средненькие эссе и пугаться до смерти. Великолепная реклама человеческого потенциала.

Сатико смерила его взглядом, полным раздражения, но промолчала. Аяко опустила голову.

– Я думала… что, если буду честной, этого будет достаточно, – прошептала она.

Дайго посмотрел на неё.

– Ты была честной, – сказал он мягче, чем обычно. – И это спасло тебя.

– Но это не спасло их, – она кивнула в сторону пустых мест за столом.

– Слушай, если ты будешь винить себя за каждый взрыв, мы никогда отсюда не выберемся, – сказал он. – Мы все тут в одинаковой лодке. С дырками.

Она слабо улыбнулась, но её глаза оставались затуманенными. Голос из динамика раздался вновь, заставив всех вздрогнуть:

– Поздравляю оставшихся. Первый раунд завершён. Но это только начало.

– Как вдохновляюще, – пробормотал Дайго.

– У вас есть время отдохнуть. Второй раунд начнётся через час.

Свет в комнате стал мягче, будто приглашая расслабиться. Но никто даже не пошевелился.

– И что теперь? – спросила Аяко, глядя на остальных.

– Теперь мы ждём, пока нас снова заставят выкладывать свои внутренности на бумагу, – ответил Дайго. – Причём в буквальном смысле.

Сатико поднялась и направилась к столу в углу комнаты, на котором стояла графин с водой.

– Кто-нибудь хочет? – спросила она, держа пустой стакан.

– Мне тоже, – кивнула Аяко.

Сатико наполнила два стакана водой и протянула один Аяко.

– Спасибо, – тихо сказала девушка, принимая стакан обеими руками.

Дайго поднялся и подошёл к окну. Вернее, к тому месту, где окно должно было быть, если бы это была нормальная комната. Вместо него – гладкая бетонная стена.

– Отличный вид, – пробормотал он. – Кто-то явно знает толк в архитектуре.

– Хватит шутить, – раздражённо бросила Сатико. – Это не помогает.

– А что помогает, мисс Ойоко? Молчание? Или может быть, бесконечное сочинение мемуаров, чтобы не взорваться?

Она повернулась к нему. Её лицо оставалось невозмутимым, но в глазах вспыхнуло раздражение.

– Слушай, ты можешь продолжать играть роль циника, если хочешь. Но если ты не начнёшь думать, что делать дальше, то в следующий раз твоё имя будет последним в списке.

Дайго задумался.

– Ладно, – сказал он. – Если у тебя есть идеи, я слушаю.

Сатико посмотрела на него, затем перевела взгляд на Аяко.

– Нам нужно понять, чего от нас хотят. Настоящую цель игры.

– Я думал, она очевидна, – сказал Дайго, скрестив руки. – Заставить нас выжить, раскопав свои самые тёмные страхи.

– А что, если это не просто выживание? – она прищурилась. – Что, если это способ кого-то сломать?

Дайго кивнул.

– Ну что ж, прекрасная перспектива. Осталось только выяснить, кого именно они хотят сломать.

Аяко уронила взгляд на свои руки.

– А если это я?

– Слушай, – сказал Дайго, садясь обратно напротив неё, – если они хотели сломать тебя, ты бы уже сломалась. Ты прошла первый раунд. Ты жива. Значит, ты сильнее, чем думаешь.

Она робко улыбнулась.

– Может, мы и в ловушке, но это не значит, что мы сдаёмся, – сказал он, уже более решительно. – Если они хотят видеть наши страхи, давайте покажем им наши мечты.

Сатико подняла бровь.

– Это звучит красиво, но здесь не место для мечтаний.

– Может быть, – сказал Дайго, глядя на свои листы. – Но, по крайней мере, это будет нашим выбором.

Час тянулся невыносимо долго. Комната, казалось, пропиталась страхом и напряжением. Даже свет тусклой лампы над столом выглядел ещё более серым и безжизненным, как будто сам дом устал наблюдать за их борьбой. Дайго сидел, подпирая голову руками. Его взгляд то и дело блуждал по комнате: к пустому месту за столом, к Сатико, которая с мрачным видом стояла у стены, к Аяко, напряжённо сжимавшей в руках стакан с водой.

– Это место убивает не только людей. Оно убивает надежду, – подумал он.

Аяко нарушила тишину:

– Вы… Вы правда думаете, что мы справимся?

– Конечно, – ответил Дайго, стараясь звучать бодрее, чем чувствовал. – Не зря же нас тут оставили. Очевидно, мы те, кто заслуживает второй шанс.

– Или нас оставили, чтобы мы мучились дольше, – сказала Сатико.

– Спасибо за поддержку, мисс Ойоко, – сказал Дайго, скривившись. – Если вы хотите вдохновить нас, то у вас странные методы.

Сатико пожала плечами, её взгляд оставался холодным.

– Просто пытаюсь быть реалисткой.

Аяко вдруг подняла голову, и в её глазах сквозило отчаяние.

– Но ведь я… я почти уже сдалась. Если бы не эта игра, я бы никогда больше не написала ни одной строки.

Дайго посмотрел на неё, чуть удивлённо приподняв бровь.

– Значит, эта чёртова игра тебе помогла? Вау. Я начинаю думать, что это терапия, а не смертельное шоу.

– Это не смешно, – тихо сказала она. – Когда я слушала, как читают мою историю… я вспомнила всё. Каждое чувство. Каждый день, когда я отказывалась от своей мечты.

– И как это тебе помогло? – спросила Сатико, слегка прищурившись.

Аяко замялась, но затем твёрже произнесла:

– Я поняла, что отказалась не потому, что была слабой. Я боялась. Боялась, что не получится. Боялась услышать, что я недостаточно хороша.

Дайго нахмурился, вспоминая свои собственные страхи.

– Звучит знакомо, – пробормотал он.

– А теперь? – спросила Сатико.

– Теперь… я хочу попробовать снова, – ответила Аяко. Её голос был дрожащим, но в нём звучала решимость.

Дайго улыбнулся.

– Ну вот, есть же в этом что-то хорошее. Значит, ты уже выиграла.

Аяко удивлённо посмотрела на него.

– Но я не уверена, что этого хватит.

– Слушай, – сказал Дайго, подаваясь вперёд, – они хотят видеть наши страхи, верно? Но, может быть, это ловушка. Может, им нужны не страхи, а то, как мы справляемся с ними.

Сатико скрестила руки.

– Интересная теория. Но у нас нет доказательств.

– Конечно, нет, – пожал плечами Дайго. – Но у нас точно есть один час, чтобы это выяснить в следующий раз.

– И ты думаешь, что всё зависит только от слов? – спросила Сатико.

– А от чего ещё? – он усмехнулся. – Слова – всё, что у нас есть.

Аяко кивнула, её взгляд стал чуть увереннее.

– Думаю, я начну писать… ради себя. Даже если это последний раз.

Сатико вздохнула.

– Делайте что хотите. Я просто хочу дожить до конца этого абсурда.

Внезапно голос снова раздался:

– Время отдыха окончено. Второй раунд начинается через пять минут.

Дайго глубоко вдохнул, стараясь подавить дрожь.

– Ну что ж, дамы, пора показать наш лучший текст.