Читать книгу Петля желания - Сандра Браун - Страница 4

Дент посмотрел на высветившийся на дисплее номер.

– Ты что, шутишь? – фыркнул он. – Второй раз за сутки?

– Давай ноги в руки – и сюда.

Голл отключился, так больше ничего и не сказав, что было совсем не в его характере. Он всегда любил попрепираться, особенно с Дентом. Значит, случилось что-то действительно серьезное.

Дент рывком отбросил простыню и быстро повторил вчерашнюю процедуру, правда, бриться на этот раз не стал, а вместо белой рубашки с галстуком надел джинсовую. Через пять минут он выскочил за дверь. Через двадцать минут уже был на аэродроме. Голла он застал внутри ангара. Тот стоял рядом с самолетом – руки в боки, в зубах изрядно пожеванная сигара.

Когда Дент подошел ближе, старик недовольным жестом указал на самолет, в чем, по большому счету, не было необходимости. Дент все понял с первого взгляда, как только вылез из машины. Через лобовое стекло пилотской кабины пролегла трещина. На фюзеляже красовались вмятины размером с мяч для игры в софтбол. Лопасть одного из пропеллеров погнута. Но хуже всего были зияющие дыры на верхних плоскостях обоих крыльев, как будто кто-то проткнул их гигантским штопором.

Чувствуя, как в нем закипает ярость, Дент медленно обошел самолет, внимательно разглядывая следы работы злоумышленника.

– Механика цела? – процедил он сквозь зубы, подойдя к Голлу.

– Вроде бы да. Нужно дождаться, когда приедет человек из страховой компании, и тогда станет ясно, что там с начинкой. Я уже позвонил шерифу. Он обещал кого-нибудь прислать сюда. Повреждены лишь крылья. С пропеллером тоже пока не ясно – или только лопасть погнута, или он весь сломан.

Дент выразительно посмотрел на Голла.

Старик все понял без слов, пожал плечами и сердито произнес:

– Не знаю. Не меньше месяца. Может, даже больше. Ремонт дело такое…

Дент выругался. Для него это был не просто самолет. Это была часть его жизни. Собственно, он и являлся его жизнью. Напади бандиты на него самого, исполосуй они его ножом с головы до ног, он точно бы так не переживал, как за свою машину.

– Как этот подонок пробрался сюда?

– Воспользовался болторезом. Перекусил дужки навесного замка. Я давно уже собирался сменить замок, да только руки никак не доходили, сам понимаешь…

– Не вини себя, дружище. Ты тут ни при чем. Попадись мне этот козел, который это сделал…

– Обещай, что, если попадется, оставить и для меня кусочек. – С этими словами старик бросил окурок в пустой металлический бочонок из-под масла, служивший мусоркой. – Сюда идет Джонни Лоу.

Следующие полтора часа они провели в обществе помощника шерифа, довольно толкового парня, однако Дент понял: следствие не станет слишком надрываться в поисках злоумышленника. Похоже, помощник шерифа считал, что в том, что кто-то изуродовал самолет, каким-то образом виноват его владелец.

– У вас есть какие-нибудь неоплаченные долги, мистер Картер?

– Нет.

– Я не имею в виду банковские долги. Может, вы какому-нибудь букмекеру задолжали? Или у кого-то взяли взаймы?

– Нет.

– У вас есть враги? Может, с кем-то недавно повздорили? Или вступились за кого-нибудь? Быть может, кто-то вам позавидовал или затаил на вас злобу?

– Нет.

Помощник шерифа недоверчиво посмотрел на Дента, однако, заметив мрачное выражение его лица, не стал нажимать, а задал несколько вопросов Голлу. Дент тем временем вступил в разговор со страховщиком, прибывшим вскоре после представителя закона.

Чопорный, застегнутый на все пуговицы страховщик задал Денту массу вопросов, большую часть которых сам Дент счел ненужными и даже глупыми, что-то долго писал в блокноте, заполнил уйму бланков и формуляров, сфотографировал самолет во всех мыслимых ракурсах, однако при этом ни разу не выразил сочувствия пострадавшему.

– Как пить дать, обведут они меня вокруг пальца, – посетовал Дент, обращаясь к Голлу, когда этот неприятный тип уехал. – Помяни мое слово.

– Не волнуйся, я нарочно завысил стоимость ущерба и смету возможных ремонтных работ, так что мы с тобой, дружище, в проигрыше не останемся.

Дент мрачно улыбнулся. Довольный тем, что у него есть хотя бы один союзник, который понимает, какой это для него удар, причем не только в финансовом плане. Ведь у него нет ни жены, ни детей, нет даже собаки. Самолет – его единственное детище, главная любовь его жизни.

– Пройдись по нему частым гребнем, хорошо? Ну ты понял меня, надеюсь. Я потом проверю твой прогноз.

С этими словами он направился к машине, но Голл его остановил:

– Не гони лошадей, Дент. Зайди-ка лучше на минутку ко мне в каморку.

– Зачем?

– Ты еще не пил сегодня кофе.

– Откуда ты знаешь?

Вместо ответа Голл фыркнул и, поманив за собой Дента, скрылся в своей комнатушке. Дент предпочел бы уйти, но знал, что старик по-прежнему переживает, коря себя за хлипкий замок. Ничего страшного, решил он, если задержаться еще на пяток минут.

Налив в щербатую кружку убийственной крепости кофе, Дент осторожно опустился в кресло, памятуя о том, что одна из ножек крайне ненадежна.

– Я слышал, что ты говорил помощнику шерифа, – сказал Голл. – Теперь расскажи мне честно, что ты по этому поводу думаешь на самом деле.

От старика не скрылось, что Дент так и норовит отвести глаза и время от времени дергает себя за мочку уха – верный признак того, что чего-то этот парень недоговаривает.

– Что у тебя на уме?

Голл развернул новую сигару и сунул ее в уголок рта.

– Сегодня утром, прежде чем уйти из дома, я включил ящик и увидел ее в одной передаче. Какое-то утреннее шоу, говорят, оно было записано заранее.

Дент никак не прокомментировал его слова.

– Книжка, которую она написала… «Петля желания», так, кажется?

– Угу.

Старик тяжело вздохнул:

– Понятно.

Дент молча отхлебнул из кружки.

Голл перекатил сигару в другой уголок рта.

– Я ничего не знал про книгу и никогда не принял бы заказ на этот рейс. Да ты и сам знаешь.

– Не вини себя, Голл. Рано или поздно я бы и сам узнал о книжке. По ее словам, она искренне удивилась, что я ничего не слышал про эту самую «Петлю желания».

– Спасибо и на том, что ты меня ни в чем больше не обвиняешь, – отозвался старик. – Хотя я мог бы попрекать себя весь месяц за то, что не положил трубку, когда она позвонила мне и попросила принять заказ, чтобы ты доставил их в клинику. – Немного помолчав, Голл не удержался от вопроса: – Слушай, сам-то ты прочитал эту чертову «Петлю желания»?

– Большую часть прочитал, остальное бегло просмотрел.

– Там рассказано все как есть?

– Очень близко к настоящим событиям. Правда, концовка какая-то двусмысленная, – ответил Дент и, немного подумав, добавил: – Так же, как и на самом деле.

– А что в ней двусмысленного? – проворчал Голл.

– Ты понимаешь, о чем я.

Старик кивнул. Его лицо оставалось хмурым.

– Чему тогда удивляться, что, когда ты помчался за ней вчера вечером, можно было подумать, что ты готов ее убить. Ты хоть догнал ее?

– Догнал, но потом все пошло наперекосяк. – Дент рассказал Голлу о том, что обнаружил в доме Беллами. – Этот ублюдок нашел ее трусики, окунул их в краску и на стене написал угрозы.

– О господи! – произнес Голл и провел рукой по жиденьким волосам. – Думаешь, он сделал это специально? Что тут есть взаимосвязь?

Дент нахмурился и перехватил взгляд Голла, когда тот покосился на изуродованный самолет.

– Все сходится. Ее дом. Мой самолет. Один и тот же вечер. Было бы наивно считать, что это простое совпадение.

Он поставил пустую кружку на стол и встал.

– Куда это ты собрался?

– Поговорить с ней.

– Дент…

– Я знаю, что ты сейчас скажешь: не надо сотрясать воздух, побереги силы.

– Восемнадцать лет назад я посоветовал тебе держаться подальше от этой девицы из семьи Листон. Ты меня не послушал.

– Это другая девица из семьи Листон.

– И она, наверное, такая же гадюка, как и ее старшая сестра.

– Вот об этом-то я и хочу с ней поговорить.

Тишину комнаты нарушил телефонный звонок, и у Беллами тотчас екнуло сердце. Всю ночь и все утро она держала телефон рядом, на расстоянии вытянутой руки, с опаской ожидая звонка Оливии.

– Алло!

– Где вы?

– Кто это?

Дент проигнорировал этот вопрос.

– Чего вы хотите, Дент?

– Сегодня ночью какие-то вандалы изуродовали мой самолет.

– Что?!

– Где вы?

– В офисе отца.

– Я буду там через полчаса. Только не пытайтесь спрятаться от меня. Я все равно вас найду. – С этими словами Дент дал отбой.

Расположенная в семиэтажном здании в деловом центре города компания «Листон Электроникс» занималась разработкой и выпуском высокотехнологичных приборов связи. Все ее служащие носили опознавательные значки, а служба безопасности крайне строго контролировала допуск в здание.

Беллами позвонила дежурившему в фойе охраннику и попросила пропустить к ней Дента.

– Проводите его до кабинета моего отца, – добавила она.

Через двадцать минут секретарша привела к ней Дента. Беллами кивком поблагодарила ее, давая понять, что просит оставить их одних. Сама она осталась сидеть за столом, давая гостю возможность рассмотреть просторное помещение. От нее не скрылось, как его взгляд скользнул по голове лося на стене и стеклянному шкафчику, в котором хранилась отцовская коллекция бесценных резных фигурок из яшмы. Также Дент удостоил внимания и семейный фотопортрет, занимавший большую часть одной из стен. Подойдя ближе, он принялся не торопясь его разглядывать.

Снимок был сделан давно, на Рождество, когда семья в последний раз собралась в полном составе. В центре, на фоне сверкающей огнями рождественской елки, стоял сам гордый отец семейства, Говард. Оливия – в красном бархатном платье и с бриллиантовым ожерельем на шее – держала его под руку. Четырнадцатилетний Стивен позировал, засунув руки в карманы серых фланелевых брюк. Сьюзен сидела впереди всех на роскошном восточном ковре в раскинутой колоколом длинной юбке. Она широко улыбалась, абсолютно уверенная в собственной неотразимости. Беллами примостилась с ней рядом. Улыбки на ее лице не было, она явно стеснялась брекетов на зубах и едва ли не пряталась за черным шотландским терьером, уютно устроившимся у нее на коленях.

– Что случилось с собакой? Скутер, кажется, так его звали? – спросил Дент, повернувшись к Беллами.

– Он дожил до тринадцати лет.

– А ваш брат? Чем он сейчас занимается?

– Вообще-то Стивен мой сводный брат. Мне было десять, ему двенадцать, а Сьюзен четырнадцать, когда отец и Оливия поженились. Стивен уехал из Остина, как только окончил среднюю школу. Поступил где-то на Востоке в колледж и остался там.

Дент в ответ невнятно хмыкнул.

– Что вы имели в виду, сказав, что кто-то изуродовал ваш самолет?

Дент медленно подошел к ее столу и сел, точнее, развалился в кресле напротив. Ему явно было наплевать, что в джинсах и джинсовой рубашке он смотрится инородным телом в стенах, где всем до последнего клерка был предписан строгий дресс-код.

Впрочем, он привык игнорировать дурацкие правила. Дент сцепил пальцы и положил руки на живот.

– Чего именно вы не поняли?

– Прекратите городить чушь! Скажите честно, что с вашим самолетом.

– Прошлой ночью кто-то вломился в ангар и изуродовал его. – Дент описал повреждения. – Это то, что мы обнаружили при первичном осмотре. Голл пока еще не проверил, повреждена ли начинка.

– Сочувствую.

– Вы просто сочувствуете, а для меня это настоящий удар. Получается, что в ближайшее время полетов мне не видать как собственных ушей. А это значит, мне придется сидеть на мели. Для вас… да вы… Черт побери, вам этого не понять!

Разве эта дамочка способна представить себе, что значит остаться без средств к существованию? В ее семье деньги никогда не являлись проблемой.

– Банк не даст мне отсрочки по платежам, пока самолет будет в ремонте. Придется платить за технику, которой я не пользуюсь. Придет время, когда у меня закончатся деньги и я не смогу расплатиться по кредиту. Тогда банк придет и заберет у меня самолет. И вот тогда мне конец. Так что от вашего сочувствия мне никакой пользы.

– И все же примите мое сочувствие, Дент. Поймите, я знаю, что это такое – сидеть без работы.

Дент пристально посмотрел на нее и, сухо рассмеявшись, отвернулся. Когда же он вновь повернулся к Беллами, его взгляд пылал яростью.

– Выходит, вы все про меня узнали. Выяснили, что я сижу на мели. Прониклись жалостью. Что там еще было вчера? Решили бросить старине Денту косточку?

– Я сказала, с какой целью наняла вас.

Дент продолжал буравить ее взглядом, пока она не сдалась:

– Ну хорошо, пусть будет так. Я узнала, что после некоего инцидента вас уволили из авиакомпании.

– Неверно. Я сам ушел оттуда.

– Заработали пенсию? Получили бонусы?

– Пришлось ими пожертвовать после того, как я предложил им катиться ко всем чертям. – Дент вытянул длинные ноги и выпрямил спину. – Но я здесь не для того, чтобы обсуждать с вами мое финансовое положение. Лучше давайте поговорим о другом: почему кто-то изуродовал мой самолет после того, как вломился к вам в дом и намалевал угрозу на стене вашей спальни.

– Почему вы думаете, что эти два происшествия как-то связаны между собой?

Дент бросил в ее сторону еще один колючий взгляд.

– Готова признать, это действительно странно, – пошла на уступку Беллами.

– Нет, уважаемый писатель, позвольте мне сказать вам, что тут странного. Странно то, что, когда вчера вечером я приехал к вам домой, вы были до смерти напуганы. Вы как будто окаменели от ужаса, но категорически отказались вызвать полицию. Вот это действительно странно. Только не надо вешать мне на уши лапшу о том, что вы не хотите шумихи, особенно после того, как сами признались, что рекламируете свою книгу по телевидению. Сегодня утром Голл видел передачу с вашим участием.

– Честное слово, я не хотела никакой шумихи! – возразила Беллами и рассказала ему про Рокки ван Дарбина и газету «АйСпай». – С тех пор как он написал обо мне в своей дрянной газетенке, опубликовал мое фото и раструбил на весь свет, что мой роман основан на реальных событиях, у меня не было ни минуты покоя. Дурная слава мне ни к чему.

– Рассказывайте, рассказывайте, – усмехнулся Дент. – Зато как потом продается книжка! Разве не так?

– Не отрицаю: после того как я выступила на телевидении, продажи резко пошли вверх. У моего творчества появилось немало поклонников.

– И как минимум один враг.

Беллами резко поднялась с кресла и подошла к окну. В течение нескольких секунд она наблюдала за уличным движением. Затем, чувствуя на себе взгляд Дента, обернулась и, подойдя к дивану под семейным фотопортретом, опустилась на обтянутое кожей сиденье.

– Вы знаете, кто это сделал? – негромко спросил Дент.

– Нет, не знаю, клянусь вам! Если бы знала, неужели вы думаете, я бы не попыталась положить этому конец?

– Положить этому конец? Чему этому? Что-то случилось еще раньше? До вчерашнего вечера? Что? Когда?

– Это не ваши проблемы, Дент.

– Верно, черт побери, не мои.

Он встал с кресла, придвинул его ближе к дивану и, сев прямо перед ней, оперся локтями о колени и подался вперед:

– Кто-то изуродовал мой самолет. Вот это точно моя проблема.

– Мне крайне неприятно, что я косвенно вовлекла вас в эту историю.

– Вот и я о том же. Мне тоже неприятно.

– Поверьте мне, – вздохнула Беллами, – я искренне сочувствую вам. Я отлично понимаю, почему вы злитесь. Вы имеете полное на это право. Если бы я…

– Но вы этого не сделали, – не дал ей договорить Дент. – Вы действительно втянули меня в это дело, и я, клянусь Богом, выясню, кто виновник. А когда выясню, то прибегать к помощи закона не стану. Сам хорошенько проучу мерзавца. Причем справлюсь с ним без посторонней помощи. А теперь выкладывайте, что происходит.

Беллами поняла – ей так просто не отвертеться: хочешь не хочешь, а придется рассказать ему все. Тем более что она облегчит душу, если поведает о том, что мучило ее в течение последних недель.

– Все началось еще в Нью-Йорке, – начала она и машинально вытерла влажные ладони о брюки. Заметив, что Дент пристально наблюдает за ней, Беллами сжала пальцы в кулаки и сложила руки крест-накрест.

Денту не надо было объяснять, о чем говорит язык ее тела.

– Боитесь меня? – спросил он.

– Нет.

Пару мгновений он смотрел ей в глаза, а затем спросил, что же, собственно, произошло в Нью-Йорке.

Запинаясь, Беллами рассказала ему о крысе в подарочной коробке.

– Дохлая крыса привела меня в ужас, но, когда я заметила, что она еще жива и подергивает хвостом, я думала, что умру… – Вот и сейчас воспоминания о тех кошмарных минутах заставили ее передернуться от отвращения. Дент встал и, сделав несколько кругов по комнате, потер затылок.

– Что за извращенец… – начал он и, не договорив, чертыхнулся себе под нос.

– Я даже не стала собирать вещи, – продолжила Беллами. – Я бросилась вон из квартиры. Схватила одну лишь сумочку, лишь бы поскорее скрыться из дома. Я остановилась в вестибюле и спросила у консьержа, откуда поступила посылка. Он не смог вспомнить название курьерской службы, а самой машины не видел. Сказал только, что посылку принес какой-то мужчина в форме и бейсболке с логотипом «Янкис». Описать его внешность подробнее он тоже не смог. Тогда я попросила его отправить в мою квартиру человека из службы дератизации и сказала, что уезжаю на неопределенный срок. Затем взяла такси до аэропорта, купила билет на первый же рейс в Остин и вернулась домой.

Я позвонила моему литагенту Декстеру и велела ему отменить на время все ранее запланированные встречи с читателями и интервью. Мне пришлось сразу же прекратить разговор, чтобы избежать объяснений, что, собственно, вынудило меня столь резко остановить вал стремительно нарастающей популярности. После этого я больше не дала ни одного интервью журналистам и всячески отбивалась от контактов с местной прессой. В конечном итоге здешние репортеры оставили меня в покое. – Беллами пожала плечами. – Они отказались от попыток связаться со мной. Стали публиковать другие материалы. Мне это безразлично. Я довольна, что за мной больше не гоняются орды репортеров.

Дент задумался над ее словами.

– Отлично! Значит, вы вернулись в Остин, – произнес он. – Вы рассказали о случае с крысой отцу и мачехе?

– Нет. Они искренне удивились моему неожиданному решению на время уехать из Нью-Йорка. Каково же было их удивление, когда я на второй день после своего возвращения сняла дом в Джорджтауне. Впрочем, я и сама не ожидала от себя такого! – задумчиво добавила она. – Я сказала им, что устала от Нью-Йорка и хочу немного отдохнуть от безумного ритма большого города. Больше никаких объяснений они от меня не требовали, потому что знали настоящую причину: я хотела быть рядом с отцом в его последние дни. То, что я поселилась здесь отдельно, в своем доме, лучше для всех нас.

Беллами встала и подошла к бару у противоположной стены.

– Хотите воды?

– Не откажусь, – ответил Дент.

Она принесла ему бутылку с водой и, открыв свою, вернулась на прежнее место на диване. Дент сел в кресло.

– Когда именно это произошло?

– Три недели назад, плюс-минус день. Когда я вылетела в Нью-Йорк, у меня было ощущение, будто меня кто-то преследует. Кто-то, кто завидует мне или кого я ненароком обидела.

Беллами замолчала.

– Но?.. – Дент снова подался вперед.

– Знаете, меня не отпускает чувство, будто за мной кто-то следит. Ходит за мной по пятам. Сначала я не обращала на это внимания. Случай с крысой в подарочной коробке вызвал у меня приступ паранойи. Затем, примерно неделю назад, этот кто-то забрался в мою машину, пока я делала покупки в супермаркете. Ничего не украли, но, по мне, пусть это был бы обыкновенный взлом…

– Может, вора вспугнули? Он взломал замок дверцы, но испугался, что его застукают, и убежал прочь.

Беллами отрицательно покачала головой:

– Нет, он успел забраться в машину. В салоне сильно пахло потом.

Даже сегодня при одном только воспоминании об этом случае ей становилось дурно.

Дент нахмурился:

– Он хотел лишь попугать вас тем, что вторгся в ваше личное пространство.

– Это даже страшнее кражи.

Дент откинулся на спинку кресла и отпил из бутылки.

– У вас есть соображения насчет того, кто этот вонючий мерзавец? – спросил он, завинтив крышечку.

– Нет. Но, как вы сказали вечера вечером, скорее всего, это тот, кому не понравилась моя книга. – Беллами поспешила отвернуться, но Дент заметил на ее лице нечто похожее на раскаяние.

– Кажется, я все понял, – произнес он, растягивая слова. – Вы подумали, что это сделал я. И чтобы проверить, так это или нет, решили нанять мой самолет. То, что вы сказали, будто хотели узнать, как у меня дела, это чушь собачья. Вам нужно было узнать другое, уж не я ли тот злобный шутник.

– Дент, я не…

– Оставьте ваши оправдания! – бросил он ей, вставая с кресла. – Неудивительно, что вы каждый раз вся съеживаетесь, как какой-нибудь нежный цветок, стоит мне приблизиться к вам. Вы боитесь, что я на вас наброшусь. – Дент смерил ее насмешливым взглядом. – К вашему сведению, я давно не был в Нью-Йорке. Я никогда не прикасался к крысам, живым или дохлым. Я принимаю душ и пользуюсь дезодорантом и не мог вчера быть в двух местах одновременно. Я был в Хьюстоне с вами, а не здесь, в Остине, в вашей спальне. И если бы в моих руках оказались ваши трусы, поверьте, уж точно не для рисования.

Щеки Беллами вспыхнули от стыда, и она мысленно отругала себя за этот свой недостаток: краснеть по малейшему поводу.

Повисло напряженное молчание. Беллами едва ли не кожей ощущала исходящие от Дента волны ярости.

– Вы закончили? – первой нарушив молчание, тихо спросила она.

– Это надо спросить у вас.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вот это. – Дент широким жестом обвел комнату. – Вы закончили делать то, что начали?

– Да, – с непонятной для нее самой опаской ответила Беллами. – Почему вы спрашиваете?

Дент нагнулся над ней и, взяв за плечи, поднял с дивана.

– Список людей, которым могла насолить ваша книга, невелик. Хотелось бы вернуться в ваш дом и при дневном свете все осмотреть. Вдруг найдется что-то такое, что позволит установить личность этого подонка.

Беллами сделала вид, будто сопротивляется, хотя в ее намерения входило сделать то, что он только что предложил, правда, в одиночку, без него, и поэтому позволила вывести себя из кабинета. Когда они вошли в кабину лифта, Дент поинтересовался, есть ли новости из Хьюстона, и, когда Беллами отрицательно покачала головой, предположил, что отсутствие новостей уже сама по себе хорошая новость.

Перекидываясь банальными фразами, они вскоре оказались на нижнем этаже.

На улице солнце светило так ярко, что, выйдя из здания, Беллами на миг зажмурилась. А когда открыла глаза, то заметила Рокки ван Дарбина только тогда, когда тот возник у нее на пути.

– Добрый день, мисс Прайс. Давненько не виделись, – усмехнулся репортер и смерил Дента изучающим взглядом. – Кто этот ковбой? – спросил он, небрежно кивнув в его сторону.

– Что это за придурок?