Читать книгу Дорога к дому - Сандра Браун - Страница 8

Хьюстон, Техас, 1978 год

Спецгруппа оказалась полнейшим очковтирательством.

По крайней мере, по мнению Доджа Хэнли. В работе группы вовсе не было ни опасности, в которую его заставили поверить, ни приключений, которые нарисовала ему собственная фантазия. Конечно, приятно было избавиться от необходимости носить форму и от ночных дежурств, но все его обязанности как члена спецгруппы сводились до сих пор к присутствию на обязательных совещаниях, собиравшихся напыщенными пустомелями, которые не могли сообщить ничего важного или интересного.

Группа полицейской элиты и агентов ФБР собиралась ежедневно в помещении, которое они называли штабом. Но даже для тех, кто знает толк в эвфемизмах, название ничего не сказало бы об этом малопривлекательном месте. Комната без опознавательных знаков находилась в подвальном помещении безликого офисного здания на окраине города. Даже в этом районе, где все здания казались старыми и обветшалыми, это было одним из худших. Единственным, что говорило в его пользу, была низкая арендная плата.

Там они и встречались, чтобы сличать показания свидетелей ограблений банков, просматривать видеозаписи с камер служб безопасности, хвастаться друг перед другом успехами в слежке за подозреваемыми и обсуждать стратегию дальнейших действий.

Заявление о том, что он будет работать в элитной группе, казалось теперь смехотворным. Они читали показания и просматривали видео, пока не выучили и то и другое наизусть. У них не было никаких перспективных подозреваемых, а о стратегии дальнейшей работы не имел понятия никто, и меньше всего – руководители группы. И все эти так называемые совещания были не чем иным, как сборищами хвастунов, на которых рассказывались истории похлеще рыбацких.

Обменивались сальными анекдотами. Часами обсуждали автомобили. Спорили о спортивных событиях и делали ставки. Выпивали галлоны кофе и съедали тонны низкокалорийных закусок. Многие курили, и в комнате стояла дымовая завеса. Подшучивали друг над другом, критиковали стиль одежды, машины, учебные заведения, жен, матерей, домашних питомцев. Устраивали состязания, кто громче пукнет. И бесконечно говорили о женщинах – о тех, с которыми уже переспали, и о тех, с кем хотели бы переспать.

Единственное, чего они не делали, – не ловили грабителя банков.

К концу второго месяца даже самые грязные шутки перестали казаться смешными, а низкокалорийная пища навязла в зубах. Все раздражали друг друга. Особенно это касалось руководителей группы, которые вкусили в полной мере и критики начальства, и неуважения подчиненных.

Чтобы разобраться со сложившейся ситуацией, собрали специальное совещание для офицеров Управления полиции Хьюстона.

Даже шеф уже получил нагоняй от мэра. «Он требует, чтобы этого парня поймали до выборов», – капитан полиции, председательствующий на совещании, был из тех, кому из-за огромного живота не видно носков собственных ботинок. Он говорил и говорил, а Додж хмурился все больше. Интересно, сколько лет прошло с тех пор, как этот жердяй последний раз выезжал по тревоге, выслеживал подозреваемого или арестовывал преступника? И у него хватает наглости критиковать подчиненных, когда сам он умеет только вытряхивать монетки из автомата для продажи сигарет и тупо шутить. Поскольку не удалось накопать ничего нового, члены спецгруппы обсуждали подозреваемых, попавших в списки только в связи с их прошлыми преступлениями, но не потому, что кого-то из них видели возле банков в момент ограбления.

Одного из таких подозреваемых в прошлое воскресенье задержали за вождение в нетрезвом виде.

– Он теперь сидит за нарушение режима условно-досрочного освобождения. Так что, если это и есть наш парень, в ближайшее время ограблений не будет, – сказал капитан.

– Не думаю, что это он, – заметил еще один офицер. – Он ведь панк. Дерзкий. И безбашенный совсем. Нет у него нужного для этого дела хладнокровия. Чтобы спланировать и провернуть такое преступление…

– Во время последнего ограбления он сделал неприличный жест в сторону камеры, – вмешался еще один коп.

– И что же?

– А то, что раз этот парень дерзкий, вполне мог сделать такое. Наш грабитель отличается изрядной наглостью. Парень явно гордится своей работой.

– Но предпочитает спрятаться от славы!

– О да, но вы понимаете, о чем я говорю.

Дебаты продолжались. Додж был согласен с первым офицером, но добавить ему было нечего. Поэтому он молчал и тщетно пытался подавить зевоту. И вдруг:

– Хэнли!

Додж встрепенулся и сел прямо.

– Да, сэр?

– Как далеко ты продвинулся с подружкой Мэдисона?

Томми Рэй Мэдисон, один из подозреваемых, был освобожден условно, отсидев часть срока за вооруженное ограбление ресторана быстрого питания. На его счету была также одна неудачная попытка ограбления банка. Ростом и комплекцией он подходил под описание неизвестного преступника.

– В том смысле, на который вы намекаете, – сказал Додж, – я не достиг еще даже первой линии.

– Первой линии? Признайся лучше, что получил от ворот поворот.

– Я получил от ворот поворот, – с ленивым кивком подтвердил Додж.

– Как же так? Чего же стоит твоя репутация местного Ромео?

– Малышка не реагирует на мои чары. Ее сердце занято.

– Черт побери! Кем же? Томми Мэдисоном?

Додж изобразил жест, означавший безразличие.

– Крошка на четвертом месяце. У них с Томми Рэем любовь. Парень ни в чем таком не замечен в последнее время. Любит ее, любит будущего ребенка, хочет жениться.

– Ты говорил, что она – умная девчонка.

– Так мне показалось.

– Но Мэдисон – чертов мошенник, – капитан повысил голос. – И все равно она купилась на весь этот бред с цветочками и сердечками?

Додж пожал плечами.

– Что поделаешь, любовь. К тому же говорят, что в тюрьме Томми Рэй обрел Иисуса.

– Иисус встретился ему в Хантсвилле? – тупо пошутил еще один офицер.

– Последнее место, где ожидаешь его встретить, – поддержал шутку другой.

Капитан охотно рассмеялся в ответ и спросил Доджа:

– А кем она считает тебя?

– Обычным постоянным клиентом, который регулярно заказывает комплексный обед с фахито. Она приносит мне пиво «Корона», прежде чем я успеваю заказать. И два кусочка лайма. А я оставляю ей щедрые чаевые и умею хорошо слушать.

– Вы подолгу разговариваете?

– Так долго, как я могу позволить себе задавать вопросы, чтобы это не показалось ей подозрительным. Когда редеет толпа пришедших на бизнес-ланч, она подсаживается за мой столик. Мне кажется, я сумел завоевать ее доверие.

– А что ты ей наплел про себя?

– Что мне некуда больше пойти. Что я не хочу сидеть вечером один в пустой квартире, где живу после того, как моя жена завела себе другого парня и поселила его в нашем с ней доме.

– Даже мне хочется плакать на этом месте. – Коп с издевательским видом попытался изобразить рыдания.

– Звучит как грустная песня в стиле кантри.

Капитан нахмурился, недовольный тем, что их перебивают, и снова обратился к Доджу:

– И каково же твое окончательное мнение?

Додж много думал последнее время о Томми Рэе Мэдисоне и его девушке. И хотя он пришел не к тем выводам, которых от него ожидали в этой комнате, Додж все же решил высказаться прямо:

– Она хорошая девочка. Слишком хороша для Мэдисона, но кто может объяснить любовь? И, возможно, он и вправду уверовал в Господа и стал другим человеком. С другой стороны, если бы Томми грабил банки и даже если бы его девушка только заподозрила своего жениха в нарушении условий досрочного освобождения, думаю, она прогнала бы его, несмотря на свою беременность. Есть в ней что-то такое… Она – честная девушка. Я не верю, что она стала бы покрывать Томми, если бы он был нашим грабителем.

– То есть он не тот, кого мы ищем? Ты это хочешь сказать?

– Я не уверен в этом до конца, капитан. Но он не в первых строках моего списка, нет…

Другие члены спецгруппы, оставив свои сальные шуточки, размышляли над услышанным. Доджу льстило, что они так серьезно относятся к его мнению. Капитан провел рукой по лицу, словно поправляя жировые складки.

– Продолжай делать то, что делаешь. Наблюдай, не изменятся ли их отношения.

Доджу не надо было напоминать о таких элементарных вещах, но он предпочел кивнуть с таким видом, словно хотел сказать: «Какая отличная идея, капитан! Я так и сделаю».

– А как насчет другой девицы? Любовницы Олбрайта?

Франклин Олбрайт был еще одним досрочно освобожденным подопечным Доджа. Но этим исчерпывалось их сходство с Томми Рэем Мэдисоном. Олбрайт был опаснее и подлее, и Додж был почему-то уверен, что этот парень никогда даже не пытался искать свой путь к Богу. Не говоря уже о том, чтобы уверовать и обратиться.

– Девушку зовут Кристал, – нахмурившись, ответил Додж на вопрос капитана. – И тут все гораздо сложнее.

– В чем же сложность?

– Прежде всего в доступе к ней. Олбрайт чертовски ревнив. Следит за Кристал, как ястреб за голубкой. Каждое утро отвозит на работу и подъезжает минута в минуту к концу рабочего дня, чтобы забрать. Она никуда не выходит без его сопровождения даже по обычным мелким делам. Для случайного знакомства хороши супермаркеты: как бы невзначай врезаешься в девушку тележкой и завязываешь непринужденный диалог. С Кристал такой вариант не проходит: с ней рядом практически постоянно торчит Олбрайт. Он отвадил от нее всех друзей и родственников. Понимаете, в чем проблема? У меня не было возможности даже просто подойти к юной леди, не то что стать ее доверенным лицом.

Капитан задумчиво потер подбородок.

– А где она работает?

– И этот толстый недоумок велел мне пойти работать туда же, где работает Кристал.

Гонзалес рассмеялся так, что чуть не подавился соком.

– Шутишь? – переспросил он, восстановив дыхание.

– Клянусь Господом! Он организовал мне собеседование, сделал пару звонков, и через двенадцать часов я заступил на свою первую вахту в группе обслуживания здания.

– О боже!

– Мне выдали ведро со щеткой, швабру и куртку с моим именем, вышитым на кармане. Можешь себе представить? Зато теперь у меня есть доступ в любое помещение в здании. Могу бродить туда-сюда, везде совать свой нос. И никому это не покажется подозрительным. По крайней мере, я не привязан на целый день к одному месту.

Он вполне мог бы оказаться у конвейера шинного завода и собирать какие-нибудь там радиальные шины, а не менять время от времени лампы дневного света и вытряхивать мусорные корзины. И все же эта работа действовала на него угнетающе.

– Ты теперь уборщик, хм? – Гонзалес едва сдерживал смех. – Кто знает, может, тебе так понравится, что решишь сменить профессию…

– Черт бы побрал эту профессию и черт бы побрал тебя! – Додж налил в яичницу изрядную порцию табаско. Они договорились встретиться за завтраком утром, пока не закончилось ночное дежурство Гонзалеса и не начался рабочий день Доджа.

– А со своей «жертвой» ты уже познакомился? – поинтересовался Гонзалес.

– Пока только обмениваемся взглядами. Она работает в бухгалтерии.

– И как она выглядит?

– Ну, скажем… так, что моя задача не кажется слишком уж неприятной.

– Сиськи?

– Две! – Додж рассмеялся, глядя на выражение лица бывшего напарника. – Каждая с большую чашку величиной. И ноги тоже хорошие.

Гонзалес продолжал смотреть на него со смесью зависти и восхищения на лице.

– И тебе еще платят за то, чтобы ты к ней поприставал?

Додж огляделся вокруг.

– Официально это не входит в мое задание, как ты понимаешь, – он постарался придать лицу серьезное выражение. – Ты же понимаешь, что полицейское управление Хьюстона не одобряет сотрудников, которые позволяют себе…

– Уж конечно, – перебил его Гонзалес, затем прошептал, наклонившись к Доджу через стол: – Мы ведь оба отлично знаем, что от тебя хотят именно этого. – Он отправил в рот сложенный втрое блинчик, обильно смазанный сиропом. – Так что жизнь у тебя просто волшебная, друг мой!

– Не забывай, что бойфренд у этой крошки – агрессивный рецидивист. Если верить тому, что я о нем слышал, он перережет мне горло за один только взгляд на ее сиськи. За одну только мысль о том, чтобы бросить взгляд в этом направлении.

– Совсем плохой парень, да?

– Хуже не придумаешь. Два вооруженных нападения. Одно дело об изнасиловании рассыпалось в суде на предварительном слушании. Так что в тот раз ему удалось отвертеться. Еще его подозревали в убийстве в тюремном душе. Но оружие так и не объявилось, а свидетели, если они и были, видимо, слишком боялись заявить. – Додж угрюмо кивнул. – Плохой парень. Очень плохой.

Гонзалес озабоченно нахмурился.

– Что ж, добудь информацию у его кошелки. Добудь его самого, получи медаль, стань детективом. Только не дай убить себя в процессе. Хорошо?

– Я буду стараться.

Додж не мог рассказать больше даже бывшему напарнику, которому доверял на сто процентов, ведь речь шла о работе под прикрытием. Гонзалес, разумеется, понимал это и, когда Додж спросил его о новом напарнике, не стал пренебрегать возможностью сменить тему.

– Мы неплохо с ним ладим. Но он, разумеется, не ты.

– Скучаешь по мне? – поддразнил его Додж.

– Нет. Черт побери, и не думаю! Когда я сказал, что он не ты, я имел в виду, что он лучше тебя. Вот Дорис из ночного магазина – та убивается! Теперь у нее не выпросишь бесплатных пончиков и мороженого.

Закончив завтрак, они заплатили по счету. Когда мужчины подошли к стоянке, Гонзалес остановился и с тоской посмотрел на шоссе, по которому ползли со скоростью пять миль в час бесконечные автомобили: наступил час пик. Затем он перевел взгляд на облака, скопившиеся над заливом. В общем, он смотрел на что угодно, только не на Доджа, который сразу почувствовал, что Гонзалес хочет что-то сказать, но не решается.

– Что там у тебя на уме, напарник? – поинтересовался он.

– Да, в общем, ничего… – Он посмотрел на Доджа, но снова отвел взгляд. – Я только… Послушай, это ведь не мое дело, правда? И тебе, возможно, уже все равно…

– Но?

Наконец Гонзалес посмотрел прямо на Доджа.

– Позавчера вечером нам с напарником опять пришлось выехать по звонку в Шейдидейл.

Он испытующе посмотрел на Доджа, пытаясь понять, помнит ли тот, с кем связано это название.

Конечно же, помнит. Прошло два месяца с тех пор, как они впервые пришли на помощь Кэролайн Кинг, но Доджу казалось, что это было вчера. Когда до Доджа дошел смысл сказанного, все его тело загудело от нарастающего гнева и ужаса.

– Он снова ударил ее?

– Нет. На этот раз дело яйца выеденного не стоило. Позвонила ее соседка. Сказала, что слышит громкие голоса, крики, брань. Пока мы доехали, Кэмптон вообще успел смотаться. Я поговорил с мисс Кинг. Она была очень смущена. Сожалела, что они побеспокоили соседку, но на этот раз Кэмптон ее пальцем не тронул.

Гонзалес замялся.

– Я ведь не знал, что ты все еще… ну, ты понимаешь, – он пожал плечами. – Я заговорил об этом только потому… помнишь ту ночь, когда нас с тобой впервые вызвали туда? Мне тогда показалось, что ты особенно заинтересован в том, чтобы с этой леди все было в порядке…

Додж крепко стиснул зубы и ничего не сказал.

– Они по-прежнему помолвлены, – продолжал Гонзалес. – Я уточнял. Да и бриллиант у нее на пальце трудно не заметить.

Додж кивнул.

Гонзалес издал какой-то невнятный звук, выражающий сожаление.

– Черт, я вышел за рамки… я не должен был ничего тебе говорить!

– Но я очень рад, что ты сказал, Джимми. Спасибо, что ты это сделал.

Теперь Гонзалес забеспокоился уже по другому поводу.

– Ты ведь не наделаешь глупостей, правда?

Додж заставил себя улыбнуться.

– Я? Черт побери, нет! Я собираюсь стать детективом. И не стану делать ничего такого, что могло бы меня скомпрометировать.

Через полчаса Додж пришел на работу в здание шинного завода. В обеденный перерыв он встретил в буфете Кристал и постарался поразить ее самой очаровательной из своих улыбок. Девушка улыбнулась в ответ, затем смущенно отвела взгляд и больше не смотрела в его сторону.

А когда закончилась его смена, Додж вышел за ворота и отправился на поиски Роджера Кэмптона. Найдя его, Додж избил парня так, чтобы в его голове больше не оставалось места для глупостей. По крайней мере, он очень постарался.

Было уже темно, но Додж, не сомневаясь, сделал бы то же самое при свете дня. Он встретил Кэмптона на стоянке возле элитного спортивного клуба, членом которого тот был. Волосы негодяя блестели после только что принятого душа, от него пахло мылом «Айриш Спринг». Додж подошел сзади, обхватил его за шею и ударил по правой почке. Кэмптон выронил спортивную сумку. Поскольку Додж продолжал сдавливать его гортань, звуки, которые удавалось издать Кэмптону, были приглушенными и плохо различимыми. Додж нанес еще несколько ударов, у Кэмптона подогнулись колени. Додж развернул его к себе лицом и ударил кулаком по носу, слыша, как ломается кость, как с хлюпающим звуком вырываются наружу кровь и слизь.

Затем он оттащил Кэмптона к его «Мерседесу» и прислонил его обмякшее тело к сияющей крыше салона. Поддерживая мерзавца рукой за подбородок, Додж Хэнли несколько раз впечатал кулак в живот и ребра миллионера с силой молота для забивания свай.

Когда Додж наконец отпустил его, Роджер Кэмптон сполз по дверце своей элегантной машины вниз и остался лежать рядом на асфальте, подобно куче грязного белья.