Читать книгу Опасные игры - Сандра Браун - Страница 10

Кейт просунула голову в дверь и выжидающе посмотрела на подругу:

– Ну?

Джули сделала вид, что погружена в изучение счета за международные телефонные переговоры. Ей не пришлось выпроваживать Дерека Митчелла. Одарив ее напоследок еще одной высокомерной улыбкой, он повернул ручку двери и удалился сам. Она простояла после ухода адвоката целую минуту и, досчитав до шестидесяти, двинулась с места.

Джули проскользнула в крошечную ванную комнату, которой пользовались только она и Кейт, проглотила две таблетки аспирина, чтобы предотвратить приступ надвигающейся головной боли, вымыла руки и удивилась тому, что никак не может перестать дрожать. Схватившись руками за край маленькой раковины, молодая женщина несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Возьми себя в руки, Джули.

Вернувшись в свой кабинет, она принялась разбирать почту. То, что любопытной Кейт обязательно захочется узнать подробности, можно было предвидеть.

– Ну? – повторила свой незамысловатый вопрос Кейт.

Джули по-прежнему смотрела на счета.

– В каком смысле «ну»?

– Что ты о нем думаешь?

– О ком? О мистере Митчелле? – Джули притворилась безразличной. – Одет он с большим вкусом. Распространяется ли его хороший вкус на предметы искусства, еще предстоит узнать. Я проверила на нем несколько идей, которые должны будут мне помочь при выборе.

– Да нет! Что ты думаешь о нем? Я считаю, что этот мужчина – просто мечта.

Джули нахмурилась:

– Не староват ли он для тебя?

– Примерно та же разница в возрасте, что была у тебя с Полом.

– Это другое.

– Почему?

– Я была старше, когда встретила Пола, так что разница не казалась такой большой. Тебе еще до тридцати надо дожить.

На Кейт эта сентенция не произвела впечатления.

– Пока вы были в гостиной, я порылась в Интернете. Он очень известный адвокат. Мистер Митчелл весьма удачлив в делах, а самое главное – он холостяк.

Джули уронила счет на стопку других таких же и потерла лоб в том месте, где головная боль с большим успехом отказывалась подчиняться аспирину.

– Кейт, у меня тут гора работы.

– Ладно, – кивнула подруга. – Но я подумала, что он просто невероятный… Прямо съесть хочется. С собакой и всем остальным.

Зазвонил телефон. Кейт протянула руку и сняла трубку.

– Галерея «У Жана». Чем мы можем вам помочь? – Она послушала, попросила звонившего подождать и протянула трубку Джули. – Детектив Сэнфорд.

– Спасибо, что быстро приехали, мисс Рутледж. – Сэнфорд показал ей на стул в своем кабинете, который, к сожалению, уже стал для Джули привычной территорией.

– Вы сказали, что это важно.

– Очень надеемся, – это сказала сидевшая здесь же Роберта Кимбалл. – Мы зацепили одного парня на пленке с видеокамеры охраны в холле.

Сэнфорд сразу перешел к делу:

– Он точно находился в отеле во время совершения преступления, но его нет на видеопленке в гараже, и он не пользовался услугами персонала «Молтри», чтобы пригнать машину.

– Этот человек не хотел, чтобы его смогли найти по машине, так мы думаем, – высказала свое мнение Кимбалл. – Он вошел в двенадцать сорок две и вышел в три пятнадцать, то есть в тот момент, когда лифт приехал на первый этаж и началась паника.

– Между восьмым и первым этажом кабина не останавливалась, – сказала Джули. – Времени ему хватает?

Кимбалл кивнула:

– Он рассчитывал на то, что все будут в шоке. Пока молодой человек из Калифорнии пришел в себя и сообразил нажать кнопку спуска, преступник успел забежать на лестницу, снять маску, очки и спортивный костюм, обуться и сбежать вниз, в холл. Ему пришлось поторопиться, но двое наших сотрудников, в частности мистер Сэнфорд, тоже сумели справиться с этой задачей. Так что вариант проходит.

– Он не служащий отеля, – развивал свою мысль дальше Сэнфорд. – Сотрудники «Молтри» также полагают, что он и не гость. Никто не помнит, чтобы он регистрировался, а этих людей специально учат запоминать лица и имена. Некоторые из служащих «Молтри» славятся тем, что обращаются к гостям по имени сразу же после их прибытия… Швейцар уверен, что он видел этого человека, но не помнит, чтобы нес его багаж к стойке.

– И еще никто не помнит, чтобы кто-то говорил таким голосом, какой описываете вы и другие свидетели, – добавила Кимбалл.

До отъезда во Францию Джули провела в полицейском управлении несколько часов, слушая записи необычных голосов, но тогда им никого не удалось идентифицировать. Сейчас она вспомнила об этом:

– А другие свидетели? Они слушали записи?

– Та же история, что и с вами. Ничего похожего, даже отдаленно, так что здесь тупик.

После непродолжительной паузы Сэнфорд заговорил снова:

– Мы сейчас проверяем группы, у которых в тот день были встречи в холле «Молтри». Все еще надеемся, вдруг кто-нибудь опознает преступника. Одна из горничных отеля обмолвилась, что видела этого парня между этажами, но как-то неуверенно.

– Она не уверена даже в том, что небо голубое, – сухо заметила Кимбалл. – Эта женщина не может вспомнить, на каком этаже его видела… Даже если это тот самый тип, от ее показаний никакой пользы не будет. Мы на нее и не рассчитываем. Лично мне кажется, что она якобы узнала преступника, потому что хотела привлечь внимание к собственной персоне.

– Мы показываем фотографию, сделанную с пленки, гостям отеля, – снова вступил в разговор Сэнфорд, – но вспомнить того человека – чертовски трудная задача. Ведь прошло почти две недели… Люди разъехались кто куда. Некоторых вообще нет в Штатах. Так что на сию процедуру уйдет уйма времени, а в конечном счете кто-то сможет опознать в этом парне безобидного гостя, который навестил их, когда они жили в отеле, и мы снова окажемся там, откуда начали.

Полицейские в участках показывают фотографию своим осведомителям. Пока ничего. Впрочем, это вовсе не означает, что они его не узнали. Возможно, им просто не хочется опознавать этого человека. В ломбардах то же самое… Если он и сбыл украденные вещи, никто не признается. Еще мы посадили людей просматривать фотографии в архиве, но если даже этого человека задерживали за грабеж или за какое-то другое преступление, внешность можно изменить… К тому же у нас снимок далеко не лучшего качества, поскольку он сделан с видео.

– Причем с плохого видео, – добавила Кимбалл. – Скверное освещение, плохой ракурс… Всего лишь пятно, но все-таки хоть какой-то сдвиг.

– Вот мы и решили, что вам тоже стоит взглянуть, – сделал заключение Сэнфорд.

Он достал из коричневого пакета фотографии. Сердце Джули заколотилось, но она постаралась справиться с волнением и протянула руку, чтобы взять снимок. Молодая женщина взглянула, потом посмотрела на детективов. Джули понимала, что ее реакция говорит сама за себя. Они что, шутят?

– И это все?

– Я предупреждал, что фотография плохая. Должен заметить, что после этого прискорбного происшествия отель сменил свои охранные камеры на улучшенные модели и вообще подновил всю систему.

Джули снова посмотрела на фотографию и расстроенно покачала головой:

– Это может быть кто угодно.

– Вы его не узнаете? – спросила на всякий случай Кимбалл.

– Даже приблизительно.

– Фотографию увеличили, – настаивал Сэнфорд, – так что она все-таки лучше, чем видео. Посмотрите еще раз. Вглядитесь.

Джули вгляделась, но это было бесполезно. Вместо лица на снимке оказалось пятно из света и тени. Это, безусловно, был мужчина, но ничего другого различить не представлялось возможным. Она вернула снимок Сэнфорду:

– Мне бы очень хотелось назвать вам имя этого человека, поверьте.

– Ну, что же… Попытаться все-таки стоило, – Сэнфорд положил фотографию в конверт.

– Вы еще кому-нибудь этот снимок показывали? Другим свидетелям?..

– Мы послали фотографию факсом и по электронной почте, – сказала Кимбалл. – Дамы из Нэшвилла отозвались сразу. Они ничего сказать не смогли. Ответ из Калифорнии ждем. Там сейчас раннее утро.

– А как насчет Дугласа Уиллера?

Сэнфорд кивнул:

– Нам пришло в голову, что преступник мог когда-нибудь работать в «Уиллер Энтерпрайсиз» и затаить зло на своего бывшего босса. Мы попросили мистера Уиллера приехать и взглянуть на фотографию. Он переадресовал нас к своему адвокату. Со вчерашнего дня у него новый адвокат.

Кимбалл фыркнула, причем в этом фырканье можно было услышать отвращение:

– Дерек Митчелл. Кара небесная.

Джули постаралась, чтобы ее лицо ничего не выразило.

– Почему?

– Он часто выходит победителем в противостоянии с обвинением.

– Нет, не это. Я имела в виду, с чего это вдруг Дуглас нанял нового адвоката?

Детективы промолчали, но Джули показалось, что этот вроде бы невинный вопрос вызвал у них интерес.

– Такое впечатление, что Уиллеры нервничают. Разве не так? – она повернулась к Кимбалл.

Роберта и ее напарник переглянулись, и Сэнфорд тут же встал. Он извинился и сказал, что ему нужно позвонить.

– Прошу прощения, я ненадолго.

Когда он вышел и женщины остались наедине, Джули улыбнулась Роберте:

– Такое впечатление, что вы понимаете друг друга без слов. Я это уже не раз замечала.

– Мы с Гомером работаем вместе уже два года, но мне самой кажется, что значительно дольше. Когда нас поставили в пару, мы сразу нашли общий язык. Наши методы расследования и характеры хорошо сочетаются.

– И все же вы такие разные…

– С этим спорить не буду, – рассмеялась Кимбалл. – Черный, белая. Мужчина, женщина. Женат, не замужем. Высокий, подтянутый и маленькая толстушка. Может быть, все эти различия нам и помогают?

Джули внимательно посмотрела на детектива и спросила:

– И кто же тогда вы?

– Я маленькая толстушка.

Джули улыбнулась:

– Вы хороший полицейский или плохой полицейский?

Кимбалл, ничуть не обидевшись, рассмеялась:

– Где вы покупаете одежду?

– Простите, не поняла…

– В каких магазинах вы одеваетесь? Вы всегда выглядите так… стильно.

– Спасибо.

– Разумеется, если бы я надела такое же маленькое черное платье, это стало бы настоящим кошмаром, – добродушно и самокритично сказала Роберта.

Она взяла в руки бронзовое пресс-папье в виде бульдога, эмблемы Университета Джорджии, и молча крутила его в руках, одновременно наблюдая за Джули. Наконец Кимбалл ответила на главный вопрос:

– Мы оба хорошие полицейские.

Джули глубоко вздохнула:

– Полагаю, это ваша взаимная уверенность.

– Да, надеюсь.

– Что вы будете дальше делать с этой видеопленкой и с фотографией?

– Продолжать ее показывать. Может быть, кто-нибудь все-таки узнает этого человека и либо снимет с него подозрения, либо укрепит нас в них. Мы смотрим все пленки, сделанные в тот день и три предшествующие. Отель хранит видеозаписи четыре дня, потом делает новые поверх старых, так что это все, что есть в нашем распоряжении. Техники рассматривают эти пленки кадр за кадром. Надеются еще раз заметить этого типа. Если им это удастся, он сразу встанет на первое место в списке подозреваемых. Ведь для того, чтобы осуществить задуманное, он должен был знать, как ему уходить из отеля, сколько времени займет переодевание на лестнице и успеет ли он убраться до того, как поднимется шум.

– Да. Этот человек должен был осмотреть место будущего преступления.

Свидетельница употребила профессиональное выражение, и Кимбалл рассмеялась. Услышав следующий вопрос Роберты, Джули несколько растерялась.

– Что вы думаете о Крейгтоне Уиллере?

– Я не скрываю свое мнение о нем. Я думаю о Крейгтоне плохо.

– Мы слышали от вас намеки на то, что он, безусловно, причастен к этому преступлению.

Джули молчала.

– Ваши намеки были так же очевидны, как торнадо силой пять баллов. Мы с Сэнфордом оказались бы круглыми дураками, если бы пропустили их мимо ушей.

– Я не считаю вас дураками.

Роберта положила пресс-папье на стол, сложила руки на животе и взглянула Джули в глаза:

– Вы хорошо знаете Крейгтона?

– Мое мнение основано на том, что говорил мне Пол, но личные впечатления только подтверждают его слова.

– Какие личные впечатления?

– Минимальные, но Пол был приверженцем семейных ценностей. Праздники. Дни рождения. Все такое в этом духе.

– Вы полагаете, что Крейгтон способен на убийство?

Джули Рутледж полагала, что способен, но не могла сказать этого вслух – оснований для такого заявления у нее не было. Только неприязнь к Крейгтону. Пол намекал на то, что его племянник жесток и эгоистичен, а ее собственная интуиция насчет его сущности говорила, что она права, но это ведь всего лишь субъективное ощущение, возможно, ошибочное. Поэтому отвечать на прямой вопрос Джули не стала и, в свою очередь, спросила:

– А как думаете вы, мисс Кимбалл?

– Честно? Я полагаю, что на убийство способен любой человек. Что касается конкретно Крейгтона Уиллера, я считаю, что он весьма непростой человек, – Кимбалл нахмурилась. – Но это уж очень явно – убить дядюшку, после смерти которого наследуешь такие деньги.

– Вы плохо знаете Крейгтона. Он обожает скрытый юмор.

– Скрытый юмор?

– Шутки для домашнего пользования, мелкие пакости.

– Например?

– Гм-м. Ну, скажем, вот. Несколько месяцев назад я устраивала в галерее прием в честь одного художника. Шампанское и икра. Гости по особому списку. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Мужчины в шелковых водолазках, все в черном.

Джули улыбнулась. Точность описания ее позабавила.

– Во время приема я заметила, что Крейгтон и еще несколько гостей долго стоят около одной картины. Я пошла посмотреть, что их так заинтересовало.

Джули до сих пор возмущалась, когда вспоминала тот случай. Выходка Крейгтона была безобразной.

– Он тайком принес в галерею картину и повесил ее на стену. Это был ужасный натюрморт, купленный на блошином рынке. Крейгтон подделал на картине подпись моего художника. Он надсмехался над самим живописцем, над моей репутацией, над клиентами галереи, выставляя их не разбирающимися в искусстве снобами.

– И что вы сделали?

– Увела от него гостей. Сняла картину. Художник, слава богу, ничего не узнал… Но именно так жестоко Крейгтон и любит шутить. Он всегда рад выставить человека дураком, и пострадать от него может любой.

– Видимо, Крейгтон Уиллер любит подкалывать людей. Это неприятная черта, но не преступление.

Чтобы от ее слов не отмахивались, Джули сказала:

– Крейгтон знает, что решит полиция. Его мотив слишком очевиден. Он не может быть главным подозреваемым. Понимаете? Это тоже скрытый юмор Крейгтона… Я готова держать пари, что он сейчас смеется над вами.

Кимбалл внимательно слушала Джули, затем взяла конверт с фотографиями неузнанного мужчины и похлопала им по ладони:

– Полагаю, на сегодня все, мисс Рутледж. Спасибо, что пришли.

Додж Хэнли плюхнулся в одно из кресел напротив стола Дерека и протянул ему папку:

– Вот все, что пока удалось нарыть.

Митчелл открыл папку и просмотрел несколько страниц текста.

– Изложи вкратце.

От Доджа исходил запах застарелого сигаретного дыма. Несмотря на все предупреждения относительно опасности для жизни, которую представляет собой курение табака, он даже не пытался бороться с этой привычкой и презирал курильщиков, которым удалось от нее избавиться, называя их трусами. Додж постукивал желтыми от никотина пальцами по подлокотнику кресла и ерзал, пытаясь устроиться поудобнее, что было бесполезно: он не мог чувствовать себя комфортно без сигареты в зубах.

– Если вкратце, все чисто. Никаких проблем с законом. Ничего даже по мелочи.

– Детство?

– Она выросла в Айкене. Мама с папой трудились на ниве школьного образования. Он был учителем, она работала в администрации. Порядочные граждане. Ходили в церковь, платили налоги. Братьев и сестер у нее нет. Родители умерли.

Прежде чем продолжить, Хэнли вздохнул:

– Эта твоя девушка умница. Получила стипендию в Университете Вандербильта, затем, через четыре года, – стипендию для обучения искусству во Франции. Встретила какого-то лягушатника, художника, и вышла за него замуж. Фамилию забыл, но в бумагах все есть.

Дерек не стал говорить Доджу, что о ее замужестве и разводе он уже все знал.

– И что о нем?

– Да ничего о нем. Ни славы, ни состояния, ни таланта, по-видимому. Они развелись через три года, но к тому времени в ее жизни уже появился Пол Уиллер. Тут ей крупно повезло.

Дерек поднял голову и взглянул на Доджа, чье лицо, покрытое морщинами, осталось невозмутимым, как всегда. Хэнли был спокойным и циничным, его мало что удивляло, потому что за сорок лет погони за преступниками он, как сам утверждает, видел все. Додж считал, что большинство человеческих особей стоят ниже животных.

Хэнли был полицейским детективом, когда ему пришлось сразиться в суде с Дереком. Додж выступал со стороны обвинения, и его блестящая память на детали во время перекрестного допроса произвела на Митчелла большое впечатление. После суда, который он выиграл, Дерек разыскал Доджа и поинтересовался, не хочет ли он работать в его фирме.

Додж фыркнул:

– Мне перейти на темную сторону? Нет, мистер, благодарю вас.

– Я удвою вам жалованье.

– Когда выходить на работу?

На самом деле Додж был рад уйти из полицейского ведомства, где правила расследования и допросов были исключительно строгие, в соответствии с буквой закона. Они с Митчеллом скрепили свой договор кружкой пива, и Хэнли спросил:

– Вас интересует то, какими методами я буду добывать информацию?

– Нет. Но если вас поймают на чем-то противозаконном или неэтичном, защищаться будете сами.

– Без проблем, – Додж отхлебнул пива. – Меня не поймают.

Дерек действительно никогда не спрашивал, где, как и через кого Додж добывал информацию. Он полагал, что лучше об этом не знать вовсе.

Из-за запрета на курение во всех общественных зданиях и плохо скрываемого недовольства Марлин тем, что от их сотрудника несет табачищем, как из пепельницы, Додж работал дома. Где этот дом находится, было тайной за семью печатями. Во всяком случае, Дерек об этом понятия не имел. Додж дал ему номер мобильного телефона и номер абонентского ящика на почте, куда Митчелл и отсылал ему чеки. Чем он занимался между заданиями шефа, Додж никогда не рассказывал, но в случае необходимости реагировал немедленно.

Накануне вечером, после того как он увидел Джули Рутледж в новостях, Дерек просмотрел бумаги, которые Марлин дала ему домой, с особым вниманием выискивая данные о «близком друге» Пола Уиллера. Джули упоминали часто, но никаких личных данных не сообщалось, а во Всемирной паутине содержались только сведения, относящиеся к галерее. Тогда Митчелл позвонил Доджу и попросил узнать все, что возможно.

– Когда тебе это нужно?

– Вчера.

– Получишь.

Додж блестяще справился с заданием. Он уже ждал шефа в офисе, когда Дерек приехал туда после столь интересного свидания в галерее «У Жана». Сейчас Митчелл продолжал задавать вопросы:

– Как это вышло, что ей так повезло? Как ей удалось подцепить Уиллера?

Додж похлопал себя по карману рубашки, проверяя, на месте ли пачка крепких сигарет.

– Чего не знаю, того не знаю. Он был богатым американцем и имел большие связи в Париже. Она работала в модной галерее и содержала себя и своего никчемного мужа, так что, как я догадываюсь…

– Подожди. Ты сказал, никчемного мужа?

– Никаких сведений о доходах нет. Два ареста – по пьянке и за хулиганское поведение. Или как там у них это по-французски называется.

– Понятно.

– На чем я остановился?

– На том, что ты догадываешься.

– Как я догадываюсь, Уиллер познакомился с ней через общих знакомых в мире искусства. Но, сам понимаешь, это всего лишь мое предположение.

Дерек кивнул.

– Как бы то ни было, она вскоре избавилась от никчемного мужа и сошлась с Уиллером. Он привез ее назад в Штаты и купил ей бизнес в Атланте.

– Надо же! Интересно, как она расплачивалась?

Смех Доджа напоминал грохот щебня в оловянной кружке.

– Думаешь, он был ее спонсором?

– А ты как думаешь?

– Ну, для начала возможно. Но наша Джули девушка способная. Уиллер не подарил ей деньги на покупку галереи – он дал их в долг. То есть деньги дал банк, а Уиллер выступил гарантом. В первый год галерея не приносила прибыли, но и долгов не было, а вскоре Джули начала зарабатывать деньги. Выплатила долг. Купила дом в Гарден-хиллз, сама платит по счетам и кредитным картам. Финансово она от Уиллера не зависела. Во всяком случае, так все это выглядит на бумаге.

Дерек откатил кресло от стола и встал. Переступил через Мэгги, которая развалилась на полу и похрапывала, и подошел к стеклянной стене. Несколько минут он смотрел на открывающийся вид и раздумывал над тем, что узнал о Джули Рутледж, ее прошлом и настоящем.

Черт бы все побрал!

С одной стороны, сведения, добытые Доджем, его разочаровали. Биография Джули не была такой яркой, как он ожидал. Додж не нарыл ничего компрометирующего вроде длинного списка «спонсоров», который Дерек мог бы ей предъявить. С другой стороны, он радовался, что ничего криминального или очень уж некрасивого не нашлось.

Она была в точности такой, какой казалась внешне, – интеллигентной и образованной женщиной, по-своему успешной, которой повезло полюбить очень богатого человека, ответившего ей взаимностью.

Она стояла на коленях рядом с любовью всей своей жизни, когда у него снесло череп выстрелом. Она хотела, чтобы убийцу поймали и наказали по всей строгости закона. Ради этого она обвела вокруг пальца мужчину, который мог этому помешать. Для этого она воспользовалась древнейшим способом, который, по ее собственным словам, является самым эффективным.

Возможно, все было именно так, а он пытается усложнять.

Дерек так глубоко задумался, что почти забыл, что в его кабинете сидит Додж. Тот в конце концов спросил:

– Не хочешь мне рассказать, с какой стати ты ею заинтересовался?

– Меня нанял Дуглас Уиллер, чтобы я представлял интересы их семьи во время расследования убийства его брата Пола.

– Миииило, – протянул Хэнли. – Тут есть шанс хорошо заработать. Но ведь она не Уиллер. Она тебя тоже наняла?

– Нет, но эта женщина является, то есть являлась в последние два года, важной частью жизни Пола Уиллера. Я хотел узнать о ней побольше.

– Ты с ней встречался?

– Видел по телевизору.

Это было не полной правдой, но уж точно не было и ложью.

– Думаешь, она как-то в это впутана?

– Даже не знаю, что тут и думать, – честно признался Дерек.

Он вернулся к креслу. Додж встал, собираясь уходить. Он мог продержаться без сигареты только определенный, очень небольшой промежуток времени, поэтому Митчелл поспешил закончить разговор:

– Что ты выяснил о Крейгтоне Уиллере?

– Тратит уйму денег, много играет в теннис, ездит на роскошных машинах. Получил кучу штрафов за превышение скорости. Ничего интересного, что было бы связано с его покойным дядей Полом, я не нашел.

– Мог Крейгтон это сделать?

– У него алиби.

– Мог он это сделать? – повторил Дерек свой вопрос.

Додж вздохнул:

– Все возможно.

– Как насчет интуиции?

– Я бы не хотел, чтобы моя дочь встречалась с этим парнем.

– У тебя нет дочери.

– Если бы была.

– Почему?

– Он предпочитает шлюх. Две, иногда три в неделю. Через агентство. Не то чтобы в этом было что-то порочное, но…

– Но ты бы не хотел, чтобы твоя дочь с ним встречалась в другие дни.

– И ты бы не захотел. – Додж вытянул губы трубочкой, но тут же поспешил придать лицу обычное невозмутимое выражение. – Но убивать ради миллионов, когда у него уже есть миллионы? Зачем? Почему просто не подождать, когда дядя переместится в мир иной по естественным причинам, и не оприходовать все денежки тогда?

– Склонен согласиться с тобой, – кивнул Дерек. – Кроме того, два хороших детектива допрашивали его весьма вдумчиво, причем не один раз, и ничего не нашли. На самом деле, если верить прессе, они вообще ничего не нашли. Точка.

– Теперь у них кое-что есть, – Додж показал на папку, которую принес с собой. – Все там, в конце стопки.

– Хоть намекни.

– И испортить сюрприз? Достаточно сказать, что это самые последние, только что полученные новости из полицейского управления.

Дерек изумленно покачал головой:

– Когда-нибудь, прежде чем я соберусь отдать концы или ты наладишься помереть, скажи мне, кто твои осведомители.

– Я еще попляшу на твоих похоронах. Мои тайны уйдут вместе со мной, – Додж усмехнулся и направился к двери. – Кстати, босс, тебе стоит поработать над своей мимикой, прежде чем садиться играть в покер.

– Что ты имеешь в виду?

Хэнли повернулся и сказал:

– Я ведь тоже видел ее по телевизору.