Читать книгу Неправильная - Сандра Бушар - Страница 11

Морган вернулся через десять минут и велел следовать за ним. На мужчине был надет извечный черный костюм, а также белая накрахмаленная рубашка. Конечно, глупо было предполагать, что он носит одну и ту же одежду дважды (даже мой отец на это не разменивался), но впечатление складывалось именно такое.

– Сейчас мы поедем в бутик "Marc Jacobs" и купим тебе подходящий наряд, – огорошил он меня уже в машине. – Чувствую, сама ты этого не сделаешь. Придется контролировать самому.

Пол сам сел за руль уже знакомого спорткара, словно нарочно напоминая о ночи в клубе. За нами же следовал знакомый джип с охраной. Я могла бы устроить истерику и не сесть в авто, только это была хорошая возможность еще раз поговорить. Пока Морган не пытается склонить меня к постели, нужно решить что-то насчет будущего, которое выглядит уж слишком туманно…

Выдохнув через нос и судорожно стиснув пальцами края сиденья, я из последних сил спокойно прошептала:

– Ты собираешься покупать мне наряд? Я правильно поняла?..

– Именно так, – спокойно заключил он, делая опасный поворот направо. Шины засвистели, страшный гул раздался внутри машины, а меня придавило к спинке кресла. Что это, если не показательное выступление на тему: "Ты бесишь меня, Валевски!"

– Окей… Сделаем вид, что ничего странного в этом нет… – выдохнула, продолжая важный разговор: – Пол, ты же понимаешь, насколько нелепо это выглядит?..

– Ты о чем? – Морган весьма успешно следовал политике "Коси под полного идиота", но из совместной поездки в магазин нужно было хотя бы попытаться вытрясти как можно больше полезного. Он сильно ошибался, если думал, что я сдамся.

– Мы не можем ходить вместе на приемы, не можем спать в одной кровати, разговаривать, словно все нормально… – я не закончила свой монолог, потому что Пол резко увеличил скорость до двухсот пятидесяти километров в час, и думать теперь могла только об этом.

Машина остановилась так резко, что сердце едва не осталось там, на дороге. Пока я приходила в себя, не решаясь открыть глаза, Морган выскочил из авто и открыл мне дверь. На трясущихся ногах я выбралась на землю, давя приступ тошноты и желание поцеловать асфальт.

Пол дал мне отдышаться, но, как только я открыла рот, он, игнорируя меня, заблокировал машину и широким шагом направился в бутик. Черт его знает, что это было: попытка поглумиться или не умелый способ уйти от разговора… Но, скорее всего, мужчина просто был хитрее меня и умело заманивал в магазин. А я, наивная, повелась.

– Ни хрена не нормально! – закричала ему в спину, а он лишь вежливо открыл мне стеклянную дверь и совсем не по-джентльменски втолкнул внутрь с выражением вселенской муки и безграничной ненависти.

Из-за угла тут же выскочила девушка в черном костюме. На ее голове были две гульки, а губы накрашены желтой помадой. Все говорило о том, что мы попали в дом абсолютной безвкусицы.

– Нам нужно черное коктейльное платье. Лучшее. Цена не важна! – воспользовавшись моим замешательством, Пол буквально всучил меня в руки консультанта. Он прекрасно знал, что я бы ни за что не стала устраивать истерики на виду у приличных людей, и пользовался этим, как хотел.

Девушка завела меня в примерочную размером с однокомнатную квартиру. Я вежливо попыталась объяснить ей, что это ошибка и мне ничего не нужно. Но пока желтогубая активно перекрывала мне выход, другая завезла целый шкаф с одеждой.

Что же… Каждый помнит выражение Коко Шанель про то, что девушка обязана иметь у себя в шкафу маленькое черное платье. Оно стройнит. Оно всегда к месту. Оно сделает даже серую мышь роскошной… Только если это не платье от Марка Джейкобса!

Пройдясь пальцами по невероятно дорогой и качественной ткани, никак не могла понять, кто позволил этому мужчине так ее изуродовать? Каждая представленная вещь была преступлением против человечества, женской красоты, изящества и утонченности. Джейкобс, словно какой-то женоненавистник, подчеркивал те места, которые не стоило, добавлял нелепые аксессуары и укорачивал длину до странно пошлого мини.

– Примерьте это! Единственное в своем роде. Только доставили из Милана! – желтогубая посмотрела на меня таким взглядом, словно давала понять – она гордится работой в этом месте. Мне было неловко ее разочаровывать, поэтому я приняла наряд.

Самым сложным вопросом для меня оказался, как отказать человеку. Особенно, когда понимаешь, что твоя правда может разрушить его тонкую душевную организацию… Возможно, в такие моменты я проводила параллель с собой и мечтала, чтобы кто-то тоже задумывался о моих эмоциях, но сейчас я хотела доставить радость молоденькой девушке. Наверняка, в этом магазине давно не было покупателей…

– Ну, как вам? – с надеждой спросила она через две минуты. А затем добавила: – Покажетесь вашему спутнику?

Как я могла лишить себя удовольствия увидеть его перекошенное от отвращения лицо? Конечно, показалась! Он сидел в небольшом кресле и читал американские политические новости, попивая свой кофе, когда я гордо выпорхнула из кабинки. Пол явно удивился моему появлению, явно не ожидая, что стану просить его совета или хвастаться обновкой. Только вот мне, напротив, захотелось покрутиться перед ним со всех сторон. Признаться, иногда такие ужасные вещи могут быть полезны…

Морган внимательно осмотрел мое платье и устало закатил глаза. Он словно говорил: "Ничего другого я тут увидеть и не ожидал, но попытаться стоило".

– Знаешь, о чем вещает миру это платье? – слишком серьезно протянул Пол, прежде чем продолжить: – "В пять лет я была безумно толстой и коротконогой. Вчера я нашла свое детское платье, подвязала поясочком и решила заявить миру о себе". Это твоя автобиография, куколка?

Я повернулась к зеркалу и провела пальцем по тончайшему шелковому поясу, который должен был быть на талии, а оказался под грудью. Далее начиналась гипюровая, очень узкая юбка, едва прикрывающая ягодицы. Можно решить, что платье снято с младшей сестры, только вот размер абсолютно точно был мой. А еще это узкое горло с воланами… Жуть!

– Этот мир сошел с ума, – прошептала я зеркалу. – Люди считают нормальным платить десятки тысяч долларов за подобный ужас, хотя могли бы перечислить их на благотворительность.

Пол встал и направился в примерочную, попутно говоря:

– Ты никогда не участвовала в благотворительности.

Его ладонь быстро передвигалась по представленным моделям, отставляя их в сторону. Видимо, хоть что-то у нас было общее – нелюбовь к самому востребованному дизайнеру подиумов.

– Постой, ты мониторишь мои счета?.. – ошарашенно прошептала я и тут же отбросила эту мысль. Нет. Полу нет смысла так подробно изучать меня и всю мою подноготную.– Отец перечисляет мне слишком много на карманные расходы, и три раза в год я перечисляю всю накопленную сумму в благотворительный фонд. Не со своего счета, конечно. Папа говорит, что благотворительность – это неоправданная инвестиция.

– Ммм? – Морган удивленно приподнял бровь и немного ожесточился. Его рука резко оттолкнула вешалку, и он развернулся ко мне, впиваясь в глаза странным взглядом: – Что за фонд?

– Это личное! – отмахнулась я и безэмоционально посмотрела на платье. – Берем? Мне плевать, в чем идти. Хотя я и не собираюсь…

– Переодевайся! – резко перебил Морган и, маршируя к выходу, крикнул: – Мне не нравится. Жду на улице.

Снять с себя этот ужас не составило большего труда. Консультанты, конечно, расстроились, но выкидывать космическую сумму на ветер ради их улыбки… Нет, я не настолько глупа.

Мужчина и вправду ждал на улице. Его машина оказалась припаркована рядом с магазином "Prada", а охрана чуть дальше, возле "Dolce & Gabbana". Морган сидел на капоте и смотрел куда-то в пустоту, прикуривая сигарету. Я впервые видела его таким… Человечным, что ли. Без маски робота, налета нереальности и вечной собранности. Он был обычным мужчиной, который безмерно устал.

Мне пришлось напомнить себе, кто передо мной, чтобы подавить приступ жалости и симпатии к Полу.

– Я не думаю, что ты маленькая избалованная мажорка, живущая на всем готовом, и никогда так не думал… – сказал он, глядя мимо меня, когда я остановилась рядом. Он сделал глубокую затяжку, выпустил клуб ментолового дыма, а потом посмотрел в глаза:– Извини.

Наверное, землетрясение шокировало бы меня меньше, чем это одно-единственное слово в его исполнении. Каждая клеточка тела прочувствовала его хриплый баритон, английский акцент и глубину интонации. Даже мне, мало знакомому с ним человеку, показалось, что это было чем-то слишком тяжелым для него.

И вдруг… Черт! Никто никогда не делал ничего подобного для меня… Не наступал на свою гордость, чтобы угодить. Не пытался искренне просить за что-то прощение. И не переживал о таких мелочах. Конечно, для меня это были не мелочи, но… Он не мог знать! Что он вообще знает о моей душевной организации?!

Было странно, и я впервые в жизни не знала, что сказать. Меня парализовало и обесточило одновременно. Взгляд цеплялся за что угодно, чтобы отделаться от выжидающих глаз Пола Моргана.

И тогда я увидела его. Под вывеской "Prada" висело красное платье из плотной струящейся ткани. Манекен стоял вполоборота, открывая глубокий женственный вырез на спине. Легкая оборка, напоминающая струящийся шелк, серпантином свисала с одного плеча, становясь частью рукава.

Это была одежда сильной, стойкой, сексуальной, обольстительной женщины, знающей себе цену и способной дать миру отпор. Я еще не была такой, увы, но отчаянно стремилась. Надеть его стало моей безумной мечтой в тот момент. Впервые простая одежда так четко выражала характер и все его грани… Вот что такое настоящее творчество и истинный талант!

– Это ты… – услышал возле уха задумчивый голос Могана. Он вывел меня из прекрасного забытья, заставив посмотреть на него в полном недоумении. – Это платье будет твое, говорю. И только твое. И больше ничье.

Он схватил меня под локоть и силком потащил в сторону бутика.

– Стоп! О чем ты говоришь?! – протараторила я, заставляя его остановиться. – Это же новая коллекция! Цена, наверняка, просто космическая! У меня нет таких денег… Это раз! Второе – на прием нужно прийти в "Марке Джейкобсе"!

Морган странно посмотрел на меня, прежде чем с вызовом обезоружить:

– Никогда не думал, что твоя мечта – стать серой массой. Разве не ты всегда поступаешь всем наперекор?