Читать книгу Не мой отец - Сандра Бушар - Страница 1

Тихонечко проворачивая ключ в замке, я даже вспотела, ничтожно искусывая губы в кровь. «Хоть бы он спал, хоть бы спал», – повторяла про себя, словно заученную мантру.

И каким же облегчением оказался выключенный свет в коридоре! Устроив себе маленькую передышку, на носочках прошла к шкафу с верхней одеждой, только скинула осенний плащ, как позади меня щелкнул выключатель.

Че-е-ерт!

– Ну, привет, – холод и сталь разлились по моим венам каким-то жутким страхом. Видок у мужчины был, мягко скажем, не располагающим к веселью. Злобный прищур с примесью сжатых губ оказывали отрезвляющий эффект.

– Ну, привет! – с издевкой повторила я, поставив руки в боки. – А ты чего не спишь в пять утра? О, да я ведь забыла… Пенсионеры с петухами просыпаются! Забот выше крыши: челюсть вставную почистить, три седых волосины расчесать…

Мужчина зашипел сквозь зубы и, прищурив свои серые глаза, по слогам отчеканил:

– Мы в центре столицы, какие петухи? Совсем уже перепила? Может, «не отходя от кассы», сразу в наркоконтроль позвонить?

– Ха! Мне нравится, что про челюсть и волосы ты не споришь. Умничка, смотришь реальности в лицо. Но… В пенсионный фонд лучше позвони, – рявкнула я, глядя на него с укором. Никого и никогда не ненавидела так, как этого чертового самоуверенного сноба. – Разберись, почему тебе до сих пор ничего не выплатили. Пфф! Тебя даже пенсионный фонд игнорит. Вот потому и злой такой.

В общем-то, этому человеку, бесящему меня одним только своим существованием, было не больше тридцати пяти, но с нашей первой встречи он носил густую бороду и длинные волосы, затянутые сзади в тугой жгут. Чем не дед? Он бесился, когда я его так называла, но ничего с этим не делал. Сам виноват! Какой плацдарм для шуток, ух!

– Марина, – только он умел цедить мое имя так, будто это его персональное проклятие. Хотя все было совершенно наоборот. – Пять, мать твою, утра! Какого хрена ты где-то шляешься с выключенным телефоном, еще и в… – поморщившись, он брезгливо осмотрел мое микроплатье-резинку красного цвета. – В этом! Не обижайся, но выглядишь ты, как пробник шлюхи.

– Пробник?! – ужаснулась я. Вот же урод! – Какой еще пробник?!

– Ага, именно пробник! – он издевательски кивнул, изогнув губы в подобии улыбки. – Шлюхи хотя бы вкус имеют. А ты – так, начинающая… У которой все еще впереди. Романтика: первые задержания, первые передозы…

– Ах, ты! – рукой нащупав позади свой же сапог, я запулила им в голову мужчины. Увы, прогнулся. Благо имелся еще и второй. К несчастью, и тут этот придурок оказался более ловким. – Никакая я не начинающая шлюха! Понятно? Тьфу ты! То есть, вообще не шлюха… И не смей мою мамочку вспоминать! Она была святым человеком!

– Твоя мать? Естественно! – рявкнул он. – Жаль, ты не в нее пошла.

Все, это был финиш. Конец моего ангельского терпения… Два года я терпела его в своем доме, но вот именно в тот момент что-то щелкнуло внутри. Пусть это по-детски, но его просто требовалось выжить с чужой территории. Раз и навсегда.

– Точно обдолбанная, – закатил глаза этот придурок, когда я снова кинула в него теперь уже тапок. Ни-че-го! Он там что, упражняется в мое отсутствие? – Давай-ка в больничку по-быстрому, а?

– А давай, – согласно закивала, – швы тебе наложим, раны обработаем.

– Мне не нужны швы. И ран тоже нет, – процедил он по слогам. Стоит признать, властный тон ему давался прекрасно, до мурашек по коже.

– Пока скорая приедет, нужны будут, – торжественно пообещала я, вооружившись каблуком. – А рана у тебя пожизненная – в голове.

Видимо, три бокала шампанского, выпитые на дне рождении Оли, дали свои плоды и выпустили наружу всех демонов, обнажая чувства. Моя мама на самом деле была прекрасным, самым лучшим на свете человеком. Мой отец бросил ее еще до родов, и она сама, в отместку ему, основала свой успешный бизнес в столице, обзавелась квартирой с видом на главную площадь! Мама была моим примером, моей гордость! Именно равняясь на нее, я училась, как вести себя, а потом случилось страшное…

Врачи поставили ей диагноз – неоперабельная опухоль головного мозга. Как будто бы злого рока не было достаточно, мама привела в дом этого Женю и представила, как мужа. Даже штамп в паспорте показала. Не прошло и месяца с трагического события, как наступило новое – ее скоропостижная смерть.

– Теперь вали нахрен, – поставила я перед фактом этого Женю, но мужчина решил меня удивить:

– Твоя мама переписала все ваше имущество на меня, Марина.

Мое сердце в тот момент разбилось на миллионы осколков. Просто вдребезги. В миллионный раз изучая бумаги, не могла поверить, как родной человек мог сделать такую подлянку? Еще и на кого?! На первого встречного!

– Но, хочу тебя успокоить. Мы с твоей мамой заключили личный договор. Если до двадцати шести лет ты останешься вменяемым, достойным и здравомыслящим членом общества – все перекочует обратно к тебе.

***

Помню, как в тот момент закатила глаза и подумала, что Женя никогда мне ничего не вернет. Дурак, что ли? Я просто могла остаться на улице. Но вместо этого ОН остался рядом со мной и теперь вел себя, как мамочка в квадрате. Два года под надзором – самый худший кошмар в жизни. Уверена, мужчина делал это, чтобы выжить, а не из-за заботы. С чего бы моя судьба его хоть немного волновала?

– Ненавижу тебя, – прорычала ему прямо в глаза.

– Знаешь, Марина, – с каким-то неожиданным удивлением хмыкнул тот, – полностью разделяю твои чувства!

– Так вали с моей квартиры! Я тебя не держу! – процедила по слогам, на всякий случай указав пальцем на дверь. Вдруг забыл, где она. Деменция и все дела. Пялился он на меня, во всяком случае, так, будто на какое-то время забыл о сути разговора. Особенно, когда на губы смотрел.

– Может, ты забыла, но она теперь моя, – от низкого бархатного тона с нотками хрипотцы внутри меня просыпался самый настоящий демон. Как я его ночью не придушила? Не знаю! Пока я боролась с криминальными желаниями, Женя подошел вплотную, внаглую сжал мои кисти одной рукой, пока другой рылся в МОЕЙ сумке и доставал из нее ключи от машины. Коварно покрутил ими перед моим носом: – Это тоже мое. Больше ты ее не увидишь. Не хочу опознавать твое тело по моргам. Увы, у меня нет черного костюма.

– Но, – на глазах появились слезы. Как же я любила свою «вишенку». Последний подарок от мамы на восемнадцатилетние. Она сидела в ней, она сама ее выбирала. Самое дорогое, что было в моей жизни! И речь вообще не о деньгах. – Ты не можешь… Она моя. Моя!

Женя вдруг замер, лицо его вытянулось. Не готов был к женским слезам? Ха, получай, идиот. Сам напросился! А потом он медленно наклонился к моим губам, и я опешила от шока.

– Что ты?.. Гхм… – мысли сбились, слезы высохли, сердце в груди забилось в бешеном ритме.

– Как и думал, – едва слышно хрипло прошептал он, отчего я услышала запах табака и кофе, – пила. И села за руль, идиотка!

Он резко отстранился, будто бежал от чего-то. Только тогда я смогла дышать.

– Не я вела машину. Не ве-ла! – самой было мерзко, что приходилось оправдываться, но… Что поделать? На кону стояло нечто более ценное. И, увы… Женя был прав. В своем же доме теперь гость именно Я. Он тут босс. Он устанавливает правила.

Женя замер на месте, по лицу его прошла тень:

– А кто вел?

– Парень мой, – многозначительно подмигнула. Пусть знает, что я теперь не одна. Есть, кому постоять. – Но это не твое дело, ясно?

Мужчин окаменел, словно статуя, что-то странное с ним творилось в тот момент. Не став дожидаться, пока Женя очнется от коматоза, быстро побежала в свою комнату и заперла дверь изнутри. И только когда упала на кровать, услышала голос в коридоре. Как злой рок, блин:

– Я входную дверь запер изнутри, ключи спрятал. Чтобы ты не сбежала… Нам надо поговорить, Марина. Серьезно. Завтра утром. Или днем?.. Когда ты проснешься. В общем, это важно.

Зарывшись лицом в подушку, я сдавленно застонала. За что мне этот персональный ад? Может, в прошлой жизни я была Гитлером? Как будто сглазил кто-то!

***

После странного предупреждения Жени мне совершенно не спалось, а ему вот – отлично. Мне так хотелось отомстить ему за незаконно конфискованную «вишенку», что я придумала коварный план. Детский? Да! Но оттого не менее веселый!

На носочках пробравшись в ванную, я достала из женского шкафчика баночку уже готового к применению окислителя. Мама была крашеной блондинкой, и для подобных вещей выделялась целая полка.

– Я по тебе скучаю, – прошептала, погладив баночку. Когда-то она ее касалась. Как же несправедлив этот мир!

Отмахнувшись от грустных мыслей, я прихватила с собой кисточку и оправилась в комнату Жени. Благо ему хватало ума не спать там, где раньше обитала мама. И на том спасибо!

– Конец тебе, – коварно засмеялась в ладонь, совсем как Доктор Зло. – Будешь ты у меня самым настоящим дедом.

Женя спал сном младенца без одеяла в позе звезды. На нем были лишь белые, почти прозрачные домашние трусы, и я старательно не смотрела на то, что там через них выделялось в свете уличного фонаря. А выделялось кое-что очень… кхем… габаритное. Вот кубики пресса мимо внимания не прошли… Тело – мечта любого атлета! Мне до безумия захотелось провести ладонью по груди, никогда не видела ничего подобного. А потом я резко одернула себя:

– Ты зачем пришла сюда, Марина?! Действуй или уходи!

Словно какой-то скульптор, я выводила окислителем узоры по бороде и волосам. Жаль, что последние у него доставали до плеч, получилось лишь кончики хорошо промазать. Мои страдания увенчались успехом – мужчина не проснулся. И я отправилась спать счастливая и довольная. Жаль только, дверь в спальню на ключ закрыть забыла.

***

– Едрит твою… через твое гребаное плечо! Маа-рии-наа! Ррр! – утробный рев выдернул меня из глубокого сна не хуже ушата ледяной воды. Пока я протирала глаза, громкие раздраженные шаги становились все ближе. Когда села на кровати, дверь с грохотом ударилась о шкаф, посыпалось стекло.

Женя возник на пороге все в тех же скромных трусишках и с очаровательным прессом, умело перетягивающим внимание от его абсолютно седой бороды и волос на голове. Собственно, седыми они не были, но кто об этом знает, кроме меня?

– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?! – прорычал он, сжимая и разжимая кулаки. При этом грудь его бешено вздымалась, ноздри раздувались, лицо покраснело, и на висках выступили венки. – Я ХОЧУ ТЕБЯ УБИТЬ, ГРЕБАНОЕ ТЫ ОТРОДЬЕ АДА!

– Эмм… А что случилось-то? – невинно заморгала. Правдоподобно, как мне показалось. Женя даже сам стушевался от такой реакции. А я демонстративно в ладошку зевнула. – Что-то поменялось? Разницы не вижу. Пальцем ткни, ага. Не выспался?

– Гхр! Что ты сделала с моими волосами? – десять раз глубоко вздохнув, мужчина попытался говорить спокойно, но глаз-предатель все равно дергался. Раз, раз и еще раз… Может, это шифр? Жаль, разгадывать их я не умела. – Это смоется? Боже, скажи, что это какая-нибудь хна… Как мне, по-твоему, идти в таком виде на заседание?!

– Смоется? Ха! Разве что с волосами, – развела руками я. Вообще пусть спасибо скажет, что он с окислителем ночь проспал и волосы до сих пор на месте. Ему чудом просто повезло! Только счастливым новоиспечённый дедуган не выглядел. Я даже искренне предложила: – Ну, или можешь покрасить в свой любимый оттенок. Тебе, под цвет души, коричневый очень подойдет, ага. – Мужчина до хруста суставов сжал кулаки. Если бы взгляд мог физически воздействовать, то от меня осталась бы одна лепешка. – Ой, да ла-а-адно тебе! Все старики красят волосы. Подумаешь… Привыкай, Женечка.

Он распахнул рот, явно чтобы сказать что-то обидное, а потом, резко его захлопнув, поморщился. Чем очень меня удивил и разочаровал! Прикрыв лицо рукой, мужчина плюхнулся на мой скромный розовый стульчик. Как только его не раздавил? Гигант же!

– Хватит, Марина, – обреченно и устало выдохнул он, буквально вложив в свои слова остатки терпения. – Я тоже не железный. С этим надо что-то делать. Я так больше не могу.

– И, – я почему-то пробежала взглядом по прессу, пока он не видел. А че, нельзя? За рассматривания денег не берут. Должна же быть от Жени хоть какая-то польза? Пусть будет моей тайной усладой для глаз. – Что же ты предлагаешь?

– У меня есть единственный вариант, который я нашел. Увы, другие не работают, – нервно сглотнув, Женя посмотрел на меня как-то даже умоляюще. Если бы я не ненавидела его каждой клеточкой тело, то наверняка пожалела бы. – В общем так, нам нужен психолог. Курс, скажем, из пяти занятий. Если толка не будет, и мы не найдем точки соприкосновения, то… Черт… Ты победила. Я съеду. И все имущество твоей мамы верну. Можешь его хоть в карты проиграть.

– Ох! Боже, ты серьезно?! – радостно взвизгнув, я подскочила на кровати и захлопала в ладоши. С губ совался то ли хрип, то ли стон. Даже на кровати запрыгала от радости. – Ура! Этот день войдет в историю! Как второй день рождения!

Женя посмотрел на меня удивленно… Думал, я плакать без него буду? Ну и придурок! Только вот взгляд его как-то очень быстро опустился с моего лица по волосам на полупрозрачную комбинацию. Мне показалось, или там, в его серых глубинах, что-то совсем не то промелькнуло? Чушь, не выспалась просто.

– Я не верю в психологию, – сев обратно, я натянула одеяло почти до шеи. – Можешь сразу съезжать. Хочешь, я тебе твои вещички соберу? Суперакция: если согласишься сейчас, обещаю оставить их в первозданном виде.

– Я тоже не верю в психологию, но… Марин, твоя мама хотела, чтобы я жил с тобой до двадцати шести лет. Тебе нужен кто-то рядом. Ты не сможешь одна, как бы ни хотела это признавать. Неужели тебе плевать на ее волю? – мужчина, как-то невзначай взял лежащую за спиной подушечку, положил ее на бедра и уперся локтями. Живот, что ли, скрутило?

– Во-первых, лично мне она этого не говорила, а тебе я не верю. Может, ты эти слова в приходе каком-нибудь уловил! Во-вторых… Она была больна, Женя! – ужаснулась я. – По какой еще причине она притащила бы тебя в нашу квартиру?!

– В общем, –  отмахнулся тот, явно не желая развивать данную тему, – психолог будет завтра вечером. До этого момента объявляю перемирие, ведьма. Не поможет – я съезжаю. Точка.

Женя быстро встал, резко разворачиваясь ко мне пятой точкой, будто мечтал поскорее убраться. И в тот момент мне показалось все как-то… Просто? А где же логичная месть за спаленные волосы? Подозрительно. Запахло жареным.

Я окликнула его в проходе, Женя остановился, но не обернулся:

– С чего бы мне верить тебе на слово? Хочу расписку. Подпись только кровью. С «картриджем» могу помочь. Хук слева у меня – зачет. Нос вправлять не придется.

– Будет тебе расписка, – хрипло кивнул он, странно переминаясь с ноги на ногу. Даже на шутку мою не среагировал – видно, волосы ему очень были дороги. – Потом напишу. На кухне заберешь.

И быстро удалился, будто сбегал. При этом всю дорогу продолжал держаться за живот. А я-то что? Никто не заставлял отнимать у меня все, что было. Включая маму. Сам виноват.

***

Удивительно, но сутки прошли в относительно спокойной атмосфере, с Женей мы не встречались. То есть, я знала: мужчина где-то в квартире, но признаков жизни не подает. Учеба прошла гладко, даже удалось получить хорошие баллы.

Но ничто не длится вечность! Про психолога Женя таки не пошутил, отправив мне в назначенное время в сообщении: «Начало в восемь». А дальше следовали адрес и название клиники.

Решила: если уж и придется позориться, так непременно красивой; и нарядилась по полной программе, уложив длинные рыжие волосы в голливудские локоны. Макияж всегда придавал мне уверенности: тонкие стрелки и красные губы. В ход пошел даже мой любимый «строгий» костюм с мини-юбкой и коротким пиджаком в клетку.

Уже надевая любимые сапожки на ультравысоких шпильках, услышала позади знакомый издевательский голосок:

– Ты точно поняла, что мы идем к психологу, а не на панель? Мне вот, глядя на твой внешний вид, только заказать тебя хочется.

– Ага, мечтай, – я закатила глаза. – С твоими внешними данными минимум миллион долларов нужен.

– Пфф, ты себя переоцениваешь, – совсем обнаглел этот умник. – Максимум, как в пиццерии по акции: три по цене одной.

Он подкрался ко мне совершенно бесшумно. Как гребаный призрак! Я могла поклясться, что еще секунду назад его голос доносился из другой части квартиры… Потому с перепугу едва не свернула себе шею, поскользнувшись на деревянном полу. Каблук подкосился, и мне точно светила бы ринопластика, не подхвати меня этот придурок в воздухе.

– Охренеть, – выпалил он вымученно. Почему он поймал меня за ягодицы, а не за талию? Еще и возмущался, когда это должна была делать я! – Ты что, еще и без трусов, Марина?! Совсем того?

Естественно, я была в трусах, но сам этот вопрос меня безумно позабавил. Ему-то какое дело?

– Без, а что такого? Вдруг психолог окажется симпатичный? Мне же надо его как-то на темную сторону переманить. О, как в «Основном инстинкте»! Буду ногу на ногу сексуально перекидывать, пока он дар речи не потеряет… – коварно ему подмигнула, Женя стиснул зубы и тяжело задышал. Только вот не его вопросы волновали меня в тот момент. И даже не его руки, все еще зачем-то сжимающие мою попку через юбку. А борода и длинные волосы. Точнее, их полное отсутствие. Выдохшись после пламенной речи, ошарашенно пробормотала: – Что ты сделал?!

– А ты мне оставила выбор, ведьма?! – рявкнул он, наконец, поставив меня на землю.

От удивления моя челюсть едва не грохнулась на пол. Потому что Женя был… Очень даже ничего. Даже не так: очень даже чего! Правильные линии лица, острые скулы. На фоне соболиных бровей серые глаза выглядели впечатляюще. Почему из-за этого он бесил меня еще больше? Гребаный домашний тиран Бонд.

– Значит так, – нахмурившись, мужчина вывел меня из коматоза, – ты сейчас быстро идешь, снимаешь этот блядский костюм и переодеваешься. Иначе сделка отменяется. Поняла меня?

– Но… – украдкой бросив взгляд в зеркало, я оценила свой внешний вид. Выглядело все роскошно, но совершенно не пошло. Ну и сноб же он. – Мне вообще-то двадцать один!

– Да хоть сорок девять, – демонстративно достав из кармана подписанное им же обещание, он принялся его рвать. Меня прямо повело. Желанная свобода ускользала на глазах.

– Все! Иду! – я подняла руки над головой, сдаваясь. – Ты можешь хоть налысо побриться, так дедуганом и останешься…

«Еще немного, Марина, – шептала про себя, чтобы не убить его здесь и сейчас, – еще немного, и ты больше никогда его не увидишь!»

– Жду в машине! – прокричал Женя мне, напевая под нос какую-то дебильную, как и он сам, песенку. Небось какой-нибудь Лещенко – по возрасту как раз. Радовался временной победе! Ну-ну…

– Неприлично тебе, да? – агрессивно скидывая самый любимый свой костюм, я коварно улыбнулась. – Ну, я тебе покажу, что такое «неприлично», драгоценный мой Бонд. Ты у меня на всю жизни запомнишь!