Читать книгу Не мой отец - Сандра Бушар - Страница 2

– Прошу вас, проходите, – милая блондинка лет сорока пяти встретила нас прямо в комнате ожидания. Не знаю, почему, но я была настроена позитивно. Возможно, потому что в кой-то веки замаячила надежда? – Присаживайтесь, куда вам удобно.

Напротив рабочего стола женщины располагались диван и бок о бок от него два кресла. Мы с Женей сели именно туда, явно разделяя желание ни в коем случае не сидеть вместе. Ненависть была обоюдной.

– Если честно, по телефону я не совсем поняла причину вашего визита, – мягко и в чем-то даже елейно женщина прошла в угол комнаты, начиная собирать в заварку целый сбор различных трав. Я пока осматривалась по сторонам. Судя по убранству помещения, за визит сюда Женя выложил немало «зелени». Надеюсь, не маминой. Он там тоже где-то работал… Может, улицы мел? – Вы семейная пара на грани развода, верно?

Я истерически рассмеялась, хватаясь за живот. Даже слезы выступили. Боком чувствовала, как гневно таращится на меня мужчина, от этого настроение только поднималось.

– Вы его видели, доктор? Уровень Жени – это сорокалетние девственницы. Такие, которые уже отчаялись в этой жизни и руки опустили.

– Хм, интересно, – женщина бросила на нас задумчивый взгляд. – Обращайтесь ко мне по имени Светлана. А вы что думаете на этот счет, Женя?

– Я думаю, – процедил он сквозь зубы, – что надо быть на грани шизофрении, чтобы добровольно связать себя брачными узами с этой… – он бросил на меня красноречивый взгляд. А-ля «убил бы». – Ведьмой!

– Почему Марина ведьма, поясните.

Я завороженно следила за тем, как наманикюренные пальчики психолога орудовали с крохотными прозрачными чашками. Похоже, она была помешана на церемониях, потому как видов чая у нее был целый шкаф.

– Единственная моя задача – проконтролировать ее взросление, дабы эта девица не натворила того, чего нельзя исправить, – пояснил Женя, размашисто проведя пальцами по своим теперь уже коротким волосам. А профиль у него нечего так. Симпатичный даже. – Но Марина слишком глупа, чтобы воспринимать мою помощь. Она считает, что знает все лучше. Что я – ее враг.

– Марина, – походочкой от бедра Светлана оказалась рядом и буквально всучила мне в руки безумно вкусно пахнущий апельсинами чай. От него легкие трепетали, и будто окутывал какой-то пьянящий дурман. – Мне кажется, или вам неудобно в жакете? Вы все время ерзаете на месте и теребите пуговицы.

Пока Светлана подносила порцию чая Жене, я демонстративно встала и сбросила жакет, наивно похлопав глазками. Каким чудом а-ля отчим не разлил себе пойло на причинное место – загадка. Видимо, Светлана удержала чашку. Потому что мой бедный «старичок» вздрогнул всем телом так, как если бы с ним случился припадок эпилепсии.

А все потому, что платье под жакетом спереди было самым приличным на свете: ниже колен, под горло, с длинными рукавами. А вот сзади спина оставалась голой от самой шеи и до середины ягодицы.

– Чтоб тебя, Марина! – чеканя каждое слово, Женя смотрел на меня так, будто я являлась самым ужасным созданием на свете. И именно я была причиной всех его несчастий и мучений. – Как же ты меня задолбала! Ве-е-е-дьма! Гхр! День этот ебан… Кхм… Гребаный жакет! Сейчас же…

Мой средний пальчик решил почесать щеки, приветливо помахав говнюку в соседнем кресле.

– Хотите об этом поговорить? – как-то странно спросила у мужчины Светлана. А тот резко перевел на нее испуганный взгляд, будто только проснулся и выкрикнул:

– Нет! Не хочу я, блядь, об этом поговорить!

Мы со Светланой стушевались, мужчина поспешно прокашлялся. Что за реакция такая?

– Простите… То есть, – он скинул пиджак, закатил рукава и оттянул ворот рубахи, изредка бросая странные взгляды на мою спину. – Я лишь хочу, чтобы вы помогли нам ужиться под одной крышей без бедствий. Учитывая, что «бедствие» – это кодовое имя Марины.

– О, как интересно! – Светлана медленно прошла к своему столу, подперла ладонью щеку и улыбнулась. – Расскажите? Уж простите, вы у меня десятые клиенты за сегодня, чай пить снова не буду. Уже через уши вытекает.

– О, рассказать? Это с радостью, – потерев ладони, я поудобнее устроилась на кресле. – Помнится, месяц назад я заменила его зубную пасту смазкой со вкусом клубники. Узнал он об этом только позавчера, когда я случайно подкинула ему оригинальный тюбик.

Женя одним махом осушил чашку чая, будто эта был чистый спирт. Что-то хрустнуло… Я обернулась и поняла, что этот варвар раздавил шикарную позолоченную ручку!

– Это была анальная смазка для геев, – прорычал он, стреляя в меня глазами. – И знаете, почему она это сделала? Потому что я не разрешил ей оставить в квартире домашнего плешивого пса, на которого, к слову, у меня жуткая аллергия.

Вспомнив Кексика, я прослезилась. Мама всегда хотела собаку, но с ее темпом жизни это было невозможно. Последовав примеру Жени, я тоже махом опрокинула чай и только потом на языке ощутила горечь. Да и вкус какой-то… Специфический, мягко говоря.

– Чабрец, – будто прочитала мои мысли Светлана, все так же странно улыбаясь.

– Так вот, – я даже закашлялась, будто чай не в то горло попал, – лучше бы в нашем доме собака осталась, чем ты, Женя!

***

Дальше женщина допытывала Женю про то, как он попал в нашу семью. Увы, ничего нового я не узнала. Познакомились с мамой, поженились, потом он узнал про болезнь, смерть, наследство. Все.

Странно, но с каждой фразой мне становилось все жарче, словно рядом работала печка. Кружилась голова, немного мутило. Но не смертельно. В общем-то, все это легко сбрасывалось на скорые женские дни и вчерашний загул. Даже три бокала шампанского для моих пятидесяти килограммов – непосильно много. Особенно если учесть, что пила я в последний раз после похорон.

– А теперь, – Светлана хлопнула в ладоши, привлекая всеобщее внимание. – Вы должны сесть на диван. Оба! Да-да! Не смотрите так на меня. Рядом. Это такая терапия! И посмотрите друг другу в глаза. Ну же! Вы же деньги мне заплатили. Можно я поработаю?

Первым сел Женя, и только потом поднялась я. Впервые в жизни ноги не держали на каблуках, и я просто сняла их, отшвыривая в сторону. Села на лодыжки и уставилась на мужчину, а тот как-то задумчиво хмыкнул.

– Что ты видишь, Марина? – почему-то вопрос поставил меня в тупик.

Потому что я не видела, а именно СЛЫШАЛА божественный аромат, исходящий от Жени. Какие-то цитрусовые духи с нотками мяты и чего-то истинно мужского. Проникающего под кожу в самые легкие. Как серная кислота, разжижающая все изнутри… Один глубокий вдох – и ты в раю…

– Марина? – снова окликнула меня Светлана. – Вы меня слышите?

Но в тот момент мне было плевать на всех вокруг. Напала какая-то пьянящая нега. Закрыв глаза, я до жжения втянула безумный запах мужчины и едва сдержала стон. Господи, почему он так прекрасен? Просто глоток свежего воздуха…

– Что? – голос Жени вторгся в мой разум, как тягучая карамель. Я резко распахнула глаза и не сразу сконцентрировала внимание. Все буквально плыло. Мир вокруг пульсировал и покачивался из стороны в сторону. – Так сильно противен?

Мозг ничего не соображал, там творилось странное умиротворяющее спокойствие. Руководствуясь инстинктами, я неожиданно для самой себя подняла руку и опустила ее на макушку Жени. Провела ноготками по коже, потянула волосы чуть в сторону.

Женя закрыл глаза и шумно выдохнул через стиснутые зубы. Тем временем моя ладонь медленно сползла на его гладковыбритую кожу. Такую нежную, шелковистую, совершенно невероятную…

– Нет, – буквы с трудом складывались в слова, будто я набрала полный рот опилок. Мне понадобилась целая минута, чтобы вспомнить родной алфавит и все же сложить буквы в слова…

– Что? – Женя говорил ровно так же, только хрипотца усилилась.

– Нет, ты мне не противен, – губы шевелились сами, я не слышала свой же голос. Руки больше меня не слушались, сами осторожно изучали мужской подбородок, овал. Женя дышал все тяжелее, словно каждый вздох давался ему с адским трудом. Тяжело, глубоко, но между тем рвано и нервно. – Ты очень красивый мужчина. Был. А сейчас – просто вообще чистый секс.

Он шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы, как будто курил сигарету. Я поерзала на месте, потому что внизу живота все стянуло тугим спазмом. Когда Женя поднял на меня взгляд, в нем было что-то настолько темное, что сердце перестало биться, душа упала в пятки. Его серые глаза стали почти черными.

– Ты считаешь Женю членом своей семьи? – не унималась эта Светлана. Сейчас ее голос раздражал, как скрежетание гвоздей по стеклу. – Ты принимаешь его, как отчима? Кто он для тебя, Марина?

Я попыталась рассмеяться, но даже на это сил не хватило. Кто-то словно высосал из меня почти всю энергию, и ее остатки устремились в сторону Жени. А он все смотрел на меня. В упор. Сквозь немного опущенные ресницы. Как ястреб на свою добычу. Как чертов тигр, собирающийся растерзать меня здесь и сейчас.

И, о господи! Мне нравился этот его взгляд. От него по телу волнами мурашки скользили вверх-вниз, а сердце почти до боли сжималось.

– Это плохо, – снова заговорила Светлана, и мне захотелось кинуть в нее чем-то тяжелым. – Вам надо сблизиться. Без этого узы не укрепить.

– Что вы предлагаете, док? – то, как шевелились пухлые губы Жени, завладело моими мыслями. Стало навязчивой идеей. Такие мягкие, темно-вишневые…

– Марина, – мягко проговорила психолог, – почему бы вам не отблагодарить Женю за ту заботу, которую он оказывал вам на протяжении двух лет жизни в одной квартире? Он ведь был мил с вами, так?

Облизнул пересохшие губы, и я увидела, как мужчина судорожно вобрал кислород и сжал кулаки:

– К-как? Что вы предлагаете?

– Например, – предложила она, – обнимите его. Можете поцеловать в щеку и сказать что-то вдохновляющее. Пообещайте быть хорошей падчерицей. Как вы на это смотрите?

У меня не было сил и желания ответить, я просто кратко кивнула и закинула свои кисти на плечи Жени. Они упали, как что-то бестелесное, лишенное всяких сил. Но все равно пальцами я ощутила, как кожа на голове мужчины покрылась крупными мурашками, стоило коснуться его волос подушечками пальцев.

Я хотела придвинуться ближе, но тело меня совершенно не слушалось, буквально полетев на Женю. Мужчина поймал меня, уже когда я распласталась на его широкой груди. Его ладони поползли по моей голой спине, останавливаясь где-то на уровне начала ягодиц. Замирая.

– Черт, – зашипел он, словно обжегся, – почему ты всегда такая…

– Какая? – мой нос выводил узоры на щеке мужчины, трепетала каждая клеточка тела. Все казалось таким правильным и нормальным…

– Ведьма, – шепнул он. – Ты ведьма, Марина. Знаешь это? Чертово отродье ада…

Немного отстранившись, я посмотрела на него удивленно. Потому что говорил Женя так чувственно, так нежно… С таким желанием, от которого подкашивались коленки. Мне хотелось кричать от желания, которое вспыхнуло внутри, подобно адскому пламени. Настолько внезапное и неожиданное, что горела я сама. Испепелялась изнутри в его тисках.

И тогда я просто накрыла его губы своими, как будто это был последний глоток воды на планете. Все, что необходимо в этой чертовой вселенной! Какими же мягкими они были, какими бархатными… Я сдавленно застонала, когда Женя резко вдавил меня в себя, властно и с напором раздвигая языком мои губы, вторгаясь в мой рот с таким остервенением и желанием, что мир вокруг престал существовать.

– БОЖЕ МОЙ… Я не это имела в виду! – вскрикнула позади Светлана, но ее голос казался чем-то далеким. Словно за розовым куполом. Кажется, женщина встала и поспешно удалилась из комнаты, цокая высокими каблуками по мраморному полу.

Все, что я ощущала, как властные лапищи жадно сжимают мои ягодицы в каком-то совершенно агрессивном массаже. Только от него одного можно было сойти с ума! Но был еще язык, доводящий до исступления…

Никто и никогда не целовал меня так… Чтобы я ощущала себя самым желанным человеком на планете Земля. Подавляя своим напором и, в то же время, сглаживая все своей нежностью, нетерпеливостью, умелостью…

Дверь снова открылась. Светлана намеренно громко ею хлопнула:

– Сеанс окончен, я уже вызвала вам такси. С минуты на минуту подъедет. Вам пора.

Женя вдруг отпрянул, глядя на меня в полнейшем изумлении. Я забыла про дыхание, потому что теперь просто не могла привести его в норму.

– Моя ведьма. Моя… – осмотрев меня с ног до головы, протянул Женя. Было в этом что-то рычаще-приказное. То ли с обещанием, то ли с раздражением, то ли с желанием.

В тот момент голова моя закружилась сильнее обычного и…

Я просто проснулась по трели будильника в своей постели…

Каждая мышца в теле ныла, как после изнурительных тренировок в зале. Першило в горле, голова звенела, а общая слабость не оставляла сил даже дотянуться до будильника. Солнечный свет падал прямо на лицо, и, когда я распахнула глаза, то тут же поморщилась, утыкаясь лицом в подушку.

Рядом послышались шаги, но мне было настолько плохо, что я никак на них не отреагировала.

– Марина, – голос Жени ударил молотом по голове, и я зашипела от боли, прикусив зубами подушку. – Будильник на весь дом орет. Ты просыпаться думаешь или нет?

Я понадеялась, что мужчина просто уйдет. Никогда за эти два года Женя не позволял себе входить ко мне просто так. Только по особой причине. Не будь мне настолько плохо, сказала бы ему пару ласковых.

Кровать рядом прогнулась, и я снова застонала. В этот раз уже от моральной боли. Он серьезно собирается тут остаться? О, боже. Только не это…

– Тебе плохо? – обеспокоенно спросил он, хотя еще секунду назад был явно навеселе.

– Не твое дело, – пробурчала в подушку. – Выключи будильник и вали!

А потом он просто взял и положил свою лапищу на мою шею, будто температуру измеряя. Но… как-то уж слишком нежно поглаживая кожу… Меня как током шандарахнуло! От шока я резко перевернулась и с ужасом посмотрела на Женю:

– Какого хера ты себе позволяешь? Ты комнаты не перепутал, нет?

Стиснув зубы, мужчина хмурился все больше и больше. Будто размышляя о чем-то своем, сомневаясь.

– Так тебе плохо или нет? – медленно по слогам отчеканил. – Пока не ответишь, я с места не сдвинусь.

– Нет, – как можно правдоподобнее отчеканила ему прямо в глаза. – Просто спать хочу. А если ты еще раз зайдешь в мою комнату, то покрашу тебе еще что-нибудь. В следующий раз так не повезет, и волосы точно расти перестанут. Куплю окислитель позабористей!

Женя криво усмехнулся, и живот мой странно сжался, а сердцебиение ускорилось. Теперь у него не было той ужасной бороды, и я впервые заметила на щеках ямочки. Вполне себе милые, кстати говоря…

Что за хрень в голову приходит? Резко отряхнувшись, я многозначительно подняла бровь:

– Ну? Мне долго ждать? – а потом опустила все еще расфокусированный взгляд вниз и снова вздрогнула. Он был в одни трусах. Снова! Глаза мои округлились, я резко закашлялась, отворачиваясь.

– Тебя что-то смущает? – как-то странно, с хрипотцой протянул Женя, отчего на щеках появился румянец. С чего вдруг, спрашивается? Сегодня что-то не то со мной, явно…

– Ничего, – ехидно процедила. – Меня просто от вида твоего подташнивает. Уж прости, но возраст берет свое… Тебе бы в спортзал походить, на диете посидеть, а потом уже в неглиже ходить.

Боже, о чем я говорила? Он же и так просушенный больше, чем стоило! Каждая мышца прорисована, как на древнеегипетской статуе. Чертов бронежилет… Стоило только взгляду на пресс упасть, как кожа потом покрывалась, а в ушах битами отдавал пульс.

– Да что-о-о ты говории-и-ишь, ведьма, – не менее загадочно, как будто с двойным подтекстом, хмыкнул он. – Учту, спасибо.

На какое-то время мужчина затих, а потом я ощутила что-то горячее на своей щеке и потеряла дар речи окончательно. Это были его гребаные пальцы. Он просто коснулся моего лица! Не потеряй я от неожиданности способность шевелиться, определенно убила бы Женю на месте.

– Ты волосы свои жуешь, – его губы оказались прямо на уровне моего уха, изредка касались мочки. Я зажмурилась, по коже поползли мурашки, меня передернуло. Кожа получила самый настоящий оргазм от низкого, бархатного, безумно трепетного тембра. – Вкусно, наверное, да?

Сердце вырвалось из груди, дыхание сперло. Мужчина находился позади меня, так близко. И я все еще ощущала себя спящей, не в силах вернуть самообладание… А потом здравый смысл победил! Сжав пальцами края простыни, я стиснула зубы и отчеканила по слогам:

– Если ты сейчас не свалишь, то завтра в твоем шампуне чисто случайно окажется зеленка. Это будет по-детски? О, да! Но месяц ходить Шреком именно тебе, а не мне!

– Хочешь тайну? Я всегда пользуюсь твоим шампунем, – ошарашил меня мужчина.

– Это тем, что стоит, как крыло от самолета?! Он же специально для кудряшек! – ужаснулась я, резко разворачиваясь, и едва не столкнулась с лицом Жени.

Его губы были так близко… На какой-то момент наши тела соприкоснулись, и я вспомнила тот сон… Или не сон? Голова разрывалась от непонимания происходящего… Мы же не могли целоваться? С чего бы я его целовала, бред какой-то…

– Когда нам на прием к психологу? – как можно безразличнее спросила его. Почему-то шепотом. Голос совсем пропал. А еще я не могла заставить себя отшатнуться назад. Видимо, самочувствие совсем плохое…

– Сегодня вечером, – пространно прохрипел Женя. – Как и договаривались. Есть проблемы?

Господи, почему же он был так близко… Почему он вообще сидит на кровати? Почему мне сняться такие странные сны? Почему, почему, почему…

– Есть, – выдавила из себя спустя целую вечность. – Ты. И проблемы начнутся у тебя, если через три секунды ты все еще будешь тут.

И этот самоубийца не ушел. Он по-прежнему сидел на кровати и пялился на мои губы. Герпес, что ли, выскочил? Что не так? И дышал еще при этом так тяжело, как будто задыхался… Возраст?

– Что же ты сделаешь? – заиграл бровями мужчина, как придурок. – Удиви меня.

Я больше не могла этого терпеть, поэтому первой поднялась и отправилась в сторону ванной комнаты. К счастью, на мне была ночная сорочка, а это еще один довод в пользу сна. И на том спасибо. С трудом переминаясь с ноги на ногу, я понуро плелась по коридору, как вдруг в дверь кто-то позвонил. Проходя мимо нее, не задумываясь, открыла, зевая в ладонь, и закашлялась, когда увидела на пороге знакомое лицо.

– Антон? – удивленно прошептала, попятившись назад, когда парень с порога протянул меня букет фиалок. Как он вообще в подъезд попал? Тут же пропускная система.

– Удивить тебя решил! Класс? Правда, не думал, что ты спишь в десять часов дня… Прости, Маринка… Ну, удивил? – парень многозначительно мне подмигнул, но улыбочка его тут же стухла, стоило посмотреть куда-то мне за спину.

– Удивил, – холодный низкий баритон был настолько жестким и недоброжелательным, что стало жутко, захотелось спрятать голову в песок.

***

Я буквально пятой точкой чувствовала враждебный взгляд Жени. Не знаю, какая муха его укусила, но мужчина буквально искрил яростью.

– З-здравствуйте, – натянуто улыбаясь, протянул Антон. А затем поступил безумно опрометчиво – без разрешения переступил порог квартиры, сам захлопнул дверь и весело спросил у меня: – Отец твой, да?

Сама мысль, что Женя может быть моим отцом заставила прыснуть со смеху, хватаясь за живот. Даже слезы выступили. Ага, отец, блин! Даже отчимом его язык не поворачивался назвать!

– Нет, не отец. Естественно, нет! – наконец выдавила из себя и тут же увидела полное недоумение в глазах Антона.

Резко повернулась к Жене, пытаясь понять, что не так. Мужчина так яростно сжимал челюсти, что его идеально ровные скулы теперь прорисовывались более четко. Желваки играли, ноздри раздувались, а убийственный взгляд сверлил в моем друге дыру.

Но самое важное заключалось в том, что он по-прежнему был в одних лишь белых трусах! О чем Антон мог подумать?!

– То есть, – судорожно пробормотала, отворачиваясь, – это дед мой. Ты разве не видишь? Возраст, морщины – все дела…

– Возраст? – еще более недоуменно хмыкнул Антон. Судя по направлению его взгляда, сейчас он рассматривал одну единственную «морщину» на теле Жени – его каменный пресс. – Гхм… Очень странный у тебя дед. М-молодой какой-то…

– Это все операции, Антон, – положа руку ему плечо, проникновенно заговорила. Пространство вокруг меня задымилось. – Пластика, подтяжка…. Вот только вчера дедушку из клиники забрала, зубы ему новые вставляли сразу вместе с челюстью.

– Такое тоже бывает?! – ужаснулся парень. Наверняка не понимая, в какой дурдом вообще попал. – Но… Марин, все равно как-то странно. Юный он для твоего деда, прости…

– Так он это, – наивно заморгала, – не родной дед.

– А какой? – брови Антона поползли на лоб, голос стал ниже. Судя по тому, что он теперь на Женю даже взгляд боялся бросать, там творилась атомная война.

– Приемный, – как можно честнее закивала. – Из приюта его взяла. Обогрела, отлюбила, в порядок привела…

– Приемный дед, – резюмировал Антон мой бред, – которого ты взяла из приюта. Кхем… И отлюбила?.. Марин, давай так: если хочешь меня отшить, так и скажи.

Антон был милым парнем, на три года старше меня. Мы познакомились на дне рождении подруги Оли, и он был очень любезен. Не помню, чтобы давала ему номер своей квартиры, но цветочки казались милыми. Отшивать я его точно не собиралась.

Только вот ответить мне никто не дал. Возникший рядом Женя как-то уж очень недоброжелательно отпихнул меня от Антона в сторону. Теперь даже рукой до парня я дотянуться не могла, потому что передо мной стояла огромная скала сплошных мускул.

– Пора заканчивать этот цирк… Я ГОВОРЮ – так подходит? Пошел нахер. Еще раз тут появишься, ноги вырву! – рявкнул Женя, резко открыл дверь и за шкирку вытолкал в коридор Антона. Потом развернулся, выдернул из моих рук фиалки и кинул их вдогонку.

Все произошло настолько быстро и неожиданно, что меня буквально парализовало. Я в полном недоумении с полминуты пялилась на дверь, пытаясь понять, что именно произошло. Приводя бешеное дыхание в норму.

– Эй! Это был мой гость, а не твой! – мой слабый кулачок полетел в плечо Жени, но ушиблась именно я, а не он. – И цветы мои!

Женя, до этой секунды смотревший на дверь, будто мечтающий догнать Антона и сделать с ним что-то нехорошее, резко обратил на меня внимание. Он притянул меня к себе за талию, заставляя вжаться в дверь. Капкан из рук не давал сделать шага в сторону. С перепугу я не нашла в себе смелости посмотреть ему в глаза, потому уставилась в напряженную, бешено вздымающуюся грудь.

– Хочешь цветы? – с вызовом спросил он, и я нервно кивнула. Зачем? Цветов я не хотела в тот момент. Только спрятать голову в песок. – Значит, будут цветы.

На какую-то минуту Женя затих, и я почти решила, что это все. Сдвиг по фазе подошел к концу, но нет. Одна его ладонь совершенно неожиданно вжала мою талию в дверь позади, не давая шевельнуться, другая поддела подбородок, заставляя таки посмотреть мужчине в глаза. Господи, какими же безумными они были…

– Кто это был, Марина? – процедил он по слогам.

– Не твое дело! – рявкнула я, пытаясь выглядеть не такой нюней, какой казалась в тот момент.

– Теперь мое, – процедил по слогам мужчина, будто пытаясь втемяшить эту мысль мне в мозг. – Мое, Марина. И ничье больше! Отвечай. Быстро!

Я намеренно прикусила губу, не собираясь вестись на провокации. Включил он отца, блин! Или… С чего вдруг такая реакция? Не с той ноги встал?!

– Стоп… А не он ли, случайно, тебя домой после вечеринки подвез? – угрожающе процедил мужчина, и меня прямо повело. Почему его так штырило-то? Прямо пар из ушей.

– Он, – не стала лгать я. – Он и подвез. Ты же сам говорил, что мне пьяной за руль нельзя. Забыл? Альцгеймер прогрессирует?

– Ты дала ему ключи от своей машины? – зарычал Женя. Я уже всерьез начала переживать. Сейчас он походил на поезд, летящий прямо в пропасть. – От своей, блядь, машины?! Этому долбоебу?! Пустила его за руль?!

– Что за наезды? Нормальный он, – что-то во мне перемкнуло, и спорить перехотелось. Я удивленно таращилась на Женю, не понимая, что на него нашло и как привести мужчину в чувство. – Единственный, кто не пил. И с правами. Сам предложил помочь.

– Как романти-и-ично! – саркастично и театрально фыркнул мужчина. – Для завершения картины надо было еще потрахаться на заднем сидении.

Глаза мои от шока стали по пять копеек. Что за тон? Что за претензии? С Женей точно что-то не то. Прямо другой человек, хуже прежнего.

– Ты пил? – настороженно поинтересовалась и попыталась сделать шаг в сторону.

– СТОЯТЬ! – проревел он, и по моему телу поползли мурашки. На лбу Жени выступила испарина. Клянусь, я слышала, как мужчина крошит свои же зубы, сжимая челюсти. – Я сейчас не понял, ты спала с ним?

– Ох! Решил провести урок полового воспитания? – многозначительно подмигнула, выставив ладони вперед, чтобы он не прижимался ко мне так тесно. Ночная сорочка была слишком тонкая, и я ощущала биение его сердца. И… еще много чего разного, чего не хотела. – Не переживай, мама успела. Пестики, тычинки – все дела… Ничего нового ты мне не расскажешь, уж поверь.

Он замер, как вкопанный, будто кто-то ударил его током. Когда Женя говорил, было чувство, что он едва шевелит онемевшими губами:

– Ты не девственница?

Час от часу не легче от вопросиков! Тяжело вздохнув, я закатила глаза:

– Естественно, нет, Жень! Мне двадцать один, аллё! Харе меня контролировать. Ты мне не папочка. И вообще никто. Хватит так усердно играть свою роль. Занимайся делами, а ко мне не лезь.

Он пребывал в каком-то странном состоянии оцепенения, будто активно что-то обмозговывая. Воспользовавшись заминкой, я торопливо выскользнула из-под его хватки и быстро забежала в ванную комнату, запираясь изнутри на замок. Наконец-то меня ждала теплая ванна и уединение!