Читать книгу Убить Ангела - Сандроне Дациери - Страница 7

Оперативники из команды биозащиты в противогазах и комбинезонах из тайвека активировали чрезвычайный протокол. Оцепив платформу ограждающей лентой, они накрыли поезд полотнищами из непроницаемого пластика и соорудили небольшую шлюзовую камеру на входе в первый вагон.

Внутри, сосредоточенно наблюдая за собственным самочувствием и выискивая симптомы заражения, дожидалась Коломба. Лимфоузлы как будто не воспалились, потливость не усилилась, и ее не бил озноб, но она понятия не имела, как скоро начинает действовать предполагаемый вирус или яд. Через два часа паранойи, когда вонь и духота уже стали невыносимыми, в поезд вошли двое солдат в костюмах химзащиты. Первый нес в руках еще один защитный костюм, а второй навел на нее автомат.

– Руки за голову, – глухо приказал он через противогаз.

Коломба повиновалась.

– Я замначальника мобильного подразделения Каселли, – представилась она. – Это я подняла тревогу.

– Не двигайтесь, – сказал военный с автоматом, пока его товарищ обыскивал ее уверенными, несмотря на плотные перчатки, движениями.

Положив ее табельный пистолет и складной нож в пластиковый пакет с герметичной застежкой, он передал его третьему солдату, оставшемуся на подножке. Тот в свою очередь протянул ему пакет побольше, который он отдал Коломбе.

– Разденьтесь и положите одежду в пакет, – велел он. – Затем наденьте защитный костюм.

– При вас? – переспросила Коломба. – Нет.

– В случае неподчинения мы уполномочены стрелять. Не вынуждайте нас применять насилие.

На мгновение закрыв глаза, Коломба подумала, что бывают вещи и похуже публичного стриптиза. Например, можно умереть, захлебнувшись кровавой рвотой, или схлопотать пулю в затылок. Она ткнула пальцем в камеру, встроенную в шлем солдата с автоматом.

– Будь по-твоему. Только выключи эту штуку. Может, я и умру, но не хочу, чтобы ролики с моей обнаженкой разошлись по Интернету.

Солдат прикрыл объектив ладонью.

– Поторапливайтесь.

Чувствуя на себе мужские взгляды, Коломба быстро разделась. Из-за мускулистых бедер и плеч в одежде она казалась крупнее, но стоило ей обнажиться, взору открывалась стройная, атлетическая фигура женщины, которая всю жизнь поддерживала хорошую физическую форму. Она натянула тяжелый костюм химзащиты, и солдаты помогли ей надеть противогаз.

Коломба была опытной аквалангисткой, но из-за маски и отдающегося в ушах дыхания сразу же ощутила удушье. Легкие опять слегка сжались, но, как и в прошлый раз, спазм миновал молниеносно, словно призрак. Солдаты вытолкнули ее на перрон и провели через кордон, оцепивший упакованный, будто произведение Христо[3], поезд.

Вокруг творилось светопреставление.

Было четыре утра, и на залитой огнями военных прожекторов станции находились исключительно солдаты, карабинеры, полицейские, пожарные и агенты в штатском. Не слышались ни шум прибывающих и уходящих поездов, ни треск громкоговорителя, ни болтовня треплющихся по мобильникам пассажиров. Тишину нарушали только тяжелый топот военных ботинок, гулко отдающийся от свода крыши, покрикивание офицеров и сирены патрульных машин.

Солдаты подвели Коломбу к стоящему прямо перед билетными кассами трейлеру передвижной лаборатории. Военный врач взял у нее кровь и биологические жидкости, вводя шприцы через резиновую заплату на рукаве, а затем сделал укол, от которого к ее горлу подкатила желчь.

Никто не говорил Коломбе ни слова, не отвечал на вопросы и не реагировал даже на ее самые элементарные просьбы. Через полчаса молчания она взорвалась и приперла врача к стене трейлера:

– Я хочу знать, что со мной, ясно?! Я хочу знать, что я вдохнула! – Взгляд ее был твердым, как нефрит.

Двое солдат швырнули Коломбу на пол и заломили ей руки за спину.

– Мне нужны ответы! – снова закричала она. – Я вам не арестантка, а сотрудница полиции, вашу мать!

Врач неловко поднялся на ноги. Под капюшоном с него съехали очки.

– Вы в полном порядке, – пробормотал он. – Мы как раз собирались вас отпустить.

– А раньше вы сказать не могли? – Солдаты отпустили ее, и она встала, нарочно ткнув одного из них локтем в живот. – Как дела у моих коллег?

Врач попытался водрузить очки обратно на нос, не снимая перчаток, и чуть не выколол себе глаз дужкой.

– Они тоже в порядке. Уверяю вас.

Коломба сняла шлем. Господи, какое счастье дышать свежим, не провонявшим пóтом воздухом! Пять минут спустя ей вернули одежду, и она снова почувствовала себя человеческим существом, а не куском мяса на прилавке. Голова раскалывалась, но она была жива, в чем еще пару часов назад не могла бы поручиться. Прожектора повыключали, но на станции по-прежнему царила неправдоподобная атмосфера военной оккупации. Возле поезда ровным рядком лежали трупы в герметичных пластиковых мешках. Нескольких тел не хватало – их унесли на экспертизу в передвижную лабораторию.

Полковник полиции Марко Сантини отошел от кучки агентов, стоящих у перехода в метро, и, подволакивая левую ногу, направился к ней. Высокий мужчина с орлиным профилем и жесткими, как стальная проволока, усами был одет в плащ с прорехами и плоскую ирландскую кепку, в которой походил на пенсионера. Однако стоило получше присмотреться к его лицу, как становилось понятно: перед тобой опасный сукин сын.

– Как себя чувствуем, Каселли?

– Говорят, хорошо, но сама я в этом изрядно сомневаюсь.

– Мне кое-что для тебя передали. – Сантини вручил Коломбе сумку с конфискованным у нее оружием. – Не знал, что ты разгуливаешь со складным ножом.

– Это мой талисман, – сказала она, убирая нож в карман куртки. – Оберег от назойливых засранцев. Куда эффективнее четырехлистника.

– Не похоже на табельное оружие.

– Ты что-то имеешь против?

– Нет, пока ты не пытаешься пырнуть меня в спину.

Коломба пристегнула кобуру «беретты» к ремню. В более спокойных обстоятельствах она носила пистолет за спиной, где он не так бросался в глаза, но летом причинял немалые неудобства.

– Есть шансы, что это просто несчастный случай? Например, химическая утечка?

– Нет. – Сантини посмотрел на нее. – Ответственность за теракт уже взяла на себя ИГИЛ.