Читать книгу Близкие контакты далеких предков. Как эволюционировал наш вид - Санхи Ли - Страница 4

В 2001 г. начался новый этап моей жизни – я получила место преподавателя на факультете антропологии Калифорнийского университета в Риверсайде. Мне казалось, что лучше полететь в Калифорнию налегке, а имущество, включая машину, отправить морем (благо университет оплачивал расходы). Однако этот план скоро изменился. Мой научный руководитель в магистратуре стал убеждать меня пересечь страну на машине. Я как могла отбивалась. Мне хотелось побыстрее добраться до Калифорнии и побыстрее устроиться, но это, конечно, была отговорка – честно говоря, мысль о таком путешествии ужасно меня пугала. После долгих разговоров убедительный аргумент научного руководителя все же взял верх: это была уникальная возможность на личном опыте узнать и прочувствовать, что такое Америка.

Я вспомнила книгу «Путешествие с Чарли»[2] Джона Стейнбека, написанную в 1962 г. Я прочла ее после колледжа, готовясь к обучению в магистратуре в Соединенных Штатах. Стейнбек со своей собакой Чарли проехал всю страну, размышляя о том, что значит быть американцем и что такое американский народ. Он честно писал о проблемах Америки, в том числе о расовом неравенстве. Судя по его рассказу, неудивительно, что в 1960-х гг. началось движение за гражданские права, потрясшее страну до самого основания. Картина, нарисованная этой книгой, занимала мое воображение в 1990 г., когда я готовилась к жизни в Соединенных Штатах.

Когда я уезжала из Кореи, мои соотечественники почти не интересовались мультикультурализмом и этнокультурным разнообразием. Мне, имевшей самое общее, примитивное представление о двух расах, черной и белой, этнические и социокультурные аспекты расового вопроса и глубоко укоренившиеся разногласия между расами были внове. Последовав совету научного руководителя, я решила извлекать максимум возможного из общения с людьми везде, где буду проезжать, из всего увиденного и пережитого. Я уложила диктофон и другие пожитки, не отправленные морем, в минивэн Dodge Voyager 1994 г. (надежная машина, но без электрических стеклоподъемников, кондиционера и даже без автомагнитолы) и двинулась в путь.

Готовясь к поездке по стране, я твердо решила избегать скоростных автострад и по возможности пользоваться местными дорогами. Поскольку тогда у меня не было мобильника, я купила телефон для экстренных вызовов, с которого можно было позвонить только на номер 911, и зарядное устройство, работавшее от бортовой сети автомобиля. В число моих запасов вошли ящик бутилированной воды, коробка крекеров, минимальный набор одежды и туалетные принадлежности. Я чувствовала себя капитаном Джейнвэй из любимого сериала «Звездный путь: Вояджер» и, выезжая на трассу, повторяла про себя девиз: «Смело идти туда, куда не ступала нога человека».

Мое путешествие началось в Индиане – нет, не в штате Индиана, а в одноименном пригороде Питтсбурга в Пенсильвании, где я год проработала приглашенным преподавателем Пенсильванского университета. Индиана, штат Пенсильвания, больше известна как родина актера Джимми Стюарта. На момент моего пребывания там это был средних размеров город, переживавший упадок вместе с горнодобывающей и металлургической промышленностью Питтсбурга. Когда мужчины-горняки потеряли работу, добытчиками стали женщины, работавшие в основном в сфере обслуживания. Многие жители Индианы были не в восторге от изменившегося экономического положения как всего города, так и своих семей. Это недовольство ощущалось и в университете, который превращался в главного работодателя по мере сокращения добычи и переработки железорудного сырья. Весь тот год я только и ждала возможности уволиться и найти место преподавателя в более крупном и гостеприимном учебном заведении. С такими видами на будущее я отправилась в путешествие по Америке.

Сначала я завернула в штат Мичиган попрощаться со своим научным руководителем Милфордом Вольповом. Это один из основоположников мультирегиональной эволюционной модели происхождения современного человека. Для меня были очень важны его поддержка и критика, а также почти родственное отношение, которого мне так не хватало вдали от дома. Я влюбилась в палеоантропологию – междисциплинарную область, объединяющую естественные и гуманитарные науки, хотя в старших классах и колледже мало интересовалась точными науками и естествознанием. Без постоянной поддержки и ободрения со стороны такого наставника, как Милфорд Вольпов, мне, безусловно, пришлось бы туго в этой области исследования.

Из Мичигана я направилась в Кентукки повидаться с одной из подруг по магистратуре. Она с семьей приехала в Соединенные Штаты из Сайгона в конце войны во Вьетнаме, и мы сблизились, отчасти потому, что обе были азиатками. Наши контакты оборвались после магистратуры – она выбрала совершенно иной жизненный путь, став руководителем крупной компании и счастливой матерью двоих детей.

Многие идут в магистратуру, чтобы посвятить жизнь науке, но потом, как моя подруга, выбирают другую стезю, так и не получив ученой степени. В контексте моей поездки по стране наша встреча заставила меня задуматься о путях, от которых мы отказываемся. Что, если бы она тогда осталась в магистратуре и доучилась? Что, если я брошу науку и найду другое занятие? Как ни крути, поворот на другую дорогу, когда уже пройдена часть пути к докторской степени, требует смелости. Нужно справиться со страхом показаться другим неудачником и слабаком, но и удержаться в сфере науки тоже нелегко. В общем, простых путей не бывает. Точнее, каждый из них прекрасен по-своему.

Отправляясь в путешествие, я строила грандиозные планы, но на бесконечных равнинах Кентукки, Иллинойса и Миссури мой задор начал испаряться. Стоял конец августа, и после короткой прохлады раннего утра наступала удушливая жара. Из-за отсутствия кондиционера приходилось ехать с открытым окном. Двигаясь на запад, я почти все время оказывалась лицом к солнцу, а левая рука с каждым днем становилась все темнее от загара. Солнцезащитный козырек не помогал. Дороги местного значения были пустынны, за весь день навстречу мне попадалась от силы пара машин. Единственное развлечение – радио, где транслировались музыка в стиле кантри и мелодии из вестернов. В открытое окно врывался горячий воздух, я ехала в раскаленной машине под медленные композиции и, казалось, чувствовала, как плавится мозг. Люди в дальних поездках не просто так выбирают бодрящую и простую музыку.

После целого дня езды, когда солнце начинало садиться, я останавливалась у ближайшего мотеля.

– Есть свободные места?

За стойкой чаще всего оказывалась высокая женщина средних лет, устремлявшая на меня подозрительный взгляд.

– А вы точно одна?

Она украдкой заглядывала мне за спину, видимо, ожидая, что я сниму номер на одного, а сама тайком проведу целую компанию.

Я проглатывала простой ужин, шла к себе в номер, немного смотрела телевизор и засыпала, а утром, после легкого завтрака, обычного для мотелей, платила по счету и возвращалась на трассу.

Целыми днями я почти не открывала рта, разве что произносила несколько слов в мотеле при заселении и выселении. Везде я остро ощущала, насколько отличаюсь от окружающих, белокожих и рослых. День за днем я понемногу сникала. Ни с кем не хотелось разговаривать, отчасти из-за недоверия к незнакомцам (впрочем, никто не заводил со мной разговоров), а отчасти потому, что я здорово устала. Каждые два-три дня я покупала на заправке или в минимаркете открытки и сообщала новости родителям и друзьям в Корее.

После Канзаса, о котором не зря говорят «плоский, как лепешка», передо мной открылся грандиозный вид – Скалистые горы. Рельеф там прихотливый: дорога изгибалась, карабкалась на кручи и спускалась в долины, приходилось постоянно быть начеку. Я размышляла о многочисленных первопроходцах, безуспешно пытавшихся одолеть этот путь на фургонах (включая, конечно, знаменитую группу Доннера, участники которой застряли в снегах Сьерра-Невады и были вынуждены есть человечину, чтобы выжить).

Наконец я перебралась через горы из Невады в Калифорнию. Первое, что я посетила в Калифорнии, – Калико, в прошлом оживленный город на серебряных рудниках, а теперь не более чем обветшавший аттракцион для туристов. Калико пережил расцвет во время серебряной лихорадки в 1880-х гг., когда в течение 12 лет здесь действовало около пятисот серебряных шахт. В середине 1890-х гг. цены на серебро рухнули, Калико был заброшен и превратился в город-призрак.

Кстати, Калико занимает важное место в истории палеоантропологии. В 1960 г. Луис Лики, прославившийся выдающимися открытиями останков гоминин в Африке, идентифицировал Калико как раннее поселение первых американских индейцев и начал раскопки. Лики, очевидно, хотел дополнить историю своего невероятного успеха в Африке американской главой. Однако раскопки, начавшиеся с широкого освещения в СМИ и общественного обсуждения, не принесли существенных результатов, и Лики покинул Калико. До сих пор ведутся споры, являются ли «каменные орудия», найденные там, инструментами, изготовленными человеком, или всего лишь результатом естественного разрушения камня.

Я начала свой путь в Пенсильвании, проехала 5600 км через десять штатов за шестнадцать дней и прибыла в Калифорнию незадолго до 11 сентября 2001 г., когда Америка в одночасье перестала быть местом, где необычного вида иностранка может неспешно путешествовать по глубинке в старом минивэне.

С окончанием поездки настало время начинать новую, преподавательскую жизнь. Я изо всех сил старалась доказать, что заслуживаю своего места не только из-за политики этнокультурного разнообразия, поскольку подозревала, что мне предложили его именно по этой причине.

Преподавать оказалось трудно. Я воспитана в культуре, где правитель, отец и учитель составляют «святую троицу», и не могла привыкнуть к тому, что студенты видят в преподавателях друзей и спокойно оспаривают их мнение. Конечно, я в какой-то мере знала об этом по личному опыту в магистратуре Мичиганского университета, но с позиции преподавателя все воспринималось иначе.

Сначала я вела занятия так же, как преподаватели, учившие меня в колледже. Я ошибочно считала, что студенты, благодарные за знания, которыми я с ними делюсь, станут впитывать мои слова как губка. Студенты, однако, были другого мнения. Они восседали в аудитории, скрестив руки на груди, и мне приходилось добиваться их уважения и внимания. Здешняя атмосфера была совершенно непохожа на обстановку в моем колледже в Корее, где принадлежность к университету в качестве студента или преподавателя являлась предметом гордости и требовала уважения.

Я слишком поздно поняла, что лишена природного дара преподавать. В отчаянии я направила все силы на исследования. Шли годы, я приспособилась, насколько могла, и в конце концов была принята на постоянную работу. Неожиданно со мной связалась Синъён Юн, пишущая о науке журналистка из Кореи, и предложила вести рубрику об эволюции человека в научно-популярном журнале Gwa Hak Dong A. Это меня заинтересовало, и я начала писать очерки для широкого круга читателей по всевозможным темам, связанным с эволюцией человека. Работая над рубрикой, я поняла, насколько ограниченна и неэффективна односторонняя и дидактичная передача информации. Однако именно так я и преподавала.

Я начала рассказывать студентам истории, как в очерках для корейского журнала, и произошло чудо – у меня появилась увлеченность и энтузиазм в отношении своего курса «Введение в биологическую антропологию».

Некоторые преподаватели предпочитают камерные занятия, глубоко исследуя узкую тему с немногочисленными заинтересованными студентами. Когда-то я была в их числе, но теперь мне больше нравится массовость. Кое-кто из сотен студентов, посещающих широкий вводный курс, записывается на него только для того, чтобы выполнить общие требования к учебной программе. Раньше меня удручали скучающие лица слушателей, сидящих на галерке. Теперь я стараюсь зажечь в них искру любопытства, пробудить желание узнать больше, поэтому мне не надоедает читать этот курс, хотя его содержание практически не меняется. Как результат, некоторые из студентов, выбравших его по необходимости, а не по желанию, приходят к мысли сменить профилирующую дисциплину на антропологию.

Я обнаружила, что темы, интересующие юных учащихся, захватывают и взрослых. Неудивительно: вопросы о том, откуда мы взялись, как жили и почему выглядим так, а не иначе, относятся к числу фундаментальных, волнующих каждого в определенный период жизни. Газетные и журнальные статьи об открытиях ископаемых останков предков человека всегда привлекают внимание. Все истории из области нашей эволюции учат, что не бывает единственно верного ответа и не бывает плохих вопросов: эволюция человека – вечно меняющаяся область знания.

То, что принимается за верный ответ сегодня, может быть поставлено под сомнение новыми данными и гипотезами завтра. Признак, полезный с эволюционной точки зрения, способствующий приспособлению, приобретается в конечном счете случайно. Особям, имеющим признак, который возник случайно и обеспечил им преимущество в столь же случайных внешних условиях, удается оставить чуть более многочисленное потомство, однако характеристика, выгодная в определенный момент времени, не остается выгодной навсегда. Все меняется.

Это относится ко всей долгой эволюционной истории человека. Разумеется, в нашем развитии были крупные прорывы, достижения, продвинувшие наш вид вперед: прямохождение, увеличенный головной мозг, зависимость от культуры. Однако, приглядевшись к пути человека, мы видим не прямую линию, а извилистую, петляющую тропу. Человечество не утруждало себя поиском наилучшего долгосрочного пути развития. Мы шли вперед, принимая наилучшее доступное решение в каждый момент в зависимости от конкретных условий.

В старших классах меня определили в гуманитарии, а не в естественники по результатам теста на выявление способностей. Однако я работаю в области, являющейся одновременно гуманитарной и естественно-научной. Когда-то мне казалось, что у меня нет таланта к преподаванию, но теперь я считаю, что прекрасно подхожу для этой профессии. Тем не менее я и мысли не допускаю, что так будет всегда. Среда, в которой я нахожусь, может измениться, а вместе с ней изменятся и мое тело, и душа. Так было и во время моего шестнадцатидневного путешествия по стране. Единственное, что я могла, – это выбрать дорогу, пока пью утренний кофе, и двигаться по ней на запад до конца дня.

Двадцать две истории, собранные в этой книге, родились под влиянием моего общения со студентами, а также событий, к которым я имела прямое или косвенное отношение. Они написаны в жанре очерка, а очерк должен быть интересным и увлекательным. Многие из них начинаются с вопроса, который мне задали, а некоторые – с события, заставившего меня углубиться в предмет исследования. Я постаралась изложить все темы так, чтобы они были совершенно понятны человеку, не связанному с палеоантропологией. Вы можете начать с первой главы и двигаться последовательно или открыть книгу в любом месте и читать главы в любом порядке. Те, кто решит не ограничиваться этой книгой, может воспользоваться списком литературы, приведенным в конце. Я приглашаю вас в захватывающее путешествие к истокам человечества.

Санхи Ли