Читать книгу Театр на коленке - Сания Шавалиева - Страница 3

Чаплин

Оглавление

Химичка заболела. И к нам в класс зашел Петр Семенович Чаплин и спокойно нам сообщил, что химию проведет он.

– Не, я так не договаривался, – сразу стал кривляться Супонин.

Петр Семенович Чаплин одернул свою спортивную куртку «Пормезон» и медленно произнес.

– Я Петр Семенович Чаплин, ученик десятого «А», проведу у вас химию. И если кто-то, – тут Петр медленно подошел к Супонину, нажал пальцем на затылок и стал давить, словно пытался проткнуть его пустую голову насквозь, – будет срывать мне урок, то останется после. А если будете сидеть тихо, то я не буду его грузить.

После этого Петр Семенович Чаплин сел за учительский стол, достал телефон и стал играть в танчики.

У Петра Семеновича Чаплина тут же появилась куча последователей. Супонин был первым.

Ожидаемо я оказалась в компании одноклассников – играющих. И всем нам было как-то хорошо.

И Супонину хорошо и Чаплину хорошо. И мне соответственно. Но не долго. Потому что на моем телефоне через весь экран жила кривая трещина. Звонить не мешала, но при игре картинку искажала. Брат обещал подарить новый телефон. Но когда не уточнил.

Я достала карандаши.

Даже сама не поняла, почему я его нарисовала. Круглая шляпа, широкие штаны, усики, тросточка. Это был Чаплин. Маленький, худенький, похожий. Вроде никогда не хотела его рисовать. Хотела стереть, но увидела Верка Сковородкина.

– Что это? – ткнула телефоном в Чаплина.

– Чаплин.

Сковородкина взглянула на учительский стол, сравнила с рисунком.

– Ага, щас. Не похож.

– Это другой, – я хотела стереть, но уронила резинку.

– Чего там? – поднял голову Петр Семенович Чаплин.

– Светлакова резинку уронила, – сдала меня Верка.

– Корова! – буркнул Петр Семенович Чаплин и вновь погрузился в телефон

А я полезла под парту. Нигде не видать. Ах, вот она! Дотянуться самой не получалось. Помог карандаш. Я воткнула его в резинку… и смешно так получилось. Будто туфелька на ножке.

У Чаплина есть такие кадры в немом кино.

И я стала играть в свой театр на коленке.

На моей коленке танцевали балет два цветных карандаша, циркуль с подогнутой ножкой, розовый треугольник. Так хорошо и долго танцевали, что на моих колготках появилась дыра.


– Упала что ли? – разглядывая дырку на колене, бурчала Ася.

– Ну…– тянула я.

– Чего ну? Бери иголку, учись зашивать.

И я стала учиться. Сначала конечно я обиделась на Асю, потом на нее возмутилась, а потом стала учиться. Ася, конечно, умеет привести доводы. Она рассказала, что еще в пять лет сшила кукле платье. Надо при случае попробовать. Может, и у меня получится, думала я и уколола палец. Больно! Как больно! Из ранки выступила кровь. И я жутко испугалась, что сейчас умру.

– Это все из-за тебя, – кричала я Асе, – ты хочешь моей смерти.

Ася растерялась, стала меня успокаивать, но тут проснулась Юлька и Ася обо мне забыла. Все-таки плохо, когда в доме есть годовалый малыш. Вот почему все вскакивают среди ночи, когда чуть пискнет Юлька? Бегают, носятся вокруг нее? А почему когда я бухаюсь об ванночку, которая неожиданно появляется у нас на стене – всем плевать? От упавшей ванны грохот на весь дом. Мне влетает по полной. Где справедливость? Сначала вешают, куда ни попадя, а вернее туда, где раньше была пустая стена, а потом орут, что я террористка.


Верка Сковородкина – моя одноклассница и до первого класса подруга. Я не помню, что мы с ней не поделили, но в садике мы с ней жутко-страшно дружили, а в первом классе жутко-страшно рассорились и так больше не помирились. В итоге Верка в школе подружилась с Босоноговой, а меня забросила. Потом мы снова подружились. И такая карусель у нас была постоянно: днем дружили, вечером ссорились. С Веркой дружить без ссор не получалось. У меня было ощущение, что она старше меня лет на пять. Это, наверное, из-за мамы.

Когда-то в молодости Веркина мама выиграла конкурс красоты нашего поселка и вышла замуж за спонсора конкурса. Муж боготворил двух своих девочек, жену и дочь, баловал и позволял всякие шалости.

Моя мама была другой. Ее главная задача была меня накормить, одеть и иногда спросить сделала ли я уроки. Отец ограничивался меньшим интересом ко мне. Это наверно из-за возраста, думала я. Веркина мама молодая, а мои родители старики, мама уже на пенсии, а отец вот-вот должен выйти. Его интересовала только пенсия.

Веркина мама каждый год выпускала тематический календарь. Темы были разные: тату, звезды, цветы, но в этом году Веркина мама выбрала скандальную тему «ню». Вообще, непонятно на что рассчитывала. Скандал был грандиозным. Администрация поселка потребовала весь тираж изъять, но среагировала поздно. Календарь ушел в народ. В интернете получил более полутора миллионов лайков и останавливаться на этой цифре не собирался.

Я бы ничего этого не знала, если бы Ася не засветилась в этой истории. В прошлом году она пошла в школу на собрание и подружилась с Галиной – Веркиной мамой. Непонятно, какие Галина нашла слова, но Ася откликнулась на эту авантюру. Вскоре календарь вышел с полуобнаженными натурами работниц соляной шахты, столовой, поликлиники. Асино фото пришлось на октябрь. Все прилично, Ася сидит полубоком в полумраке тумана, полностью под водопадом волос. Угадываются только силуэт, изгиб спины. Вроде и непохожа совсем.

Борис Асю вычислил сразу.

– Ну? – календарь в руках Бориса дрожал. – Скажи, что это не ты!

Ася улыбнулась.

– Круто же!

– Ню-у, уж нет, – замешкался Борис. – Родители увидят, убьют.

– А ты им не говори. – Ася развернула страницу, – Я здесь совсем не похожа.

– Теперь все узнают, какая ты … – Борис запнулся.

– … красивая? – мурлыкнула Ася.

– По волосам узнают. Такие только у тебя. – Борис свернул календарь в трубочку и ушел на работу.

Я все-таки не поняла: все что произошло – это хорошо или плохо.

Похоже, и Ася терялась в догадках понимания последствий своего поступка.

– Что теперь делать? – видимо Ася ждала от меня совета.

Хорошенькое дело. Откуда я знаю, что делать. Я бы ни в жизнь такое не сотворила. А еще говорят, что взрослые разумные. Вообще Ася, конечно, выдала.

– Давай напишем в интернете, что это не ты, – сообразила я.

– А коса? Борис прав. Она одна такая в поселке.

– Раритет, – вспомнила я сложное слово.

– Я придумала! – В голове Аси, видимо, сложился алгоритм со сложным решением. – Пошли.

– Куда?

– В парикмахерскую.

– Ты сейчас о том, о чем я думаю? – смутно стала я догадываться. И мне моя догадка сразу же не понравилась. – Я никуда не пойду.

– Тогда посиди с Юлькой.

– Ага, щас! Еще хуже!

И мы втроем поплелись в парикмахерскую. Я надеялась, что Ася передумает. Но Юлька сидела у нее на руках и постоянно тянула Асю за волосы, хныкала, барахталась. Я толкала пустую коляску следом и мечтала, чтобы в парикмахерской было куча народу и мы ушли.

Парикмахерша Наташа, бойко отреагировала на просьбу Аси.

– Волосы сдашь или с собой заберешь.

– Заберу, – кивнула Ася.

– Дорогая вещица, – проверяя волосы на вес, вздохнула Наташа, – видела тут тебя на днях. – Наташа сняла со шкафа календарь, перелистала, остановилась на октябре.

– Оставил директор типографии. Так я его на видное место повесила. Без задней мысли. Тут пацана привели, так он от календаря башку не отводит. Я башку к зеркалу поворачиваю, а он ее обратно – к календарю. Я потом стикетами все практически заклеила. Так все равно одна клиентка потребовала снять: наорала, что я развращаю молодежь. Да, хорошая коса. Жаль отрезать. Кто ж Снегуркой теперь будет? – И тут Наташа стала уговаривать Асю не отрезать косу. Уговорила.

Театр на коленке

Подняться наверх