Читать книгу Записки педиатра - Санжи Ангархаева - Страница 3

1. Представления о жизни.

Наша жизнь полна представлений о том, какая должна быть жизнь. Меняются эпохи, меняется обстановка, меняется внешний маскарад, меняются наши представления, а внутренние поиски счастья для каждого человека остаются тысячелетиями одни и те же.

И вопросы: «Кто я, и зачем я родился? В чем смысл жизни?», мучают многих людей. Кто-то сразу сдается и верит родителям и живет как все по предписанным правилам. Кто-то ищет, не переставая, не довольствуясь готовыми рецептами и ответами, и добивается небывалых высот для себя и других. Кто – то в поисках счастья пытается воплотить всю красоту мира в картинах, скульптуре, архитектуре, музыке. Кто то ищет счастья для себя, кто то для всей семьи, кто то для своего народа, кто то для всех живых существ.

У многих вся жизнь проходит в доказательствах, что они живут не хуже других, что их жизнь соответствует чьим-то представлениям об идеальной жизни. Целые народы стирались с земли, пока им доказывали, что их представления о жизни не соответствуют «правильным».

Мое поколение может рассказать, как ломка стереотипов целой страны, как Союз Советских Социалистических Республик отразилась на одной жизни. Мы родились в светлом социализме, все время нас учили думать о будущем в коммунизме, а в зрелости мы оказались в демократическом капитализме. Если что-то эти слова значат сейчас, то, что они будут значить потом, никто скажет. А такие слова, как сердце, мать, отец, любовь, дружба как были, так и останутся в тысячелетиях самими дорогими словами для человека.

2. Время

Рождение и смерть, а посередине жизнь, вот – все, что у нас есть. Время нашей жизни – драгоценность, которая утекает сквозь пальцы наших рук. Время – это алмаз, ценность, которого мы понимаем в худшем случае, когда умираем, а иногда на вечеринке по случаю очередного юбилея окончания школы, когда встречаем или не встречаем своих одноклассников, с которыми сидели за партой много лет.

Как-то в нашей школе праздновали 50-летний юбилей, и все выпускники школы разных лет должны были прийти на этот праздник. Наш класс отвечал за гардероб. В гардеробе стояли обычные длинные железные вешалки, к которым мы прикрепили таблички, где указали года разных выпусков. И когда люди подходили, мы должны были их подводить к вешалкам, на которых были обозначены года их выпуска, пришло очень много людей. Все были счастливы, обнимались, у всех в голосах и на лице сквозила легкая грусть и удивление. Эта встреча была точкой, которую им устроили, чтобы оглянуться назад и посмотреть на себя, на свои мечты, и на свои достижения. Нам семиклассникам было забавно слушать, как взрослые, толстые и важные дяденьки и тетеньки, называли себя Петькой, Васькой и Людкой. Не заполненной оставалась только одна вешалка – самая крайняя. На табличке были обозначены года 1945 – 1950, на вешалке было только три пальто.

Я училась в 7 —м классе, это был 1989 год. И вот, когда уже началось торжественное собрание, и основная часть класса, сделав свое дело, ушла помогать в другом месте, пришла одна пожилая женщина. Она нам сказала: «Я так плохо себя чувствую и болею, еле-еле нашла силы, чтобы прийти, очень надеюсь, что хоть кого-нибудь встречу. Много наших пришло?» Мы вежливо спросили ее, в каком году она окончила школу, и подвели её к этой вешалке. И тут увидев три пальто, у нее побежали слезы из глаз. А мы стояли и не знали, что ей сказать, побежали, принесли ей стакан с водой, и рассказали, как приходили люди, обнимались и целовались, и что мы поняли, что не все смогли приехать, потому что многие живут в других городах. Постепенно она успокоилась, сказала нам, что мы хорошие девочки, и мы проводили её в зал. Тогда мы осознали, что многие не пришли не потому, что они живут где-то далеко, а потому что они умерли или болеют. Это была наша первая сознательная встреча со смертью, когда мы поняли, что мы тоже часть этого круга, когда-нибудь мы тоже придем сюда, и школьники подведут нас к нашим вешалкам… Только многих из нас уже не будет.

Прошло много времени, но из нашей тройки, которая осталась тогда дежурить, двое наотрез отказываются приходить на встречи с одноклассниками.

А что могу сказать я? Я приходила на некоторые встречи, на которые мне удавалось прийти, и на последней встрече, я узнала, что мальчишки – двоечники, с которыми я сидела за одной партой, уже как несколько лет умерли. Двоечники – не плохие люди, они просто постоянно пытались что-то доказать взрослым, может быть, то, что соблюдение разных норм и стандартов – это не самое главное в жизни.

Говорят, чтобы выйти из круга страданий, рождения и смерти надо сделать Смерть своим другом и главным советником во всех делах и начинаниях…

3. Круг жизни.

Понедельник – день тяжелый: начался обычный день в роддоме. В 8.00 утра все ушли на планерку. Дежурная смена отчитывается, сколько детей родилось за выходные, здоровы ли матери и дети, почему врачи сделали кесарево сечение некоторым женщинам, как чувствуют себя женщины и новорожденные в отделениях реанимации. На планерках все вместе пытаются найти причины женских и детских болезней. Врачи обсуждают, всё ли было сделано, и что можно еще сделать. Планерка заканчивается обычно уже реальными планами: кто и как будет рожать, кто уже рожает. Медики работают, работа идет круглые сутки, служба родовспоможения считается экстренной службой, как и пожарная служба, и служба спасения утопающих. Рождение человека – это тоже работа.

Все многочасовые боли, стоны и крики, куча разных стерильных предметов и новейшей аппаратуры, начиная от пеленок, кончая кислородными станциями и аппаратами искусственной вентиляции легких – всё это лишь для того, чтобы услышать крик новорожденного ребенка. Круг жизни начался заново.

Как-то мы разговаривали с Ламами, о том, что врачи не любят праздники, потому что все отдыхают, и нельзя вовремя сдать какие-то анализы, так как в больницах остаются только врачи дежурных смен. На что нам сказали, что священники тоже в праздничные дни работают в экстренном режиме. Мы работаем в экстренном режиме и помогаем людям рождаться или выздороветь, а они точно также работают и отпевают умерших во время праздников людей.

У государства тоже есть планы на наше рождение и смерть, и в конце года все отчитываются, соответствуют ли наши показатели планам.

4. Лодка.

Недавно в приемный покой отец привез 6 месячную девочку, мама этой девочки была больна туберкулезом. Посмотреть эту девочку собрали всех врачей больницы, потому что таких детей мы встречаем очень редко, и врачи не могут поставить диагноз сразу. В нашей больнице таких детей уже трое, и они пациенты детского паллиативного отделения. У этих детей тяжелое генетическое поражение мышечной ткани, в течение заболевания все мышцы детей атрофируются, то есть уменьшаются в размерах и перестают работать настолько, что дети не только не могут двигаться, но и не могут дышать самостоятельно. Остаток своей короткой жизни они проводят в отделениях реанимации на искусственной вентиляции легких.

Эта девочка тяжело дышала и уже не могла улыбаться от слабости. Её глаза – глаза без надежды, уставшие и серьезные глаза, напомнили мне глаза стариков в доме престарелых, который мне довелось посетить однажды. Сидя на диванчике в холле дома престарелых, я впервые увидела всю нашу человеческую жизнь от начала и до конца. Первый крик новорожденного младенца – первый вдох человека, а потом взросление и старость, только некоторые люди проделывают это с большей скоростью, чем другие. А тело, как лодка – от берега рождения до берега смерти, только почему мы думаем, что лодка – это и есть мы?

Мы стояли рядом с этой девочкой, смотрели ей в глаза, и у каждого в голове были свои мысли. Девочка всем своим видом нам сказала: «Я родилась, чтобы умереть, как и все рождаются, чтобы когда-нибудь уйти, не надо печалиться».

На лекциях буддийские учителя рассказывали нам о разных видах терпения, меня больше удивило терпение к страданию. Страдание легче перенести, когда человек принял страдание, что оно есть, это значит понять Истину о страдании.

Когда мы страдаем, мы всегда думаем, что страдаем только мы, и что это наше персональное страдание, и только иногда, когда страдания переваливают в нашем сознании все края, мы начинаем задумываться, что происходит с нами и вокруг нас.

Как-то в нашем городе был концерт государственного ансамбля моринхуристов из Монголии «Музыка кино». Лились нежные мелодии моринхуров, а за спинами оркестра на экране шел показ отрывков из кинофильмов, откуда была взята музыка. Душа тогда наполнилась страданием до краев. Люди любили, верили, ждали, надеялись, воевали и умирали. Получилось, что за один концерт можно было увидеть сразу много человеческих жизней. Как-то подумалось, что наша жизнь одно мгновение, которое наши родители наполняют мечтами и целями, исполняя которые, мы живем и гибнем. Мы рождаемся и умираем в бесконечной цепи сансары, пока наша душа не переполнится этим своим и чужим страданием и не начнет искать выхода из этого круга.

– Про мир людей.

Как врач, я могу много рассказать про мир людей и человеческие страдания, а другие сансарные миры понять можно, только когда тщательно размышляешь и примериваешь эти ситуации на себя, и видишь людей, которые по – настоящему устраивают себе ад. еще, будучи людьми, из-за своей непомерной алчности и гневливости.

Все время хотела написать свои мысли о драгоценности человеческой жизни, исходя из своего человеческого и врачебного опыта… Так в чем же заключается драгоценность человеческой жизни? Когда мы, врачи, смотрим на ребенка, о чем в первую очередь думаем мы? Как наши медицинские концепции определяют ценность человеческой жизни?

Мы все живем ожиданиями и надеждами, что они сбудутся. Ожидания строятся на основе взглядов наших родителей и устройства общества, в котором мы живем. Ожидания оправдываются – мы счастливы, ожидания не сбываются – мы несчастливы. Так чьи-то простые мысли, или умопостроения, что должно быть так-то, а не иначе, определяют, счастливы мы или нет.

Москва, 2001 год. Родильный дом. Медицинская бригада готова к родам, в бригаду входят несколько врачей – анестезиолог – реаниматолог, акушер-гинекологи, педиатр-неонатолог, акушерка, медсестры и санитарка. В родблоке рожает молодая красивая 25-летняя девушка. Она родом из Хабаровска, судя по данным медицинской карты и адресу, она приехала недавно, у нее временная регистрация, мужа нет, и близких в Москве тоже нет, работает менеджером. Женщина наблюдалась в течение всей беременности, прошла все обследования, заболеваний плода нет. Судя по документам и состоянию здоровья женщины и плода, у нас должны быть обычные нормальные роды, но ответственного акушер-гинеколога настораживает, как идут роды, поэтому мы все в сборе, подключена и готова вся аппаратура и для матери и для ребенка. Начался второй главный период родов – потуги, и женщина никак не могла вытужить девочку с предполагаемым весом 2800, что было очень странно для нас, в норме у здоровых первородящих женщин потужной период длится не более 5 минут. Женщина уже очень устала, и вот родилась маленькая девочка, родилась с болезненным слабым криком. Мы осмотрели ребенка и поняли, почему роды так затянулись. Девочка была согнута как крючок, у нее оказалось достаточно редкое заболевание костно-мышечной системы – артрогриппоз. Руки и ноги были скрючены в нескольких местах в разные стороны, мышцы атрофированы, шея искривлена, и голова была кривой формы. Девочка смотрела на нас осмысленными глазами, которые говорили нам, что ей очень больно. Ну, это и понятно: при таком количестве ложных суставов и подвывихов, обычные нормальные роды для нее оказались пыткой. У матери девочки были сильные разрывы. Её сразу усыпили, чтобы безболезненно зашить разрывы промежности и шейки матки, которые произошли при родах. А мы забрали ребенка в детскую палату. Согретая, в покое и комфорте, после введения обезболивающего она быстро заснула и перестала стонать.

На следующий день мать пришла посмотреть свою девочку, она была еще очень слаба после родов, всю ночь уже проплакала и спросила у нас: «Почему у меня родился такой ребенок? Ведь все было хорошо, почему мне никто ничего не сказал?» Я спросила у нее, если бы поставили диагноз раньше, сделала бы она аборт – прерывание по медицинским показаниям на ранних сроках? Ребенок лежал и тихонько почмокивал во сне губками. Когда у ребенка нет боли, лицо красивое и умиротворенное. Новорожденная девочка услышала наш разговор, проснулась и сосредоточенно посмотрела на нас. С интеллектом у ребенка все хорошо, так могут смотреть только очень умные дети, но вот придется пройти много операций, чтобы её руки и ноги, хотя бы приблизительно, стали выполнять свои функции. Мать сказала, что она не знает, чтобы она сделала…

С этой мамой я разговаривала о драгоценности её девочки, о том, что она будет замечательной, несмотря на свое заболевание. Я рассказывала о тысячах женщин, которые страдают от бесплодия, о женщинах, у которых, дети рождались с заболеваниями мозга, которые никогда не начнут говорить с мамой. Я рассказывала, а она плакала и плакала, не переставая, и рассказала, что у нее никого нет, и как она будет растить ребенка – инвалида?

Я вспомнила и рассказала ей историю другой женщины, с ней и её ребенком, я встретилась на 4-м курсе медицинского факультета, когда мы занимались благотворительностью в травматологическом отделении Российской детской клинической больницы. Там лежала удивительная девочка с таким же заболеванием. В первый раз, когда я её встретила, ей было уже 9 лет, на тот момент это была её шестнадцатая операция на ногах. Между операциями она все время лежала на вытяжении или в гипсовых лубках. Ребенок 9 лет ни разу не бегал, но эта девочка своей радостью и весельем зажигала всех вокруг. И мама её тоже была удивительной женщиной, она долгое время не могла родить ребенка, лечилась и мечтала родить, сделала несколько попыток экстракорпорального оплодотворения, и только пятая попытка оказалась удачной. Во время беременности у плода был заподозрен артрогриппоз уже на поздних сроках. Врачи долго не решались ей сказать о заболевании плода, но потом, узнав все, мать решительно отказалась что-то делать плохо своему плоду, и родилась Зарина. Когда её в первый раз принесли матери после того, как она пришла в себя после наркоза, мать плакала от счастья, хотя девочка была похожа на крючок, и у нее тоже были искривлены и ручки и ножки. Потом через год её бросил муж, она осталась без средств к существованию. Ей нужно было постоянно ездить на лечение в Москву, и врачи ничего не обещали. Правда эта мать прошла долгие мучительные очереди перед 5 попытками ЭКО, получала удар за ударом, когда ей говорили: «Ваша беременность замерла, и ребенка не будет». И наконец, она родила своего ребенка. Самое интересное, что ни мать, ни ребенок не чувствовали себя несчастными или отверженными, наоборот, они всегда всем помогали и утешали всех вокруг. В том отделении был еще один мальчик, от которого мать отказалась в родильном доме, у него не было рук, он все научился делать своими ногами. Тот мальчик пел и танцевал лучше многих здоровых детей.

Сейчас всё вспоминая, могу сказать, что мальчика без рук усыновила немецкая семья и ему сделали протезы. А мама Зарины нашла работу горничной в очень богатой семье, и потом Зарина жила в их огромном доме, ходить без костылей она смогла только в 16 лет.

Что сделала эта молодая женщина с ребенком, я не знаю. Но я надеюсь, что у нее хватило мужества и любви бороться вместе со своей дочерью, а не оставить её на попечение государства.

В детских больницах мы очень часто встречаем отказных детей, с разными пороками развития, родители которых говорили нам: «Мы не можем принять такого ребенка, мы здоровые, у нас должен был родиться здоровый ребенок. Это вы – врачи виноваты, что не поставили диагноз. Мы отказываемся от него».

Самое интересное, что некоторых детей потом забирают другие родители, и проходят с ним тот путь, на который не отважились родители малышей. Биологические родители не могут справиться с осколками разбитой мечты о счастье. А счастье нам в этой жизни, в общем-то, никто и не обещает. Просто мы начинаем верить во что-то и придавать чему-то значение, и потом страдаем, когда не получаем желаемого, хотя в сущности это всего лишь чьи-то очередные теории, которые постоянно появляются и исчезают, иногда еще быстрее, чем лопаются мыльные пузыри.

30 лет назад кто-то сказал, что новорожденных надо поить 5% раствором глюкозы, а потом кормить 10% манной кашей, детей так поили и кормили, и они страдали от жутких болей в животе. Сейчас говорят, что лучше, чем грудное молоко с первых минут жизни ничего нет. Посмотрим, какие еще теории появятся к концу моей врачебной жизни…

Мы врачи считаем, что жизнь драгоценна, если у человека сохранен интеллект, и ребенок будет мыслить и развиваться. У некоторых больных детей мозг повреждается настолько, что о нормальном развитии ребенка говорить невозможно, часто дети не могут сосать, глотать, двигаться, некоторые не могут дышать самостоятельно. Но высокие технологии позволяют им жить на искусственной вентиляции легких долгое время.

Вы можете мне сказать, что это случается только с детьми, но автомобильные катастрофы могут случиться в любой миг, и любой человек в любом возрасте может оказаться в такой ситуации. Это и есть драгоценность жизни…

А теперь подумайте о своей жизни: вы можете дышать, вы можете ходить и самое главное вы можете Мыслить.

Сейчас во всех странах быстро развивается паллиативная служба – служба оказания медицинской помощи умирающим людям. Медицина движется вперед, выживаемость после острых ситуаций, таких как инсульт или инфаркт миокарда выросла, только каждый выходит из болезненной ситуации со своим грузом, кто-то умирает сразу в 40 лет от инсульта, а кто-то остается инвалидом, парализованным до конца жизни. Обвиняют, конечно, во всем врачей, люди всегда ни в чем не виноваты, они не знали, что курить и пить алкогольные напитки вредно для здоровья. Нам врачам люди насмешливо говорят свои любимые фразы «ну, живем, как все и ладно» или «так все живут, а я что хуже других» или «кто не курит и не пьет, тот здоровенький помрет».

После всего мы остаемся одни, со своим большим «Я», за которым почему-то некому ухаживать. А когда умираем, понимаем, что оказывается это «Я», и не «Я» вообще, в том смысле, который мы вкладывали в него всю нашу жизнь, а просто тело, которое выбрасывается, как использованный трамвайный билетик.

В больнице, когда с людьми разговариваешь после отделения реанимации, иногда люди спрашивают: «А вот ощущение было, что я смотрел на себя сверху – со стороны, и врачи что-то делали со мной? Такое странное ощущение». Некоторые люди бояться спрашивать, потому что думают, что остальные скажут, что они сошли с ума. А потом они выходят из больниц, и меняют жизнь бесповоротно, этот околосмертный опыт оставляет такой мощный отпечаток в сознании, что жить как раньше просто невозможно.

6. О взаимозависимости…

Вчера на врачебной конференции нам рассказали, про одного нашего пациента. Он очень долго лежал в нашей больнице на детских паллиативных койках. У него был цирроз печени, мать от него отказалась, и окончательный вердикт – пересадка печени, для отказного ребенка, означал смерть. Но сегодня на глазах всей нашей республики мы увидели хирурга Готье, который сделал ему эту операцию – операцию трансплантации печени, чаще всего при этих операциях часть печени отдает мать ребенка, а здесь ребенок получил печень от умершего в аварии юноши 19 лет.

7. В поисках счастья…

Я сижу в ординаторской и быстро пишу назначения своим пациентам: в больницу ежедневно поступает поток детей с месячного возраста, коридоры заполнены. У моих коллег уставшие лица, и я счастлива, когда могу увидеть улыбку на их лице, или услышать их смех. Я знаю, что мои коллеги прошли уже все пределы усталости. Нагрузка на врача – педиатра, установленная трудовым кодексом 15 человек, эти нагрузки составлены таким способом, чтобы врач мог качественно выполнять свою работу, при этом сам должен оставаться счастливым человеком, встречаться с друзьями, коллегами, праздновать праздники, ходить, как все здоровые люди в театры и кино. Сейчас у моих коллег 27 – 30 больных, нагрузка вдвое, превышающая все стандарты, обход пациентов заканчивается после обеда, и я вижу радостные лица мам наших пациентов, что, наконец-то, к ним пришли. Периодически кто-то из врачей выпадает из этого колеса, потому что не выдерживает здоровье, и уходят на больничный лист, нагрузка распределяется между оставшимися докторами.

В этом кажущемся хаосе существует очень четкий порядок, хотя родителям кажется, что они потеряны, и никто о них не заботится, но потом появляется врач, и для матери жизнь приобретает четкую линию лечебных процедур, некоторые выполняют медсестры, а некоторые она сама. Некоторые мамы за 10 дней госпитализации не могут запомнить, как зовут их врача, и когда надо решать какие-то организационные вопросы, просто тыкают в фотографию врача на стенде, которые находятся на каждом этаже больницы. Жизнь идет…

Одна мама с семимесячным малышом бегает за мной и плачет, потому что ребенку надо ставить катетер, а это больно. Ребенок не переживает так как мать, ребенок начинает страдать и переживать из-за того, что страдает мать. Ребенок до года большую часть жизни воспринимает через мир чувств и эмоций своей мамы, и чем больше горя испытывает женщина, тем больше страдает и её ребенок, чем богаче внутренний мир женщины, тем более развит её ребенок.

В другой палате лежит ребенок с тяжелым поражением головного мозга, гидроцефалией, родители сражаются за здоровье своего малыша, ребенок за 18 месяцев перенес уже 9 операций на головном мозге, но врачи не могут справиться с постоянной текущей инфекцией в головном мозге, потому что иммунная система малыша не помогает ему выздороветь. В результате 5 месяцев жизни в отделении реанимации хирургического стационара.

Одна мать звонит, и в трубку просит меня: «Помогите, уберите моей внучке катетер, она плачет из-за того, что постоянно идут внутривенные инфузии, ей плохо, а мама не может спать, потому что ребенок постоянно плачет». Причем, прежде чем поговорить со мной, бабушка ребенка обзвонила всех своих знакомых, которые с утра уже заняли все наши телефонные линии. В голове промелькнула мысль: интересно, чем я должна заниматься успокоением многочисленной родни и знакомых или лечением ребенка? Я у бабушки спросила: «Вы за кого переживаете больше – за внучку, что она не спит, или за дочку, которая из-за плача внучки не спит? Ваша дочь – теперь мать, вы, когда она была маленькая и болела, спали у кроватки ребенка? Вы, же наверное, каждый вдох её считали, не думая о сне? Ваша задача, как более опытного человека, успокоить вашу дочь и прекратить истерику, сходить в аптеку, купить смесь и две бутылочки, как только вы накормите ребенка, она сразу заснет, не нужно еще больше накручивать и пугать мать ребенка. Смотрю на маленькую внучку беспокойной бабушки: у них прошла первая ночь в больнице, у маленькой двухмесячной девочки обструктивный бронхит: грудная клетка девочки часто поднимается, девочка поднимает на меня уставшие и сердитые голубые глаза. Я вглядываюсь в её лицо, молча снимаю маску со своего лица и спрашиваю у девочки: «Что такое? Что случилось, почему, ты так беспокоишься? Может, у тебя колики и болит живот? Или ты устала от постоянного изнуряющего кашля?» Девочка сердито смотрит на меня, по сравнению со вчерашним осмотром, личико стало розовым, нет угрожающих голубоватых оттенков, на внутривенной терапии ей стало легче. Так сердито смотреть на врача и на мать может только голодный ребенок. Я спрашиваю у мамы: как вы кормите ребенка? Мама отвечает: «Ну, как обычно, через три часа, она сама бросает, и начинает плакать, но груди почему-то не такие полные, как раньше». На следующий день и мама, и ребенок, оба хорошо выспавшиеся, спокойно встречают меня в палате. Ребенок был просто голоден, бабушка принесла бутылочку и соски. Жизнь продолжается дальше.

Захожу в маленький секционный коридор, ищу своих пациентов и выкрикиваю фамилии, на кровати лежит очень красивая женщина, рядом маленькая двухмесячная девочка, взгляд уставший, глаза и рот как будто очерчены голубым фломастером, губы сухие и потрескавшиеся. У девочки одышка – один из главных симптомов дыхательной недостаточности, легкие малыша работают с трудом, часть легкого не работает, потому что бронхи ребенка забиты слизью и мокротой, которая образуется при воспалении в бронхах, а чтобы жить, нам нужно дышать. У маленьких детей легкие не развиты до конца: бронхи узкие, стеночка бронха тонюсенькая и в ней еще мало хряща и мышц, которые появляются у малышей с возрастом и держат бронхи открытыми. Бронхи – это система трубочек, по которым воздух идет из носоглотки до альвеол – маленьких мешочков, в которых происходит то, без чего мы не можем жить – обмен газов: отработанный углекислый газ уходит, на смену приходит новый свежий кислород. Наши клеточки – трудяги, забирают кислород, отдают углекислый газ, и так ежесекундно, изо дня в день.

При воспалении в бронхах образуется большое количество мокроты, которая забивает бронхи. В некоторые участки легкого, при полном закрытии бронха густой гнойной мокротой, воздух перестает проникать и тогда это часть легкого спадается – это называется ателектаз. Иногда гнойная мокрота, содержащая микробы из бронха попадает дальше в альвеолы, они заполняются этой гнойной мокротой, и это называется уже пневмония, участки пораженных воспалением альвеол могут быть разной величины, поэтому пневмонии называются мелкоочаговые, сегментарные, долевые, чем большая часть легкого страдает, тем хуже состояние ребенка.

Как быстро это может происходить? Очень быстро, мамы иногда жалуются, что пришел один врач послушал легкие и сказал хрипов нет, а потом пришел другой врач и сказал у вашего ребенка одышка, все плохо, надо ехать в больницу, капаться, собирайтесь быстрее, а то будет плохо, а кому верить-то? Верить надо врачам, в организме ребенка все быстро меняется, и надо быстро самим меняться вместе с ситуацией.

8. Про адские миры.

Вчера на лекции по буддийской философии разбирали строчки про ады, раньше я думала, что нет невыносимее боли матери, потерявшей своего ребенка, но Учитель сказал, что ни одна боль и никакое страдание в земной жизни даже материнская боль, не может сравниться со страданиями живых существ в адах. Один день в аду – это 50 лет земной жизни. Про голодных духов и духов горячих и холодных адов нам на лекциях рассказал Его Святейшество Далай Лама. Если размышлять о том, как мы, люди, живем, и в каком душевном состоянии мы иногда умираем, мне очень легко представить, что такие миры существуют. В больницах иногда люди начинают проклинать врачей, когда мы уже ничего сделать не можем. Раньше я очень переживала из-за этого, а потом поняла, что мы просто врачи, нам не дано оживлять людей и исправлять их судьбу. А человек в гневе может столько вещей совершить, за которые потом до конца жизни будет раскаиваться, а может быть, и в следующих жизнях тоже, и расплачиваться и не только перед врачами, но и перед близкими людьми.

Что чувствуют голодные духи, я очень хорошо поняла, когда была в ретрите Авалокитешвары (Нюнэй). Страдания голодных духов стали очень близки и понятны – когда ты очень хочешь есть, но не можешь. В третий день, когда мы приняли обет ничего не пить и есть, и даже слюна выплевывалась, мы делали гороо вокруг дацана на Верхней Березовке. Ламы в это время делали жертвенное подношение на огне пищей, запах от жертвоприношения показался чем-то райским, и было такое ощущение, что часть меня ушла питаться этим запахом. И рядом с нами всегда были голодные худые собаки, которые ждали, что им перепадет от людей из еды.

9. Студенческая практика

1996 год. Москва. У нас началась практика. В этом году нас с подругой отправили проходить сестринскую практику в гинекологическое отделение. За годы учебы в Москве мы хорошо узнали город по её больницам, теперь мы должны ездить в юго-восточный округ. Подруга хочет стать гинекологом. Она – христианка, и родом с Осетии. Первый день акушерки показали нам наше отделение, процедурный кабинет, малые операционные.

Мы, как новобранцы, нам сразу хочется все попробовать, катать ватные шарики и готовить салфетки на стерилизацию, нам было уже неинтересно. Иногда я думаю, что наши преподаватели не любят, когда мы приходим на дежурства. Каждый врач хочет, чтобы дежурство прошло спокойно, и никто не умер, а мы приходим с мыслями увидеть что-нибудь «интересное». И бывает, что наши мысли сбываются, привозят какого-нибудь тяжелого пациента, и мы всю ночь стоим на ногах. Наши учителя на дежурствах ничего не объясняют, на дежурствах учит сама обстановка, и мы просто копируем наших учителей, как дети, и учимся видеть написанное в учебниках в жизни на каждом пациенте. Только в учебниках все четко расписано по стадиям, для каждой стадии болезни в учебниках сфотографированы яркие картинки, в жизни выясняется, что все совсем по-другому. У человека чаще всего не одна болезнь, а несколько, или болезнь течет уже много лет и все органы уже так изменены и обезображены, что разобраться в том, что видишь, сравнивая с картинкой из нормальной анатомии, невозможно.

На следующий день нас отправили помогать в абортарий. К обеду в голове звучали все колокола, ноги гудели, и было очень тяжело на душе, за 6 часов прошло наверно 30 женщин. В операционной в тазах кровь, в которой плавают части тел плодов. Все женщины приходили с разными сроками, аборт разрешен до 12 недель беременности, но может кто-то и был с большими сроками, потому что совершенно четко были видны малюсенькие ручки и ножки. Ощущение было, что мы присутствовали при бойне.

Врач – гинеколог делала все быстро и четко, тяжело было ей или нет, было трудно сказать, она хорошо понимала, что она делает, и всю вину на то, что происходило, возлагала на самих женщин. Может, поэтому она и ненавидела женщин за то, что ей приходится делать. Это был их обычный день и рутинная работа, некоторые молодые женщины картинно заходили, неосознанно охорашиваясь, другие заходили нехотя, другие избегали смотреть прямо в глаза, две женщины, можно сказать радостно вспорхнули на операционный стол, как будто это уже настолько знакомая и родная процедура. Всем женщинам внутривенно вводили препараты, чтобы они не чувствовали боль. Только детям – плодам, тела которых разрывались железной кюреткой на части во время аборта, он точно не помогал. После наркоза женщины приходили в себя по-разному, женщин били по щекам, чтобы они проснулись, помогали им перейти на каталку и увозили в палату, потом кого-то рвало, у кого-то болела голова. Некоторые сразу приходили в себя, и, как ни в чем не бывало, переодевались и уходили домой. Их жизнь продолжалась, а чья-то закончилась.

Аборт – ситуация странная сама по себе, тем, что врач – гинеколог всю вину за происходящее возлагает на самих женщин, женщины возлагают вину на предателей – мужчин, обстоятельства, судьбу, и ведь они сами то ничего не делали своему плоду, им сделали, значит, они не виноваты. В этой ситуации, по-моему, до сих пор так и происходит, убийство есть, и никто не виноват.

На третий день подруга осталась в абортарии, а я ушла помогать акушерке на посту, измерять давление и раздавать лекарства. В отделении лежали разные женщины с разными болезнями, старые и молодые, кто-то поступал с диагнозом постабортный синдром. Их снова отправляли на повторное выскабливание, так как из матки надо было удалять остатки плода и кровь, некоторые проходили по три выскабливания. У некоторых женщин после аборта поднималась высокая температура, потому что начиналось воспаление матки – эндометрит, они ходили с бледно – серыми лицами, и большинство лекарств получали внутривенно. Они были злые и раздраженные, с грязными и сальными волосами, часто убегали курить, матерились и постоянно ругались по телефону со своими мужчинами или матерями.

Было две девушки, которые рассказали мне, что из-за врачей после аборта у них прекратились месячные. Потом я спрашивала у нашего куратора-гинеколога, что произошло. И нам объяснили всевозможные осложнения после аборта, на которые каждая женщина обрекает себя, идя на аборт, не считая того, что во время аборта женщина может умереть. Например, может быть перфорация матки, если часто делать аборты, стенка матки истончается, и врач может легко проткнуть её инструментами, аборт ведь делается вслепую. Раньше, когда аборты были запрещены, женщины делали криминальные аборты и погибали потом от осложнений. После всех объяснений мы с подругой поняли, что две трети женщин в отделении лежали с осложнениями после абортов разной давности.

Но основным результатом аборта было бесплодие: все-таки, как помыслишь, так и получишь, не хочешь рожать, так и не будешь, и не сейчас, и никогда вообще… И надо сказать, что в том, что происходят аборты, оказываются виноваты все, и как показывает сама жизнь, расплачиваются по счетам тоже все, тютелька в тютельку: и женщина, и врач, и семья женщины, и общество, в котором всё происходит.

10. О свободах человеческого рождения…

– Мама, почему ты выкидываешь эту клеенку? Бабушка сказала, что она еще пригодится.

– Почему я выкидываю? Доченька, такие клеенки вызывают у меня плохие воспоминания, да и она старая, уже отжившая свой век, старая клеенка, раньше её использовали, чтобы дети не описали всю кровать ночью. Теперь есть современные красивые клеенки, давай все-таки выкинем её.

Человеческая память старательно стирает все, что причиняет нам боль. Если бы мне нужно было бы постоянное мучительное напоминание о том, что мы все умрем, я бы именно эту клеенку держала у себя на виду. Вид кладбища у меня вызывает умиротворенное состояние, а вид этой клеенки вызывает боль, и с годами она так и не стерлась. Хотя прошло уже так много лет. Наверное, внутри я просто не согласилась с тем, что все так происходит…

Москва. 1997. Мы с подругой проходим гинекологическую практику. В отделении и в больнице мы уже освоились, со всеми перезнакомились, моя подруга, которая хочет стать гинекологом постоянно присутствует на всех гинекологических манипуляциях, а мне больше нравится работа постовой акушерки. Сегодня поступила молоденькая девушка с диагнозом: Олигофрения. Беременность 20 недель. Прерывание беременности по социальным показаниям. Ей 17 лет, она живет с бабушкой. Мать её умерла. Она – сирота.

Наш куратор-врач поручила нам везде её сопровождать, чтобы она не потерялась в больнице. Мы сходили с ней в лабораторию, где у нее взяли анализы, потом проводили её в столовую на обед, итак, ходили с ней, пока не кончилась смена. На следующий день, пока я занималась раздачей лекарств, подруга водила её на процедуры. После обеда она лежала в палате с болями в животе. Нас вызвали в ординаторскую и попросили остаться дежурить кого-то на ночь, чтобы она не оставалась одна. Девушка постоянно порывалась куда-то убежать, и боли у нее усилились. Мне объяснили, что ей в матку ввели гипертонический раствор, который должен был вызвать гибель плода, и потом у девушки должен начаться выкидыш, что будет примерно похоже на роды только маленьким плодом. Роды – это роды, это больно, лекарства от боли ей вводили, но как она на самом деле будет себя вести, никто не знал. Подруга осталась с ней до утра, а я должна была остаться с ней на весь следующий день. Утром меня встретила измученная и не выспавшаяся подруга, у Ирины всю ночь были сильные боли, и они практически всю ночь не спали, и обезболивающие не помогали. Когда я сменила подругу, Ирина уже каталась от боли на кровати, выла и мычала, периодически останавливаясь. Акушерка постоянно приходила и проверяла нас, а потом сказала: «Все пора». Мы быстро переодели Ирину в чистое белье, переложили на каталку и увезли в операционную. Там уже были все врачи. Прошло немного времени, и родился крошечный ребеночек – мальчик. Он был живой, двигал ручками и ножками, немного напуганный, крика не было слышно, но он был непонятного цвета. Акушерка сразу его завернула в зеленую клеенку, и отложила в сторону, и этот зеленый кулечек еще минут 5—7 двигался, пока совсем не затих. Ирину перенесли на каталку и отвезли, а мы остались помогать акушерке и санитарке убирать операционную. Зеленый кулечек акушерка перевязала веревкой, написала все данные Ирины, номер её истории болезни, диагноз, потом санитарку отправили с этим кулечком в морг. После этой смены, мне долго снился этот маленький шевелящийся зеленый кулечек, как будто он что-то хотел нам сказать. Когда мы заканчивали эту практику, я уже твердо знала, что не буду акушер – гинекологом.

Вот и все, закончилась целая жизнь…

Моя подруга тогда в первый раз отвела меня в маленькую церквушку, и мы купили две тонюсенькие свечки и поставили их перед Иконой Божьей Матери.

Почему некоторые люди удивляются, что врачи становятся такими циниками и бездушными, наверное потому что приходится через многое проходить, от чего душа черствеет.

11. Студенческая практика. О взаимозависимости…

Москва, 1997 год. Мы с подругами на дежурстве в хирургическом отделении в городской больнице №64, эта больница одна из наших основных баз, все студенческие практики начинались здесь, и все вороны, которые здесь каркают, кажутся мне родными. Эта моя привычка – слушать мир, когда идешь на работу, он мне рассказывает, какой сегодня меня ждет день.

Вчера наши преподаватели дали нам свои графики дежурств на апрель, и сегодня мы здесь. Мои подруги ушли в операционные, я сижу на посту и помогаю медсестре, заодно просматриваю истории болезней и диагнозы.

Мы с медсестрой раскладываем лекарства по фамилиям больных. Я потом иду их раздавать по палатам. В одной мужской палате, один очень бледный мужчина жалуется мне на боли в животе и тошноту, вдруг лицо его резко искажается от рвотного позыва, он подскакивает к раковине и у него начинается рвота сначала свежей алой кровью, а потом чем-то похожим на кофейную гущу. Крови очень много. Больные быстро вызывают врача и медсестру. В голове проносятся мысли: «А, поэтому он такой бледный, кровотечение идет видимо уже более часа, сколько крови он успел потерять уже, если так много уже вышло. По истории болезни у этого человека была язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, он – алкоголик со стажем, значит, и с печенью что-то уже совсем плохо, почему кровь не сворачивается так долго. Наверное, язва вскрыла какой – нибудь большой сосуд. Вот тебе и спокойная работа с лекарствами»…

Я буквально на половину минуты отвернулась от этого больного к другому, а пациент включил воду, и половину крови с раковины смыло. Я начала кричать: «Не надо смывать кровь, сначала врач должен посмотреть». В это время в палату быстро забежал наш преподаватель и медсестра, и увидели, как я закрываю кран с водой, чтобы она не смыла остатки крови. Врачу надо было посмотреть на все это, чтобы оценить какого цвета была кровь, и сколько крови больной потерял. Мой преподаватель спокойно посмотрел больного, раковину, выслушал меня и сказал нам готовить его в операционную. Потом уже когда мы мылись перед операцией, мне сказали, что нельзя оставлять пациента одного, отворачиваться от него, пока не передашь его другому. На той операции, она называлась резекция желудка, то есть удаление желудка, мы были заняты 6 часов, и вышли из операционной в три часа ночи.

А потом, через полчаса, нас всех вызвали в приемный покой. Привезли пьяную девушку, которую сбила машина, ей было 17 лет. Она была совершенно пьяная, у нее было сломано все, а она материла нас, что мы что-то делаем ей, что ей не нравится. Левая рука была неестественно вывернута и сломана и висела на остатках мышц и кожи, ноги были сломаны также в нескольких местах. Как потом выяснилось, в голове у нее произошло кровоизлияние, и шло какое-то кровотечение из внутренних органов. Чтобы спасти эту девочку пришли четыре хирургические бригады: нейрохирургическая, общая абдоминальная, гинекологическая и травматологическая. Мы просто стояли на подхвате и помогали принести и унести, подать или вызвать. Операция шла 4 часа, и утром все разошлись, а девушку мы увезли в отделение реанимации. Она умерла через 5 суток, слишком много было повреждений. Меня до сих пор удивляет, как много ругательств было в голове этой юной девушки, она умерла, не приходя в себя. Врачи – не боги, и нам не дано изменять судьбы людей, без разницы опытные врачи, или неопытные, много их или мало, для этой девушки было сделано все. Менять надо было что-то раньше. Может, не надо было её друзьям отпускать её одну, и не нужно водителям в Москве гонять с такими скоростями. Мы все очень зависим друг от друга, хоть что-то бы в этой цепочке бы не сошлось, и она была бы жива…

Как-то я прочитала книгу «А зори здесь тихие…», потом было очень тяжело, что погибли женщины. Когда погибает женщина, то в моем понимании погибает не одна жизнь, а несколько, женщина ведь может родить и воспитать замечательных малышей.

Правда эта девушка выбрала другое, не семью… Иногда люди говорят: «У человека есть свобода выбора. Он выбрал и получил свой результат, он получил плоды своей кармы, теперь он страдает, сам виноват». А разве мы не проявили свое равнодушие, не сказав человеку, о том, что его выбор неправильный. Если бы акушеры сказали бы девушке: «Мы не будем тебе делать аборт, иди рожай». Если бы друзья сказали: «Зачем пьешь водку, зачем бьешь жену, потом будет плохо». Мы люди, наше сердце зарастает шерстью от мыслей о деньгах, о власти, и в наши сердца могут достучаться только очень близкие, дорогие и важные для нас люди, или очень высокодуховные люди, которые своей чистотой и добрыми делами, завоевали огромный авторитет. Просто мне хотелось бы, чтобы мы не были равнодушными и глухими друг к другу, в сущности, вся наша жизнь зависит от жизни других людей, не надо все сбрасывать на карму. Карма – эта железная клетка из наших ложных представлений о жизни, которые мы получили с рождения, но почему-то эта клетка рассыпается, когда ты смотришь на человека не сквозь призму его ошибок, а через сердце, искренним и добрым взглядом, каким матери смотрят на своих детей.

Если ты хочешь изменить жизнь человека, дотронься до его сердца, и тогда ты сможешь изменить течение его жизни, и может быть течение жизни целого народа.

12. Простите меня люди за мою жестокость.

Если вы хотите родить здорового ребенка, то нужно внимательно следить за состоянием своего здоровья. Мы часто думаем, что чтобы родить ребенка и правильно его воспитать, нам нужно иметь много денег. И за деньги можно купить все: свое здоровье и здоровье детей, внимательное отношение к себе, комфорт, и самое главное, чтобы все было, как у всех или лучше. При этом до тех пор, пока мы зарабатываем деньги, достигаем больших постов и удовлетворяем свои потребности, построенные нашим окружением, здоровье так или иначе, как и любое другое богатство, если его не пополнять, оно расходуется, тратиться, и восстановить его можно не всегда. Хотя с экранов телевизоров на нас льется много информации, что можно сделать операции на лице и избавиться от морщин, можно сделать липосакцию и избавиться от лишних отложений жира, можно применить высокие технологии и все, что мы хотим, возможно. Но врачи всегда говорят, что все нужно делать в свое время, и для того, чтобы родить здорового ребенка тоже есть свое золотое время.

Когда мы молоды, нам кажется, чтобы создать счастливую семью сначала надо получить образование, потом устроиться на работу, добиться карьерного роста и стабильной зарплаты, купить квартиру, создать свое гнездо и все: вы готовы к семейной жизни, готовы родить и воспитать ребенка, передать ему свои ценности, и готовы воспитать достойного гражданина для своей страны. Люди, которые придерживаются этой концепции, часто смотрят сверху вниз на других людей, которые живут настоящим, а не будущим. Однако люди не задумываются, что жизнь делает все так, как она считает нужным, а не согласно нашим представлениям о ней.

Пока мы добиваемся карьерного роста, мы считаем семью ненужной, потому что надо заботиться о ком-то, делиться с кем-то, перебиваемся случайными связями, через какое-то время у кого-то это становится привычкой. Периодически женщины случайно беременеют. Случайная беременность заканчивается абортом, так как не соответствует нашим счастливым представлениям о жизни. А потом, когда у нас всё есть согласно нашим представлениям о жизни – деньги, квартира, высокий пост, удивительно, что для женщин и мужчин у нас совершенно одинаковые запросы, как будто мы одинаковые, не хватает только одного – собственного здоровья, мы подходим к счастливому моменту – мы готовы родить нужного теперь нам ребенка. Ну и что, что здоровья нет, зато есть высокие технологии, с помощью которых можно зачать, выносить, но потом когда в конце высокотехнологичных беременностей врачи перечисляют вам букет заболеваний вашего ребенка, ваше лицо искажается в праведном гневе: «Как же так? Почему врачи нам не сказали, почему врачи скрыли от нас, что аборты, частая смена половых партнеров, курение, ожирение, стрессы, заканчивающиеся с гипертонической болезнью, что все это было вредно для вашего ребенка?»

Получается, что все ваши представления с самого начала вели вас к этому концу. Как говорят старые неонатологи: «Родят лягушонка, а лебедя требуют». И начинается сказка новой жизни, где чтобы понять, что делать с ребенком, нужно пройти много специалистов.

На самом деле все запреты врачей относятся к заповедям, которые прописаны во всех мировых религиях.

Не убивай – не делай аборты

Не прелюбодействуй – избегайте частой смены половых партнеров, так как высокий риск получения неизлечимых инфекций, которые навредят и вам и вашим будущим детям.

Не воруй – не надо воровать у себя свое время, богатство и здоровье в своих фантазиях о будущем. Говоря себе: «Авось пронесет». Еще никого в этой жизни не пронесло, а если вам кажется, что кого-то пронесло, это ложь. Законы Природы едины для всех, также как и код ДНК у всех один.

Не лги – не лгите себе, что вы особенны и исключительны, и вытащите счастливый билетик, не прикладывая усилий. Еще ни один дуб не стал дубом, без того, чтобы не быть молодым зеленым деревцем.

Не принимайте алкоголь и другие токсические продукты – избегайте прием опьяняющих веществ, потому что при этом идет постепенное разрушение личности, разрушаются идеалы и ценности, и вместе с ними разрушается семья и страдают дети.

Стойте на своих ногах здесь и сейчас, если и стоит думать о будущем, то только о будущих перерождениях.

13. Недоношенный ребенок.

Недоношенные дети – это дети, которые по разным причинам рождаются раньше положенного срока с маленьким весом при рождении. Мы все знаем, что нормальная беременность у женщины длится 37 – 40 недель.

Здоровые малыши рождаются с весом около 3 кг, они сами дышат, кричат, сосут, сами поддерживают свою температуру тела, выражают свои чувства недовольным или радостным криком или выражением своего лица.

Внедрение высоких технологий в медицине, а, особенно в науке о новорожденных детях – неонатологии, сделало возможным переход Российской Федерации на международные стандарты живорождения. Если раньше в нашей стране реанимировались и выхаживались дети с 28 недели гестации, родившиеся с весом от 1000 граммов, то с 1 января 2012 года начали выхаживаться дети, родившиеся с весом от 500 граммов при сроке беременности от 22 недель.

Согласно международным стандартам дети, которые рождаются с весом 500 – 1000 граммов называются детьми с экстремально низкой массой тела; с весом от 1000 до 1500 – это дети с очень низкой массой тела; с весом от 1500 и выше – это дети с низкой массой тела. Кроме веса ребенка важна продолжительность его внутриутробного развития.

Природой заложено, что малыш должен находиться в утробе матери пока все его органы не будут готовы к жизни вовне. Недоношенный малыш не готов к внеутробной жизни, и необходимо ему создать специальные условия для выхаживания, потому что он не умеет и не может дышать, сосать, глотать, поддерживать свою температуру тела. Все эти навыки созревают у ребенка в последние месяцы беременности в утробе матери.

В настоящее время высокие технологии позволили создать условия для выхаживания недоношенных малышей. Когда малыш рождается преждевременно, его помещают в согретый пластиковый пакет, чтобы избежать переохлаждения.

Его неразвитые легкие не могут раскрыться до конца, так как у него не хватает специального вещества – сурфактанта, это вещество образуется в норме в легких плода незадолго до нормальных родов. Мышцы грудной клетки слабые, и головной мозг не знает, как правильно регулировать дыхание. Поэтому сразу после рождения ребенку в легкие вводится дорогостоящий препарат сурфактант, и начинается искусственная вентиляция легких с использованием кислорода.

Дальше малыш будет выхаживаться в кювезе – в специальной камере, где поддерживается определенная температура и влажность воздуха.

Пуповину матери заменяют внутривенные катетеры, через которые в маленькие вены малыша поступает питание – белки, жиры и углеводы, строгий расчет которых проводится врачами каждый день.

Так как дети не умеют глотать, в желудок к малышу идет еще одна трубочка – желудочный зонд, через который начинается первое кормление по 1 – 2 миллилитра грудного молока или молочной смеси, которые стимулирует работу кишечника ребенка.

Мышечная ткань недоношенного ребенка не развита, и ребенок не может сам поддерживать позу, поэтому малыши спят в специальных гнездах, напоминающих утробу матери, где медсестры придают им эмбриональную позу.

Кювезы сверху накрываются покрывалами, чтобы солнечный свет не попадал в глаза недоношенного ребенка. В палатах интенсивной терапии, где выхаживаются недоношенные дети, соблюдается тишина, чтобы шло нормальное развитие слуха у ребенка.

Преждевременное рождение приводит к развитию у малышей большого количества заболеваний. Незрелость легких и длительная искусственная вентиляция приводит к развитию бронхолегочной дисплазии – хроническому заболеванию легких, требующего проведения длительной, иногда целыми месяцами кислородотерапии. Единственный путь излечения от этого заболевания – это нормальный рост и развитие малыша, во время которого идет рост легких. Излечение наступает к 3-м годам жизни ребенка.

Такое простое заболевания как рахит, у недоношенных детей с экстремально низкой массой тела, в связи с незрелостью костной системы, использованием глюкокортикоидов, приводящих к остеопорозу, может легко привести к спонтанным переломам длинных трубчатых костей, что требует максимально бережного обращения с этими детьми и раннего назначения витамина Д.

Другое тоже простое заболевание, как анемия у недоношенных приводит к развитию задержки психомоторного развития, к остановкам дыхания, и требует проведения повторных переливаний крови.

Заболевание глаз недоношенных детей – ретинопатия недоношенных является в настоящее время основной причиной слепоты в детском возрасте. Поэтому в нашем отделении осмотр глаз проводится от 2 до 6 раз в месяц, и при необходимости проводятся операции на сетчатке глаз с использованием современного медицинского оборудования.

Каждый раз, выписывая малыша, который пролежал в отделении 2—6 месяцев, испытываешь и радость и страх за его дальнейшую жизнь. Радость за малыша и его семью и за свой коллектив, который смог выходить этого малыша, и страх за малыша, ведь он еще слабый. Мы не можем поставить нашим малышам ни одной прививки, для этого надо им еще подрасти и окрепнуть. Со страхом и радостью уходят от нас родители наших пациентов: страх за своих малышей, ведь рядом не будет уже квалифицированных и ласковых медсестер, которые могут успокоить и маму, и малыша, и с радостью – что теперь, наконец-то, после стольких месяцев страха за жизнь ребенка, все позади.

Впереди у наших детей длительное наблюдение у разных специалистов: невролога, пульмонолога, кардиолога, окулиста, неонатолога, педиатра. И только неукоснительное соблюдение рекомендаций всех специалистов приводит к постепенному и полноценному выздоровлению малыша. Здоровые недоношенные дети догоняют своих доношенных сверстников к 1.5 годам, часть недоношенных дети с патологией дыхательной и нервной системы догоняет своих сверстников к 3 годам. Недоношенные дети с множественной патологией педиатрами оцениваются, как нормальные только к 6—7 годам, а у некоторых детей формируется тяжелая задержка психо-моторного развития или детский церебральный паралич. Окончательный итог зависит от состояния здоровья матери до беременности, причины преждевременных родов, веса ребенка при рождении, выявленных заболеваний в неонатальном стационаре, но и что немало важно от своевременности и полноты реабилитационного лечения после выписки из больницы. Иногда матери в страхе перед инфекциями не выносят ребенка на улицу несколько месяцев, не показывают их врачам, а потом приносят детей с грубыми симптомами детского церебрального паралича, когда делать что-то уже поздно.

Несмотря на то, что высокие технологии помогают нам выхаживать недоношенных детей, хотелось бы, чтобы больных детей рождалось мало. Выхаживание одного ребенка с экстремально низкой массой тела требует кропотливой и тяжелой работы медиков неонатального стационара, а в последующем и педиатрической службы.

Жизнь показывает, что причинами преждевременных родов являются: юный возраст матери (от 13—16 лет), хроническое алкогольное, никотиновое и наркотическое отравление организма, медицинские аборты и патология беременности. Еще раз напоминаем, что здоровая мама – это здоровый ребенок.

И мы хотим пожелать всем родителям – воспитывайте своих детей здоровыми, прививайте им здоровые привычки. Пусть курить и пить спиртное – будет стыдно, не показывайте этот пример детям. Пусть медицинский аборт будет чем-то неприемлемым в нашей жизни, и каждый ребенок рождается желанным и счастливым. Чужих детей не бывает, не будьте равнодушными к детским бедам.

Несколько дней назад к нам в кабинет наблюдения за недоношенными детьми мама принесла на осмотр самого маленького пациента – девочку Таисью, которая родилась с весом 540 граммов в 25 недель беременности в феврале 2013 года. Сейчас ей уже 8 месяцев. Её фотографии – это радость и гордость нашей больницы. Счастливые глаза матери этой девочки наполняют нас теплом и надеждой для других матерей. Но сколько пришлось пережить бессонных ночей и страхов этой матери и медработникам наших отделений, конечно, останется за закрытыми дверьми нашего стационара. Стоит только сказать, что из этих 8 месяцев мама с ребенком была дома около 3-х недель, а все остальное время их домом была наша больница.

14. О жизни….

Фельдшер неотложки после утренней смены рассказывает…

Приехал на вызов, меня встретил молодой парень, проводил меня в дом. Парень оказался 29 лет, левшой, весь день колол дрова, нестерпимо заболела левая рука, поэтому и вызвал неотложку. Осмотрел его, давление нормальное, все остальное нормально, собрался ехать, назначив мазь. Но удивило, что парень был весь в холодном поту. Про себя подумал: «Я все сделал, стандарт выполнил – надо ехать, еще куча вызовов обслужить надо». Но внутри что-то не дало уехать, пошел в машину, взял электрокардиограф. ЭКГ по стандарту делаем после 40 лет при болях в сердце на случай вдруг у человека инфаркт. Снял ЭКГ, а у парня в 29 лет – острый инфаркт миокарда, если бы оставил мазь, к утру бы его уже не было.

Педиатр рассказывает…

Мать вызывает к месячному ребенку в 3 часа ночи. Вызовов куча, выбираем к кому надо ехать: увидели вызов на месячного ребенка, сразу рванули туда, приехали, здороваемся, спрашиваю: «Что вас беспокоит?»

– Знаете доктор, мой ребенок, когда какает, то тужится, что делать?

– Мамочка, а вы когда в туалет по большому ходите: тужитесь или нет?

– Ну, вообще-то, да.

Дальше поехали на следующий вызов… На этом вызове разъяренная мать годовалого ребенка наорала, почему мы так долго едем, когда её ребенок лихорадит уже как 40 минут, у родителей есть парацетамол в таблетках и свечи цефекон, которые днем назначил участковый педиатр, но они ждут детскую бригаду… Мы поставили ребенку свечу цефекон, сказали снять памперс, не укутывать и уехали.

15. Хочу поздравить всех женщин с Международным Женским Днем!

Сегодня был замечательный день, с вечера у меня бродило в голове много мыслей, о том, что я хотела бы сказать всем моим друзьям, близким и коллегам. Этим летом я ездила в командировку в Кяхтинский район, и познакомилась с удивительными женщинами – врачами, которые мне рассказали о годах своей работы в нашей республике, от них я узнала кто такие «ЧИЖИ». Когда я вернулась после 15 лет жизни из столичного города со строгими понятиями, что в медицине все должно быть «так и этак». И когда я увидела, как живут и работают врачи в глубинке, я молча восхищалась мужеством и стойкостью женщин в белых халатах. За годы работы бок о бок со своими коллегами я научилась многим важным вещам, и очень благодарна своим учителям.

В прошлом году от нас ушла замечательный врач, она умерла от рака. Она скрывала от всех, что больна, потому что в отделение поступал и поступал большой поток новорожденных детей, а врачей на отделение в 50 человек было всего двое вместо шести, она откладывала свое лечение, пока не пришли молодые доктора. Тысячи людей ходят по нашей земле и не знают, что обязаны своим здоровьем этой строгой женщине. Почему сегодня я вспоминаю её: 8 марта был её любимый праздник.

Праздники мы не очень любили, потому что ровно через 9 месяцев после всех крупных праздников, отделение патологии новорожденных всегда было переполнено больными новорожденными детьми. И на немой вопрос в глазах матерей, мы отвечали: «Плод пострадал во время беременности, к сожалению, состояние ребенка тяжелое и нестабильное, мы ничего обещать не можем». Нашу больницу мало кто любит вспоминать, да и вообще кто любит вспоминать, как он лежал в больнице со своим ребенком. К врачам предъявляют много претензий сейчас, что палаты не комфортные, в палатах душно, кормят плохо, врачи ничего не объясняют, не улыбаются, а еще обвиняют, что врач выпил, когда врач на сутках уже просто качается от усталости.

У каждой женщины свое горе и каждая особенна по своему, каждый справляется с горем в меру своих душевных сил и возможностей, чаще всего просто обвиняя всех других, потому что всегда тяжело осознавать, что человек всегда виноват во всем сам. Почему мы знаем про это, да потому что каждый врач проходит этот путь с каждым своим пациентом, и страдает, так же как и мать, иногда даже больше, потому что до конца понимает, что происходит и осознает, что в каких-то ситуациях бессилен. После того, как малыш выздоровел, вы забираете ребенка, и забываете про все, как страшный сон, а забирая ребенка, вы забираете частичку сердца врача, которую он отдал этому ребенку. Медсестры и врачи отделения реанимации очень любят приходить смотреть на детей в день выписки, они говорят: «Какие дети красивые, когда они выписываются, у нас в отделении им было так плохо, они были такие страшные!» Мы ничего не говорим друг другу, мы просто улыбаемся и пожимаем друг другу руки, а на выписке говорим родителям: «Поднимитесь на второй этаж, и поблагодарите докторов и медсестер отделения и реанимации».

А теперь вспомните родильный дом, каждый день независимо от праздников дети рождаются и рождаются, и выписываются домой. Мы ожидаем счастья: ведь это рождение новой жизни, а бывает так, что муж теряет жену и ребенка, или ребенка, или жену. Можно ли что-то предсказать в этой жизни, как все будет? Мы знаем лишь только одно: «Мы хотим быть счастливыми». А что такое счастье? Для каждого человека счастье имеет свои границы.

Вы когда-нибудь слышали молитву детского врача: «Господи, дай Бог мудрости и счастья женщинам, пусть они родят сильных и здоровых детей, и я буду им нужен только для совета, как накормить малыша, пусть все семьи живут счастливо и мудро, не ругаются и не скандалят и не причиняют страдания своим детям, пусть семьи будут благополучны, чтобы во всем был достаток, и пусть болезни обойдут всех стороной».

Сегодня на остановке с утра я видела пьяных женщин, от перегара которых закружилась голова. В голове пронеслась мысль: «Уже давно празднуют 8 марта». И стало грустно, грустно…

Как умирают настоящие врачи? Они рассказывают своим родным, как они будут умирать, что будет происходить, и утешают близких, и просят не плакать. Мы все рождаемся и умираем, еще ни один человек не жил вечно, и, в общем-то, наша задача на земле быть счастливыми людьми, и если человек до последнего вздоха помогает и защищает людей, несмотря ни на что, то он по – настоящему счастлив и свободен.

Умирают люди. Как они получают новое рождение, мы сказать не можем, потому что мыслим только этой жизнью. Но мы точно знаем, что некоторые дети рождаются здоровыми, с ясными и умными глазами, которые живут полной жизнью с первого вздоха, а некоторые сразу рождаются больными – с целым набором болезней. Могу сказать только, что многое зависит от осознанности родителей ребенка перед его зачатием, и взаимоотношениями в семье: мать – ребенок – отец, чем больше этой осознанности, тем лучше. Если двое осознанно подходят к зачатию и рождению ребенка, то дети рождаются особенными – мудрыми с рождения. Люди болеют и умирают в детстве от ошибок своих родителей, а во взрослом состоянии от болезней из-за своих ошибок – привычек, лени, неправильного образа жизни и питания, которые им тоже прививает семья и общество, но умираем мы все, от нас зависит только, как прожить этот отрезок между рождением и смертью.

Представьте себе, что каждый миг этой жизни вы наполнили любовью и благодарностью. Я очень люблю благодарный взгляд матерей, когда они забирают своих детей из больниц, потому что знаю, что в этот миг они счастливы, я очень люблю взгляд выздоровевших детей, потому что они счастливы. Это тот миг, когда люди осознают драгоценность жизни, страдания исцеляют нас от эгоизма и гордости.

Среди боли и горя, есть женщины, которые несмотря ни на что остаются прекрасными матерями и хозяйками, умеют писать стихи, петь и танцевать, которые могут разжечь огонь веселья в погасших сердцах, топнуть ногой и перечеркнуть отчаяние и сказать: «Нет, все будет по-другому, так как я задумала». Они трудятся не покладая рук за свое и чужое счастье, это женщины, которых называют «Чрезвычайно интересные женщины» или «чижи», я хочу пожелать всем женщинам быть ими.

16. Кафедра хирургии.

Москва. 1996. Наша кафедра хирургии специализируется на заболеваниях желчевыводящих протоков и желчного пузыря, поэтому здесь много пациентов с камнями в желчном пузыре. Сейчас наши преподаватели хирурги начали делать первые лапароскопические операции по удалению желчного пузыря с камнями, и результаты очень хорошие. Самое главное – успеть сделать операцию в спокойный период, когда нет воспаления и нет вклинения камня в протоки, то есть, когда нет осложнений. Пациенты в этом периоде чувствуют себя относительно хорошо, может только беспокоить боль в правом подреберье после приема жирной пищи. Когда в этот период начинаешь им говорить о камне в желчном пузыре, и о будущих бедах человека, многие, конечно, не верят. Наши преподаватели – врачи, показывают им ультразвуковые и рентген снимки, рассказывают, но пациенты пишут расписки и уходят домой жить спокойно дальше. Привычки человека не меняются, все идет как прежде, запасы организма истощаются, и потом человек поступает с дикой болью, потому что камень начал двигаться и вклинился в стенку желчного протока, поэтому появляется боль и желтуха. Мужчинам в нормальной здоровой жизни редко приходится испытывать такую боль, ну, а женщинам, её можно легко сравнить с той болью, когда она рожает. Боль снимается только наркотическими анальгетиками, и то ненадолго. Мы думаем, что человеку стоило послушаться врача, остаться и сделать операцию – избавиться от этого камня, тогда, когда не было воспаления. Теперь внутри желчных протоков и в печени у него мощный воспалительный отек, образовался гной, и камень своими углами ранит все окружающие ткани. Поэтому боль будет держаться очень долго, пока воспаление не пройдет или хотя бы не пойдет на убыль. Операцию в этот период делать не будут, потому что потом воспаленные ткани человека расплавятся и превратятся в гной, швы разойдутся, и гной пойдет дальше делать свое черное дело, будет воспаление брюшины или заражение крови. Раньше люди и погибали от всех осложнений, потому что врачи не могли вовремя поставить диагноз. Сейчас можно пройти современное обследование, выявить все это заранее, когда человек еще ощущает себя здоровым, и избавиться от всего без развития эти осложнений с беспрерывной болью. Но люди всегда выбирают по-своему, и потом получают результаты своего выбора.

Так делаем мы все, когда смотрим на колесо сансары, и продолжаем жить как прежде. Так делаем мы все, когда вспоминаем пословицу: «Что посеешь, то и пожнешь», и ничего не меняем. Нет ни одного человека, который хотя бы раз в жизни не услышал и не подумал бы про семена и про плоды, но все равно он сделает так, как привычно. Самая тяжелая работа – это работа с самим с собой, со своими привычками, со своим умом.

Врачи молча разбираются с болезнями тела, а больной продолжает делать свой выбор дальше, близкие при этом помолятся, и поставят свечки. Правильный выбор человеку помогает сделать постоянная боль.

17. Вы очень похожи на мою учительницу…

Мы с дочкой стоим в очереди, очередь длинная, передо мной стоят две девушки подростки. Они маленькие и худенькие, смешливые, на голове простенькие заколки, о чем-то они стояли и разговаривали, потом одна девочка повернулась и сказала мне: «Вы очень похожи на мою учительницу в начальной школе, скажите, как вас зовут?». Я смотрю на эту девочку, эта девочка стала матерью в 15 лет, сейчас ей, наверное 16.5 лет, времени прошло немного, а она меня уже не помнит. Она – сирота, эта девочка рядом с ней – её двоюродная сестра, она тоже сирота. Они живут со своей бабушкой. Бабушка такая же худенькая, очень нервная и сломленная жизнью старая женщина, вся жизнь которой была направлена, чтобы вырастить этих двух девочек. Она рассказывала мне, где она моет полы со своими внучками, чтобы у них были деньги на жизнь. Один раз её вызвали в школу и сказали, что одна из её внучек беременна, и попросили, чтобы она больше не посещала школу. Роды начались неожиданно, они мыли полы, и внучка согнулась от боли, отошли воды, они вызвали скорую помощь, и внучка родила маленького беленького мальчика. Мальчик родился недоношенным и слабым, весом 1200 граммов на 32 неделе беременности. Этого мальчика перевели к нам в отделение, когда ему исполнилось 12 дней, его состояние очень долго оставалось тяжелым, он беспрерывно давал остановки дыхания. Организм ребенка не справился с кислородной недостаточностью, большая часть головного мозга погибла, по ультразвуковой картинке мы видели одни черные дыры разной формы и величины. В будущем, у ребенка была тяжелая форма детского церебрального паралича. Бабушка приходила в отделение вместе с внучками, приносили ему памперсы, молча выслушивали, что мы им говорили и уходили. К выписке ребенок набрал в весе 2600 граммов, мы попросили бабушку положить внучку в материнские палаты, чтобы она научилась ухаживать за ним и кормить из бутылочки. Эта семья не отказалась от своего ребенка – инвалида, хотя они жили бедно. Девочку положили в материнскую палату, и неделю обучали ухаживать, потом их выписали, через два месяца ребенок умер, нас вызвали на вскрытие ребенка.

И вот сейчас эта девочка не помнит, где она меня видела, ребенок лежал в нашей больнице 8 недель, прошло около 8 месяцев. Я вызываю у нее в памяти картину её учительницы… Дочка, услышав слова девочки, вопросительно посмотрела на меня. Мы стояли друг против друга и смотрели глаза в глаза, перед моими глазами проносились дни и ночи её малыша, в беспрерывной борьбе за короткую человеческую жизнь, когда его мозг отказывался правильно регулировать дыхание и глотание. Потом её глаза потемнели, она вспомнила меня, сестра потянула её за рукав, подошла их очередь, они расплатились и ушли, опустив голову.

А дочка стала теребить мой рукав, и спрашивать, почему эта девочка задала мне такой вопрос. Я улыбнулась и сказала, что однажды читала им лекцию в школе. Хорошо, что эта девочка быстро пришла в себя после потери ребенка, нашла в себе силы смотреть жизни в глаза, учиться и радоваться ей. Сколько раз так ошибаются девочки и девушки, доверяя красивым словам…

Нам нужно честно все обсуждать со своими дочерями, рассказывать и объяснять, потому что иногда, когда общаешься с ними, то понимаешь, что они не знают элементарных вещей, о том, как девочки становятся матерями. Нам не нужно скидывать все на плечи школы и врачей, девочка-подросток никогда не откроет нам свои тайны. Нужно внимательно смотреть за своими детьми, делиться с ними тайнами, планами, победами и поражениями, чтобы если какая-то катастрофа случиться с ребенком, чтобы ваш ребенок пришел к вам в поисках опоры и защиты.

В нашем городе есть школа «Моя маленькая мама», где с маленькими мамами и их родными проводят кропотливую работу психологи. Когда нам кажется, что наступил конец, нужно всегда помнить, что любой конец – это всегда начало чего-то нового, будет ли это новое хорошим или плохим, решать нам с вами.

18. Иногда ты ведешь себя, как параноик.

Ночное дежурство в неонатальном стационаре. Я слышу, как поднимаются люди мимо ординаторской, я поднимаюсь на третий этаж, и вижу родителей и фельдшера, прошу всех раздеться в коридоре, включаю лампу с обогревом, и разворачиваю малыша. Моя мама все время меня спрашивает: «Как ты понимаешь, что болит у этих маленьких детей?» И каждый раз я не знаю, что ответить ей, смеюсь и отвечаю: «Мама, нам помогает обычная женская интуиция». Осматриваю малыша, ребенок горячий на ощупь, его лихорадит, глаза закрыты, лицо у малыша, как маска. Цвет лица с сероватым оттенком. Ребенок лежит, вытянув ножки и ручки, нет нормального физиологического тонуса в мышцах.

Смотрю на родителей и вижу, что у мамы ребенка все губы в герпетических пузырьках, и у меня на лице сразу напрягаются все мышцы. Я спрашиваю у мамы ребенка, когда заболел ребенок. Ребенку 10 дней, мальчик стал внезапно вялым, температура сразу поднялась до 40 градусов. По выписке из родильного дома: ребенок родился с весом 3400, у матери во время беременности выявлена герпетическая инфекция (ВПГ – вирус простого герпеса), акушеры провели беременной женщине несколько курсов противовирусной терапии интерферонами, однако, несмотря на это перед родами у женщины на половых губах появились множественные герпетические высыпания. Из-за опасности заражения ребенка вирусом простого герпеса, акушеры сделали этой женщине кесарево сечение.

Иммунная система женщины во время беременности работает с высоким напряжением. В норме иммунная система охраняет нас от внедрения чужеродных агентов – антигенов, то есть бактерий, червей и всего остального. Плод наполовину состоит из чужеродных антигенов – антигенов отца ребенка, которые чужды материнскому организму. Чтобы выносить плод с половиной чужих генов, природой заложены механизмы, которые подавляют работу иммунной системы матери. Поэтому каждая беременная женщина слаба перед любыми инфекциями, и врачи говорят, что беременную женщины надо беречь от инфекций. При этом иммунная система плода развивается одной из первых в организме, чтобы защищать его от инфекций. Но если сравнить её с иммунной системой взрослого человека, то она значительно слабее, поэтому дети грудного возраста, и тем более новорожденные заболевают быстро и тяжело. Мы говорим, что у них развиваются генерализованные формы инфекций, то есть бактерии и вирусы поражают сразу все органы ребенка. Например, у грудного ребенка может быть менингит, воспаление легких и воспаление глаза одновременно. Причем вирусы распространяются с такой скоростью, что утром состояние ребенка еще ничего – он кричит и кушает, но внимательные мамы могут сказать нам в это время, что ребенок какой-то не такой, как всегда, а через два – три часа он может быть уже без сознания, и у него начинаются судороги.

Если против бактериальных инфекций у врачей есть целый арсенал антибиотиков, против грибков – у нас есть несколько противогрибковых препаратов, которые не разрешены в детском возрасте, против вирусов – у нас есть только два – три препарата, из которых только один разрешен к применению у новорожденных.

У этого ребенка из истории жизни матери и ребенка мы предположили герпетическую инфекцию. По УЗИ головного мозга у ребенка мы увидели признаки отека вещества головного мозга, а из спинномозговой жидкости этого ребенка был выделен вирус герпеса. Мы начали терапию противовирусным препаратом зовиракс (ацикловир) в конце вторых суток пребывания в стационаре. По международным стандартам терапия зовираксом должна быть начата сразу, как только у врача появилось подозрение на эту инфекцию, и продолжаться до тех пор, пока диагноз этой инфекции не снят. По российским стандартам, мы имеем право назначить противовирусную терапию, только когда у нас есть подтвержденный анализ этой инфекции. Наша лаборатория проводит это исследование за три дня, если исследование выпало на выходные дни – то этот временной отрезок увеличивается, у других стационаров время может уходить на транспортировку. Время, которое занимает диагностика, уходит, также как и шансы ребенка на полное выздоровление. У этого ребенка, несмотря на раннюю терапию, на третьей недели заболевания на ультразвуковой картинке головного мозга мы увидели крупные и мелкие кисты, в конце они слились в огромные кисты – кора головного мозга погибла полностью. Ребенок стал инвалидом, хотя врачи сделали все, чтобы он родился здоровым малышом. Маму нам потом пришлось учить кормить малыша через желудочный зонд, потому что ребенок не мог самостоятельно сосать, а также постоянно давать противосудорожные препараты. Мы выписали его домой, он дожил до 9 месяцев, родить второго ребенка родители не решались еще три года.

Как ребенок заразился герпетической инфекцией в этой семье? Родители целовали ребенка, и мама целовала ребенка губами, на которых были герпетические пузырьки, в которых было большое количество вирусов. В нашей традиции детей не целуют, а нюхают сзади головку. Когда я запрещала своим близким целовать своих новорожденных дочку и племянниц, моя старшая сестра сказала мне: «Иногда ты ведешь себя, как параноик». Это только один случай из практики, а сколько еще можно писать и писать об исковерканных судьбах, когда мы говорим о половых инфекциях, тут поневоле можно стать параноиком, сейчас конечно, я понимаю, что все люди делают судьбу своими руками. Важно, чтобы у человека были открыты не только уши, но и сознание было готово принять информацию и поменять свое поведение, чтобы защитить себя от болезней, также как и Учение Будды – Дхарма, защищает человека от всех бед и несчастий.

19. Все хотят быть счастливыми.

Мы на обходе, до кормления остались считанные минуты, наши дети начинают проявлять признаки голода, обычно они спят, но когда они голодны, они могут даже немного покричать. Мы с врачами и медсестрами стоим возле кювеза. В кювезе крошечный мальчик, на сегодня его вес – 1460 граммов, он растет с 1080 граммов. На планерке ночная смена передала, что у ребенка начались остановки дыхания, мы вынуждены были опять начать кислородотерапию, ребенка переложили на специальный матрасик, который реагирует звуком сирены, если ребенок перестает дышать. Мы смотрим и не можем понять, что с ним происходит. Календарный возраст малыша 27 дней, биологический возраст 29 недель +3 недели +6 дней, приблизительно 33 недели. Мы решили немного уменьшить объем питания ребенка и сделать УЗИ головного мозга. Нас вызвали в кабинет УЗИ, чтобы мы сами посмотрели картинки головного мозга. На картинках мы увидели, что в веществе мозга начали появляться черные полости, вещество мозга стало разрушаться после перенесенной кислородной недостаточности. У недоношенных детей страдает определенная область, в которой проходят двигательные волокна.

У этого ребенка молодые родители: мама – молодая русская девушка 18 лет, инвалид по зрению, ослепла в результате ретинопатии недоношенных. Ретинопатия недоношенных – это заболевание глаз у недоношенных детей, которое возникает в результате воздействия кислорода на незрелые сосуды сетчатки глаз ребенка, в результате которого происходит отслойка сетчатки и ребенок теряет зрение. У мамы ребенка одна мать, отца нет, он их оставил, когда девочка была еще грудным ребенком. Мать воспитывала её одну, она часто нуждалась в госпитализации в офтальмологическое отделение. Там она познакомилась со своим мужем, который тоже был слабовидящим, ему 19 лет, он бурят. Они поженились и родили недоношенного малыша. Маму ребенка беспокоило только одно: «Видит ребенок или нет?» Проблем со стороны зрения у ребенка пока не было, зрение недоношенным детям проверяется каждую неделю.

Но теперь мы можем однозначно сказать, что ребенок будет инвалидом – у ребенка будет детский церебральный паралич, потому что по УЗИ головы у него появились кисты, там, где проходят двигательные волокна. До двух-трех месяцев все будет хорошо, а потом ребенок перестанет развиваться, не будет переворачиваться, не будет сидеть и ходить. Родители малыша приходили редко, в, основном, на беседу приходили две бабушки ребенка. У матери отца ребенка мужа тоже не было, он тоже оставил их, когда ребенок был еще маленьким. Каким образом сошлись эти двое молодых людей, мне сначала было непонятно. Потом врач-офтальмолог, который наблюдала мать ребенка, рассказала нам о жизни слабовидящих детей в детском глазном отделении, как они там встречаются, знакомятся, начинают дружить и потом создают свои семьи, там, в глазном отделении они находили свое счастье.

Мы сидели и думали с бабушками ребенка, как рассказать родителям, о том, что ждет их и ребенка. Время шло, ребенок беспрерывно давал остановки сознания, потом остановки дыхания стали реже, нам каждый раз удавалось спасти ребенка вовремя, он подрос, стал удерживать тепло, мы его переложили из кювеза в кроватку. Мама при каждой встрече спрашивала: «Когда?» А нам оставалось только ждать, пока ребенок научится регулировать ритм своего дыхания при таком повреждении мозга, как у него. Мама приходила и трогала руками лицо ребенка, несмело брала его на руки, на её руках он быстро успокаивался и засыпал. Мы выписали малыша, когда его вес перевалил далеко за 2.500 кг. После выписки они отзванивались нам каждую неделю, все было хорошо 2 месяца, потом они по-настоящему поняли, что мы им пытались сказать, но они нам до конца не верили и надеялись на чудо. Бабушка говорила нам, что снаряд два раза в одну воронку не попадает, и жизнь не может так наказать её дочь.

Её дочка была счастлива со своим мужем, они не считали себя ущемленными ни в чем, потом через два года они родили здорового ребенка, за которым смотрели их бабушки, родители смотрели за своим больным малышом, потому что не могли угнаться за здоровым ребенком. И самое главное, что в этой семье, в которой было два инвалида, никому в голову не пришло отказаться от больного малыша.

20. Инфекции и дети.

Сегодня поступил только один ребенок, ребенок здоров, он поступил для изоляции от матери по туберкулезу. Всем женщинам на третьи сутки после родов проводится флюорография, после этого обследования некоторых женщин отправляют на дообследование, а малыша забирают родные, если родных нет, ребенок переводится в неонатальный стационар. Если мать ребенка больна, то ребенок должен быть изолирован от нее на 6 месяцев, чтобы не заразиться от матери туберкулезом. После оформления всех документов ребенка, если малыша некому забрать, он переводится на 6 месяцев в дом малютки, потом после выздоровления мама сама забирает оттуда малыша. Туберкулез среди людей считается болезнью бедных людей, которые живут в плохих условиях и плохо питаются. Однако в России туберкулезом заболевают и очень богатые люди, просто им не проводилась вакцинация от туберкулеза в детстве.

Когда я начинала работать врачом в Москве, у меня заболело туберкулезом двое друзей-немцев, они долго кашляли, жаловались на потливость, у врача в посольстве не было настороженности по отношению к туберкулезу. Если у врача есть настороженность, он предполагает, что у любого человека может быть это заболевание. Нас врачей ругают за то, что у нас нет онкологической настороженности, и из-за этого люди умирают от онкологии. Я могу сказать, что у нас – у педиатров, онкологической настороженности точно нет. Мы привыкли к тому, что у детей мы можем встретить любые пороки развития. У нас есть настороженность к порокам развития. Природа может пошутить, так как ей будет угодно, и обнаруживается порок, в основном, до года поэтому, не полагаясь на милость природы, всем детям в 1 месяц проводится скрининговое обследование головного мозга и всех внутренних органов. При этом обследовании обнаруживаются все грубые пороки развития, и тогда ребенок находится под прицельным вниманием специалистов. Также педиатрам очень помогает, что весь первый год дети приходят на профилактические осмотры, чтобы оценить вес и рост малыша, и получить какую-нибудь прививку. Любые заболевания ребенка – врожденные нарушения обмена веществ, пороки развития влияют на рост и массу ребенка, поэтому первое, что мы делаем и за чем внимательно следим, так это за прибавками в весе у ребенка. Как нас учили наши профессора, до года все и монголы, и арабы, и немцы развиваются одинаково, в 1 год приблизительный вес ребенка должен быть около 10.5 кг. Если мы видим какие-либо отклонения от нормы, мы начинаем обследовать такого ребенка и выяснять, что за генетические особенности несет в себе малыш, и что нам от него ждать?

У терапевтов, к которым наши дети попадают после 18 лет, онкологическая настороженность должна быть при нашем экологическом безобразии чуть ли не с 20—24 лет. Врач должен в любом пациенте подозревать наличие опухоли – это онкологическая настороженность. Точно такая настороженность должна быть при туберкулезе, только она появляется тогда, когда ты постоянно видишь и слышишь про туберкулез, не просто, что это заболевание когда-то в природе было, а есть сейчас, и мало того, может вызвать смерть твоего пациента. За время советской медицины, когда фтизиатрическая служба, в простонародье – противотуберкулезная служба работала не хуже, чем уголовный розыск, а может даже и лучше – каждый пациент находился и излечивался. Мы забыли за это время о том, что туберкулез – это, в общем-то, как и рак в запущенной стадии, малоизлечимое заболевание, от которого умирают не то, что дети со своей недоразвитой иммунной системой, но и взрослые со своей совершенно нормально работающей иммунной системой. Нас от эпидемии туберкулеза защищает только то, что возбудитель туберкулеза – палочка Коха медленно размножается, а поменяй она свои биологические свойства в результате какой-нибудь мутации, и начни быстро размножаться, как это делают раковые клетки, то все человечество исчезнет, и никто и не вспомнит о нас.

В Париже есть квартала, которые вымирают от туберкулеза, там, в основном, живут эмигранты с Украины и Венгрии. Один заражается от другого, денег на лечение нет, жизнь медленно угасает у заболевших людей. В Лондоне весь интернет, все доски объявлений в студенческих общежитиях пестрят просьбами: «Помогите, хоть одним фунтом стерлингом на лечение от туберкулеза». Туберкулез – социальная болезнь, сам человек не может справиться, лечение нужно проводить месяцами. Матери наших пациентов говорят нам: «Вы назначили нам очень дорогой антибиотик». Это мы назначаем антибиотик на 7 дней, а при туберкулезе один или два антибиотика нужно принимать несколько месяцев подряд, нужно хорошо питаться, и при этом человек не может работать, потому что ему выдаётся больничный лист на очень длительный срок, чтобы этот человек выздоровел и не заражал других людей. В нашем государстве стоимость антибиотиков оплачивает государство, в других странах все оплачивает сам пациент. В этом смысле нам немного везет, государство помогает нам, да и многие инфекции развиваются медленно, и у нас каким-то макаром все равно развивается иллюзия вечности. И мы теряем драгоценное время жизни.

Этот ребенок, которого я посчитала здоровым в первый день поступления, к месяцу жизни у меня в отделении находился уже с диагнозом: цитомегаловирусная инфекция с поражением печени, атрезия желчевыводящих путей, желтуха 3 степени. Матери ребенка после обследования сняли диагноз туберкулез, она счастливая пришла ко мне забирать своего ребенка, а мне пришлось ей 2 часа доказывать, что это не в моем отделении он заразился этой инфекцией. Плод получил инфекцию от матери на 25 неделе беременности, у мамы ребенка были высокая концентрация антител к этой инфекции в крови. Сначала инфекция протекала без симптомов. Желтуха у него появилась на 12 сутки жизни, и потом она стала неприятного зеленоватого оттенка. Цитомегаловирусная инфекция – это тоже вирусная инфекция, относится к герпетической группе, только ацикловир на этот вирус действует мало, в основном, действует препарат цимевен или ганцикловир, который токсичен, имеет много побочных эффектов и не разрешен к применению в детском возрасте. Когда мы назначаем этот препарат ребенку, родители имеют все права, потом судиться с нами, если мы правильно не оформим документы и не попросим разрешение у родителей на использование этого препарата.

Вирус поражает желчевыводящие протоки и клетки печени, и те и другие гибнут, билирубин, из-за которого наш кал окрашивается в коричневый цвет, попадает вместо кишечника в кровь и отравляет мозг ребенка, а стул ребенка становится белого цвета. Исход заболевания – это цирроз печени, и печеночная недостаточность, и умирают дети с такой больной печенью от кровотечений. Печень – это наш маленький завод по изготовлению наших белков, или кирпичиков из которого строятся наши клетки и ткани. Нет стройматериала – не будет ни здания, ни отделки, не будет ничего. Ребенка мы перевели в Ивано-Матренинскую больницу на паллиативную операцию по Касаи, чтобы хоть как-то продлить жизнь ребенка, потом его поставили на очередь – на трансплантацию печени, до которой он не дожил, он умер в 1.5 года. Из всех детей, которые прошли потом в отделении с таким же диагнозом – 6 детей, до трех лет никто не дожил.

Как передается эта инфекция? Также считается, что она относится к половым инфекциям, но её можно получить и воздушно-капельным путем и контактным путем, при тесном контакте с больными детьми. Все мои медсестры и все мы врачи получили эту инфекцию от наших пациентов, но наша иммунная система, в конце концов, вырабатывает иммунитет против этой инфекции.

Что я могу сказать, как врач, чтобы хоть как-то облегчить состояние матерей наших пациентов? Жизнь нас постоянно проверяет на стойкость, на упорство, на наши родительские и человеческие качества и на наше умение общаться с другими людьми, умение отдавать и не терять надежду, когда ее, в общем-то, уже и нет. Не важно, сколько проживет ваш ребенок, самое главное, чтобы он прожил свою маленькую жизнь в любви и ласке. Никто не виноват в том, что произошло с вашим ребенком, ваш ребенок – это душа, которая пришла из прошлой жизни, чтобы пережить с вами вместе какие-то радостные и грустные моменты. У всего того, что мы видим, есть своя причина, но мы её иногда не знаем. Здесь нам всегда помогает непостоянство, ничто не длиться вечно – ни плохое, ни хорошее.

21. Наркотики.

Москва. 1998. Нашу группу отправили на практику в терапевтическое отделение городской больницы №64. Отделение находится на 3-м этаже здания. Наш куратор – молодая красивая женщина с кафедры госпитальной терапии, она сама работает в реанимации на первом этаже. Евгения Юрьевна распределила нас по постам и ушла, мы разговариваем с медсестрами, спрашиваем, с какими диагнозами здесь находятся пациенты. В основном здесь лежат больные с ишемической болезнью сердца, много алкоголиков, и только один лихорадящий больной – молодая 19-летняя девушка. Она с короткими сальными крашенными в черный цвет волосами, худая и нервная, черные глаза всегда мрачные, и ходит она всегда в черной спортивной форме, она очень часто выбегает на улицу, говоря, что ей душно в палате. Такое странное ощущение, как будто она отрезала себя от общества людей, она не хочет вообще ни с кем общаться и разговаривать, когда мы её расспрашивали о самочувствии, она просто сказала, что ей плохо и демонстративно легла, закрыв глаза. Она очень хочет выписаться и почти каждый день сидит после обхода у дверей ординаторской, чтобы спросить, когда её выпишут. Медсестра еще в первый день тихонько шепнула нам, что она наркоманка. Температура у нее так и не снижалась.