Читать книгу Плоды панды Мии. Рассказы - Сара Бендетская - Страница 25

Ты не поверишь, моя милая А.!

Вновь пишу тебе, невзирая на невзгоды последних лет и надеясь на остатки совести почтовых служб.

Дела в Викторианской губернии далеки от совершенства. Мы по-прежнему ведём затворнический образ жизни, позабыв счёт дням и сезонам, и сидим в карантинном заточении, не имея возможности покинуть усадьбу. Гуляем по набережной в пределах разрешённых пяти вёрст, да и то закутавшись в шарф по самое пенсне.

Погоды нынче отвратные – зуб на зуб не попадает в трескучие +10. Старожилы уверяют, что семьдесят лет не было таких лютых морозов в Мельбурне, и вот, дожили! Судя по размеру градин и возгласам далёких от культуры прохожих, зима нынче ранняя… Недаром говорят аборигены: «Вьюги да метели под май прилетели».

Что касаемо пандемии, у нас всё как у всех, да не у всех. Вчера у центральной ратуши нам был присвоен печальный статус наиболее закрытого города мира. Это сбивает с толку самых стойких, вселяя в сердца тоску по былому и внезапное для интеллигента желание взяться за вилы… Народ ругает чиновников и требует открытия цирюлен, харчевен, цирков и ярмарок. Лишь неизбежность встречи с городовыми сдерживает пагубные страсти. Ну а я по старинке мечтаю об открытии библиотек и вокзалов, дабы пуститься в путь в любом из доступных направлений…

Повсеместна боязнь королевской болезни и, как следствие, недоверие властям. Губернатор Данила Эндрюсович17 сетует на ухищрения строптивого народа, не желающего делать новомодные инъекции от тлетворного вируса. Одна надежда на укол фельдшера-немца по фамилии Файзер, да и то если дождёмся визита в наш уездный город в этом году. Пока его место занимает британец, но веры в него – грош.

Из радостей – редкий поход за провизией на фермерский базар под видом крепостного Боба да покупка целебных снадобий и трав.

Промозглыми вечерами едкая хандра залетает за воротник, и даже ежевичная настойка миссис Смит не согревает душу. Лишь оставишь керосиновую лампу без присмотра на террасе, раздаются удары в дверь и в окна. Это бродячий кенгуру Аркадий нарушает покой и требует прикорма. Наш дом с мезонином дрожит как рябиновый куст, а я лишь с грустью наблюдаю, как полыхают поленья в камине, готовясь с честью встретить уготованную свыше судьбу.

Но всё это блажь по сравнению с последними известиями.

Представь себе, милая-милая А., сегодня под покровом ночи над всем Зелёным континентом (а возможно, и далее) вмиг пропал сигнал связи! И вот тут-то и кончилось терпение людей.

Что творилось! Караул! Все от мала до велика высыпали оголтелой толпой на улицу, позабыв о строгом комендантском часе, заголосили, запричитали…

Аборигенские шаманы с воплями били в бубны, призывая к ответу гору Цукерберга, да всё попусту.

Словно вечность длились эти треклятые шесть часов, пока никто из ныне живущих не мог поделиться с окружающими натюрмортом собственной провизии, зачатком запоздалой мысли и, наконец, самым святым – наброском озорного котика.

Я же с едва заметной улыбкой смотрел на линию горизонта и как ребёнок радовался первому солнечному лучику. Благодарил Бога за подаренный день… А затем побежал писать тебе письмо – обыкновенное, бумажное, с частичкой моей души. Пиши и ты мне, моя милая А.!

Расскажи, как там, за горизонтом? Зазеленели ли рощи да луга? Цветут ли вишнёвые сады? Ах, как хотелось бы и мне стремглав рвануть к тебе и заключить тебя в объятия да на весенней аллее у Чистых прудов!

Пиши до окончания глобальной пандемии, и я обязательно отвечу.

Твой навеки.

~ А. Чехов