Читать книгу Королевство стужи и звездного света - Сара Дж. Маас - Страница 6

Эта часть Велариса называлась Радуга. В Радугу я влюбилась с первого взгляда. Неудивительно, что накануне Дня зимнего солнцестояния здесь было оживленнее, чем во многих частях города.

Фэйцы и фэйри нескончаемым потоком вливались в двери магазинов, лавочек и картинных галерей, чтобы через какое-то время вновь оказаться на улице и направиться дальше. Владельцы заведений, балансируя на приставных лестницах, развешивали между фонарными столбами гирлянды из сосновых веток и остролиста. Кто-то, только открыв магазин, очищал ступени крыльца от снежной пелены. Иные – видимо, художники – вообще никуда не спешили. Они стояли, поворачиваясь на месте и устремив взор к серым небесам. Естественно, их волосы и одежда быстро покрывались снежной пылью.

На одного такого мечтателя я чуть не налетела. Этот фэйри расположился посередине улицы. Его кожа напоминала кусок оникса, а в глазах сверкали звезды. Я направлялась в небольшую уютную галерею, в витрине которой выставили картины и керамику. Прекрасное место для покупки праздничных подарков. На синей, недавно выкрашенной двери висела гирлянда из сосновых веток и шишек. Посередине к ней крепились медные колокольчики.

Дверь была новой. Витрина – тоже.

Несколько месяцев назад прежнюю дверь разбили в щепки и залили кровью, а витрина искрилась окровавленными осколками.

Я едва удержалась, чтобы не взглянуть на заснеженные каменные плиты улицы, которая круто обрывалась к змеящейся Сидре. Набережная была полна художников, ценителей искусства и просто гуляющих. В день атаки на Веларис я стояла там и силой магии призывала волков, торопя их выпрыгнуть из сонных речных вод. А по улице навстречу реке текла кровь. Вместо смеха и песен – предсмертные крики и мольбы о помощи.

Я резко втянула воздух, и холод обжег мне ноздри. Я стала медленно выдыхать, разглядывая облачко пара и себя в витрине. Меня было трудно узнать в плотном сером шерстяном плаще и красно-сером шарфе, который я без спроса утащила из гардероба Мор. Задумавшись, я глядела в никуда.

Вскоре я обнаружила, что на меня смотрят изнутри. Тогда посетители галереи – их было пятеро или шестеро – поспешно отвели взгляд, вернувшись к картинам и поделкам. У меня мгновенно покраснели щеки, сердце застучало. Я заставила себя улыбнуться и быстро пошла дальше. А ведь мне так хотелось зайти внутрь. Тем более что я заприметила миленькую штучку, выставленную в витрине.

Держа руки в карманах плаща, я пошла по горбатой улице, стараясь не поскользнуться на камнях мостовой. Магические заклинания заменяли в Веларисе печи и камины. Благодаря им в заведениях всегда было тепло. Были даже целые площади, отапливаемые магией. Но сегодня, в день первого снега, всем хотелось ощутить его холодное дыхание и поцеловаться со снежинками.

Потому-то я и отправилась из городского дома пешком. Мне хотелось не только подышать бодрящим воздухом и понюхать снег. Я хотела пропитаться радостным возбуждением горожан, готовящихся к празднику. Никакой переброс, никакой полет не дадут такого ощущения.

Риз и Азриель, когда им позволяло время, по-прежнему учили меня летать. Мне самой это очень нравилось! Но летать зимой, подставляя морозу чувствительные крылья… от одной мысли меня бросало в дрожь.

Меня почти не узнавали. Я шла, удерживая магическую силу внутри. К счастью, большинство горожан поглотили предпраздничные заботы и первый снег, и они не замечали окружающих.

Отчасти мне повезло, хотя я не избегала общения. Будучи верховной правительницей, я с Ризом ежедневно принимала посетителей в Доме ветра, выслушивая просьбы. Просьбы одних были совсем незатейливыми: например, починить уличный фонарь со светильником фэйского света. Другие обращались по более сложному делу: прекратить завоз товаров из других дворов, дабы не страдали местные ремесленники.

Были и такие дела, которыми Риз занимался веками, но об этом знала только я. В разговорах с просителями он не позволял себе ни малейшего намека, что не они первые обращаются с этим делом и что решение не настолько простое и однозначное, как кажется.

Нет, Риз выслушивал каждого посетителя, задавал вопросы по существу и обещал прислать скорый ответ. Несколько встреч я просидела молча, учась искусству слушать и задавать вопросы. Риз меня не торопил, обращаясь ко мне только в случае острой необходимости. Он давал мне прочувствовать все особенности этих встреч, войти в их ритм. Постепенно я втянулась и сама стала задавать вопросы и отвечать просителям. Риз тоже не жалел времени, лично отвечая на каждое обращение.

Неудивительно, что стопки бумаг в городском доме постоянно росли. И как только Риз ухитрялся столь долго обходиться без толпы помощников? Для меня это до сих пор загадка.

Я шла дальше. Ярко раскрашенные стены домов Радуги напоминали летний луг с цветами. Впрочем, лето бывает разным, и минувшее… Я поймала себя на том, что думаю о Несте.

Веларис по всем меркам считался городом зажиточным. Городские власти заботились о жителях, здания и улицы содержались в чистоте. Однако Неста ухитрилась найти жилище в таком месте, которое очень напоминало трущобы человеческих городов. Она обосновалась в доме, который был старше Риза и требовал основательного ремонта.

Улиц с такими домами было всего ничего. Когда я спросила у Риза, почему их не приводят в порядок, он пожал плечами и сказал, что неоднократно пытался, но увы… Ремонтировать подобные дома не имело смысла. Их надо было сносить и строить новые. А значит – на время переселять жильцов. Дело стопорилось из-за упрямцев, цеплявшихся за развалюхи и не желавших уезжать. Потом – атака на Веларис, война. До трущоб руки не дошли.

Отчетливее я поняла слова Риза пару дней назад, когда он протянул мне внушительный список и спросил, не хочу ли я чего-нибудь добавить. Это был список благотворительных расходов, приуроченных ко Дню зимнего солнцестояния. Помощь беднякам, больным и престарелым. Деньги молодым матерям, желающим заниматься ремеслами на дому. А между этими статьями расходов – множество других, не менее важных. Я добавила к списку два пункта. Оба они были связаны с сообществами добровольцев, где я помогала. Помощь людям, которые из-за войны с Сонным королевством оказались на землях Двора ночи. И помощь иллирианским вдовам и детям, потерявшим на войне мужей и отцов. Суммы наших пожертвований были более чем внушительными. Такие деньги мне даже не снились.

В своей человеческой жизни я мечтала лишь о том, чтобы в доме хватало еды. А деньги… Наверное, столько, чтобы не нужно было каждый день ходить на охоту и чтобы у меня оставалось время на рисование. О большем я не мечтала. Я была бы счастлива, если бы сестры вышли замуж, а я осталась бы с отцом, заботясь о нем и создавая картины.

Но если на время забыть, что у меня есть Риз, что мои сестры обрели бессмертие, а я стала верховной правительницей… одно то, что я живу в этом потрясающем городе и могу гулять по Радуге, когда вздумается…

Я подошла к перекрестку и свернула на другую улицу. Здесь аккуратными рядами тянулись здания одинаковой высоты. Жилые дома, галереи, мастерские художников. Снег успел припорошить и эту улицу, служа великолепным фоном для веселой расцветки домов. Но и здесь попадались серые островки пустующих зданий.

Я остановилась возле полуразрушенного дома. Когда-то его стены были выкрашены в салатный цвет. Сейчас они выглядели уныло-серыми, словно атака на Веларис уничтожила и яркость красок. Соседние здания – в таком же состоянии. Картинная галерея на другой стороне была наспех заколочена досками.

Я получала ежемесячное жалованье. Мысль о том, что мне платят деньги, до сих пор не укладывалась в голове. Несколько месяцев назад я начала делать отчисления на восстановление Радуги и помощь художникам. И не только я… Но шрамы еще оставались: и на зданиях, и на обитателях.

Я смотрела на заснеженные развалины. Кто жил здесь? Чем занимался? Удалось ли им спастись, или они погибли в тот страшный день?

И таких мест в Веларисе много. Я видела их ежедневно, раздавая теплую одежду и встречаясь с нуждающимися.

Из ноздрей вырвалось облачко пара. Я понимала, насколько нелепо торчать перед развалинами. Мое присутствие не восстановит стены и не оживит погибших. Нужно идти дальше, улыбаться как ни в чем не бывало, наслаждаться первым снегом. Но что-то меня не пускало…

– Им удалось вовремя покинуть дом, – послышался женский голос за спиной.

Я резко обернулась и едва не упала, поскользнувшись на обледенелой мостовой. Рука инстинктивно схватилась за обломок стены. Азриель столько бился со мной, обучая не скользить… Но стоило мне увидеть женщину, обратившуюся ко мне, и я мигом позабыла про собственную неловкость.

Впервые я увидела ее в день атаки на Веларис и накрепко запомнила. Тогда она стояла возле двери с куском ржавой трубы на плече, готовая вступить в схватку с солдатами Сонного королевства. Те бесчинствовали на улицах Радуги, разрушая дома и убивая всех подряд… пока мои водяные волки не вступили с ними в смертельную схватку. Отважная женщина была готова защищать перепуганных соседей, нашедших пристанище в ее доме.

Легкий румянец очень шел ее светло-зеленой коже. Ветер теребил длинные черные волосы. Женщина была в коричневом пальто. Розовый шарф согревал шею и подбородок, и только длинные тонкие пальцы почему-то остались без перчаток.

Она принадлежала к зеленокожим фэйри. Мне они встречались нечасто. Чертами лица и фигурой женщина напоминала фэйку, однако уши были длиннее и тоньше моих. Даже плотная одежда не могла скрыть особой худощавости, присущей фэйри.

Я посмотрела в ярко-охристые глаза и невольно подумала о красках, какие требовалось смешать для получения такого оттенка.

– Рада слышать, – слегка улыбнувшись, ответила я.

Мы замолчали. В шум ветра, дующего с Сидры, вплеталось веселое пение.

– Здравствуйте, госпожа, – произнесла фэйри и чуть наклонила голову.

Меня до сих пор смущало, когда ко мне обращались на «вы». Хорошо еще, она не сказала «госпожа верховная правительница». Я не знала, как завязать разговор, и выпалила первое, что пришло в голову:

– Снег пошел.

Банальнее не придумаешь. Как будто белое пушистое покрывало могло быть чем-то иным!

Женщина вновь наклонила голову.

– Да. – Она улыбнулась небу и снежинкам, белыми звездочками покрывшим ее волосы. – Замечательный первый снег.

– Ты знала тех, кто здесь жил? – спросила я, кивая на развалины.

– Конечно. Теперь они живут на хуторе у родственников.

Она махнула в сторону низин, лежавших между Веларисом и берегом моря.

Я кивнула и тут же задала новый вопрос, указав на заколоченное здание галереи:

– А там?

Светло-вишневые губы фэйри плотно сжались.

– Им повезло меньше.

У меня взмокли ладони.

– Понимаю, – только и могла ответить я.

Женщина повернулась ко мне. С волос посыпались снежинки.

– Ее звали Пилана. Она держала картинную галерею… Несколько веков.

А теперь вместо галереи – темный мертвый дом.

– Мне больно это слышать, – сказала я, не зная, что́ еще говорить.

– Это не должно печалить вашу душу… госпожа.

Я закусила губу. Мне не хотелось обсуждать подобные вещи с теми, кого я видела второй раз в жизни. Я пропустила ее слова мимо ушей и спросила:

– Кто-нибудь из родных Пиланы уцелел?

– К счастью, да. Ее сестра, племянники и племянницы. Они тоже переселились в низины. Дом теперь выставлен на продажу.

Я смущенно заморгала, уловив в ее словах скрытое предложение.

– Я совсем не об этом.

Откуда у нее такие мысли?

– А что в этом плохого?

Простой, откровенный вопрос. Более прямой, чем многие вопросы, которые мне отваживались задавать горожане.

– Мне есть где жить. Зачем мне галерея?

Фэйри изящно взмахнула рукой:

– Если верить слухам, вы прекрасная художница. Я бы нашла применение этому дому, и не одно.

Я отвернулась, ругая себя за робость:

– Последнее время мне было не до картин. Даже если и возьмусь за кисть, покупать галерею пока не собираюсь.

Фэйри дернула плечом:

– Это вам решать, госпожа. Простите, но я некоторое время наблюдала за вами. Вы шли так, словно прятались. Или боялись, что вас узнают. Почему? Вы же знаете: вам открыты все двери. Везде вас встретят с радостью.

– Как верховную правительницу? – отважилась спросить я.

– Как одну из нас, – простодушно ответила фэйри.

Смысл ее слов дошел до меня не сразу. При всей их странности они показались мне… фрагментом мозаики, о существовании которого я даже не подозревала. Или протянутой рукой, которую мне отчаянно хотелось пожать, но это желание я осознала только сейчас.

Я сняла перчатку и сама протянула руку:

– Меня зовут Фейра.

Женщина сжала мои пальцы. При внешней хрупкости ее рукопожатие было невероятно сильным.

– Рессина, – кратко представилась она.

Она не улыбалась дежурно и не сыпала участливыми словами. Ее дружелюбие – настоящее.

На башне, что стояла у самой границы Радуги, колокола пробили полдень. И сейчас же им ответили колокола других городских башен.

– Мне пора, – сказала я, отпуская руку Рессины. – Была рада с тобой познакомиться.

Я натянула перчатку на озябшие пальцы. Нужно будет за зиму поупражняться в огненном даре. Хорошо бы научиться согревать себя и одежду, не устраивая при этом пожара.

Рессина махнула в сторону здания, мимо которого я проходила по пути сюда. Когда-то она защищала его от захватчиков Сонного королевства. Стены ярко-малинового цвета. Светло-бирюзовые двери и оконные переплеты. Такой же цвет был у воды залива, на берегу которого стояла Адриата.

– У нас там мастерская. Если вам понадобится совет по части живописи или захочется пообщаться – милости прошу. Я провожу там почти все время, а живу на втором этаже.

Рессина указала на маленькие круглые окошки второго этажа.

Я поблагодарила ее, приложив руку к груди.

Мы снова замолчали. Перед мысленным взором встали истерзанная улица и Рессина, готовая защищать свой дом и друзей.

– Мы все помним, – сказала она, читая мои мысли.

Она смотрела на развалины, на заколоченную галерею и, наверное, тоже видела улицу, густо залитую кровью.

– Вы ведь тогда нас спасли.

Я не знала, куда деть руки. Что на это ответить? Лучше промолчать.

Охристые глаза Рессины ярко вспыхнули.

– Если мы стараемся не мозолить вам глаза – это не от короткой памяти или неблагодарности. Мы понимаем: нынче вам не до нас. Но поверьте, каждый из нас знает и помнит, кого мы должны благодарить за помощь в тот день.

Слушая ее, я не гордилась, а осознавала мизерность наших усилий. На улицах Велариса по-прежнему встречались развалины. И горожане, пострадавшие во время нападения, продолжали умирать.

Рессина отошла на несколько шагов и остановилась.

– Раз в неделю, по вечерам, мы с друзьями собираемся и рисуем вместе. Ближайшая встреча – через пару дней. Вы окажете нам большую честь, если придете.

– А чему посвящены ваши картины? – осторожно спросила я.

– Тому, о чем необходимо рассказывать, – скупо улыбнувшись, ответила Рессина.

На Веларис надвигался холодный вечер, однако улицы не пустели. Горожане шли, обвешанные коробками и свертками. Кто-то едва тащил громадные корзины с фруктами, которые продавались на многочисленных лотках в торговых Дворцах.

Капюшон моего плаща был с меховой подкладкой, надежно защищавшей от холода и ветра. Я лавировала между лотками и тележками Дворца рукоделия и драгоценностей. Последние интересовали меня больше.

Кое-где магическое отопление сохранялось, но во многих местах заклинания временно сняли, чтобы горожане могли насладиться первым снегом. Я вдоволь им насладилась и теперь жалела, что не надела кофту потеплее. Мне бы не помешало умение согреваться с помощью магии, но без пламени на одежде. Только не знаю, хватит ли у меня на это времени.

Обойдя несколько магазинчиков, я решила вернуться в первый. Пожалуй, подарки я куплю именно там. Где-то на полпути меня взяли под руку.

– Если купишь Амрене тот большой сапфир, она воспылает к тебе вечной любовью, – сказала Мор, лениво растягивая слова.

Я засмеялась и откинула капюшон, мешавший рассмотреть подругу целиком. Мороз разрумянил ее щеки. Золотистые волосы, заплетенные в косы, уходили под белую меховую подкладку плаща.

– Вот только вряд ли наши сундуки воспылают ко мне такой же любовью.

– Не прибедняйся, – усмехнулась Мор. – Уж тебе ли не знать, насколько мы богаты?

Она кивнула в сторону витрины ювелирного магазина, где красовался сапфир размером с яйцо.

– Ты можешь заполнить такими камешками всю купель, а мы не обеднеем даже на полноготка.

Я знала, поскольку видела списки нашего имущества, но размеры богатства Риза… моего богатства и сейчас не укладывались в голове. Многозначные цифры были чем-то неосязаемым, напоминая детскую игру в деньги. Возможно, мое скудное человеческое детство до сих пор давало о себе знать, однако я не транжирила деньги направо и налево, покупая лишь необходимое.

Но сейчас…

– Я выбираю ей подарок на День зимнего солнцестояния.

Мор придирчиво оглядела витрину, где красовались драгоценные камни в оправе и без оправы, ограненные и первозданные. Одни сверкали, как упавшие звезды. Другие мерцали и переливались, словно их доставили сюда из пылающего сердца планеты.

– Ты согласна, что в этом году Амрена заслуживает достойного подарка?

Если бы не Амрена, неизвестно, чем бы окончилось последнее сражение с Сонным королевством. Она уничтожила их армию. Никто не думал, что после этого она останется в нашем мире. А она осталась…

– Мы все заслуживаем.

Мор пихнула меня локтем, но ее карие глаза вспыхнули.

– Как ты думаешь, Вариан будет праздновать с нами?

– Я вчера спрашивала. Амрена увильнула от ответа, – сказала я.

– Надо знать Амрену. Скорее всего, да. Если не у нас, то у нее он наверняка побывает.

Я улыбнулась и потащила Мор к другой витрине. Ее плащ был теплее моего, и я крепко прижималась к ее боку. Амрена и наследный принц Адриаты не делали официальных заявлений. Но среди снов о войне мне снился и тот, где Амрена сбрасывала бессмертное обличье, а Вариан вставал перед ней на колени.

Амрена не была фэйкой. Она явилась сюда из иного мира. По нашим меркам это и был настоящий ад. Она выполняла повеления некоего жестокого бога, была его палачом. Беспомощные и беззащитные смертные тысячами гибли от ее рук. Однако наша планета стала для нее ловушкой. Амрена попала в заточение, где провела пятнадцать тысяч лет. Ризанд сделал ее советницей. Она выбралась из подземной тюрьмы, но выбраться из фэйского тела не могла.

В мире, откуда она пришла, не было любви. Не существовало даже такого понятия. И Амрена великолепно обходилась без любви. Мне думалось: не повстречайся ей принц Адриаты с серебристыми волосами, может, и не случилось бы ее подвига, изменившего историю и судьбу планеты. Не знаю, можно ли назвать это любовью. Наверное… на доступном Амрене уровне.

Официальных заявлений они не делали. Но я знала: Вариан тайком наведывался к ней в Веларис. Откуда я это знала? По утрам, когда Амрена появлялась у нас в городском доме, на ее лице играла чисто кошачья ухмылка.

Конечно, Амрена заслуживала особого подарка. Но любой подарок, сколько бы он ни стоил, был несопоставим с тем, чем она пожертвовала ради спасения нашей планеты…

Подарок для Амрены мы с Мор заметили одновременно.

– Этот, – сказала Мор.

Я открыла стеклянную дверь, задев серебряный колокольчик. Он отозвался веселым звоном. Узнав нас, продавщица несколько оторопела, но тут же заулыбалась и проворно выложила будущий подарок на бархатную подставку. Затем, найдя предлог, деликатно отлучилась во внутреннее помещение, чтобы не мешать нам внимательно осмотреть выбранное.

– Само совершенство, – выдохнула Мор, глядя на игру света внутри камней.

Это была не просто игра. Поймав свет извне, камни вспыхивали неповторимым огнем.

– А какой подарок хочешь ты? – спросила я у Мор, водя пальцем по прохладным серебряным оправам камней.

Мор пожала плечами. Я только сейчас обратила внимание, что цвет плаща подобран под цвет ее глаз.

– У меня есть все необходимое.

– Это ты рассказывай Ризу. По его мнению, на День зимнего солнцестояния дарят не то, в чем ты нуждаешься, а то, чего ты никогда бы не купила сама.

Мор округлила глаза. Я собиралась сделать то же самое, добиваясь от нее ответа.

– И все-таки что́ ты хочешь?

– Говорю тебе, ничего. Ровным счетом ничего.

Ничего в известных пределах. А дальше начиналось то, о чем она не готова просить. Поиски в тех неведомых далях тоже пока не начинались.

– Ты много времени проводишь в заведении «У Рэтты», – продолжала я, стараясь говорить как можно непринужденнее. – Может, тебе хочется пригласить кого-то из друзей к нам на праздничный обед?

– Нет, – коротко ответила Мор, полоснув по мне взглядом сощуренных глаз.

Во время войны она кое-что мне рассказала. Но когда и в какой форме она расскажет об этом остальным, и прежде всего Азриелю, – решать только ей. Моя единственная задача – находиться рядом и, если понадобится, прикрывать тылы Мор.

– А что ты мыслишь подарить другим? – спросила я, уводя разговор в безопасное русло.

Мор нахмурилась:

– Когда из века в век делаешь подарки, поиск чего-то нового и необычного становится настоящей занозой в заду. Не удивлюсь, если у Азриеля все ящики комода забиты кинжалами, которые я подарила ему за эти века. Он слишком порядочен и не позволит себе выбрасывать подарки, но кинжалы валяются без дела.

– Неужели ты веришь, что он когда-нибудь расстался бы с Правдорубцем?

– Аз отдал Правдорубца Элайне, – сказала Мор, любуясь ожерельем из лунного камня в ближайшей витрине.

– Элайна вернула ему кинжал, – возразила я.

Память тут же подкинула картину: черное лезвие, торчащее из горла правителя Сонного королевства. Но после сражения моя сестра вложила кинжал в руку Азриеля – точно так же часами ранее он вкладывал Правдорубца в ее ладонь. А потом, не оглядываясь, она ушла с залитого кровью поля.

Мор напевала себе под нос. Вернулась продавщица. Я попросила ее записать покупку на мой счет, стараясь не морщиться, когда одним росчерком пера облегчила его на кругленькую сумму.

Мы вышли на внутреннюю площадь дворца, где невозможно было протолкнуться. В воздухе соблазнительно пахло горячим шоколадом. Его продавал владелец ярко-красной тележки.

– Вернемся к нашим иллирианским воинам, – сказала я. – Ломаю голову и не могу придумать, что́ им подарить. Может, подскажешь?

Советоваться насчет подарка Ризу я не решалась. Я обожала Мор, но подарок для истинной пары должна выбирать сама, без подсказок.

– Кассиану ты вполне можешь преподнести кинжал или нож, и он расцелует тебя в обе щеки. Аз скорее согласится вообще остаться без подарков, дабы не привлекать к себе внимания, когда он будет их открывать.

– Это верно, – согласилась я.

Мы брели дальше. В обычные дни город пах морской солью, лимоном и вербеной. Сегодня привычные запахи уступили место ароматам шоколада, жареных каштанов и сосновых шишек.

– Ты в праздничные дни собираешься к Виване? – спросила я.

В послевоенные месяцы Мор постоянно общалась с женой верховного правителя Двора зимы. Возможно, Вивана вскоре станет верховной правительницей, если пойдет дальше желаний. С Мор они дружили не один век, пока самозваное правление Амаранты не оборвало их общения. При всей жестокости, война с Сонным королевством имела и положительные последствия. Возобновилась дружба Мор и Виваны. Отношения между Ризом и Каллиасом оставались прохладными, но благодаря дружбе женщин мост, перекинутый между дворами, сохранялся.

– Вообще-то, собиралась, – ответила Мор. – Через день-другой после Дня зимнего солнцестояния. У них торжества длятся неделю.

– А ты там бывала прежде?

Мор покачала головой, и ее золотистые волосы сверкнули, поймав свет фэйских фонарей.

– Прежде границы Двора зимы оставались закрытыми даже для друзей. Но теперь, когда правит Каллиас, а рядом с ним – неутомимая Вивана, их двор снова открывается миру.

– Я с трудом могу вообразить их празднества.

У Мор засияли глаза.

– Вивана мне рассказывала. Если сравнить с нашими – у нас сплошная скучища. Там танцуют, пируют, дарят роскошные подарки. В громадных очагах полыхает огонь. Туда бросают не поленья, а целые стволы. В котлах не иссякает подогретое вино с пряностями. Дворец услаждает пение тысячи менестрелей, и им вторят колокольчики саней, куда запрягают потрясающих белых медведей.

Мор вздохнула. Я тоже. Нарисованная ею картина уплывала в морозный воздух. В Веларисе праздновали самую длинную ночь в году. Во владениях Каллиаса праздновали зиму.

– Между прочим, я разыскала тебя не просто так, – сообщила Мор, погасив улыбку.

– Неужели что-то еще, кроме странствий по магазинам?

– Вечером мы отправляемся в Каменный город.

Я сжалась.

– «Мы» – это все?

– Во всяком случае, мы с тобой и Риз. Насчет остальных не знаю.

– Зачем? – простонала я.

– Традиция, – сказала Мор, останавливаясь у прилавка, где были аккуратно разложены шарфы. – Накануне Дня зимнего солнцестояния мы наносим краткий визит Двору кошмаров, чтобы поздравить с праздником и пожелать благополучия.

– Ты серьезно?

Мор скорчила гримасу, кивнула оторопевшему торговцу и продолжила:

– Я же тебе объясняю: традиция. Жест доброй воли. Или подобие оного. После недавней войны этот визит впервые не вызывает у меня отвращения.

Кейр и его вестники тьмы тоже воевали с Сонным королевством.

Число покупателей и зевак заметно возросло. Мы с трудом проталкивались к выходу. Над головой вспыхивали шары фэйского света. Откуда-то из глубин сознания, где спали неосуществленные замыслы, выплыло название будущей картины: «Стужа и звездный свет».

– Вы с Ризом не могли сказать мне раньше? Или хотели сделать сюрприз? – спросила я, борясь с подступающим раздражением.

– Риз исчез на весь день. Я решила, что лучше отправиться туда сегодня. Не портить же себе канун праздника такими визитами. Сегодня – самый подходящий вечер.

До кануна оставалось еще достаточно времени. Можно было отправиться в Каменный город и завтра, и послезавтра. Но лицо Мор оставалось подозрительно невозмутимым.

– Ты ведь надзираешь за Каменным городом и постоянно решаешь все их дела, – не унималась я.

Пока Риза не было, Мор управляла подземным городом и задавала жару жуткому папаше.

В моих словах скрывался вопрос, и Мор его почуяла.

– Сегодня там будет Эрис. Утром узнала от Аза.

Я молчала и ждала дальнейших объяснений.

Карие глаза Мор потемнели.

– Интересно будет взглянуть, как развиваются теплые отношения моего папочки с Эрисом.

Что ж, мне тоже интересно.