Читать книгу Королевство гнева и тумана - Сара Дж. Маас - Страница 12

Часть первая
Дом зверей
Глава 9

Оглавление

Я долго мерила шагами свою комнату. Возможно, я ошиблась, и выжженные следы якобы моих пальцев появились на столе гораздо раньше. Возможно, их происхождение имело куда более правдоподобное объяснение, нежели всплеск неведомой силы во мне, опалившей поверхность стола. Возможно, и в мозгу Ласэна я не была, а лишь вообразила себе эту странную «прогулку».

Потом, как обычно, появилась Асилла, чтобы помочь мне переодеться и подготовиться ко сну. Она расчесывала мои волосы. Я сидела перед туалетным столиком, смотрелась в зеркало и морщилась на собственное отражение. Круги под глазами стали еще заметнее и, возможно, навсегда поселились на моем лице. Само лицо побледнело. Даже губы потеряли яркость. Я вздохнула и закрыла глаза.

– Слышала, ты отдала свои драгоценности водяной фэйри, – вдруг сказала Асилла.

Я снова открыла глаза и уставилась на ее отражение в зеркале. Коричневая кожа служанки напоминала измятую кожаную подушку. Ее темные глаза вспыхнули и тут же сосредоточились на моих волосах.

– Скользкий это народец.

– Но она говорила, что они голодают. Им совсем нечего есть, – пробормотала я, словно оправдываясь перед Асиллой.

Служанка осторожно раздвигала гребнем спутанную прядь.

– Никто из тех, кто стоял сегодня в очереди, не дал бы ей денег. Никто и не осмеливался. До нее немало водяных фэйри сошли в могилу из-за голода. Неуемный аппетит – сущее их проклятие. Денег от продажи твоих камешков ей едва ли хватит на неделю.

Я топнула ногой.

– Однако, – Асилла, отложив гребень, заплетала мои волосы в косу, царапая кожу головы длинными тонкими пальцами, – эта фэйри не забудет твоей щедрости. Что бы ты ни говорила, пока она жива, она перед тобой в долгу.

Заплетя косу, Асилла одобрительно потрепала меня по плечу:

– За эти пятьдесят лет многие фэйри познали голод. Так что весть о твоем поступке быстро разлетится.

Слова Асиллы почему-то вызвали у меня не всплеск тщеславия, а волну страха.


Я ждала, что Тамлин все-таки придет ко мне, но он не показывался. Когда время перевалило за полночь, я отправилась его искать. Побродив по темным и тихим коридорам, я нашла его в кабинете. Одного.

На столике между двумя креслами я заметила большую шкатулку, перевязанную пышным розовым бантом.

– Я уже собирался подняться к тебе, – сказал Тамлин, быстро окидывая меня взглядом, словно желая удостовериться, что за минувшие часы со мной ничего не случилось. – Напрасно ты не спишь.

Я вошла, закрыв за собой дверь. Я знала, что не усну, особенно после слов, звеневших у меня в ушах.

– И тебе стоило бы лечь. – Мой голос звучал так же натянуто, как и отношения между нами. – Ты слишком много работаешь.

Я подошла к креслу, оперлась руками на спинку. Пока я разглядывала его подарок, Тамлин внимательно разглядывал меня.

– Теперь ты понимаешь, почему я не рвался в верховные правители? – спросил он, поднимаясь из-за стола.

Он подошел ко мне, поцеловал лоб, кончик носа, потом осторожно поцеловал в губы.

– Столько писанины, – проворчал он.

Я усмехнулась. Тамлин прижался губами к ложбинке между моим плечом и шеей.

– Прости меня, – прошептал он.

Его поцелуй отозвался покалыванием во всей спине. Он снова поцеловал мою шею.

– Прости меня.

– Тамлин… – начала я, проводя пальцами по его руке.

– Я не должен был говорить тех слов, – прошептал он, не отрывая губ от моей шеи. – Ни тебе, ни Ласэну. Я совсем не хотел вас обидеть.

– Знаю, – ответила я и почувствовала, как напряжение покидает его тело. – И ты меня прости за все, что я там наговорила.

– Ты была совершенно права, – сказал Тамлин, хотя я понимала, что это не так. – Я был не прав.

У себя в комнате, раздумывая над его доводами, я поняла их правоту. Если бы он сделал исключения для кого-то из подданных, остальные фэйри потребовали бы того же. А мой благородный жест действительно выглядел как подрыв существующих устоев.

– Возможно, я…

– Нет, Фейра. Ты была права. Я ведь не понимаю, что значит голодать и каково возвращаться домой без добычи.

Кивком головы я указала на подарок, ожидавший меня. Как бы мне хотелось, чтобы он завершил нескончаемую цепь подарков.

– Это тебе? – нарочно спросила я, заставив себя лукаво улыбнуться.

В ответ он слегка прикусил мне мочку уха.

– Нет. Это тебе. От меня.

Подкрепление его извинения.

Тяжесть на душе, донимавшая меня все эти дни, начала уходить. Я развязала бант. Шкатулка из светлого дерева больше напоминала сундучок высотою в локоть и шириною в полтора. Сверху к нему крепилась железная ручка. Никаких надписей или символов, позволяющих угадать содержимое, я не увидела. Наверняка не платье. Однако…

«Только бы он не вздумал подарить мне корону».

Хотя шкатулка для короны или диадемы отличалась бы бо́льшим изяществом.

Я щелкнула медным замочком и откинула широкую крышку.

То, что предстало моим глазам, было… хуже короны.

Внутри я увидела перегородки и перегородочки, заполненные кистями, красками, брусочками угля и особой бумагой для рисования. Словом, все, что необходимо странствующему художнику.

А какой яркой была красная краска в стеклянной баночке. И синяя тоже. Совсем как цвет глаз фэйки, убитой мною в Подгорье.

– Я подумал, тебе будет удобнее носить все свои принадлежности в этом сундучке. Не надо брать с собой мешки.

Кисти были новенькими, сверкающими, с мягким и чистым волосом.

Смотреть на этот сундучок и его содержимое было все равно что разглядывать труп, облюбованный вороньем.

Я попыталась улыбнуться. Попыталась заставить свои глаза хотя бы немного заблестеть от радости.

– Тебе не нравится мой подарок, – вздохнул Тамлин.

– Почему же, – сумела возразить я. – Чудесный подарок.

Я не подыгрывала Тамлину. Его подарок действительно был чудесным.

– Я подумал: если ты снова начнешь рисовать…

Он не договорил.

Кровь прилила к лицу. Мне стало жарко.

– А как насчет тебя? – тихо спросила я. – Тебе эта возня с бумагами хоть в чем-то помогает?

Я выдержала его взгляд. Пока что Тамлину удавалось сдерживаться.

– Мы сейчас говорим не обо мне, а о тебе, – сказал он.

Я снова обвела глазами содержимое сундучка:

– Мне позволят пойти рисовать туда, куда я пожелаю? Или караульные будут присутствовать и при моих занятиях живописью?

Молчание.

Я и так знала ответы. «Нет» – на первый, и «да» – на второй.

Меня затрясло. Я сделала еще одну, отчаянную попытку достучаться до него:

– Тамлин, послушай. Я не могу… не могу жить в постоянном окружении караульных. Я… задыхаюсь от такой опеки. И тебе самому плохо. Не отталкивай мою помощь. Давай работать вместе.

– Фейра, ты и так отдала достаточно.

– Я знаю. Но…

Я повернулась к нему. Сейчас передо мной стоял не Тамлин, а верховный правитель Двора весны во всем своем могуществе.

– Тамлин, сейчас меня труднее погубить. Я стала сильнее и проворнее.

– Мои близкие были еще сильнее и проворнее, чем ты. Но с ними довольно легко расправились.

– Тогда женись на той, что способна все это терпеть.

Я и сама удивилась своим словам. Тамлин медленно моргал. Потом вдруг спросил ужасающе нежным голосом:

– Значит, ты не хочешь выходить за меня?

Я старалась не смотреть на его кольцо у себя на пальце, на крупный изумруд.

– Хочу. Конечно же хочу. – У меня дрогнул голос. – Но ты, Тамлин…

На меня вновь надвигались стены. Меня давило все: тишина, караульные, взгляды придворных. Увиденное сегодня днем, во время уплаты десятины.

– Я тону, – кое-как сумела выговорить я. – Понимаешь? Я тону. И чем больше ты стараешься меня защитить, чем больше караульных выставляешь для моей охраны… С таким же успехом ты бы мог затолкать меня в воду с головой.

В его глазах и лице ничего не изменилось.

Но потом…

Я вскрикнула и инстинктивно закрылась руками. Сила, которую Тамлину удавалось сдерживать, вырвалась наружу.

Посыпались осколки разбитых окон.

Затрещала ломающаяся мебель.

А сундучок с красками, кистями и бумагой…

Подарок Тамлина взорвался, превратившись в тончайшую стеклянно-древесную пыль.

Королевство гнева и тумана

Подняться наверх