Читать книгу Оладья гнева - Сара Фокс - Страница 2

В унылой темноте туманного мартовского утра огни закусочной «Флип Сайд» мигали словно приветливые маячки. Снаружи было зябко, на улице – никого, а внутри уютного ресторанчика звенели столовые приборы и слышалась оживленная болтовня. Только я остановилась у окна, радуясь, что сама не на улице, как меня отвлек колокольчик, висевший над входной дверью.

Выудив блокнот и ручку из кармана красного фартука, повязанного на поясе, я направилась к двум новоприбывшим посетителям.

– Доброе утро, – поприветствовала я пожилую пару, усаживавшуюся за столик. – Что будете заказывать?

– А где же Ли? – спросил мужчина, проигнорировав мой вопрос.

Его любопытство было объяснимо. Несколько человек уже успели поинтересоваться у меня, куда запропастилась Ли Хантер – официантка, вот уже семь лет как обслуживавшая посетителей «Флип Сайд». Жители небольшого городка Уайлдвуд-Ков хорошо ее знали, я же приехала сюда всего пару недель назад, и привыкнуть ко мне успели не все.

– У нее что-то с машиной, но скоро должна быть, – сказала я. По крайней мере, я очень надеялась, что так оно и будет.

Судя по всему, мой ответ сочли удовлетворительным, и пара заказала кофе и блины с яблоком и корицей. Я отнесла их заказ повару Ивану, а сама, взяв кофейник, наполнила их чашки темной жидкостью, от которой поднимался пар. Затем я прошлась по залу закусочной, подлила кому-то кофе и уже было пошла обратно к кухне, как входная дверь открылась и, впуская внутрь потоки холодного, пробиравшего до костей воздуха, вошла Ли.

– Марли, извини, пожалуйста. – Она стянула с себя пальто и торопливо направилась в дальнюю комнату к своему шкафчику.

– Все в порядке, – только и успела выпалить я.

Через минуту она вернулась в зал – уже без пальто и сумочки. Свои крашеные светлые волосы она собрала в неаккуратный пучок на макушке и тут же в спешке бросилась ко мне.

– Не торопись так. – Я подошла к окошку выдачи и взяла две тарелки, которые только что выставил трудившийся на кухне Иван. На тарелках были блинчики, сосиски и бекон.

– Мы прекрасно справляемся. Детей в сад отвезти успела?

Ли кивнула, повязывая красный фартук и убирая за ухо выбившуюся прядь волос.

– Кайла, как всегда, копалась, но в итоге никто никуда не опоздал.

– Вот и славно. – Я отправилась к столику у окна. Там сидели двое крупных мужчин. Одеты они были в джинсы и плотные клетчатые рубашки. Я поставила тарелки с блинчиками перед ними.

– Как себя чувствует Джимми? – поинтересовался тот, что был в красной рубашке – Эд. Он начал поливать свою стопку блинов кленовым сиропом.

– Уже гораздо лучше, – ответила я. – Завтра, наверное, выпишут, и он будет дома.

– Наконец-то, – сказал Гэри, сотрапезник Эда. Он взялся за вилку и нож. – Мы, конечно, рады каждое утро видеть твое очаровательное личико, Марли, но таких, как Джимми, нельзя долго держать в четырех стенах, пускай у него и было воспаление легких.

– Это точно, – согласилась я, вспоминая, как ходила проведывать Джимми, моего двоюродного брата и владельца закусочной «Флип Сайд». – Он уже несколько дней как ворчал, что больница ему надоела.

– Но ты же обратно в Сиэтл поедешь не сразу? – спросила Патриша Мюррей, сидевшая за соседним столиком в компании двух подростков – парня и девушки. У Патриши был небольшой отель «Дрифтвуд», находившийся через два здания от закусочной Джимми.

– Недельку еще побуду. – Я кинула взгляд на их тарелки – они съели лишь половину завтрака. – Как еда? Все понравилось?

– Все замечательно, – отозвалась Патриша. – А ты знакома с моей дочкой Сиенной? – Она кивком указала на девушку, сидевшую рядом.

Как и у матери, у Сиенны были темные волосы, разве что прическа другая – асимметричное каре с прядками фиолетово-красного цвета. Глаза она густо подводила черным, а в нижней губе поблескивало серебряное колечко, которое ярко вспыхнуло, поймав свет лампы, когда она улыбнулась.

– А это Логан, ее молодой человек. – На этот раз Патриша кивнула в сторону парня со светлыми, песочного цвета волосами.

Я поприветствовала обоих.

Сиенна поздоровалась в ответ, а Логан лишь скользнул по мне взглядом, а затем вновь вернулся к созерцанию тарелки.

Перекинувшись еще парой слов с Патришей, я вернулась к окну выдачи за тарелками со свежеиспеченными блинчиками с яблоком и корицей.

Я отнесла заказ к нужному столику, и тут дверь закусочной открылась, впуская внутрь еще один вихрь холодного утреннего воздуха. Я улыбнулась вошедшей в зал Лизе Моралес, женщине с вьющимися темными волосами.

Шла моя третья неделя в Уайлдвуд-Ков. В Сиэтле у меня была работа, но пришлось взять отпуск за свой счет, чтобы присмотреть за закусочной Джимми, пока он лежал в больнице. Познакомиться я успела со многими завсегдатаями «Флип Сайд», но именно с Лизой мы сразу же подружились. Наверное, все потому, что мы были ровесницами (и ей, и мне тридцать три года) и обе работали помощниками адвоката.

– Доброе утро! – Я помахала Лизе рукой. – Выбирай любой столик. Кофе будешь сразу?

– Да, пожалуйста!

Я улыбнулась тому, как пылко прозвучала эта просьба. Довольно скоро мне стало ясно, что Лиза из тех людей, для которых утро без хорошей дозы кофеина начаться не может.

Я взяла кофейник, собираясь налить ей кофе, но тут компания из четырех человек поднялась со своих мест, собираясь уходить. Я бросилась было к кассе, но, подав знак рукой, меня остановила Ли:

– Я ими займусь.

Пока четверо посетителей расплачивались с Ли, я подошла к небольшому столику у окна, за которым расположилась Лиза.

– Как дела? – спросила Лиза, пока я наливала кофе.

– Неплохо. Как у тебя?

– Продрогла до костей. И туман сегодня очень густой. Хорошо, что я живу недалеко от работы, можно дойти пешком.

– Пей скорее кофе, сразу согреешься.

Лиза сомкнула руки вокруг чашки.

– Есть время поговорить?

Я оглядела закусочную. Хотя примерно за половиной столиков сидели посетители, срочно подходить к кому-то из них мне было не нужно. Кроме того, на подхвате была Ли, так что минуту или две я могла посидеть с Лизой.

Я поставила кофейник на стол и села напротив.

– Что такое?

Она тяжело вздохнула, и я с удивлением обнаружила, что ее карие глаза наполнились слезами.

– Последние дни выдались трудные.

– Что-то случилось? – спросила я озабоченно.

– Мой брат Карлос попал в больницу. – Лиза взяла салфетку и промокнула глаза. – Его сильно избили, но ничего страшного.

– Избили? – удивленно повторила я.

– Он задолжал деньги за наркотики. – Лиза замотала головой, стараясь сдержать новый приступ слез. – Еще лет в семнадцать Карлос связался с нехорошей компанией, да так и продолжает попадать в неприятности. Я пыталась вытащить его из всего этого, но он и слышать ничего не хочет.

Я сжала ее руку:

– Очень тебе сочувствую.

Она судорожно вздохнула:

– Спасибо. Я вообще-то не собиралась разводить тут сырость, но трудно держать все в себе.

– Конечно, я понимаю.

Лиза еще раз промокнула глаза и постаралась улыбнуться.

– Ладно. Как ты тут справляешься? В городе любят это местечко. Небось весь день на ногах?

– Авантюра вышла еще та, но мне все нравится.

– Что, даже ваш повар Иван Грозный не смущает?

– Он, конечно, не самый приятный тип, но, думаю, он громко лает, но не кусает.

Я бросила взгляд на кухню, где хозяйствовал грузный, вечно всем недовольный Иван.

– Готовит он замечательно, да и Джимми говорит, что он хороший парень.

– Ни разу с ним не разговаривала, так что не могу ничего сказать. Поверим Джимми на слово. А что касается его стряпни – мой богатый личный опыт говорит, что она и правда великолепна.

– Кстати, о стряпне, – у нашего столика остановилась проходившая мимо Ли, – Лиза, что будешь заказывать?

Лиза схватила ламинированный листок меню, лежавший между солонкой и перечницей, и пробежалась по нему глазами:

– Не стоит, конечно, но я возьму блинчики мокко с маскарпоне.

– Всегда отличный выбор! – уверила я Лизу.

– Да, вкусовые сосочки будут в восторге, – согласилась она. – Чего не скажешь о моей талии.

Ли отмахнулась от этого замечания:

– Перестань, милая, тебе не о чем беспокоиться. Блинчики скоро будут готовы.

Она отправилась на кухню, а я взглянула на входную дверь – появилось два новых посетителя, улизнувших от тумана и сырости улицы и нашедших прибежище в тепле закусочной. Я собралась подойти обслужить их, но Лиза подалась вперед и заговорила, понизив голос:

– Джимми, конечно, не терпится вернуться на работу, но готова поспорить, он рад, что Голди ему пока обслуживать не приходится.

– Кого?

Лиза осторожно кивнула в сторону невысокой, полной женщины, которая только что зашла в закусочную в сопровождении молодого человека.

– Голди Крантц, пассия Джимми.

Брови у меня поползи наверх.

– Пассия?

За последние несколько недель, когда я бывала в больнице у Джимми, он ни разу о ней не упоминал.

– Точнее, бывшая пассия, – добавила Лиза, прежде чем сделать глоток кофе. – Пару недель назад Джимми с ней порвал. И, на мой взгляд, правильно сделал.

– Как интересно. – Я проследила взглядом за Голди и ее высоким, угловатым спутником. Они усаживались за столик на другом конце зала.

Как только они расположились, я потеряла к ним интерес: три человека собирались уходить и были готовы расплатиться, заходили новые посетители, а значит, надо было возвращаться к работе.

– Я пойду, но если захочешь поговорить – всегда можешь мне позвонить.

– Спасибо, Марли.

Я направилась к столику, где сидела Голди, по пути подливая кофе другим посетителям и незаметно изучая ее и ее компаньона. Голди выглядела лет на пятьдесят с небольшим – явно на пару лет моложе Джимми. Короткие волосы, торчавшие в разные стороны, она красила в блеклый желтоватый оттенок. На толстых, коротеньких пальцах виднелись кольца. Молодой человек – я решила, что это ее взрослый сын, – вел себя странно. Вот Голди обращается к нему, а он смотрит то в одну сторону, то в другую. Такой взгляд обычно называют бегающим. Я подошла к их столику, и он оглядел меня с головы до ног – да так, что меня почти передернуло.

– Доброе утро, – проговорила я, стараясь не выдать себя. – Как поживаете?

– Все прекрасно. Правда, Джона?

Парень с бегающим взглядом кивнул, хотя Голди на него и не смотрела. Она перебирала крупные, грубоватые бусины своего ожерелья.

– Хотя будет гораздо лучше, когда Джимми вернется. Его место здесь, в Уайлдвуд-Ков. Без него все не так.

– Это точно, – согласилась я. – Надеюсь, совсем скоро все будет по-старому.

– Хорошо бы. А то он как будто совсем сдал, сам на себя не похож. Я была у него на прошлой неделе.

Это было неожиданно. Лиза ведь сказала, что Джимми и Голди расстались. Я постаралась скрыть свое удивление:

– Вы навещали его в больнице? Очень мило с вашей стороны.

– О чем речь, это ведь наш дорогой Джимми. – Она улыбнулась, глядя куда-то вдаль. – Я принесла ему цветы и мое фирменное домашнее печенье с изюмом и пеканом. Он его просто обожает!

Это мне тоже показалось странным. Я прекрасно помню, что Джимми терпеть не может изюм. Но странным было даже не то, чтó Голди сказала о гастрономических предпочтениях Джимми. Она вела себя притворно и словно бы разыгрывала какой-то спектакль, не имея при этом особенного актерского таланта. Ее фразы звучали заученно и фальшиво, и все в ней было как будто наносным.

Я постаралась сохранить привычный жизнерадостный настрой, который требуют от официанток, и приняла их заказы. Голди взяла блинчики с голубикой и хрустящей посыпкой, а Джона – вафли с беконом и чеддером. Я налила им полные кружки кофе и вернулась к кухне, чтобы передать заказ Ивану.

Обыкновенно меня радовало, что местные жители любили бывать в нашей закусочной. Даже несмотря на то, что порой у нас бывало так много клиентов, что я валилась с ног от усталости. Но я бы совсем не расстроилась, если бы, позавтракав, Голди и Джона тут же ушли. Это была наша первая встреча, но от Джоны мне тут же стало не по себе, да и после общения с Голди остался неприятный осадок.

Удивительно, как такая женщина могла понравиться Джимми? Наверное, надо поговорить с ним. Если ничего не приключится, уже завтра Джимми выпишут и он вернется в свой домик с видом на океан.

А как все уляжется, спрошу о Голди. Сама в этой истории я разобраться точно не смогу.