Читать книгу Метаморфозы Любви. Поэзия - Сара Шлезингер - Страница 6

Его сдавила неведомая мучительная боль собственного одиночества, обрушившая бездну смятения в его молодое тело, полное силы и налитое пламенем Вселенской энергии. Теперь сталь его мышц напряглась и налилась синей кровью в смятом сомкнутом покрывале холодного пространства. Его чувственный мистический взгляд в стеклянном оцепенении устремлен в те живущие своей радостью долины, где он любил созерцать все земное великолепие, спящее своим разумом, но безумно притягательное и светлое, жаждущее и алчущее ежедневной жизни и ее воплощенные несметные богатства. Как ему было жаль и как он любил маленькие нескромные души, молящие ежедневно о своем благе, пытаясь наигрывать мелодию вечного безмолвия, задыхаясь в черной грязной зависти друг к другу, или требующих поклонения и любви своей плоти, пьянея и хрипя от дикого наслаждения или падая замертво, как гнилой плод, так ничего и не узнав пред распятием вечной морали и божественной Любви.

Слепой страх и ненависть терзали их глупые сердца, вселяя лишь небольшой луч, маячащей на горизонте надежды. Он внимательно слушал каждого из них, помогая нужным советом, он развлекал их и дарил ощущение счастья, и он наслаждался и страдал вместе с ними. Но знают ли они?

Его мучает жестокая жажда познания планетного мира, мира космической мечты и Вселенского Рая. Он безмолвно рвется из цепей своего созидания, и все его внутреннее существо взращивает свою боль утраты и свое торжество, печаль духовного непонимания и отрицание предстоящего. Его мужской Дух восстает в черно-синем океане оплодотворения и мудрости, всепонимания и Любви, требуя безмерности величия и власти. Но разве не насладился он своей великолепной, добытой им же великой Свободой?

Он повелевает множеством душ, измученных дилеммой Любви и ненависти, страдания и милости, жертвенности и недоступности. Его завораживает притяжение сильных чувств и отталкивает глупость и несносность бездарности. Он купался во влажной росе пролитых ими слез и согревался горячим дыханием любовной страсти. Он провожал мертвых и встречал новорожденных. Он смеялся и жил вместе с ними их бесконечными Глупостями и некоторыми закономерными открытиями. Они наполняли его сосуд горящим пламенем житейских жертв, давая безмерные возможности обновления и перерождения.

Они никогда не знали о его всемогуществе, и он продолжал играть с ними, как со слепыми котятами, тихо и надменно нашептывая о грядущих событиях, направляя их нетвердые шаги в предначертанное будущее, сладко усыпляя их сознание, не подозревавшее яда бессмыслицы, отвергающее суть вещей на уровне чувств и границе эмоций и хранящее свой холод практицизма и реализма в текущих событиях.

Но Мир подвижен!

Его Гений никогда не устает смотреть в Зеркало Жизни, отталкивая и притягивая одновременно. Его эстетические вкусы фонтанируют, рождая болезнь сумасшествия или боль всеобщего обожания.

Рожденный Великим, он есть сам – Величие, живущее в Великом. Будучи в Нем, он истек своей сутью из Него, сохранив Его в своей новой сущности.

В его застывшем движении еще сквозит буйная молодость, вольность сознания и страстность иной сущности, желающая победы, но стихшая в размышлении: что есть Любовь?

Если он получил ее в Дар рождения и сам использовал по своему усмотрению, не задумываясь никогда о ее изначальной сияющей Мудрости, то что случилось теперь, когда он устал, не чувствуя этой Любви от Него?

Ведь Дар не может иссякнуть, он постоянно преобразовывается в новые чувственные ипостаси.

Когда он насладился своей несказанной Свободой, что повергло его к божественным ногам восприятия? Чей он Демон, если в нем Его Дух?

Дикая неутоленность запеклась на его сухих, страстно жаждущих губах в немом исступлении. Странная тоска заиграла вековой грустью в их рисунке, вызывая усмешку холодной печали.

Потусторонность миров отразилась в глубинной бездне его взора, проникая в бесконечность эстетических воззрений мысли, деликатно насыщая ее Вечностью. Но творческая энергия пытливо ищет свои возможности, примиряя Бытие с Духом. Тончайшая графическая паутина разлилась синим хрупким гиацинтовым витражом по всему телу, противоборствуя с его мощью, раскрывая удивительную внутреннюю экспрессию и напряжение, природным орнаментом вырисовывая мощную скульптуру обнаженной плоти, облаченную в процесс созидания и разрушения рождающихся энергий мыслящего существа.

Высочайшее мастерство Разума являет собой божественный и сакральный опыт мышления, его загадочный узор, питающий сознательное пространство и, словно вулкан, рождающий искры пламенных мыслей, украшающих бесчисленные цепи энергетического потока сущности.

Унылая задумчивость и тоска изнуряют необычный крылатый образ, вселяя непроизвольную впечатлительность и отодвигая демоническое в агатовую нишу темноты обрамляющих лик волос. Его застывшая фигура оцепенела в медитации происходящего.

Уходящий пурпур Заката бросает ослепляющие лучи Света на цветущий алтарь земного Сада, играя самоцветными красками Жизни на склонившихся ветвях растений, усыпанных множественными кристаллическими цветками, и огромных, рдеющих влагой и сиянием Лилиях, цветущих в долине Света, словно раскинутый Персидский ковер. Но устремленный вдаль взгляд, впитавший в себя Начала мужского и женского, остается безразлично неприступным, отражая лишь внешнюю реальность глубокого созерцания.

Дуалистический трагизм, свойственный человеческому существу, сквозит во всей величественно склоненной позе.

Разве я – не Бог?

Разве я не могу любить так, как Он?

Его Дар живет во мне, и я несу этот Дар в себе, но где Его Любовь?

Восставший несет бремя вселенского завораживающего одиночества и сакральную неизведанность Тайны вспыхнувшего рождения.

Он знает, его скитания еще не закончились, но ни отчаяние, ни удивление не могут растрогать его бунтарской, гордой натуры. Он велик своим скрытым безличием и равнодушием, и даже поцелуй Прекрасноликой Любви не тревожит его сознание, внутреннюю, абстрагированную от реалий Жизни сущность. Он лишь сам может вызывать эмоции и чувства, оставаясь монументально холодной глыбой сознания.

Безмолвие, окружившее его великое «Я», не вызывает в нем раскаяние, да и нужно ли оно ему?

С утренней росой Авроры он взлетит и устремится к новым вселенским впечатлениям, навсегда скрыв этот поток всеохватывающей непреодолимой скорби размышлений в себе, взмахнув живой Тенью своих могучих Крыльев, поглотив темной бездной своего взора синеву марокканских ночей, не ища прощения, а только испрашивая Любви, устав от кармических скитаний в расплывчатой мозаичности однообразия и горькой безысходности, не усмирившей бунтарскую страсть отвергнутого, падшего, но величавого Духа неземного существа, воплотившегося в мучительных мечтах физического сознания в реальность всемогущего Сверхчеловека.

Ненасытимость Любовью будет жить с ним вечно. Скованный мраком своих деяний, поражая своей беспощадностью, он будет искать наслаждение Красотой и Любовью снова и снова, заставляя неистово трепетать человеческое сердце мятущейся безысходностью, тоской и ожесточенностью, бесстрастно стирая грани божественных сил, порождая мистические загадки, неразрешенные Временем и Пространством, бросая в физический мир вещей чувства и эмоции, форму и содержание интуитивного опыта, пристально вглядываясь в каждого, рождая хаос ощущений и разнообразие иллюзий сознания, возвещая об утешении души лишь убийственным поцелуем отвергнутого мифического Странника, синтезируя восприятие сверхчувственного в метафизические заклинания субъективных форм сознания Божественной сущности, наделенной иным величием заветных целей и безусловных идей Бога о бессмертии и Свободе, не раскрывая непроницаемой Тайны Бытия, оставляя за собой право истинного постижения эстетически прекрасного идеала; неизменно повелевающий и страждущий приоткрыть Веру в чистую Любовь, являя своим символизмом не только разрушительную, но и оригинально созидающую и могучую силу. Силу внутренней Любви.

Сгусток энергии, настороженный Посланник, назначенный Временем, нравственно неосознанный притягательный символ, будоражащий сознание современника, яро ищущий удовлетворение в Устах Прекрасноликой Любви.

Где же Ты, Любовь?

2019